Начинание, безусловно, соблазнительное, но, боюсь, чреватое многими разочарованиями. 5 страница

Но наряду со скрытыми мнемоническими ассоциациями, ос­новывающимися на параллелизме между эксплицитными (явно выраженными) и имплицитными (скрыто выраженными) формами, имеются и другие, несравненно более важные и более тонкие ас­социации: это необходимые ассоциации, существующие между материальными знаками и другими, мыслимыми одновре-

менно с ними, без которых данное выражение будет бессмысленным или непонятным; так, слово la marche бессознательно, но неук-лонно вызывает наряду с представлением действия (озна-

чаемого) представление суффикса (означающего); ср. marche

«ход» и mont-ее, ascen-sion «восхождение» и т. д. В данном случае речь идет об обширной категории имплицитных син­тагм, о которых мы будем говорить в связи с совмещением зна­чений, нулевым знаком, эллипсисом, гипостазом.

При этом необходимо отметить, что мнемонические ассоциации имеют своей отправной точкой дискурсивные ассоциации и часто подсказываются контекстом. Так, синтетическая форма может соседствовать в одном и том же предложении с аналитической формой, которая ее объясняет и которую говорящий субъект с тем большей легкостью объединяет с первой. Если, например, аи воспринимается как эквивалент а 1е, то это потому, что у него имеется параллель а 1а, и такой параллелизм постоянно прояв­ляется в речи: etre adonne аи jeu et a la boisson «быть приверженным к игре и пьянству», renoncer аи monde et а la societe «отречься от мира и общества» и т. д. Значение этого факта, который может показаться слишком очевидным, огромно, и использование его в преподавании может дать весьма успешные результаты.

16. 3) Если состояние языка, всецело оставаясь абстракцией, оказывается вместе с тем как бы в недрах действительности, то центром исследования должна быть некая средняя и основная форма способов высказывания, по отношению к которой все остальные представляют собой своего рода иррадиации. Исто­рическое языкознание, вынужденное самым предметом своим основываться на текстах, досадным образом приучило нас прене­брегать живыми формами, которые нам удается находить во всей их свежести и непосредственности в современных языках. Учиты­вая,что язык создан прежде всего для устного употребления, было бы ошибкой не принимать последнее за норму.

Условимся, однако, заранее, что разговорный язык есть тоже абстракция. Он не един: имеется столько разговорных языков, сколько общественных групп, центров общих интересов и даже отдельных индивидуумов. Отметим в первую очередь, что разго­ворный язык очень часто путают с обиходным, народным языком, с арго; у арго, как и у литературного языка, центр смещен. Мы берем термин «разговорный язык» в его чисто функциональ­ном значении, подразумевая под этим такие языковые формы, которые в огромном большинстве случаев француз, и особенно средний француз, употребляет в письме, но которые он при всем желании не может употребить в разговоре (например, простое прошедшее). Для нас это будет служить критерием, который мы считаем применимым по меньшей мере к основным фактам, касающимся жизненно важных частей системы.

Эти различия объясняются тем, что в разговорном языке на первый план выдвигается взаимодействие между индивидуумами

и общественным принуждением, в то время как письменный язык, особенно в своих литературных и поэтических формах, дает больше места индивидуальной свободе и выбору. Можно сказать, без риска впасть в преувеличение, что разговорный язык подчиняется правилам, а письменный — моде, если брать это слово в его ши­роком значении, на которое намекает предыдущая фраза.

17. Таким образом, письменный язык не исключается из нашего
исследования; он рассматривается в его связи со средним разго­
ворным языком, который для нас остается нормой. Будет вполне
логично спросить: «Допустим ли тот или иной оборот, то или иное
образование в разговоре даже между культурными людьми?»
Ответ почти никогда не будет категорическим, но даже в отно­
сительной форме он имеет свою ценность: инстинкт подсказывает
нам, что всякий важный языковой факт, который не является
абсолютно непосредственным, не может, быть абсолютно живым
и фигурировать на первом плане среди вещественных доказа­
тельств для того, кто захотел бы характеризовать состояние
языка.

Почти исключительно книжное знакомство с современным французским языком искажает перспективы во многих работах, появившихся за границей, особенно в Германии, и часто приводит к весьма удивительным выводам.

Добавим, наконец, что разговорный язык имеет особую цен­ность, потому что он открывает нам языковое значение музыкаль­ных элементов речи (ударения, интонации, пауз и т. п.), играющих в грамматической структуре языка столь же важную, сколь и мало исследованную роль.