Десять нравственных заповедей, представленных в законах Ману 12 страница

В центре системы представление о патриархальном государстве, которое представлялось Конфуцию большой семьей. В таком государстве добродетельный правитель подобен отцу, а подданные – послушным детям. В соответствии с такой позицией проповедовалось человеколюбие и детально прописывалось уместное для благородного человека поведение. Человеколюбие опиралось на позицию: «Чего не хотите, чтобы делали вам, того не делайте и вы другим» (48, с. 163). То, что теперь называют аль труизмом, Конфуций называл взаимностью. Она имела несколько уровней: личность – семья – государство. Для достижения взаимности предлагалось самообучение, трудолюбие и преданность семье. Конфуций исходил из того, что получаемое человеком от предков велико, а прибавляемое мало, бесконечно мало по сравнению с тем, что получено:

...

В древности тот, кто хотел бы прославить свои добродетели в Поднебесной, сначала должен был наладить надлежащее правление государством. Для этого считалось необходимым сначала привести в порядок семью. Тот, кто желал привести в порядок семью, должен начать с самоусовершенствования, а искусство самоусовершенствования заключается в том, чтобы быть в состоянии смотреть на других, как на самого себя, и не делать другим того, чего себе не желаешь.

Ради приближения идеального государства каждый должен неустанно трудиться над усовершенствованием. С этой целью он должен обуздывать свои страсти и порывы, живя в согласии с принципами порядка и середины. (Середина – это идеальное состояние общества и его членов.) Оба состояния достигаются умеренностью во всем, обдуманностью поступков, неторопливостью и педантичным исполнением правил этикета. Благодаря этикету китаец, защищая свою жизнь от внешних воздействий, регулирует свое поведение таким образом, что оно становится предсказуемым и невозмутимым. При этом неповторимые личностные особенности, психологические или биографические, приглушаются в пользу предписанной роли и ритуалов.

Мировосприятие

Устанавливается Единое – Дао и рождается тьма вещей.

Одно родило два, два родили три, три родили десять тысяч вещей.

Лао-цзы

Оригинальность конфуцианства – не в сфере мировосприятия, а в области морали и нравственности. В плане понимания строения мира Конфуций принял представления, изложенные в учении Лао-цзы. (Он был историком при дворе династии Чжоу.) По учению Лао-цзы, мир, окружающая действительность – это не столько множество вещей и предметов, сколько совокупность процессов. С этой позиции превращение и изменчивость – более значимые характеристики реальности, чем стабильность. Вечная первооснова мира Дао – это первопричина, отражающая идею единства мира. Субстанция Дао выступает как закономерность, которой подчиняются все процессы. Она определяет, что будет происходить, а категория Ци – энергетическая субстанция – берет на себя ответ на вопрос: за счет каких сил это будет происходить? В этой системе субстанция и закономерность переливаются друг в друга в процессе возникновения мира. Эти части взаимодействуют и порождают гармонию. Взаимодействие противоположностей обусловливает развитие (как в зороастризме ).

Космогенез.В этой системе нет представления о начале мира, как акте творческого процесса со стороны некоего Творца. Пустота, из которой все рождается, уже несет в себе всю программу раскрытия Вселенной, ибо Дао таит в себе незримые образы и в нем скрыта вся сумма еще не рожденных вещей, существ и явлений. Дао есть нечто подобное гигантскому информационному полю, пронизывающему беспредельную пустоту космоса и творящему все сущее из небытия. Тем самым это поле выступает в роли первопричины бытия. (Это похоже на идею «Субстанционального поля континуального сознания» В. В. Налимова (187).)

Возникновение мира описано так. Подобно тому как единицей открывается числовой ряд, так с Дао начинается «развертка» мира – его эволюция во времени и пространстве. В самом начале Дао породило пределы в пустоте. Пределы пустоты породили время и пространство, а они в свою очередь – изначальный эфир, который затем разделился на два мировых начала – мужское (ян) и женское (инь). Такое разделение необходимо для возникновения движения. Идея движения заложена в самом иероглифе «Дао», представляющем изображение длинной, извилистой дороги и головы бредущего по ней вола. Основной стержень метафоры дороги – течение времени. Мужское и женское начала нерасторжимо соединены в своем истоке, когда разделения еще нет. Разделение произойдет только тогда, когда будет произнесено слово, названо предвечное имя. Тогда начнется отсчет времени эволюции мира, начала инь и ян породят небо, землю и человека, а уже эта триада породит все сущее, всю тьму вещей, существ и явлений. Таким образом, вселенная построена на действии и противодействии, на принципе единства противоположностей.

В рамках подобного понимания развитие мира не нуждается во внешнем воздействии, в первотолчке, ибо обладая структурой инь-ян, имеет внутренний источник движения. Инь и ян трактуются как полярные космические силы, взаимодействие которых делает возможным вечное существование Вселенной, с бесконечным взаимопорождением и переходом одного в другое (однако без борьбы противоположных начал, как в зороастризме ). Инь и ян создают стабильность и энергетическое равновесие, на котором покоится неизменный строй мироздания (341, с. 35).

В системе Лао-цзы описаны последовательные этапы размножения мира форм, заложенных в информационную программу изначальной «пустоты». Вначале явился первичный импульс «Великого изменения», момент запуска программы, лежащий как бы «на грани небытия и форм». Второй этап «Великого начала» – возникновение еще не раздельного, вполне однородного облака мирового эфира. На этом этапе в «еще не разделенном хаосе мириады вещей и существ, слитые воедино, движутся вместе с Дао». В ходе дальнейших этапов вещи и явления, чьи незримые семена уже заложены в информационном поле Дао, постепенно материализуются, вычленяются из хаоса, обретают свои формы, место и функцию в космосе. А самое главное – мировой эфир начинает дифференцироваться.

Подобно процессам, происходящим во взбаламученном водоеме, где постепенно отстаиваются, разделяются перемешанные в однородную массу ил и вода, процессы космогенеза выносят в верхние сферы Вселенной все светлое, утонченное, чистое, осаждая вниз темное, тяжелое, грубое и грязное. Рождаются небо и земля, а с их появлением и весь мировой эфир делится надвое, обретая разный знак: положительный и отрицательный, свет и тьму, мужское и женское, мягкое и твердое и т. п. Посредством двух противоположных сил инь и ян хаотическая масса была приведена в движение, во время которого легкое поднялось наверх, а тяжелое погрузилось вниз. Благодаря этому движению хаотическая масса упорядочилась. Достигшая порядка материя и есть Вселенная, со всей ее сложностью и разнообразием.

Процесс космогенеза – периодический. Дао – гигантское информационное поле, внутри которого заложено все то, что уже свершилось и что еще свершится. Это бескрайний океан мысли, материализующейся в нашем мире. (Перед ним меркнет любой «Солярис».) Возникшее гармоничное Ци становится ядром жизни и порождает все вещи в мире. Таким образом, Ци – это и энергия, и материальные частицы, из которых складывается видимый мир. Соберется, уплотнится Ци – возникает жизнь; рассеется Ци, перейдет в полевое состояние – жизнь прекращается, а измененное Ци возвращается в мировое пространство. Тем самым осуществляется мировой круговорот Ци: оно то находится в состоянии единого Дао, то раздваивается и, раздвоившись, вновь порождает все формы. Исчерпав их в индивидуальном пути развития, Ци возвращается в изначальное состояние мирового пространства, и все снова повторяется. Дао – гигантская космическая бездна, все порождающая и все поглощающая, куда, как в гигантский плавильный котел, погружается все то, что закончило свой земной путь, и откуда возникает после переплавки в иных образах и обличьях. Вселенная пульсирует как кузнечный мех, без устали наполняясь и опустошаясь.

Существенно, что ключевое понятие Дао – это начало и неба и земли и одновременно верховный закон Вселенной. Дао уподобляется водному потоку, который неумолимо движется к своей цели. Для человека быть в Дао означает быть в потоке, а это соотносится с состоянием совершенства, целостностью, началом и целью, исполнением предназначения, то есть предполагает полное осуществление смысла земного бытия. В космической пульсации Вселенной человек являет собой как бы ничтожное ее подобие: снова и снова его вдох сменяется выдохом – и так до конца. И хотя тело человека умирает, сущность его никогда не уничтожается (155, с. 273). Два взаимодополняющих космических начала инь и ян, которые определяют всякое бытие в мире, важны и для жизни души. Ян воплощает индивидуальную душу (шень) а инь – видимую форму души, в смысле жизненной силы («куэй»). Тело его погибнет, умрет, когда настанет время, но дух его никогда не уничтожится.

Поскольку Дао – начало бестелесное, то человек не способен постичь его ни зрением, ни слухом, ни осязанием. Все видимое бытие бесконечно ниже его. В том смысле, как существуют деревья, горы и люди, Дао не существует. Поэтому Дао, которое может быть выражено словами, не есть настоящее Дао. Имя, которое может быть названо, не есть постоянное имя, так как только безымянное начало есть начало неба и земли. (Здесь невыразимость Дао соотносится с молчанием Будды.)

В конфуцианстве , в отличие от иудаизма и христианства , действующее в творении начало представлено «небесным законом». Высокое небо приводит к бытию все сущее, и народ тоже обязан этому закону своим существованием. Мировому порядку в целом соответствует нравственный порядок. Перед Небом и человек несет ответственность, и почитать Небо – значит следовать установленному порядку. Власть, данная правителю, – власть, данная Небом. Небо есть та инстанция, которая призывает властителя к власти и узаконивает эту власть. Смена династий в китайской истории представлена как утрата небесного мандата. Конфуций многократно ссылался на то, что законы, даже неведомые человеку, содержатся в небесном знании. Небо и вознаграждает, и карает. Как сказано в (Ши-Цзин IV. 4, 8; Цит. по: 56, с. 156):

...

Совершающим добро посылает Небо счастье стократ, а Совершающим зло стократ посылает несчастье.

Приняв представления Лао-цзы о структуре процессов мироздания, Конфуций привнес в него свои представления о социальном устройстве государства. Он подчеркивал, что человек – неотъемлемая часть мира, в котором явления природы и поступки людей тесно взаимосвязаны. Деятельность человека отражается на состоянии макрокосмоса за счет того, что тепло как внутри тела, так и в окружающем мире имеет один источник – энергию Ци. Тем самым человек является не обособленной, замкнутой монадой, а динамической системой, имеющей многочисленные связи с окружающим миром. Отсюда следует, что циркуляция Ци в мире имеет непосредственное отношение к человеку. Это единый континуум человек–мир.

С такой точки зрения самоутверждение человека предстает как преодоление индивидуальных отличий, позволяющее ему сливаться с миром в чувстве гуманности. У лучшая себя, человек гармонизирует мир. (Здесь просматривается сходство с учениями индуизма и буддизма .) Совершенствование себя как части мира – назначение человека в его эволюции. Вот почему «к высотам мир идет через человека». С этой позиции истинный человек (благородный муж), шагая своим путем, входит в космический поток, попадая в его пульсирующий ритм, и тем самым способен делать мир более гармоничным. Конфуций пояснял, что грубые люди, нарушая гармонию мира и ритм Ци, вызывают в мире диссонанс, а в теле – аритмию, и раздражают окружающих. Он утверждал: «Красота врачует мир».

Как философ Конфуций предстает приверженцем традиции. Он считал, что главное в социальном взаимодействии определено не при сотворении мира, а позднее, в эпоху мудрых царей и героев. Поэтому для общества главное должно быть связано с историей. Прогресс им понимался как возвращение к историческим временам. В этом понимании структура мира видится так. В центре мира находится Небо. В середине Неба – Земля, а в середине Земли – Срединное царство Китайская империя. Сын Неба, император господствует над царством живых и мертвых. (Из этой схемы видно, что здесь наметились элементы единобожия – Небо выступало как единое верховное начало (30, с. 7).) На земле верховным властителем является император. Небо вручало ему «небесный мандат», то есть усыновляло. Он становился «сыном неба» и правил в Поднебесной. Только он, как сын, состоял в непосредственной связи с Небом, приносил ему жертвы и возносил к нему молитвы. Поэтому он управлял людьми и природой через духов – шенов, каждый из которых заведовал одной стихией. Император мог сместить шена и приказом назначить на его место другого. (Обратите внимание, что духи могут сменяться и назначаться как чиновники!)

В связи с тем, что император является «держателем государственной судьбы», его воля отражается на судьбе государства. Если все идет как надо, правителю не нужно ничего делать. От того, как он живет, от его поведения зависит поддержание установившегося в государстве порядка, опосредованного небесной судьбой. Существенной особенностью представлений о связи Неба с обществом явилось убеждение, что Сын Неба император может править и способом «недеяния», поскольку его воздействие обусловлено совершенством внутренних потенций, влияющих на мир спонтанно и незаметно, подобно силам природы. Нравственность и этика правителя, его внутренние качества определены движением стихий. Поэтому бездеятельность правителя – нормальный результат установленного им естественного порядка. Главное назначение сына Неба сводилось к регуляции последствий стихийных проявлений, к тому, чтобы обеспечить хороший урожай, пресечь развитие эпидемий и тем самым поддержать условия для продолжения жизни человечества.

С позиций подобного мироощущения Небо регулирует нормы бытия и поступки людей, действуя через этические рычаги и решительно пресекая любые отклонения от нормы. Благополучие, как государства, так и отдельных граждан, зависит от неуклонного исполнения долга всеми. Для отдельного человека нормы определяют исполнение долга и нравственную жизнь. Соблюдение норм обеспечивалось ранней выработкой привычек обуздания чувств, дисциплиной поведения, осознанием иерархических отношений в обществе и умением оставаться на должной социальной дистанции. Тем самым понятие гармонии за счет процесса самоусовершенствования человека распространялось с космической сферы на социальную сферу.

Итак, управление Поднебесной осуществляется по мандату Неба, врученному императору. Однако, в отличие от других учений, право сына Неба не вечно, мандат может быть отменен. В качестве причины отмены мандата выступают этические претензии – мера обладания некой сакральной благодатью Дэ, которая может накапливаться и иссякать в течение определенного временного периода. Тем самым устанавливается власть мудрецов, обладающих Дэ, – лиц, способных и заслуженных. Таким способом узаконивалось давление на правителя, заставляющее его быть справедливым и заботиться о благе подданных, и конечной, наивысшей целью управления провозглашались интересы народа. Из трех важнейших основ, на которых зиждется общество, на первом месте стоит народ, на втором – духи земли и зерна и только на третьем – император.

В целом проблемам философии и отвлеченным представлениям в учении Конфуция уделяется мало внимания. «От Учителя можно было слышать о культуре и о делах гражданских, но о сущности вещей и Небесном пути от него нельзя было услышать» (Лунь-Юй, V, 12). В своих беседах Конфуций практически не касался таких вопросов, как создание мира, конец мира и т. п. Его не беспокоил вопрос о происхождении человека и его участь после смерти. Конечно, Конфуций не был атеистом, но о смерти говорить не любил и выражал эту свою позицию так:

...

Не зная, как служить живым, сумеешь ли служить их духам?

Не зная жизни, как познаешь смерть?

Изр. 11; 12

Конфуций скептически относился к примитивным верованиям, выражавшимся в почитании различных богов и духов. Он стремился превозмочь дологическое мышление. Поэтому из метафизических понятий он использовал всего два: Верховный владыка (Шань-Ди) и Небо (Тянь). В учении Конфуция только Небо – субстанция метафизическая, да и то, оно представлено не в виде божества, а как регулирующее и контролирующее начало. Вместо распространенных в то время представлений о том, что все варварские владения вокруг Поднебесной (Китая) располагались на одном большом плоском континенте, окруженном со всех сторон мировой пучиной, он говорил о шаровидности Земли. С помощью его учения общество выходило на более высокий уровень познания.

Мораль и нравственность

Найдется ли такое слово, которому можно было бы следовать всю жизнь? Учитель ответил: не таково ли сострадание?

Чего себе не пожелаешь, того не делай и другим.

Конфуций (Изр. 15; 24)

Конфуций считал милосердие наивысшим качеством благородного мужа, определяя его как «любовь к другим людям» и как стремление «не делать другим того, чего себе не желаешь». Любовь к постороннему, способность поставить себя на его место и сочувствовать, сопереживать ему есть непременное условие истинного счастья, свойственного лишь человеку на высших ступенях его нравственного развития. Аналогично и Лао-цзы считал, что милосердие есть величайший дар духовности, так как только оно способно оборвать бесконечную цепочку зла, которую ничто иное прервать не может (155, с. 142). Роль внутренней гармонии человека определяется не только влиянием на него Вселенной, но и его воздействием на нее через закон всеобщей зависимости. В свете влияния моральных норм на состояние Вселенной личные моральные принципы, провозглашенные Конфуцием, перестают восприниматься как прагматичные, преследующие якобы исключительно практические цели. Возможность следовать весьма строгим этическим правилам Конфуций подкреплял историческими идеалами, примерами из жизни давно умерших мудрецов. Тем самым одновременно обосновывалось существование решения, а предложенный образец моральных норм становился понятным и убедительным.

Рассматривая представления Конфуция о морали, важно не упускать из виду, что хотя у него мораль покоится на метафизических основах, в центре его интересов находится человек. В «Книге установлений» дано представление о счастье:

...

Первое проявление счастья – долголетие, второе – богатство, третье – здоровье тела и спокойствие духа, четвертое – любовь к целомудрию, пятое – спокойная кончина, завершающая жизнь.

Отличие принципиальных позиций Конфуция и Лао-цзы по отношению к личности хорошо поясняет следующая притча (155, с. 17).

Некий житель царства Цзин потерял свой лук, но не стал его искать, объясняя это так: «Человек из царства Цзин потерял, человек из царства Цзин нашел – какая разница?!» Конфуций услышал и сказал: «Слова: “из царства Цзин” можно опустить». Услышал этот вариант Лао-цзы и сказал: «Слово “человек” тоже можно опустить».

Конфуций сделал существенный шаг в направлении акцентирования роли личной духовности и индивидуальной морали (в отличие от существовавшей в Китае до него родовой морали). Личное усовершенствование предполагало развитие характера, который успешнее укрепляется не путем наказания, а с помощью воспитания. Он признавал, что в принципе все люди равны, и каждый с помощью воспитания, приложив свои усилия, может стать лучше. Однако чтобы стать добродетельным, человек должен поступать так же, как поступает стрелок из лука: если он промахнется, он ищет причину неудачи не в цели, а в себе.

Важнейшим качеством добродетельного и воспитанного человека Конфуций почитал искренность. (В соответствии с китайскими обычаями, критерием искренности служит традиция, то есть искренность касается не столько самовыражения человека, сколько его отношения к миру.) В этом понимании соблюдение церемониальных формул, верность принятым нормам и есть искренность. Вместе с тем, он многократно отмечал, что искренность, как и человечность, редко сочетается с искусными речами и умильным выражением лица (Изр. 1; 3:144, с. 55).

Учитель указывал способы, помогающие достигать необходимой нравственности. Для этого надо усовершенствовать себя, научиться управлять своим семейством и улучшить управление государством. При этом совершенствование себя зависит от трех главных составляющих. Прежде всего от той «основы», с которой приходится начинать (наследственности), от объема и качества обучения (труда, затраченного учителями для улучшения основы), наконец, от количества собственного труда, вложенного человеком в улучшение этой основы. Поэтому главной нравственной проблемой для него выступает не ответственность человека за поступки, совершаемые им по доброй воле (как в христианстве или в исламе), а вопрос, правильно ли он обучен и есть ли у него желание непрерывно и прилежно учиться.

Основополагающий принцип морали, по Конфуцию, – призыв в каждом видеть человека. Самой важной добродетелью он считал «жэнь» (человечность, доброту) (интересно, что начертание иероглифа «жэнь» – человечность состоит из иероглифа «человек» и знака «2», тем самым образуется понятие, говорящее об отношениях между людьми). Его «любовь к людям» значила, что надо относиться к ним бережно, как к тому, что представляет небесное начало на земле. («Не делают другим того, что не хотят себе».) Однако ему чужда идея «полюби врагов твоих» (Изр. 14; 34: 144, с. 133):

Кто-то спросил: «Что, если за зло платить добром?»

...

Учитель ответил: «А чем тогда за добро платить?»

Плати за зло по справедливости, а за добро плати добром.

При этом Конфуций протестует против односторонности развития личности. Он концентрирует внимание на гармоничности развития духовной и познавательной сферы человека. Многократно обращается он к проблеме соотношения и соразмерности знаний и чувств:

...

Если в человеке естественность побеждает культуру – он становится дикарем. Если культура побеждает естественность – он становится ученым-книжником. Равновесие – удел благородного мужа.

Конфуций различал типы поведения в зависимости от отношения человека к себе и другим людям. Низший тип – когда человек ведет себя так, чтобы люди считали его заботы своими (все для меня). Он считал, что подобное поведение не заслуживает похвалы, так как в нем проявляется эгоизм. Другой тип – когда человек заботится о других, как о самом себе. Это более высокий тип поведения, но самоотвергающий, так как законные проблемы самого человека остаются без должного внимания (я для всех). Самый высокий тип – глубоко продуманное поведение, когда любовь личности к себе включает и любовь к другим людям (я для них, но и они для меня).

На основе изложенных принципов Конфуций построил идеал гуманного человека – благородного мужа, сформулировав его основные отличия.

•Он не боится исправлять свои ошибки.

•Он требователен к себе, а низкий человек – к другим.

•Он не требует больше того, что люди могут (то есть того, что может сам).

•Он не стыдит людей за то, что они не могут больше.

•Он стремится быть медленным в словах и быстрым в делах.

•Для него видеть то, что требует долг, и не сделать – отсутствие мужества.

•Ему отвратительны те, кто плохо говорит о людях, кто, будучи внизу клевещет на вышестоящих, кто, обладая смелостью, не соблюдает ритуала, кто, будучи решителен, действует не думая.

При этом подчеркивалось, что благородный муж помогает людям увидеть то, что есть в них доброго, и не учит людей видеть то, что есть в них дурного. А низкий человек поступает наоборот. В отношениях с друзьями, по его мнению, надо советовать им, делать лишь то, что они способны сделать, но не пытаться действовать там, где нет надежды на успех. В отличие от многих других учителей человечества, Конфуций не только провозглашал желаемые качества личности, но показал конкретные пути их достижения, уточнив следующие пять нравственных правил, которые считал главными.

1. Доброе отношение отца к сыну и почтительное отношение сына к отцу.

2. Мягкое отношение старшего брата к младшим и уважительное отношение младших к старшим.

3. Праведное отношение мужа к жене и послушание жены мужу.

4. Человечное отношение старших к младшим и почтительное отношение младших к старшим.

5. Великодушное отношение правителей к министрам и гражданам и верность министров и граждан своим правителям.

Необходимо сделать акцент на советах Конфуция о важности профилактических усилий, предотвращении неблаговидных поступков. Можно выслушивать жалобы и производить суд, но более благоразумно употребить все силы на то, чтобы помешать возникновению самой тяжбы. С этой целью он предлагал либо удалять от себя льстецов и клеветников, либо не позволять злым и лукавым людям высказывать свои лживые обвинения, не вникая в их греховные намерения. Он считал, что такая стратегия приведет к тому, что дурные желания людей не получат возможности влиять ни на них самих, ни на окружающих. Отношение к законам у Конфуция самобытное. Он считал, что законы имеют меньшее значение для улучшения положения в обществе, чем хороший правитель, воспитывающий народ своим примером, который во всех взаимодействиях с людьми исходит из принципа справедливости. Правитель должен стать учителем народа, воздействовать добротой и личным примером, а не только буквой закона.

Приведем 16 основных классических положений конфуцианства, которые на протяжении тысячелетий были «библией» китайцев, формируя их личностные качества. Из этого списка видно, что долг – это главным образом моральные обязательства, которые в силу своих добродетелей и совершенств человек накладывает на себя. Именно долг противостоит низкой материальной выгоде. (Интересно отметить, что слова «долг» и «справедливость» в Древнем Китае обозначались одним иероглифом.)

1. Уважай сыновнюю почтительность и братскую покорность, дабы должным образом поднять общественные отношения.

2. Обращайся великодушно со своими родственниками, дабы держать их дух в гармонии и смирении.

3. Поддерживай мир и согласие с соседями, дабы предотвратить ссоры и тяжбы.

4. Признавай важность земледелия и шелководства, дабы обеспечить достаток пищи и одежды.

5. Цени умеренность и экономию, дабы не допустить расточительства, растраты своих средств.

6. Высоко ставь школу и учебу, дабы занятия ученых шли должным образом.

7. Порицай и изгоняй посторонние учения, дабы возвысить истинные знания.

8. Излагай и объясняй законы, дабы предостеречь невежд и упрямцев.

9. Проявляй благопристойность и учтивость, дабы упорядочить нравы и обычаи.

10. Усердно трудись на собственном поприще, дабы все люди стремились к своей цели.

11. Поучай сыновей и младших братьев, дабы удержать их от дурных дел.

12. Ставь преграду ложным обвинениям, дабы покровительствовать честным людям.

13. Предостерегай от укрывательства беглецов, дабы укрыватель не попал под наказание.

14. Вовремя и полностью плати подати, дабы с тебя не требовали недоимок.

15. Группируйся в десятки и сотни, дабы положить конец воровству и кражам.

16. Учись подавлять гнев и злобу, дабы придавать должное значение личности и жизни.

Одним из главных положений конфуцианства , квинтэссенцией этики, является принцип сяо – почтительность. Это почтительность к родителям, почитание старших и подчинение низшего высшему. Из приведенного перечня видно, что из 16 заповедей четыре говорят об отношении к родителям, родственникам и соседям. (Интересно, что сыновняя любовь (сяо) выражается иероглифом, состоящим из символа старого человека, поддерживаемого сыном.) Вместе с сыновней почтительностью подчеркивалась и братская любовь (Изр. 2; 7:144, с. 59):

...

Ныне сыновняя почтительность сводится лишь к содержанию родителей. Но ведь содержа т и животных. В чем отличие, если не проявлять почтительности?

Почтение к родителям, и вообще к старшим и мудрым, влекло за собой особо уважительное отношение к людям, стоящим выше на общественной лестнице, проявлявшееся как безусловное повиновение. Человеку, воспитанному в такой почтительности, трудно роптать на власть имущих. С этой точки зрения чем больше почтительности в семье, тем надежнее управление гражданами в государстве. Почтительность к старшим формировала не только безусловное повиновение, но в отношениях – определенный такт. Особая тактичность требовалась при общении с родителями. Сын всегда был человеком социально и юридически не принадлежащим самому себе. Уезжая куда-либо из дома, взрослый сын, сам отец семейства, должен был сообщить родителям цели и сроки вояжа и заручиться их согласием. Почтительный сын, разговаривая с ними, никогда не употреблял слово «старый» и не напоминал им об их возрасте и о возможности близкой кончины; кроме того, вне дома не следовало говорить о семейных делах. После смерти отца или матери сын должен был выйти в отставку и три года соблюдать траур, а также нести ответственность за долги родителей.