Народ, держитесь крепко! – закричал кто-то с переднего сиденья. €

Она сидела на диване, за пределами тепла.

Потом он заметил… что на ее коленях лежал плащ, в котором он ходил в «Ключи».

Акс медленно закрыл дверь.

Она подняла на него спокойный и уверенный взгляд. Но ее лицо было отчужденным, без эмоций, а глаза казались безжизненными.

– Что случилось? – спросил он намеренно спокойным голосом.

Скрестив руки, Акс прислонился спиной к двери. В голове гремела литания «Она бросает тебя, она все знает, она уходит, она знает… ты будешь страдать, как твой отец…», хор звучал неслаженно, невпопад и сводил с ума.

– Я наткнулась на это, – сказала Элиза, скользнув руками по черным складкам ткани. – А в плаще было это. Маска… и ключ.

Бум, бум, бум, бум…

Акс оглянулся через плечо, думая, что кто-то долбится в заднюю дверь, в кухне коттеджа.

Но нет. Это грохотало его сердце.

– Я сидела здесь и думала, думала часами. – Она потерла переносицу. – Мысленно проигрывала в голове, что скажу тебе. Какие задам вопросы… к примеру, как ты мог стоять передо мной в квартире Эллисон и притворяться, будто не знаешь, что я нашла там? Как ты мог лгать мне…

Она замолкла, когда ее голос стал звучать выше и более нервозным, и заставила себя успокоиться.

– Поэтому я отправилась к Пэйтону, сразу после того, как обнаружила ключ… после того, как узнала, что ты лгал мне.

– Чудесно, – пробормотал он. Он мог представить, какой кайф словил тот ублюдок, крупно подставив его…

– Он не стал обсуждать это. Почти ничего не сказал. И я уважаю его за то, что он решил остаться в стороне. Я не имела права ставить его в такое положение. Но я не знала, к кому обратиться, и порой под влиянием эмоций люди принимают неверный выбор.

Акс ждал, когда на его шею опустится топор… и дождался.

– И, кажется… так я и поступила. – Элиза рукой обвела расстояние между ними. – В ту ночь, когда мы познакомились, я решила встречаться с Троем. Это было случайное, необдуманное решение. Сейчас я понимаю, что произошедшее с Эллисон и горе, охватившее мою семью, ослабило меня в некотором смысле. Я топталась на месте, искала выхода… а потом встретила тебя. И бросилась с головой в эти отношения… или что между нами было.

Ииииии, вот оно. Прошедшее время.

«Было». Не «есть».

– В конечном счете, – заключила она, – ты ничего мне не должен. Мы не состоим в официальных отношениях. Тот факт, что ты занимался сексом с Ново в том клубе, а потом вернулся домой и переспал со мной…

– Погоди, что?! – рявкнул он. – Когда такое было? Если ты намерена переписать историю, то хотя бы сообщи время и дату, чтобы я понимал, о чем речь.

Элиза одарила его скучающим взглядом.

– Ты водил ее в клуб. Две ночи тому назад. И не притворяйся, что этого не было. Я была рядом, когда она позвонила тебе, и ты хотел убедиться, что она в безопасности добралась до дома. В то время я еще ничего не знала, потому что не запомнила ее имя, когда нас представили в нашу первую встречу.

– Я не занимался с ней сексом. Ни в ту ночь, ни когда бы то ни было.

– Может, это и правда. Но я не могу верить тебе. Ни одному твоему слову. Ты даже не исправил меня, когда я называла ее мужским местоимением. Ты солгал мне про ключ, найденный у Эллисон. Как я могу знать, что ты говоришь правду?

Акс резко рассмеялся.

– Я рассказал тебе то, чего никому не рассказывал.

– Да? Или пытался заслужить мое доверие и пробудить симпатию?

– Ты, блин, издеваешься?

Она пожала плечами.

– В этом проблема лжи. Обманешь однажды, и окружающие начнут гадать, а где еще ты мог солгать. Я родилась в семье, где царят ложь и недомолвки. Я не могу допустить это в близких отношениях с мужчиной. Более того, я не допущу этого. Я сказала тебе в самом начале, что для меня нет ничего важнее честности…

– Честности? Ты хочешь поговорить о честности? Как долго ты тайком покидала родительский дом? И ты созналась лишь потому, что тебя поймали за руку. Ты менялась телефонами со своим дружком Пэйтоном, чтобы никто не узнал, что ты со мной. Ты вломилась в квартиру своей кузины. – Акс направил на нее указательный палец. – Хочешь сделать из меня мудака, да пожалуйста. Вперед и с песней. Но не смей притворяться святошей. Потому что, моя дорогая, это ложь. Между нами разница лишь в том, что я не наезжаю на тебя и не делаю безосновательных выводов.

Элиза посмотрела на затухающий камин. Спустя мгновенье, кивнула.

– Ты прав.

– Ой, спасибо за одобрение. Куда же я без него.

Элиза поднялась, откладывая плащ и положив сверху гребаный ключ.

– Это ничего не меняет. Реальность такова, что я не злюсь на тебя за то, что ты спал с Ново, ходил в клуб или притворялся незнайкой…

– Уверена в этом?

– Уверена. – Элиза повернулась к нему. И по ее взгляду он понял, что это – без сомнений последний раз, когда они находятся наедине в одной комнате. – Я злюсь на себя. Злюсь за то, что не заметила, как пытаюсь решить эмоциональную проблему касательно моей ущербной семьи посредством отвлечения на спонтанный роман, основанный на физиологическом влечении.

– Да, похоже, ты действительно разложила все по полочкам. Даже подписала зубодробительными психологическими терминами. Умница.

Да, он вел себя как обиженный сукин сын, но что ему оставалось? Судья, присяжные, обвинительный приговор… суд окончен, решение принято. И его отправят в камеру смертников.

Потому что такой будет его жизнь без Элизы.

Смерть.

***

Элиза медленно покачала головой и надела пальто.

– У меня нет желания участвовать в чьем-то обмане. И, как я уже говорила, я ни в чем тебя не виню. Ты ничего мне не обещал. Не то, чтобы мы с тобой не вели разговор о важности моногамии, после которого ты пошел налево. Мы знакомы всего неделю, поэтому… просто так вышло. Я усвоила урок.

Акс прищурился.

– Какой же урок ты усвоила?

– На самом деле, в этом мире ты можешь доверять только себе. Главное помнить эту истину, тогда все будет хорошо. Что бы ни случилось.

Договорив, Элиза посмотрела на Акса… и ей казалось, будто перед ней стоит незнакомец.

Это было ближе к реальности, чем чувство родства и близости, созданное благодаря действительно хорошему сексу. Но, да ладно? Дева-Летописеца, прародительница расы, сделала все правильно. Беременность была возможна лишь после секса в жаждущий период, а выносить и вырастить ребенка было невероятно сложно, поэтому мужчинам и женщинам нужно было очень сильно захотеть, чтобы раса выжила.

В ином случае никто не стал бы рисковать. Никогда.

Сексуальное напряжение и выражение сексуального влечения – мощные вещи… и потенциально разрушительные, когда то, что должно было обеспечить процветание расы, обесценивалось двумя людьми, не планировавшими совместное будущее.

Элиза была живым доказательством этого утверждения.

И да, она хотела погрузиться в чувство боли, неприятия и предательства Акса. Она хотела кричать, бросаться вещами. Может, ударить его. Но знала, что помимо наказания, это также тактика убеждения и переговоров: открыв ему свою боль, вместо того чтобы сдержаться, она будет ждать, что он сделает поворот на сто восемьдесят и снова станет тем, кем – как она верила – он был с самого начала.

Как там говорят? Когда человек показывает свое истинное Я, не ставьте это под сомнение[87].

Акс показал свою истинную сущность. И то лишь потому, что по стечению обстоятельств вскрылся его обман.

Сегодня ночью Элиза похоронила Эллисон в своих мыслях. И сейчас она укладывала в тот же гроб эти… отношения… между ней и Аксом.

– Вот, что я имею, – сказала она. – Я пойду. Желаю тебе всего хорошего, и я не стану предавать произошедшее между нами огласке. Ты же поступай, как знаешь. Мне ни к чему твоя защита. Я большая девочка и смогу справиться с последствиями.

Потому что на самом деле ее ситуация с ним – не единственная проблема, которую она обдумывала, ожидая его возвращение.

Она пришла и к другим решениям.

– Прощай, Акс.

Ее тело дрожало, когда она подошла к нему, но не потому, что боялась, что Акс причинит ей боль или скажет что-то ужасное: было трудно перенести его близость… хотя мозгами она была далека от Акса, ее тело по-прежнему хотело его.

Но этому больше не бывать.

– Я думаю, ты нашла свое призвание, – сказал он, отходя в сторону.

– Ты о чем?

Он посмотрел ей в глаза.

– Ты станешь отличным профессором. Ты преуспела в ведении одностороннего разговора, и у тебя есть ответы на все вопросы. Ты влепила мне «неуд», выставила вон из класса и приготовилась принять следующего студента. И ты балдеешь от этого.

– Нет, – ответила она тихо. – Не балдею. Но самое главное наше заблуждение – что мы должны постоянно испытывать счастье.

– Никогда в это не верил. И ты только что подтвердила правильность моей позиции.

Наклонившись, Акс открыл дверь, а потом ушел, не оглядываясь.

Ну и ладно.

Она поступит так же.

Оказавшись на улице, Элиза дематериализовалась домой, и, миновав парадную дверь, направилась прямиком в кабинет своего отца. Постучав по закрытым панелям, она подождала… а потом просто вошла внутрь.

Он по обыкновению сидел за своим столом. Одетый с иголочки. Перебирал бумаги. Изучал инвестиции.

– Добрый вечер, дочь моя. Как поживаешь?

Элиза, минуя предисловие, села перед ним, не дожидаясь приглашения.

– Я переезжаю сразу же, как найду подходящее жилье. У меня осталось немного денег от мамэн, и я также возьму себе дополнительные оплачиваемые часы в университете. Я поживу здесь еще немного, пока не подберу квартиру, но если ты против, то я найду, где остановиться.

Когда отец выронил ручку, и у него отвисла челюсть, Элиза кивнула:

– И да, я приняла решение. Прости, если приношу тебе горе и навлекаю позор на нашу семью… и я бы хотела поддерживать с тобой отношения. Но это решение остается за тобой, и если ты решишь дистанцироваться от меня – временно или навсегда – я пойму, хоть это и разобьет мне сердце.

Она поднялась.

– Я должна жить своей собственной жизнью, на своих условиях… и ни ты, ни кто-то другой не может разрешать или запрещать мне что-либо. Решать мне, мне одной. И… на самом деле, я сыта по горло.

Глава 50

На другой день, в полночь, Мэри стояла в стороне, наблюдая, как Битти заходит вместе с Раном через вестибюль в огромное красочное фойе особняка Братства Черного Кинжала.

Дядя Битти прошел собеседование у Рофа, на котором, в действительности, присутствовали все мужчины этого дома… и говоря о допросе с пристрастием? Бедняга после разговора потерял два фута в росте, и Мэри с Битти пришлось буквально силком заталкивать его в одну из спален в подвале особняка Дариуса.

После заката состоялась поездка на юг, Ран, Рейдж и Ви отправились к работодателю, который, в итоге, не стал требовать двухнедельной отработки. У Рана было настолько мало вещей, что все поместилось в несколько рюкзаков и вещевых сумок, и они дематериализовались с сумками в Колдвелл, перемещаясь через каждые пятьдесят-сто миль.

– Разве оно не прекрасно?! – воскликнула Битти, отпуская руку мужчины и прыгая вокруг. – Не волнуйся, ты привыкнешь! Обещаю!

У Рана, казалось, голова закружилась при виде золотой лепнины, хрусталя и колонн.

– Это… что ж, я работал в большом особняке. Но оно не сравнится с этим.

Битти снова схватила его за руку и потащила к бильярдной.

– Пошли, я покажу бильярдные столы!

Когда они скрылись из виду, Рейдж обнял Мэри и прошептал:

– Его дом был абсолютно чистым, моя Мэри, и пустым. Всего лишь кровать и стол со стулом. Это разобьет твое сердце, но… он действительно старался. Его работодатель сказал мне, что Ран собирался брать сверхурочные, чтобы Битти смогла ходить в школу. Он был готов приложить все силы.

В это мгновение раздался звон из вестибюля, и Мэри посмотрела в видеофон.

– О, это Сэкстон.

Она подошла к двери, пуская в дом юриста Короля.

– Присоединишься к торжеству?

Светловолосый юрист по своему обыкновению был одет с иголочки, в темном костюме с коралловой рубашкой, с платком в кармане и галстуком-шарфом на шее. И, милостивый Боже, какой у него приятный парфюм.

И да, милостивый Боже, как это прекрасно – на душе настолько легко, что она могла обращать внимание на подобные мелочи.

С тех пор, как Ран и Битти выступили с тем Планом, как Мэри называла его, она почувствовала, что в ее жизнь вернулись краски. Это было изумительно. Все вернулось к нормальности, словно не было ни боли, ни страха, пропала неопределённость.

И забавно… Хотя Мэри не знала на собственном опыте, что такое роды, она считала, что в эмоциональном плане пережила нечто подобное: отсутствие контроля, боль, растянувшаяся на часы и дни, ужас, она словно попала в кошмар, которому не было видно ни конца, ни края. Потом их разлучили сквозь муки… чтобы, в итоге, ей в руки вручили ее дочь, живую и невредимую. Мир вернулся в свою колею, ее жизнь стала полноценной, потому что переходный период благополучно завершился.

Это было чудо… и боль, вместо того, чтобы сломать ее и Битти, сделала их только сильнее.

– На самом деле, я принес документы, которые просил подготовить Ран, – ответил Сэкстон.

Когда адвокат достал кипу бумаг в папке, Мэри осознавала, что они с Рейджом застыли на месте.

– Ран просто должен подписать их, – спокойно пояснил Сэкстон.

– Подписать что? – спросил мужчина, вернувшись в фойе вместе с Битти. – А, да. Спасибо.

Когда он заговорил, Сэкстон обернулся… и дважды скользнул по мужчине взглядом.

– Вы еще не знакомы, – сказала Мэри. – Сэкстон, это дядя Битти, Ран. Ран, это Сэкстон, хранитель всех документов, стратег и просто замечательный человек.

Сэкстон смотрел на мужчину, а Ран поклонился.

– Господин.

Повисла пауза. А потом Сэкстон протянул ему руку.

– Прошу, просто Сэкстон.

Ран озадаченно уставился на протянутую ладонь.

– Мои… мои руки слишком грубы.

– Ничего страшного, – пробормотал Сэкстон, опуская руку. – Ознакомишься перед подписанием?

Мэри нарушила воцарившееся молчание:

– Ты уверен, что хочешь…

– Да, – ответил Ран. – Нужна ясность на случай, если придется принимать решения, касающиеся ее жизни в целом или относительно ее здоровья, если она окажется неспособна изъявить свою волю.

По неясной причине Мэри снова разревелась. И потом вспомнила, что он не умел читать.

– Но ты должен знать, что там написано.

– Там написано, что вы ее родители, верно?

– Да, это так, – прошептала она.

– Тогда я подпишу.

– Мэри права, – вмешался Сэкстон. – Пройдем в библиотеку, вы тоже можете пойти с нами.

– Сюда, – сказала Мэри, пересекая изображение цветущей яблони. – Рейдж?

– Прямо за тобой. Битти, оставь взрослых на пару минут? Можешь найти Лэсситера и пнуть его под зад вместо меня?

– Будет сделано! – воскликнула девочка, бросившись на поиски ангела.

Оказавшись в библиотеке, Мэри закрыла двери… и обнаружила, что Ран смотрит на дерево.

– О, это рождественская традиция. Я человек… была человеком. Ну, знаешь, длинная история.

И это напомнило ей о…

– Ты прочитаешь мне бумаги? – попросил ее Ран. – Пожалуйста.

– О… да. Конечно. – Она взяла документ у Сэкстона, и они устроились перед камином. – Это… – Она прокашлялась, держа бумаги перед Раном. – Этот документ освобождает тебя от твоих… родительских прав на Битти. – Она указала на несколько мест. – Вот твое имя. Вот ее имя. По тексту ты заявляешь, что отказываешься от всех прав на нее, физических и иных, а также от всех притязаний на любые блага, которые могут возникнуть у нее. Также ты не сможешь влиять на решения, касающиеся ее жизни. Ты понимаешь… что, подписав это, назад дороги не будет?

Ран посмотрел на бумагу и указал на свое имя:

– Это мое имя, вот здесь.

– Да.

– Ее… здесь.

– Да, все верно.

Он какое-то время смотрел на слова.

– Забавно, что это единственный раз, когда наши имена будут стоять рядом.

Мэри проглотила ком.

– Ран, ты не обязан…

– У кого-нибудь есть ручка? – спросил мужчина.

Сэкстон, который, казалось, пытался сдержать какие-то чувства, протянул свою золотую.

– Прошу, воспользуйся моей.

Ран взял ручку и пораженно уставился на нее. А потом на его лице отразилось беспокойство.

– Я не могу… на самом деле, у меня нет подписи. Я даже не знаю, как пишется мое имя.

– Подойдет любая метка, – сказал Сэкстон мягко. – И я заверю твою подпись ниже. Подписать нужно здесь.

Ран кивнул, когда юрист указал на линию, располагавшую в нижней четверти второй страницы. А потом дядя Битти склонился над документом.

У него ушло много времени. Больше двух секунд, которые требуются большинству людей, чтобы нацарапать свое имя.

Когда он выпрямился, Мэри накрыла рот ладонью.

– Это я, – сказал Ран, указывая на небольшой набросок его лица. – Это моя подпись.

Он невероятным образом нарисовал свое красивое лицо.

Все молчали.

– Я больше ничего не умею, – объяснил Ран.

Сэкстон потер кончик носа.

– Нет… вышло очень красиво. И этого достаточно.

Сэкстон нотариально заверил документ, а потом поднялся.

– Я должен зарегистрировать бумаги в доме для аудиенций.

– Вернешься потом? – попросила Мэри. – В конце ночи мы устраиваем вечеринку в честь переезда Рана, приходи, если сможешь?

Юрист бросил быстрый взгляд на Рана.

– Хорошо. Спасибо за приглашение, я буду.

***

По дороге в учебный центр, Акс сел в конце автобуса, подальше от остальных. Пэйтон же уселся спереди, поближе к перегородке, отделявшей салон от водителя.

Садясь в автобус, кузен Элизы не посмотрел в конец. Ни разу не оглянулся по пути на север.

Но он также не вышел, когда они остановились на парковке, и все покинули автобус.

– Меня ждешь? – спросил Акс, когда они остались наедине.

Мужчина повернулся.

– Да.

– Мне не обязательно бить тебе в спину. Если приспичит, я ударю в лицо.

– Я знаю. – Пэйтон передвинул ноги и уперся локтями в колени. Он уставился прямо перед собой, и было сложно прочесть его настроение. – Похоже, ты слышал, что Элиза приходила вчера ко мне.

– О да, она любезно сообщила мне об этом.

– Я ничего не рассказал о тебе и Ново.

– Что ж, молодец. Элиза поведала мне, насколько сильно ненавидит лжецов, и, учитывая, что я ни разу не трахался с Ново, по крайней мере, ты не замарал себя ложью.

– Это твоя забота, не моя.

– Вот уж точно. И, повторюсь, я не спал с Ново.

Повисла длинная пауза, которая сильно удивила Акса, но… плевать.

– Ты закончил? Для справки: я не собираюсь кидаться на тебя или что-то в этом роде. Даже не хочу дышать с тобой одним воздухом, но так было с самого начала.

– Ее отец звонил мне. Элиза уезжает из особняка. Он попросил присматривать за ней, и я согласился.

Элиза ушла из дома?! Срань Господня.

Но потом Акс напомнил себе, что его это больше не касается.

– Что ж, ты добился, чего хотел. – Акс поднялся. – Прими мои поздравления. Хотя для таких как ты иначе быть не может…

Ново заглянула в автобус, встав на невысокие ступеньки.

– Вы собираетесь поубивать друг друга или что там?

Акс покачал головой.

– Не-а. все в норме… о, кстати, он считает, что я трахнул тебя две ночи назад… или когда мы там ходили в клуб.

– Что?!

– Ты меня слышала.

Ново уставилась на Пэйтона.

– Акс поручился за меня при оформлении членского билета. Вот почему он ходил со мной. И потому, что я попросила его… о, и Акс отшил меня, когда я предложила потрахаться. Дал от ворот поворот. Господи, Пэйтон, я в жизни не встречала большего мудака, чем ты.

Акс направился к выходу, качая головой.

– Это неважно. Все нормально. Двигаемся дальше.

Протиснувшись мимо Ново, он вышел из автобуса, подошел к открытой двери и вошел в учебный центр.

Направляясь к тренажерному залу, где его ждал спарринг, он осознавал очень многое: во-первых, он был истощен, но, по всей видимости, нужно к этому привыкнуть. И да, ко всему прочему, было безумно больно.

И он испытывал ужас.

Акс исследовал каждую мысль в своей голове, выискивая признаки, что он сломается и выгорит, как его отец. Искал трещины во внутреннем фундаменте, ожидал, что конструкция рухнет, предвкушал паралич, который воочию наблюдал в течение долгих лет.

Изнутри он уже стал калекой. Скоро последствия проявятся на уровне физиологии.

Потому, что самое убогое во всем этом – он по-настоящему был связан с Элизой.

Да, она подчеркнула, что прошло всего несколько ночей, но… как он часто слышал и никогда этому не верил… когда дело касалось мужчины и его второй половинки? Вопрос не во времени, а в правильной женщине.

А Элиза была его правильной женщиной, даже если он был для нее неподходящим мужчиной.

Поэтому, да, без нее он был неполноценным и останется таковым до конца своих дней.

Но, к черту все.

Он всегда был ущербным. Привык к этому.

Одним на роду написано найти свое счастье в жизни.

Другие просто не выиграли в эту лотерею.

Глава 51

В конце вечера, когда все домочадцы собрались вместе и заняли свои места за столом, Рейдж ждал сигнала от Мэри.

И получив его, как только подали Последнюю Трапезу, он повернулся к Битти, сидящей рядом с ним.

– Хэй, выйдем на минутку с твоей мамой? Ничего серьезного, нам просто нужно обсудить с тобой кое-что.

– Конечно! – Малышка сразу же подскочила.– Дядя Ран, я отойду на минутку. А вы пока посидите с Бздунами!

Мужчина озадаченно моргнул.

– С кем?

Лэсситер подался вперед.

– С бугаями. У нее дефект речи, и это ли не печально…

Битти ударила ангела по руке.

– С Большими Злобными Дядями. А ты прекращай уже!

– Никадаааааа! – рассмеялся ангел. А потом игриво дернул Битти за волосы.

Когда Битти рванула вперед, Рейдж привлек Мэри к себе и крикнул малышке вслед:

– Давай в библиотеку? Бит, мы идем в библиотеку!

– Заметано!

– Ты готова? – шепотом спросил Рейдж у своей шеллан. Когда она кивнула, он пробормотал: – Все будет хорошо.

Когда они собрались в библиотеке, Рейдж закрыл двери. Блин, казалось, он снова вернулся в свое тело, к своей жизни, наконец-то плыл по своему океану свободно и по течению, а не против него. И с Мэри было то же самое… Дражайшая Дева-Летописеца, было так чудесно видеть огонек в ее взгляде и улыбку на лице.

А что до Рана, то парень оказался самородком. Тихий, замкнутый, с чувством собственного достоинства, но не тюфяк. Он настоял на том, что сам отнесет свои вещи в гостевую комнату, которую ему выделили в коридоре со статуями. И уже искал, что бы починить, почистить, улучшить.

Фритц возненавидит его, как пить дать.

– Так, в чем дело? – спросила Битти… но потом заметила рождественскую елку. – О, Боже… Мам, мы должны отметить твой праздник. Но не сейчас. Нужно купить подарки для Рана. Нужно… нужно узнать, что он любит, и у меня есть деньги. Я смогу купить для него что-нибудь… и вам тоже придется!

Мэри рассмеялась, привлекая девочку к дивану.

– Обязательно, так и сделаем.

– Ура! Так, что происходит… Папа, мы должны посмотреть с ним «Дэдпула»! Он же не видел ни одного фильма. Вообще, ни разу. Даже «Челюсти». У меня есть примерный список, но нужно посмотреть его вместе. Составим график просмотра, как это было со мной?

Рейдж кивнул.

– Обязательно. Подобное упущение намного серьезней, чем неграмотность.

Мэри уронила голову на руки.

– Вы ненормальные.

Рейдж вскинул ладонь, и Битти ударила по ней.

– Договорились, – сказал Рейдж. – А сейчас, о серьезном. Твоя мама должна рассказать тебе кое-что.

Битти перевела взгляд на Мэри.

– Мам?

Господи, как же хорошо, что они снова используют это слово.

Повисла тишина, и Рейдж, нахмурившись, обернулся.

По неясной причине, ему показалось, что они были не одни… и, тем не менее, в библиотеке больше никого не было.

Мэри взяла ручку Битти и погладила ее ладонь.

– Ты помнишь, как я рассказывала о своей болезни?

– Рак ведь не вернулся? – испуганно спросила малышка. – Ты же не…

– Нет. Сто процентов нет. И об этом я хотела поговорить с тобой.

– Что? Я не понимаю…

Мэри медленно и уверенно рассказала всю историю от начала и до конца. Рак. Появление Рейджа в ее жизни. Вмешательство Девы-Летописецы… и что оно значило.

– То есть ты… бессмертная? – выдохнула Бит. – Типа как Бог?

– О, нет. Нет, не как бог. Ни в коем случае. Такой работы я не хочу. Но это значит, что… ну, скажем так, я могу сама решить, когда отправиться в Забвение. Ну, ты же знаешь, все стареют с каждым годом? Порой может произойти что-то плохое, человек может заболеть или что-то в этом роде.

– Да, так было, когда в папу стреляли. До бронежилетов. И так… случилось с моей мамэн.

Мэри потянулась к Битти и погладила ее по щеке, а Рейдж не мог оторваться восхищенного взгляда от своих девочек, сидевших перед камином…

– Ну, со мной такого точно не произойдет, – закончила Мэри.

– Значит, ты сможешь жить так же долго, сколько живу я?

– Да, могу.

Глаза Битти наполнились слезами. А потом она обняла Мэри.

– Значит, ты никогда не оставишь меня! Я никогда не потеряю свою маму!

Тааааааак, она неловко прокашлялась.

– Да. Никогда. – Мэри прижала малышку к себе, улыбаясь сквозь слезы. – Никогда. Я не хотела скрывать это от тебя…но также не хотела, чтобы это влияло на твое решение остаться с нами.

– Я такая везучая. Очень, очень везучая. – Битти отстранилась и посмотрела на Рейджа. – А что у тебя?

– Пуленепробиваемый жилет, моя девочка. – Он шмыгнул носом так, будто страдал от приступа аллергии. Ведь он же не плакал. Да, точно нет. – Опыт и амуниция. Как я уже говорил. Каждую ночь я ухожу на работу с намерением вернуться к своим женщинам.

Битти молчала какое-то время. Но потом кивнула:

– Хорошо, но ты должен быть осторожным…

Рейдж нахмурился, уловив что-то краем глаза.

Солнечный зайчик. На ковре. Возле елки.

– Лэсситер? Да ладно?

Ангел появился перед ними, его светлые и черные пряди волос, золотые пирсинги, сережки и подвески – он сиял благодаря присущим ему атрибутам, а может… черт, может, он светился сам по себе.

– А я что говорил? – требовательно спросил он у них троих, подражая Ванне Уайт. В полосатых леггинсах под зебру, очевидно, спертых из гардероба Стива Тайлера. – Не теряйте веру. Верьте. И все будет хорошо. Так. Что. Я. Говорил?!

Рейдж рассмеялся.

– Фантастика. Очередной повод гордиться собой.

– Я – сама гениальность, – ангел повернулся вокруг своей оси, а потом изобразил лунную походку Майкла Джексона. – И я шииииикааааааарен.

Мэри и Битти рассмеялись, и Рейдж улыбнулся, откинувшись на спинку дивана.

А потом начал думать.

Значит, если Ран не видел «Челюсти», то с чего они начнут?

Наверное, не с «Челюстей». Джейсон, Майкл и Фрэдди тоже отпадают. Парень был не из слабонервных, но едва ли захочется, чтобы он от неожиданности обделался со страху.

– Что такое? – спросила Мэри.

Рейдж потер лицо и посмотрел на Битти.

– Знаешь, по поводу твоего дяди… нужно начать с фильмов полегче. Я не хочу выпугать его до усрач… до чертиков, в общем.

– «Крепкий орешек»? – предложила его дочь.

– Не, чересчур.

– Правда? Все так плохо?

– Очень.

Повисла пауза. А потом они сказали в унисон, одним и тем же тоном:

– «Балбесы»[88]!

Отцовская гордость.

Рейдж в восхищении поднял ладонь, и Битти хорошенько шлепнула по ней.

Вот такие дела.

Глава 52

Было в кануне Нового года что-то такое, что заставляло желать чистого листа.

Несколько ночей спустя, сидя в изножье кровати в своих готов-к-пикапу-шмотках, Пэйтон листал сообщения на телефоне. Куча приглашений от приятелей из Глимеры, людей из клубной тусовки Колди, женщины, женщины… толпы женщин.

И телефон не переставал пищать от новых СМС.

Пэрадайз и Крэйг будут отмечать у нее дома, и они приглашали к себе… но она также отметила мимоходом, что «он наверняка уйдет в отрыв». Бун собирался к ним. Где будет отмечать Ново никто не знает.

Акс тоже ничего не сообщал.

Отложив телефон, Пэйтон уставился в другой конец комнаты. В настоящий момент он был трезв, отчего чувствовал себя неуютно… и намеривался исправить это недоразумение.

Еще как.

В любой момент он присосется к бутылке или бонгу, и улетит от кайфа… ненадолго сбежит от бардака, царившего в его голове в последнее время.

Пэйтон вспомнил, как он, Акс и остальные вышли на улицы прошлым вечером, прочесывали кварталы заброшенных зданий, инстинкты были на острие, оружие – готово к применению, и их сопровождали Братья.

Это был новый этап.

Они перестали быть новобранцами. Скорее стали солдатами, проходящими обучение. Смысл такой.

И Акс держал себя в руках, не выдавая ни грамма эмоций, напряженный, как струна фортепиано у чьей-то глотки. Но, блин, было заметно, насколько он страдал. Он похудел. Под глазами залегли такие мешки, что вполне могли заменить спальные. И мрачная аура неотступно следовала за ним – в каждую комнату, переулок, каждый раз во время поездки на автобусе.