Приэльбрусье, 3 - 8 января.

Метет снег, катаются лыжники. Когда поднимались на Бочки на креселке - навстречу вниз ехала нескончаемая цепочка людей и рюкзаков: это спускалась группа Александра Абрамова из "Альпиндустрии". Они заехали до НГ, и их сроки пребывания основной части группы закончились. Нас было меньше, но вещей набралось тоже немало - включая отдельно упакованный ящик с яйцами и парой бутылок коньяка.

Поселились в довольно теплой бочке, высота не чувствуется. Места почти "родные", только впервые на подъемнике поднимался не с лыжами, а с тяжелым рюкзаком.

Заселились к обеду, и сразу же пошли вверх, взяв лыжи, доски и ботинки. Начало темнеть - успели подняться, немного не дойдя до Приюта. Погода - снег, ветер. Скатываешься в сумерках вниз - все сливается, теряется ориентация относительно неподвижной поверхности, непонятно, то ли ты едешь, то ли ты стоишь, а снег под тобой едет. Внизу светятся желтые огоньки Бочек.

На следующий день (4-е) идем в акклиматизационный выход. Надеваем кошки - чтобы тренироваться ходить в них все время, даже по снегу. Погода портится. Иван говорит Грише: "Если будешь так быстро ходить - никуда не дойдешь!".

Поднялись вдоль гряд примерно до 4400, переоделись в пуховки (поднимались в гортексовых куртках), попили чай из термосов. Холодно и сильный ветер, трудно переодеваться. Снимаешь варежки - замерзают сразу же руки, надо держать вторую куртку, чтобы не унесло ветром, потом отогреть руки, чтобы закрыть рюкзак. Целый процесс.

На следующий день занялись катанием. Погода хорошая, с переменным солнцем, креселка работала. С утра наблюдаем движущуюся вверх выше Пастухова точку - Женя из Челябинска идет на вершину из МЧС-овского вагончика, один.

В гости зашли моя подруга и ее друзья, приехавшие кататься и живущие в Чегете. Посидели у нас в бочке. Девочка Юля сказала: "Как вы тут живете? Здесь на высоте ведь дышать нечем!"

Паша не катался - по следу свежепрошедшего ратрака с лыжниками прогулялся в сторону приюта.

Быт налажен хорошо. Готовим на кухне, в бочке у нас есть электрочайник.

Утром на кухню завалилась непонятная компания в "гражданском" (не лыжном) - оказались какие-то гости МЧС-овцев, их собирались везти на ратраке вверх на экскурсию. Бойкая женщина из их компании пыталась взять Пашкины варежки, лежащие на лавке. Когда Паша это дело пресек, женщина недоуменно обиделась: "Ну что вам, жалко? Возьму варежки и верну, когда приеду обратно!" В итоге, после долгих попыток, ратрак (МЧС-овский - который с комфортным крытым кузовом) не завелся, и гости свалили вниз. Хотя, возможно, это была военная хитрость - лень было их катать?..

Иван встретил знакомого по Победе - Олега Наседкина из Зеленоградского альпклуба. Еще на бочках есть краснодарцы, поднялись питерцы. Народу много.

К вечеру все катающиеся сваливают, мы отдыхаем. Тишина, вокруг горы, снег.

Спокойный ужин, отдых в бочке, разговоры. Говорим сначала про интернет, потом про цивилизацию, про энтропию. Паша: "Цены будут снижаться - скорости расти!" Это про интернет. Иван: "Вот раньше люди пешком из Азау поднимались, и ничего! Повернуть бы цивилизацию вспять." Я все больше перевожу разговор на энтропию, чей рост наряду с локальными уменьшениями есть, на мой взгляд, самый общий закон развития мира и цивилизации. Паша поддерживает, Иван категорически против такого подхода к миру. Гриша немного отстранен от нашего разговора.

Я доволен, что приехал.

Высота дает о себе знать - сон неровный.

Вечером на бочках народ обсуждает возможность выхода на вершину назавтра. Не мало ли нам акклиматизации?.. Мы здесь с 3-го, это будет 6-е... Решили, что если погода будет (звезды с утра) - то попробуем. Договорились, что дойдем до Пастухова, и там определимся - кто поворачивает вниз, кто идет наверх.

С утра (4 часа) звезд особо нет, но одеваемся и выходим. С собой пуховка, запасные носки-варежки, ледоруб, фонари, термосы и сухой паек - шоколад, сухофрукты. Засобирался, ребята ушли, закрыл бочку и догоняю их. Бело-синий свет фонаря выхватывает из темноты свежие следы, в воздухе снежинки, легкий ветер. Где-то впереди виден свет фонарика ребят. Выше снег и ветер усиливаются.

По пути к Приюту встретили группу Олега, а чуть позже еще одну - они повернули вниз. Нам говорят "куда вы? непогода! поворачивайте!". Где-то выше Приюта обсуждаем - не пора ли разворачиваться, Иван говорит, что раз уж встали в такую рань и вышли - то надо для акклиматизации пройти еще. Начинает светать, метель уже сильная, видно плохо, идем вдоль гряд. Где-то слышим стук железа о камни пару раз, останавливаемся, смотрим, кричим - но никого нет.

Обмерзает лицо - но, когда выдерживаешь нормальный темп дыхания, и дыхания хватает, - то мерзнет меньше. Очки заледеневают и, по ощущениям, мешают дышать. Иду дальше без очков - так видно даже лучше, Иван тоже идет без очков.

Поднялись примерно до 4550 по альтиметру - до конца второй гряды, Иван говорит - все, дальше опасно. Переоделись в пуховки, попили чай - и вниз. Переодевание далось мне, как и в прошлый раз, тяжело. Руки моментально замерзают, спешу - в результате немного порвал пуховку об острие ледоруба.

Путь обратно ниже приюта - Иван шел впереди и поразительно точно выводил от вешки до вешки, снега много, тропежка иногда по пояс. Мне почему-то плохо становится именно на спуске, вверх идешь - тяжело, но подстроишь шаг и дышишь чуть более интенсивно, чем естественно дышиться - и все нормально. Т.е. тяжело, но понятно, как это преодолеть. А внизу начинает болеть голова, тошнить - прямо хоть вверх обратно иди. Так что вниз к бочкам я дошел просто никакой. Попил чаю, забрался в спальник, отхожу. Иван советует: лучшее средство от горняшки - физическая работа, возьми лопату и поотгребай снег от двери. Корректирую: лучшее средство от горняшки для меня сейчас - физическая работа, но после хотя бы получаса лежания в спальнике. И правда, полежав полчаса, почувствовал способность и желание поразгонять кровь. Принял снежную ванну: в самом наружном тамбуре бочки стелешь пенку, нагребаешь снаружи снега, дальше встаешь на пенку, чтобы ногам было не холодно, и обтираешься снегом, потом насухо вытираешься полотенцем, а снег лопатой выкидываешь на улицу - при отсутствии другой гигиены очень хорошо. Правда, товарищи смотрят на меня, как на безумного, и примеру не следуют.

Когда спускались и уже почти подходили к Бочкам, встретили идущих наверх питерцев (во главе с Валерой Шамало), бодрых и жизнерадостных. Их группа вызвала у меня ассоциации с веселым студенческим турклубом. Пара людей были с большими рюкзаками.

Наступил вечер. Погода стояла плохая - сильный ветер, снег. Группа Шамало не спустилась.

Связи с ними не было. Вернулись они только к 23 часам. Оказалось, что они заплутали по GPS-у.

У них несколько человек поморозились, а у одного повреждены глаза - шел без очков (хотя мы тоже, и ничего?..), снег, ветер, возможно невидимый ульрафиолет. Ходит теперь с глухой повязкой, товарищи водят его за руку. На следующий день он и кто-то из помороженных уходят вниз.

Тем временем наступает рождество. Берем продукты, коньяк, идем в бочку к зеленоградцам Олегу и Лиде устраивать совместный праздничный ужин. Разговор ведут в основном Иван и Олег, - как бывалые, рассказывают всякие воспоминания из альпинистской жизни. Я, Паша, Гриша и Лида - слушаем. Потом заходят ряженые - из соседней бочки - даже с какой-то веткой типа серебристой елки, или мишурой. Приносим еще водки, шаманим назавтра погоду.

Погода нашаманилась: наутро солнце, ясно! Устраиваем день отдыха, гуляем, фотографируем. С нами в бочке переночевал Николай - партнер Жени из Челябинска, ходившего наверх в одиночку. Женя поднялся на вершину, по пути вниз заблудился, ночевал в трещине, на следующий день поднялся вверх, чтобы найти тропу, и благополучно спустился вниз к домику МЧС.

Думаем о дальнейших планах. По первоначальному замыслу, 7-8-го собирались спускаться вниз, в поселок. Уже 7-е, попытка взойти была сделана вчера, остановила погода. Гриша говорит: "Я в целом доволен поездкой. Отдохнули, походили. [...] Очень рад за Женю из Челябинска, рад его соло стилю восхождения".

Настроение такое, что высотная часть поездки завершена.

После обеда с Пашей сходили почти до Приюта - спустились оттуда на лыжах. Эльбрус, освещенный предзакатным солнцем! Красота. Говорим по радио вниз Грише, чтобы он быстрее брал фотоаппарат и вылезал из бочки фотографировать всю эту красоту.

Вечером решаем, что делать. Иван говорит, что хочет остаться и все-таки попробовать взойти, но нас не уговаривает оставаться также. Гриша задумчиво спрашивает "То есть ты рассчитываешь на соло?.." Я говорю, что мне тут хорошо, даже если не ходить никуда, и можно еще пожить - вниз не стремлюсь. Складывается решение, что остаемся еще на день-два, тем более что окно в погоде - и назавтра возможно можно будет идти наверх еще раз. Обсуждаем, кто идет. Паша говорит, что на вершину не пойдет точно. Иван идет, Гриша решает идти тоже, я колеблюсь и сначала решаю идти (оставляя все-таки основной выбор до скал Пастухова). Потом у меня заболел живот, в мозгу что-то переключилось, и я решил все-таки не идти.

Решили, что мы с Пашей встанем позже, и сходим до Пастухова. Решение принято, живот болеть перестал... Наверное, в этот момент я понял, что не готов к зимнему Эльбрусу, и мое участие в планах на восхождение постоянно давило на меня психологически.

В тот же день, 7-го, на Бочки поднялись часть группы "Альпиндустрии" - Александр Абрамов и Люда, Сергей Ларин и еще некоторые - сделать вторую попытку восхождения. Предыдущая попытка у них закончилась выше Пастухова - остановила сильная непогода. Они тоже собрались назавтра идти. Собрались идти почти все, живущие на Бочках.

Утро, 8-е.

Проснулись пол-восьмого. Серое предрассветное небо, погода изменилась: солнца нет, облачность, но очень высокая, поэтому обе вершины хорошо видны. У нас тихо, но над Западной, чуть выше ее, не закрывая, с большой скоростью течет белое облако-линза. Видно, что ветер там приличный. По тропе выше Приюта и до Пастухова растянулась длинная цепочка групп - идет очень много людей.

Идем с Пашей наверх. Появляется снег, начинается метель. Иногда проглядывает солнце, и тогда открываются потрясающе красивые виды на панораму окружающих гор - в облаках, через разрывы снежных зарядов. Часто останавливаемся и смотрим.

На встречу попадаются группы, повернувшие обратно из-за ухудшающейся погоды.

Первая радиосвязь, по плану, была в 9 часов - у ребят все нормально.

Погода совсем портится, идем вниз и возвращаемся на Бочки.

К обеду уже - метель, сильный ветер, видимость плохая. В 15-20 - 15-30 на связь выходит Гриша, говорит, что ребята пошли на вершину, а он спустился на седло, видимость нулевая, будет рыть пещеру и ночевать. Говорит, что будет экономить батарейки, и заканчивает связь. После этого разговора (стоял на улице) увидел женщину с рацией у другой бочки, тоже явно связывающуюся с кем-то наверху, - это оказалась Люда Коробешко. Выяснилось, что наверх пошли Абрамов, Ларин, и они объединились где-то на косой с нашими Иваном и Гришей. Что же случилось, почему Гриша оказался на седле один?

Минут через 10 на связь вышел Иван, я передал ему информацию от Гриши. Гриша, наверное, выключил рацию, и поэтому связаться с ним было невозможно. Мы слышали только Ивана, пытающегося вызвать его, также пытались вызвать его от нас - бесполезно.

К этому моменту они оказались на Косой уже ниже седла, и пошли к седлу вверх на поиски.

Без чего-то шесть Гриша опять вышел на связь и смог передать, что все ОК, роет укрытие, не волнуйтесь. Голос спокойный.

Оставшиеся, походив по седловине и не найдя никого, стали спускаться. Спускались долго и тяжело, долго не могли найти Приют, хотя у них (у группы Абрамова) был GPS - Абрамов говорил позже, что если бы не было GPS-а, то они не пошли бы наверх до конца по такой погоде. Вернулись они в пол-второго ночи. На Бочках жгли импровизированные факела, ходили до конца гряды встречать.

В тот вечер пытались дозвониться до Терскольского МЧС - но с телефонной связью по всему ущелью была какая-то проблема, а другой связи со спасателями на Бочках не было - спасателям о ЧП смогли сообщить только 9-го в обед.

Утром, 9-го, погода стала еще хуже. Также, не вернулась группа Шамало. В обед поймали по рации, но не разобрали из-за помех, фразу. Из того, что раций с такой частотой больше ни у кого не было на Бочках, и вообще их частота (446МГц) не очень распространенная, сделали вывод, что это Гриша. Но больше связи не было.

Группа Абрамова ушла вниз. Из оставшихся спасработы организовывать было особо не из кого, и главное - погода совершенно не позволяла. Я, Иван и Паша попытались дойти до Приюта, но повернули назад после окончания гряды, идущей от Бочек. Иван после вчерашнего восхождения был просто еле живой.

К вечеру, около 16, погода резко начала понемногу улучшаться. Нашлась группа Шамало - они на спуске заблудились, ушли к ледовой базе и теперь стояли у базы на уровне Бочек, мигая нам фонариком, с руководителем, провалившимся в трещину и непонятно живым или нет. На Бочках собралась спаскоманда, к вечеру подошли спасатели из Шхельдинского отряда - Валеру позже нашли и вытащили, живого и без серьезных повреждений.

Утром 10-го погода была переменная, мы с Пашей ходили смотреть, не спустился ли Гриша в домики в районе Приюта, шхельдинские спасатели сходили почти до Пастухова. Дальше погода опять начала ухудшаться.

На бочки поднялись спасатели из Терскола, первым делом сильно наехали на нас. Причина, или предлог, было то, что мы не зашли к ним и не зарегистрировались.

Погоды так и не было, наверх они тоже не пошли, и 11-го все оставшиеся к тому времени на Бочках с помощью спасателей эвакуировались вниз. По пояс в снегу, чередуясь, тащили акью с вещами, кто-то из МЧС-совцев снимал все это на видео. Полный аналог спасработ, или "переход Суворова через Альпы"...

Дальше были попытки сообщить родственникам (единственный телефон, который я знал сразу - был телефон мамы, и я решил не звонить ей пока, поэтому получилась задержка), потом - приезд родственников - отца, сестры с мужем, и брата жены (также из нашего старого туркружка), очень тяжелое обяснение с родственниками, слезы.

Уехали 16-го. Это был первый день хорошей погоды - было совсем ясно, но ощутимо похолодало. Перед отъездом, начальник Терскольского МЧС Борис Тилов говорил нам, что они устроят - при хорошей погоде - поиски с вертолета, только вот есть проблема, что все вертолеты дежурят в Красной Поляне. Хотя у них в Поляне есть и свои.

17-го Гришу обнаружили визуально - в бинокль, а потом подтвердили с вертолета - на Косой, метров 300 по тропе ниже седла, а 18-го сняли тело (обнаружил и снял спасатель Абухалим). Сработали профессионально, но - поздно.

Гришу поместили в морг в Нальчике. Тело было настолько проморожено, что не таяло 2 или 3 дня; не таял даже снег, забившийся под одежду. Рация была полностью разряжена и убрана на дно рюкзака, термос выпит, поверх пуховки была одета гортексная куртка - как мы и обсуждали перед отъездом, что если совсем холодно, можно и так одеть. Судя по тому, где и как он был найден, по немного порванным штанам - Гриша незадолго перед смертью проехался вниз на боку или на попе, но погиб не от этого - а замерз (льда, на котором можно улететь и разбиться, почти нигде не было в то время - только фирн). В целом Гриша правильно спускался по Косой. Наверное, он сумел переночевать (холодная ночевка - ни спальника, ни горелки) с 8-го на 9-е, 9-го, несмотря на погоду, или ближе к вечеру, когда буря утихла, пытался спуститься, но сил уже не хватило.

Восстановим события.

Где-то на Косой Гриша и Иван объединились с Александром Абрамовым и Сергеем Лариным (Иван и Ларин к тому же знали друг друга раньше, по экспедиции на Конгур), и пошли примерно одной группой. К тому времени все остальные, кто шел наверх, повернули назад. У Ларина был GPS, и он засекал ключевые точки - по ним они потом и возвращались, при полном отсутствии видимости, не найдя по пути ни одной вешки.

С начала их совместного движения есть видеозапись (снимал Абрамов) с кратким интервью с каждым. На нем Гриша достаточно бодрым голосом говорит "Попробовать зайти куда повыше". Иван к этому моменту успел сбегать вперед по Косой, разведать дорогу.

На седло они не пошли, а решили идти на Восточную по Мотоциклетному кулуару (по нему кто-то заезжал, или пытался заехать, на Эльбрус на мотоцикле - с тех пор такое название). С конца Косой они шли уже группой, не разрываясь; Абрамов, как самый опытный из всех, в некотором смысле стал руководителем этой спонтанно сложившейся группы, старался не допустить разбредания. Гриша и Сергей Ларин шли сзади. Метров за 50 (по горизонтали) до вершины сложилась такая конфигурация: Ларин и Абрамов стояли уже на вершине (предвершинное плато), Гриша был за 50 метров от них, Иван посередине. Гриша остановился и сел на склон, Абрамов сверху махал рукой, мол подходите, коммуникации не получалось, Иван в итоге поднялся к Абрамову и Ларину. При этом ветер был чрезвычайно сильный: дуя с запада на восток, он буквально выбрасывал людей наверх, и им приходилось держаться палками, чтобы не снесло. По словам Абрамова, бывавшего на Эльбрусе много раз, - это самый сильный ураган, который он тут когда-либо видел. Поэтому же, выйдя на предвершинное плато, они не стали двигаться никуда дальше, потому как непонятно, как спускаться против этого ветра. Ветер нес снег, лед, камни, лицо повернуть назад было очень сложно - оно моментально обмерзало. Видимость была на уровне того, что Гриша с места, где он сел, должен был бы видеть ребят наверху. Почему он сказал потом "ребята пошли на вершину, а я спустился на седло"? Может, он все же не видел, что там уже вершина, может у него была, например, проблема с очками, он ничего не видел и решил, что до вершины еще далеко, и он не догонит, а силы внезапно кончились? Оставшиеся на вершине начали спускаться, но Гриши на этом месте уже не было. Итак, почему-то он не стал, или не смог, ни пытаться догнать группу, ни подать сигнал, что он не может этого сделать, ни подождать их. Он стал спускаться вниз сам?

Возможно, он думал, что его скоро нагонят.

Вероятно, он спускался по направлению ближе к центру седла, а остальные спускались по направлению ниже той точки, от которой они начали подъем по кулуару - то есть дальше от седла, и вышли на Косую ниже начала Мотоциклетного кулуара. Поэтому они не встретились. Дальше, получив по радио информацию, что Гриша спустился на седло, они стали пониматься вверх к седлу, там походили, покричали, осмотрели район разрушенного домика, поискали в ранклюфте (стандартное место для отсидки на седловине, но Гриша не знал про это! А Абрамов и Ларин не знали, что Гриша впервые на Эльбрусе), и начали спускаться, т.к. по словам Абрамова, "их безаварийный спуск уже начал вызывать сомнения". По ходу дела Иван периодически вызывал Гришу по радио - но безрезультатно, скорее всего, у Гриши рация была выключена. Мы же внизу этих вызовов не слышали - с седловины нет прямой видимости, и рация не берет. Значит, Гриша оба раза разговаривал с нами с края седла, или выше седла, но не с центра, не от домика и не от рантклюфта.

Даже если считать, что Гриша не понял, что это уже вершина, или внезапно полностью закончились силы, - он не мог не понимать, что это нелогично и опасно - отрываться от группы. Т.е. ему следовало либо подтянуться к вершине, либо подождать. Может, они прошли мимо него, спустившись чуть в стороне - т.е. он ждал, но они все-таки его потеряли? В первое время Абрамов и Ларин, для которых Гриша был незнакомым человеком, могли и не осознать, что ситуация аварийная. Шел человек сам на Эльбрус, зимой - наверняка не первый раз, знает, что делает... По крайне мере, товарищи из группы Абрамова, с которыми я общался на Бочках, были крайне удивлены, когда узнали, что пропавший - на Эльбрусе вообще первый раз!

И, наконец, некоторые психологические моменты.

Мог ли Гриша сознательно начать спускать самому? Т.е. в сложившихся тяжелых погодных условиях, плохом самочувствии и потери сил, сработало что-то в мозгу, из-за чего он стал действовать дальше в соло режиме?

Для этого могли быть психологические составляющие. Вспомним слова о том, как он рад стилю восхождения Евгения из Челябинска (в одиночку, с плутаниями и вынужденной ночевкой в трещине), вопрос Ивану о соло восхождении, первоначальная мысль о одиночном походе в тундру... В совокупности с некоторыми другими личными моментами, не обсуждаемыми здесь, считаю, что такое могло иметь место.

По словам Ивана: "Гриша от нас просто сбежал"

Т.е., отсутствие достаточного опыта, отсутствие схоженной группы, отсутствие активной физической подготовки к этому походу, крайне тяжелые погодные условия. Потерялся сам; и - потеряли его те, кто шел.

Вообще, насколько мы все его знали с детства, - Гриша был достаточно незаурядным и творческим человеком, путешествия занимали значительную часть его жизни. Во многом идеалом в плане путешествий для него был Федор Конюхов.

В Москве у Гриши осталась дочка.

Москва, июль 2003

Александр Абрамов на форуме mountain.ru после восхождения:

"В 3 часа утра я и Ларин Сергей вышли из бочек для восхождения на Эльбрус. Погода вечером 7-го была отличная. Одновременно в 3-4 часа вышло ещё человек 20 наверное. Снега было много, выше колена. И толпа по очереди топтала, кто-то отставал, кто-то искал где меньше снега, уходя вправо и влево и растворяясь в темноте. С утра шлось не очень и я шёл медленно. Меня обогнала двойка, бодро
двигаясь вперёд. Ларин тоже был чуть впереди. Со скал Пастухова я увидел что трое почти подходили к Косо, погода портилась. Когда я пошёл по косой то увидел, что догоняю группу. Это оказался Ларин и ещё 2 парня. Дальше мы двинулись к вершине вчетвером. Погода уже была ужасная, но вешки угадывались и идти было теоретически можно. Ближе к вершине ураганный ветер,пурга,видимость метров 20, но вершина уже рядом и угадывается обрез плато. Последние метры ветер с Запада просто выбрасывает на вершину и устоять можно только опираясь на палки. Мы постояли у вершины минуты 3 Было не понятно как идти вниз, т.к.ветер был такой силы,что практически не возможно было сделать шаг назад. В этот момент оказалось что одного нет. (позже оказалось что он начал самостоятельно спускаться не предупредив никого). попытки обнаружить его около вершины оказались бесполезными и с трудом мы начали спуск в сторону косой. Косую мы нашли только с помощью GPS.Было около 16
часов. На тропе естественно никого не было. Второй альпинист - Иван, связался с Бочками и ему сказали, что потерявшийся (Григорий) вышел на связь и сказал что он на Седловине, незнает куда идти и будет устраиваться на ночлег,т.к. он опытный горный турист и не раз так ночевал.
Мы двинулись в сторону перемычки на поиски, хотя связи с ним не было (он выключил рацию) Видимость метров 15-20.
Сумерки. С трудом нашли остатки домика. Вход в фуморолу отсутствовал. Мы кричали, но ураганный ветер мешал слышать друг друга даже на расстоянии 1 м. Стало темнеть. Видимость 10-15м. Температура 25-30 градусов. Где его искать было непонятно и наш безаварийный спуск вниз тоже вызывал большие сомнения. В темноте (в надежде только на GPS) мы двинулись по Траверсу и далее по Косой. Шли только по GPS. На спуске не нашли ни одной вешки, погода была ужасная, Пурга, видимость в темноте 2 м.

Я догадываюсь что было бы, если бы у нас не было GPS. Мы постоянно теряли дорогу и только прибор вёл нас от точки к точке. Мы ходили кругами между грядами и в 9 вечера чудом нашли Приют 11. Затем по пояс в снегу 3,5 часа плыли до Бочек. Бочек не было видно и ребята жгли костры, чтобы мы нашли Бочки.

Спустились вниз в 1час 30 минут ночи.

На другой день погода стала наверное ещё хуже. Связи с перемычкой не было. Как сказали друзья Григория он был на Эльбрусе первый раз и врядли найдёт дорогу в низ. Надежда была только на хорошую погоду. Но несколько дней стояла ужасная погода. Спасатели выходили в верх, но дойти до Перемычки было абсолютно нереально."