Сентября (первая половина дня) 2 страница
Черт возьми! Как я сразу не допер! Очень смахивает на то, что его ожидаемая «нобелевка» — новый вариант директорства!.. Он-то думает, что свободен, а его просто на более длинном поводке ведут. Ну не получилось с ревертазой. Утечка информации. Не он, так другой бы сделал. Лучше уж — он. Известно, как им управлять. Но это означает только то, что за его «ревертазой» открываются такие горизонты, которые ему еще и не снились. Я не спец, но, может быть, перспективы генетической трансформации «Хомо сапиенс» в «Хомо космикус». Освобождение от естественной, животной, как ты говоришь, экологической ниши. А за этим неизбежно грядет космическая инженерия, приспособление под себя новой экологической ниши. Тут-то и оказываются полезны твои, Дима, М-полости. Просто как элемент истины. Правильное понимание космических процессов, необходимое космическому инженеру, то бишь Богу, как его нынче понимают… А размышления Глухова, тростничка этого, весьма мыслящего, быть может, дают алгоритм взаимоотношений космических цивилизаций, хотя и на простеньком американо-японском примере. Есть в них нечто такое… Читал, вникал, не могу не признать… За что я его не люблю? За то, что был так высок и так быстро сломался? Да нет — тростник же. Ничего не стоит его палкой перешибить, а тут Мироздание… А за то, что отражение мое… Тут Малянов меня порадовал — не совсем тростничок-то, оказывается, сдался. Еще мыслит, хотя и с переломанным хребтом. Возродил веру в человека. Хитер Глухов — провел не только меня, но и Мироздание — так глухо лег на дно, несколько лет осознанно шел к одиночеству, чтобы обрести свободу.
«Свобода — это одиночество. Других свобод на свете нет…»
Правда, пока лежал на дне, потерял четкость мышления. Ничтоже сумняшеся, обосновал богоугодность российского скотства, то есть переложил ответственность за это скотство со стада и его поводырей на Господа Бога. Ему не привыкать расплачиваться за грехи человеческие — для того и сотворен, а человеку легче…
Похоже, пришла пора посетить сей тростничок, наложить шины… Глядишь, и выпрямится дух богатырский.
А Малянов-то, Малянов. Как ни тужился стать червем, не поддался его стараниям дух маляновский. Говорить он боится, писать он боится. Будто для Мироздания или для Бога есть какая-то разница в форме хранения информации! Главное, что эта информация появилась в мире… А торчит ли она в башке Малянова или в его записях — несущественно. Тем более когда он сообщает ее другому поднадзорному. Бедняга! Да на нем лица не было от страха, когда он выкладывал мне свои «откровения». И даже формулами подтвердил. Формулами на грязи, которые смоет ночной дождик. Нашел чего бояться… Но был прав, когда боялся думать. Контролируется именно процесс мышления, именно его глушат, прерывают, искажают, к нему не подпускают…
Только что толку? Жить — значит мыслить. Для человека. С прекращением мышления наступает кома. Затем — смерть.
Ты уже почти понял. Не до конца — потому что боишься понять со всей очевидностью, что попытки твои бесполезны. От того, что ты стал червем, ближние твои счастливей не стали. Уверен. Ты только попробуй, Малянов, представить, каково быть женой или сыном червя. Особенно женой. Каждую ночь ложиться с ним в постель и ощущать змеящийся вдоль тела холод. Тот самый, нутряной — от трупа убитого тобой собственного духа. Я не спец по части женщин, но успел понять, что они очень чутки к излучениям духа мужского. Недаром говорят:
«Женщины любят победителей». А побежденных жалеют. Потому «победители» так часто одиноки… Впрочем, таковых поблизости не наблюдается… Разве что Вайнгартен. Так он далеко, и женщины всегда его любили. Ну и вкус у них, однако… Хотя, если сейчас нас с ним поставить рядом, их вполне можно понять.
Вечеровский шел не торопясь. В этом пространстве ему некуда было торопиться. Да и больная нога не позволяла особенно разбежаться… Еще несколько шагов тогда… и сейчас бы его не беспокоили маляновские проблемы и вайнгартеновские успехи. Лавина прошла стороной, но один камешек таки знатно его припечатал. Кое-как, вслепую дополз до передатчика… После этого с метеостанции пришлось уйти. После нескольких месяцев больничной койки… А жаль — очень было удобно соблюдать технику безопасности при интимном общении с Мирозданием. Вероятность того, что «зевесова стрела», направленная в него, ненароком попадет в кого-нибудь другого, там была близка к нулю. Да и сердце в горных высях перестало пошаливать. Экология плюс физическая нагрузка — и Мироздание на этом направлении спасовало. А в Питере сколько раз прихватывало. Значит, все-таки и с Мирозданием можно бороться, хотя бы лишая его рычагов воздействия.
А много ли у него этих рычагов?
Инстинкт самосохранения, инстинкт охраны потомства, инстинкт сохранения вида, стремление к удовлетворению биологических, социальных и духовных потребностей. И это практически все. Сиддхартха Гаутама, более известный как Будда, давным-давно, когда о «богоизбранной России» еще и слыхом не слыхивали, понял, что истинно свободен тот, кто более не страждет, то бишь кто поднялся над своими потребностями и инстинктами. Ну не поднялся, так отодвинул их в сторону. Тут пространственная терминология не вполне адекватна. Но в этой истине два сомнительных момента. Малянов бы мне на них непременно указал. Однако сами с усами…
Кстати, не забыть побриться!..
Момент первый — свобода для чего? (От чего — понятно.) Отвечаю: свобода для выяснения взаимоотношений с Мирозданием. Другое дело — стоит ли вообще выяснять с ним отношения. Но это проблема личного выбора. Если уж решил выяснять — будь добр… Правда, в нашем случае оно само навязалось.
Момент второй — остается ли человек человеком, если он лишен человеческих страстей и инстинктов? Не лишен, конечно, ибо если лишен, то никаких проблем не возникает, но является властелином их… Это твой коронный вопрос, Дмитрий Александрович, не так ли? Ты очень обеспокоен сохранением «человеческого» в человеке!
Отвечаю: разумеется, не остается! Он становится богом. Нет, не вселенским держимордой — Богом с большой буквы, о карающей деснице и указующем персте которого так молят рабы божьи. А обыкновенным богом, которым и стать трудно, и быть почти невозможно, ибо стоит «высунуться», как тут же на крест волокут. А убоишься «креста», так и богом быть перестанешь. Выход — не высовываться. Только «боги» — они ведь априори высунуты.
Ты, Митяй, их поскромнее называешь — «праведники» они по твоей теории, этические идиоты. Или, в другой формулировке, — шизанутые на этике. И главная твоя неразрешимая проблема: почему этих святых людей «наказывает Бог», то есть награждает их мученической жизнью и смертью. Иова вспомнил… Что ж ты Прометея, распятого на скале, забыл? Или с ним все ясно: богу — богово?.. И про Христа ни слова… Не созрел еще? Ничего, скоро созреешь и вспомнишь, и воодушевишься, и «обретешь Христа в сердце своем». На это, может быть, и ставит ТО, ЧТО ПРОТИВ НАС. Потому что тот, кто, обрел в сердце рекомендованного свыше Бога, сам уже никогда не станет богом.
Вектор целей изменился…
Хотя я тебя, Малянов, люблю и все еще надеюсь, что ты выкарабкаешься из этой западни. Я не могу тебя вытащить. Предостеречь — да! Но ведь ты глух. Это и понятно, ибо каждый должен сам в себе «превзойти то, что должно». Это самое «человеческое»… Почему-то мне кажется, что тебе даже Христос не может помочь, потому что у тебя свой Христос — копия Малянова, но «без дурных привычек». В том числе и без привычки бояться тени своей. А единственная реальная тень наша — это мысли. «Сухой остаток» нашей духовной деятельности.
Если Христос справится с этой благородной задачей, я даже пожму его продырявленную руку своей поломанной.
Но сие — лишь мои надежды. Суждено ли им сбыться? Я направляю тебя как могу, хотя тебе это страшно не нравится. Я переживу. Пережил бы ты…
Ты слишком добрый человек, Малянов. На том и горишь. Доброта, конечно, не плохо, если бы она не делала из тебя интеллектуального импотента, если бы она не лишала тебя объективности. По крайней мере, по отношению к ближним. Вот ты всю нашу гоп-компанию, ничтоже сумняшеся, записал в праведники. Потому что, ежели б не записал, лопнула бы твоя стройная теория этического контроля свыше. Боженькой то бишь, зело боящимся конкуренции тварей земных, особливо, когда они лыка не вяжут… Это бабник Захар — праведник? Ну пусть не бабник, а жалостливый современный Дон Жуан, спасающий женщин от любовного голода. Во всех смыслах — ДСП (добровольная сексуальная помощь). Ты считаешь его этическим идиотом, помешавшимся на моральных императивах? Чушь собачья! Единственное, что Захар умеет, — это любить. Женщин, работу, вообще жизнь. А не это ли признак твоих ненаглядных «животных целей»? И в гробу он видал и коммунизм твой, и даже счастие всего человечества со всеми императивами вместе. Для него реально здесь и сейчас. Никакой оптимизации Мироздания ни в сознании, ни в подсознании.
Так что, уважаемый Дмитрий Александрович, на Захаре твоя теория садится в лужу. Уж ты поверь своему старому облезлому другу Филу. Я на этих теориях знаешь сколько «собак съел»! До сих пор в животе тявкают…
Ну конечно же! Как я забыл?! Валька Вайнгартен — циник, бабник, без всякого намека на Дон Жуана, паяц, алкаш, в глубине души — карьерист и, извини за откровенность, крыса… Вот уж кто без всяких сомнений — праведник из праведников, ангел божий, да что там стесняться — натуральный боженька!
Да, понимаю: его бегство из Царства Божия, из социализма, где ставят божественные цели в укор целям животным, то есть увольнение по собственному желанию из числа праведников и последовавший успех с ревертазой, — служит чуть ли не главным доказательством твоей теории.
Мог бы служить, с громадной натяжкой, если бы Валька хоть когда-нибудь был «этическим идиотом», как все… Увы, увы… «Советские парни» нынче лаптем дерьмо хлебают…
К сожалению, все это с большим успехом может служить доказательством совсем другой, и не теории, мой друг, а весьма успешной практики. О которой тебе говорить бесполезно, пока сам не допрешь. Только сколько раз тебя надо тыкать мордой в грязь, чтобы ты наконец допер?! Потому я и промолчал. Сам, Дима, сам. Все сам.
Ничего утверждать не буду, но несколько наводящих вопросов задам. Ты же, как вдруг выяснилось, веришь в телепатию, вернее, «стопроцентно не исключаешь». Так вот, я тебе малость протелепаю, а уж воспримешь или не воспримешь — это твои проблемы. Со своей стороны обеспечу все необходимое — не впервой… Телепатия, как любая передача информации, предполагает наличие источника информации, носителя ее и приемника. Триада, необходимая и достаточная для существования информационной системы. Поскольку тебя со страшной силой заносит в теологию, полагаю, когда дотумкаешь, ты это назовешь Святой Троицей и страшно возрадуешься Божественному откровению. А не дотумкать не можешь. На здоровье, радуйся, мне не жалко… Ежели тебя вдохновляет роль датчика-передатчика, рецептора Божьего. Но если ты будешь думать, то рано или поздно (надеюсь, что не слишком поздно!) поймешь, что информационная система, о которой мы с тобой так борзо рассуждаем, куда как посложнее Святой Троицы…
Но оставим эти сантименты. Я обещал несколько наводящих вопросов. Получай!..
Не слишком ли много чести для Фила Вечеровского и Димы Малянова — противодействие со стороны Мироздания или Бога? В данном случае термины не принципиальны. Помню, помню — ты с самого начала считал, что не слишком много. Это я, нехороший человек, вылез с гипотезой о берегущем свое статус-кво Мироздании. Виноват, но до последнего времени никто не мог предложить ничего иного. Так что приходилось работать с этой гипотезой. Собственно, работать приходилось только мне… Если быть точным. Но я никогда не утверждал, что Мироздание интересуется кем-то из нас лично. Говорилось о рефлекторной реакции на продукты нашего метаболизма. Конкретно — на наши научные изыскания. Но под давлением фактов я должен был признать, что идет и личностная обработка, учитывающая глубинные психические особенности каждого субъекта воздействия. Тогда я вынужден был пересмотреть свою гипотезу. Как и вы… Но об этом позже. Если будет время и желание. А точнее — возможность.
Пока — наводящие вопросы.
Кому выгодно, чтобы Малянов не занимался своими М-полостями, по крайней мере здесь, а зарабатывал на сухари дурацкими переводами идиотских книжонок? Чтобы Вечеровский не развивал свою область математики, а вел существование бомжа? Чтобы Глухов не докапывался до тайны механизмов воздействия одной страны на другую, то есть до секретов Кукловода? Чтобы оборонщик Снеговой не добился результата, а пустил себе пулю в лоб?.. Или куда там он ее пустил… Чтобы супердержава за несколько лет растеряла весь свой научный потенциал, оплаченный миллионами жизней, высокие технологии и вообще собственные технологии, и приобретала готовую продукцию, произведенную с помощью этих технологий, у других стран? Чтобы стало невыгодно производить свою продукцию, а значит, платить зарплату своим рабочим, а выгодно покупать импортные товары? Кому выгодно, чтобы интеллектуальная элита страны с Валькой Вайнгартеном во главе покинула свою страну, где у нее не было никакой возможности для работы, и получила потрясающие результаты, достойные «нобелевки», совсем в другой стране? И своим примером с личным дружеским обаянием перетащила бы за собой упорствующих патриотов Маляновых?.. Кому выгоден «инфаркт у конкурента», как смачно сформулировал твой Вайнгартен?.. Думай, Дима, соображай. Уверен, что отыщешь очень этический ответ на эти дурацкие вопросы. Ты же у нас очень добрый, чистый, гражданин Вселенной, где «несть ни эллина, ни иудея». Тебе не понять кайфа, когда Япония затягивает петлю на горле США, а США проделывает то же самое с Европой. Ты даже не понимаешь, кто и за что душит тебя. На Мироздание, с моей подачи, бочки катишь, уже до Бога добираешься. Оно и понятно: Мироздание велико, до Бога далеко. Все равно ничего не поделаешь. Можно сидеть на своем задрипанном диванчике в задрипанных шлепанцах в окружении задрипанных чад и домочадцев и размазывать сопли по голодной морде… Чтобы в конце концов «обогатиться вселением Хряста» и успокоиться, «беседуя с Богом, как с другом». Как с Глуховым, например, за бутылкой какой-нибудь гадости, от которой утром жить не хочется. Да нет, с боженькой такого похмелья не будет. Даже на душе полегчает. Только куда ты денешь свой интеллект, который не позволит тебе слишком долго благорастворяться на этих иллюзорных воздусях?!
Что ж, тогда ты поймешь, что истинный Христос вовсе не тот сусальный боженька, какого тебе подсовывают в церковной упаковке, и даже не тот, кого ты сам пустил в сердце, сотворив истосковавшейся душой своей, а старый, вонючий, облезлый, зараженный шпиономанией Фил Вечеровский. Несгибаемый фанатик, не купившийся ни на посулы Сатаны, ни креста не убоявшийся. Христос — тот, кто не способен предать своей Идеи, потому что он и есть эта Идея, обремененная болезненным рыжим прахом.
Вот как я о себе без излишней скромности… Но ты, наверное, заметил, что я никогда не страдал этой болезнью. Как и Христос… Не пророк, не учитель, не царь иудейский, а сын Божий, следовательно, сам Бог.
Я все же поскромней. С меня достаточно самоуважения. И поэтому я — более самодостаточная система, чем он.
Кстати, о шпиономании. Вспомним Тайную Вечерю… У него были основания предполагать предательство. А нас с тобой, Малянов, давно уже предали и продали! Разве ты этого не понял, когда твоя астрономия, моя математика, чья-то физика в одночасье оказались никому не нужны?! Здесь — в России, на Украине, в Узбекистане — не нужны. А ну-ка, махани к своему Вайнгартену — посмотрим, как обернется. Твои М-полости будут покруче, чем его ревертаза. Это я тебе говорю. И там они весьма придутся кстати. Возможно, даже давление прекратится…
Ты меня хорошо подловил: «научиться освобождаться от давления и научиться управлять давлением — это совсем не одно и то же». Я и сам это давно понял, только не сразу сориентировался, когда ты сообщил столь сногсшибательную новость про Вайнгартена. Собственно, это тривиально. Нельзя управлять гравитацией (во всяком случае, пока), но построить приливные электростанции можно… Я ведь никогда не ставил себе цели отменить давление, но уворачиваться от него — да. Хотя поначалу, может, и тешил себя иллюзиями… До «приливных электростанций» здесь еще очень далеко. А тут ты сообщаешь, что Валька увернулся. Впрочем, это всегда было его главным талантом… А я все это время и не пытался уворачиваться. Я изучал действие, а не бездействие. Что ж, эксперимент Вайнгартена подтверждает мои догадки. И заметь, Дима, я не дрожу, аки лист осиновый, формулируя их. Ты тоже формулируешь, ибо не можешь не формулировать, но в рабском страхе. А я свободен, Дима, хотя нищ, лыс и болен. Так ведь и ты нищ и не слишком здоров, как я успел заметить. Так в чем же смысл той выделки, которую ты позволил произвести над овчинкой твоей жизни?..
Вечеровский оглянулся по сторонам. Деревья царапались корявыми пальцами безлиственных ветвей в черную стену ночи. Может быть, они таким образом пытались вскарабкаться к звездам? Это не поэтическая метафора. В результате своих экспериментов Фил пришел не к выводу пока, но к догадке, что некорректно, с научной точки зрения, лишать духовной компоненты растительный мир. Вообще все живое. И деревья могут мечтать.
Он представил удивленную физиономию Малянова, если бы тот услышал такую сентенцию из уст махрового фанатика-материалиста и инквизитора Вечеровского, и довольно заухал в темноту. И подумал за деревья: «За отсутствием филина и Фил сойдет…»
Не смущайся, Димчик, мысленно утешил он Малянова, на твоем месте я бы тоже повесил на себя такую бирку. Все, кто не предает идеи, выглядят для предающих фанатиками. А ежели они при этом еще и отстаивают их, то уж непременно и инквизиторами. Все нормально. Только тошно.
Резиновые сапоги уверенно разбрызгивали грязь из лужиц, а портянки, намотанные на шерстяные носки, отлично предохраняли от холода. Впрочем, до морозов было еще далеко. Поработав на метеостанции, Вечеровский научился чувствовать погоду и вообще природу. Все его многочисленные переломы, органы и системы давали гораздо более точные прогнозы, чем метеоприборы. Он и с метеостанции так передавал: «Ваши приборы обещают то-то, а мои — вот это». И к его «приборам» прислушивались, окрестив их показания «филигранным вечерним прогнозом». Но сам-то Фил понимал, что дело тут не в переломах и болячках, а в его болезненном контакте с Универсумом. Кстати, вот и извлечение пользы из контакта! Чем не «приливные станции» в своем роде?
Когда-то он, по убогости своей, выдвинул совершенно ребяческое обвинение против Универсума. Но тогда оно казалось вполне солидным. Достаточно «безумным», чтобы его можно было рассматривать всерьез. Пацаны!.. Хотя все эти рыжие карлики в черном, представляющие сверхцивилизацию, сумасшедшие красотки, вещающие от имени «Союза Девяти», молнии, выжигающие юдоль одинокого математика, «баобабы», выскакивающие посреди двора, и вполне реальный труп Снегового — для вящей убедительности, чтобы не сомневались. Только кто из нас, подвергшихся психической обработке, видел этот труп?! А никто… В том-то и дело. Даже такой суперлогик, как ваш покорный слуга, допер до этого очень не скоро. Чего же тогда требовать от трепетного Малянова или непрерывно оптимизирующего свое бытие Вайнгартена, в затруднительные моменты заливающего проблему спиртным?..
Способны ли мы были тогда догадаться, что никто от нас ничего не требует. Никто, кроме нас самих?..
Нет, не были мы на это способны. Слишком крупными категориями мыслили. Звездными туманностями, судьбами человечества и прочими абстракциями. Если кто-то и мог нам противодействовать, то только сверхцивилизация, Гомеостатическое Мироздание, сам Господь Бог… Для нас было слишком унизительным предположить, что все эти катаклизмы — следствие того, что отшельнику Вечеровскому обрыдло его отшельничество, карьеристу Вайнгартену — его научное подвижничество, что его подсознание пинками гонит его в директора, что патологическому (а на самом деле нормальному) семьянину Малянову больше всего на свете хочется все свое время проводить в кругу семьи, а не внутри своих звездных М-полостей, что Глухову давно по фигу американо-японские отношения, а дух его жаждет одиночества и самосозерцания, а Захару обрыдли электронные штучки, которыми он вынужден заниматься, а жаждет он быть азиатским султаном с необъятным гаремом любвеобильных пери… Про Снегового трудно сказать. Практически незнакомы. Но можно предположить, что и ему надоело убивать свою единственную жизнь на «оборонку», ибо на самом деле он очень мирный человек. Но подневольный…
О, как мы зауважали себя, как быстро приняли гипотезу о том, что само Мироздание противостоит нашим жалким интеллектуальным потугам! А как же — ведь это гораздо приятней, чем согласиться с «давлением» собственной лени, безалаберности, животных (это не ругательство!) инстинктов, трусости, неспособности смотреть правде в глаза и изменить собственную жизнь в том направлении, какого внутренне жаждем! Рабы условностей и, более всего, рабы собственного о себе мнения и мнений окружающих, рабы идеала, сотворенного из себя для себя…
Мы никогда не были способны признаться себе в собственных слабостях. И они возымели над нами власть, сопоставимую с властью Мироздания… Когда я это понял? Да там, на осыпи в горах после лавины, когда осознал, насколько слаб и насколько близок к смерти. У меня просто не осталось сил красоваться собой. Я умирал, но еще хотел жить. Тогда я и увидел себя в «истинном свете».
Да-да, Димуля, как еще Ликург, а за ним Сократ советовали: «Познай себя!» Это трудно и неприятно. Проще все валить на Мироздание. У ребенка проблемы с речью, потому что его после гриппа не показали врачу — лень, некогда, авось обойдется (ведь были же намеки!), но не ты с Ириной виноваты — Мироздание. У той же Ирины проблемы с сердцем, потому что она смолит сигареты одну за другой — нет, опять же Мироздание зловредное до твоей семьи докопалось. Ты не способен стать «человеком», торговцем, «спекулянтом», банкиром, рэкетиром, чтобы твоя семья купалась в роскоши, — Мироздание на Россию порчу навело. Однако насчет России особый разговор.
А в то несчастное лето — вспомни — жара стояла несусветная. Нормальные люди сидели в водоемах и тенистых кущах и пущах, а ты чем занимался? Ты жарился в бетонной жаровне, как и твой друг Вечеровский, еще ближе к солнцу на несколько этажей, и насиловал свои извилины М-полостями и звездными туманностями. А чего тебе хотелось на самом деле?.. В кущи и пущи тебе хотелось, свеженькой бабы тебе хотелось. В подсознании! Сознательно ты ни-ни… Вот и получил чего хотел. Очень хотел…
Допустим, можешь ты сказать… А как же тогда наши ирреальные заморочки? Баобабы, просто бабы и все прочее?..
Ирреальные, Дима! В этом ключ! Кажущиеся!.. Ну уж, нет! — хмыкнешь ты, вспомнив про лифчик, который обнаружила Ирина, и про баобаб, реальность которого удостоверила милиция.
Верно, бабу свою ты мог пощупать, и баобаб был. Но где они теперь? Я заходил к тебе во двор. Ни бабы, ни баобаба, ни рыжего карлика… Были и сплыли, как не было. Да и не было! Одно слово — заморочки! Не случайно оно у нас закрепилось.
Но механизм?! — воскликнешь ты.
Я тоже заорал там, в горах. Может быть, желание разгадать этот механизм и дало мне силы доползти до рации?.. Не хотелось подыхать идиотом и лопухом. Очень я высокого о себе мнения, как, наверное, успел ты заметить. А тут такая проруха…
Говорят, путь часто интереснее результата. Но нет никакого смысла телепать тебе о закоулках, о тех самых «окольных тропах» на моем пути. Если суждено тебе их познать, то у тебя они будут свои. От моих же толку тебе нет. Поэтому сразу о результате.
Да, Дима, ты правильно понял. Я утверждал, что во всех наших заморочках виноваты мы сами. Но я никогда не утверждал, что только мы. Так суслик виноват в том, что его сожрал орел, тем, что он суслик, которыми питается орел.
Мы привлекли к себе внимание своего «орла», который не заглотил нас одномоментно, а как Прометея по печени, так и нас долбил по извилинам и нервам. «Жилы тянул», садюга…
Вопрос первый — чем мы его привлекли?
Отвечаю: «запахом жертвы», который чуют хищники. И запашок этот сомнительный, амбре, так сказать, проистекает от повышенной напряженности нашей психики… Если угодно, психополя… Вызванной критическим ее дискомфортом.
Как орлам, волкам, тиграм и прочим хищникам достаются наиболее слабые особи в стаде, так и нашего «орла» интересуют наиболее несчастные… Санитары, черт их подери!.. А психологический дискомфорт, «запах жертвы», несчастность — называй как хочешь, образуются в столкновении, в нестыковке рационального идеала «праведника» и иррациональных инстинктов — всей той «подсознанки», которая остается вне контроля нашего разума. Сшибаются два мощных разнонаправленных психических вектора: «луч Ормузда» и «стрела Аримана». В одной психике! Как же ей не подавать сигналов тревоги, на которые реагирует наш «орел»?
Я тут употребил твой термин «праведник», но лишь для единства терминологии. У нас с тобой разные «праведники». У тебя праведник — понятие этическое, у меня — психическое. У тебя он строит свою жизнь, исходя из императивов этики, у меня — исходя из законов логики, из сотворенного с их помощью рационального идеала. Твой праведник — преимущественно эмоционал, поэт, мой — интеллектуал, ученый. Общее у них то, что они строят свою жизнь, а не бегут на поводке инстинктов. Но это общее, это противостояние инстинктам настолько существенно, что можно обозначать столь разных типов одним термином.
Праведник — тот, кто живет согласно неким правилам, этическим или логическим и, тем самым, осознанно противостоит инстинктам.
Вопрос второй — почему праведник несчастен?
Да потому, что счастье — ощущение духовного (психического) комфорта. А психика, в которой бушует «вечный бой», не может испытывать такового. Счастлив, то бишь вполне комфортен, может быть либо тот, кто окончательно победил инстинкты, что почти невозможно, либо тот, кто и не помышлял о борьбе с ними. Правда, некоторые, говорят, находят кайф в борьбе, но это уже психопатология — мазохизм.
Отсюда легко объясняется синдром твоего любимого Иова. Он не истинный праведник, а праведник становящийся. Да, он пытается жить по правилам, в его случае — по Божьим законам, но ждет за это награды или хотя бы снисхождения от Бога, а если говорить реально — от мира, ибо несчастия, им испытываемые, — мирские. Но как мир может быть снисходительным к тем, кто отверг его законы? Происходит естественный отбор — кто может жить по законам мира, живет, а кто не может, — отбраковывается с помощью всяческих напастей. Иов, как любой праведник, отказывается от участия во всеобщей борьбе за существование, но хочет, чтобы оное было если и не комфортным, то хотя бы сносным. Совсем как ты, Дмитрий Александрович. Не врубаясь в рынок, ты не против иметь рыночные доходы. Я, кстати, врубаюсь, но не хочу от него ничего.
Не Бог метит шельму, то бишь праведника, как ты полагаешь, за его слишком фанатичную антиживотную этичность, а человеческое стадо изгоняет его из своих рядов как чуждый, мешающий жить и не способный к самостоятельной жизни элемент. Ты это почти сформулировал, но зачем-то привлек на помощь божественные сферы, — кои здесь совсем ни при чем.
Трагедия Иова в том, что он не победил свои инстинкты. Его уничтожают, а он вопиет. Истинный праведник этого просто не заметит, ибо у него отключен инстинкт самосохранения. И уверяю тебя: тогда-то стадо и падет на колени, ощутив сверхъестественную, то есть не животную силу.
А пока Иов вопиет, его будути топтати! Что с него возьмешь — даже Христос на кресте возроптал…
Ну что, Димуля, не притомился? Да нет, ты у нас пытливый мыслитель. Если уж наткнулся на эту мою телепатограмму, то уж не оторвешься, пока не раскумекаешь до конца… Если, конечно, Ирина с кухни не кликнет…
Так вот, сам понимаешь, нам осталось осветить два вопроса: первый (в общем списке — третий) — что это за зверь такой «орел», терзающий прометееву печень и наши хилые мозги?
Второй (четвертый) — механизм этого терзания…
Итак, какие гипотезы мы навыдвигали насчет личности «орла»? Дай бог памяти… Сверхцивилизация — раз, Союз Девяти Бессмертных — два, Гомеостатическое Мироздание — три, ну и Господь Бог, твоими, Дим, стараниями — четыре… Так сказать, дом о четырех углах. И на сем иссякли. Однако недурной списочек — есть за что себя почитать. И есть кого бояться.
Но вот тебе, мой боязливый, еще одна гипотеза: наш «орел» — инстинкт самосохранения биологического вида «Homo». Насчет того, что он еще и «sapiens» — бабушка надвое сказала. Но при этом нет оснований сомневаться в том, что человечество — сложная живая система, обладающая собственным интеллектом — Социальным или Коллективным Разумом; собственной психикой, весьма сложно иерархически организованной, где есть место и для Над- или Сверх-сознания, и для Под-сознания, и ряда внесознательно выполняемых биологических программ, которые условно назовем Коллективными Инстинктами, главный из которых, разумеется, как у всех гомеостатов, — инстинкт самосохранения, стремление к состоянию устойчивого равновесия.
Надеюсь, мне нет нужды растолковывать тебе, что человечество — гомеостат третьего рода: гомеостат гомеостатоз второго рода, коими являемся мы с тобой и прочие человеки, оснащенные второй сигнальной системой. В свою очередь, оно — элемент гомеостата четвертого рода — планетарного, и далее — в космос: гомеостат Солнечной системы, Галактики, Метагалактики, Вселенной.
Когда-то мы в своей гордыне замахнулись на персональное внимание к нам гомеостатов высшего уровня — аж Мироздания!.. Ну да! Я замахнулся. Признаю, но покажите мне того, кто меня опроверг? Твой Бог — то же Мироздание, только, может быть, более разумное, потому что тебе очень хочется с ним подружиться, ибо, как известно, друзей не трахают… Бог, Гомеостатическое Мироздание — вопрос терминологии, функционально разница незаметна.