Предпосылки к лечению алкогольной и наркотической зависимости

Причины зависимости наркоманов от наркотиков физиоло­гические, но принимают они их по психологическим причинам. Аддикты научились прибегать к ним, и они могут отучиться от этого. Как? Посмотрите на схему.

До употребления наркотика у аддикта бывает страстное к нему стремление. Он может его отлично осознавать или вообще его не замечать, но оно есть. Алкоголик так сильно хочет вы­пить, а наркоман — уколоться, потому что их тело замечает па­дение привычного уровня наркотика, и они чувствуют давление организма, чтобы поднять этот уровень. Это желание усилива­ется, когда наркоманы попадают в ситуацию, в которой рань­ше они пили или прибегали к наркотикам, например, когда они в состоянии стресса, депрессии или у них проблемы с трудо­устройством или личными отношениями. Каждый раз, оказы­ваясь в таких ситуациях, они испытывают возрастание желания.

Физиологическая потребность не единственный источник проблемы, которая не вписывается просто в теорию АС, пока­занную выше. Желание само по себе не эквивалентно принятию наркотика. Не все алкоголики и наркоманы поддаются своему желанию. Есть сотни тысяч химически зависимых клиентов по всему миру, которые испытывают одинаково сильное желание, одинаковые фрустрации, одинаковые ссоры с супругами, одинаковые стрессы, связанные с работой. У многих из них имеется одинаковая генетическая предрасположенность, но они не при­бегают к наркотикам, когда ощущают желание. Посетив неко­торые из встреч хорошо прижившегося общества анонимных ал­коголиков, вы найдете множество химически зависимых людей, которые воздерживаются уже 10 и более лет, но которые испы­тывали жгучее желание тысячи раз, но все же не обратились к наркотику или алкоголю. Если желание приводит к злоупотреб­лению и все аддикты его испытывают, то почему все они не упот­ребляют наркотики и спиртное?

Ответ заключается в том, что теория А----► С неверна. В ней

есть опущенный элемент. Правильная формула выглядит так:

Как видно из формулы, именно В (то, что наркоманы и алко­голики говорят себе относительно своего желания) приводит к злоупотреблению. В обозначает множество явлений: их экспек-тации («Еще две кружки пива — и я завязываю»), их селектив­ные воспоминания («Как здорово я проводил время в баре»), их разговор с самим собой («Мне это нужно, чтобы расслабиться»), их оправдания («Я действительно хотел бросить»), отрицание («Я могу отлично устроить свою жизнь, даже употребляя ко­каин»), сверхобобщение («Если я мог когда-то пить по случаю (20 лет назад), то смогу и сейчас»), ложные предсказания («Я знаю, что в будущем смогу контролировать злоупотребление алкоголем и наркотиками»). О чем бы они ни думали, именно их мысли о своем желании, а не желание само по себе, служат при­чиной того, что они пьют и употребляют наркотики.

Одна из основных подлежащих изменению установок назы­вается синдромом стимуляции. Наркоманы, алкоголики и люди с другими аддикциями (например, игроки) впадают в эмоцио­нальные крайности. Их зависимость заставляет их тратить боль­шую часть своей жизни на эмоциональных американских гор­ках. Их эмоции меняются от экстаза до отчаяния, от грандиоз­ной самоуверенности до суицидальной депрессии, от блаженного удовлетворения до психологического ужаса. С такими эмоцио­нальными качелями наркоманы и алкоголики просто привыкают к этой «лихорадке». Если они прекращают прибегать к нар­котикам, их настроение постепенно возвращается к нормальному. Это успокоение будет чудесным отдохновением для всех осталь­ных, но для восстанавливающегося наркомана это спокойствие будет восприниматься как сильнейшая опустошенность. Жизнь будет казаться скучной и приторной. Поскольку большую часть жизни они потратили в погоне за острыми ощущениями, вместе с гармонией и эмоциональным балансом у них начинается силь­ный висцеральный дискомфорт. Эта установка может стать глав­ным барьером в их выздоровлении.

Например, клиент-алкоголик по имени Нигель впадал и вы­ходил из запоя по одной и той же схеме. Он посещал терапевти­ческие программы для алкоголиков, ходил полгода трезвым, улучшал взаимоотношения, начинал снова работать. Когда его жизнь налаживалась со всех сторон, он начинал вносить в нее дисгармонию, ссорясь с женой, совершая мелкие правонаруше­ния, которые создавали у него трения с законом, опаздывая на работу, рискуя таким образом ее потерять. В конце концов он заканчивал запоем, обвиняя в этом все свои проблемы. Почему он устраивал себе всю эту головоломку?

Ему просто хотелось выпить, и он создавал себе все эти про­блемы, чтобы у него было оправдание. Еще одна причина заклю­чается в синдроме стимуляции. Долговременное злоупотребле­ние привело к тому, что Нигель привык к драматическому стилю жизни с эмоциональными взлетами и падениями, хроническому циклу кризисных ситуаций. Он не чувствовал до конца, что жи­вет, если не проходил через тот или иной эмоциональный кри­зис. Нормальные эмоциональные переживания были для него неприемлемы, в таких состояниях он испытывал эмоциональ­ную депривацию. Он создавал проблемы, которые снова баламу­тили его жизнь, так что он снова мог ощущать «лихорадку».

' Установка Нигеля — вот в чем на самом деле корень зла. Он верил в то, что его жизнь должна быть серией триумфов и траге­дий, и когда с его выздоровлением это заканчивалось, он чув­ствовал, что должен все опять воскресить. Это убеждение вело его к запоям.

Поскольку употребление аддиктами наркотиков вызвано их убеждениями, для того чтобы начать восстанавливаться, им нуж­но изменить свои мысли. Не важно, насколько велико их жела­ние, они не должны прибегать к алкоголю и наркотикам.

Метод

1.Определите, зависим ли ваш клиент от наркотиков или он просто злоупотребляет ими. Чтобы принять это решение, воз­можно несколько вариантов. Существует несколько стандарт­ных отсеивающих тестов (MAST, GAGE, DQEAA, SADQ), но все они имеют ограничение, свойственное бланковым тес­там, — недостаток уверенности в ответах клиентов. Лангтон-тест (рис. 12.5) увеличивает точность, так как осно­ван на стандартизированном интервью, которое позволяет консультанту последовательно задавать подробные вопросы. Тест дается клиенту устно, подсчитывается экзаменатором. Его можно проводить в группах или индивидуально. Лангтон-тест базируется на DSM-III, DSM-III-R, DSM-IV и состоит из двух столбцов и четырех секций. Чтобы диагнос­тировать зависимость, клиент должен ответить на вопросы из обоих столбцов.

Подсчет баллов. Общее число отметок подсчитывается для каждого столбца и затем суммируется в основной итог. Чис­ло правонарушений и количество членов семьи с аддиктив-ными проблемами добавляются к общей сумме. Результаты. Среднее значение итоговой суммы для зависи­мых клиентов Х=27,59, s=6,54, N=321 (кросскультурная выборка из Австралии, штатов Вашингтон и Гавайи). В под­категориях среднее число отмеченных клиентами пунктов следующее: патологическое употребление— Х=8,27, s=2,24. Ухудшение трудового и общественного функционирования — Х=8,59, s=2,61. Толерантность = 98%. Симптомы абстинен­ции — Х=7,86, s=3,49.

Интерпретация. Количество баллов 10 и менее — клиент по­падает в категорию злоупотребления, поскольку менее 2% за­висимых клиентов набирают такой результат (обычно только молодые зависимые клиенты на начальных стадиях использо­вания наркотиков). Злоупотребляющий химическими веще­ствами клиент обычно сообщает об одном члене семьи с аддик-тивными проблемами, в то время как зависимые — в среднем о пяти (5,03, но здесь большое стандартное отклонение s = 4,83). Независимо от итоговой суммы клиент должен отметить некоторые признаки толерантности и абстиненции, чтобы ему можно было поставить диагноз наркотической зависимости.

Лангтон-тест

Дата___________________________________

УПОТРЕБЛЕНИЕ   Проблемы с весом, язва Доктор посоветовал прекратить Ежедневное употребление Запои длятся 2 и более дней Невозможно контролировать Помутнение сознания Не могу остановиться Рано попробовал Другие болезни из-за злоупотребления	ЛТОЛЕРАНТНОСТЬ Толерантность   (Необходимость в заметном увеличении количества наркотика для получения эффекта)
В ОБЩЕСТВЕ И НА РАБОТЕ   Без работы Автомобильные аварии Другие аварии Задержание в публичных местах □ Препирания дома Жестокость — избиение, нанесение травм Правонарушения Потеря работы Разведен или живу отдельно Проблемы с деньгами Травмы Сколько зависимых членов семьи	АБСТИНЕНЦИЯ   Тремор Q Тошнота и рвота Недомогание Тахикардия, потливость + АД |_) Тревога Депрессия   Ярость Головные боли Опухание (кожа, лицо, ноги) Ночные кошмары Делирий Деменция Галлюцинации Бред
Сумма =	Сумма =

Рис.12.5. Лангтон-тест для тяжелой алкогольной

и наркотической зависимости с процедурами подсчета баллов

и интерпретации

Восемьдесят шесть процентов пациентов-алкоголиков сооб­щали о приглушении сознания, 68% разъехались или разве­лись из-за своего пристрастия к выпивке, 63% были оштра­фованы за вождение в нетрезвом виде, 45% задерживались за агрессивное и жестокое поведение в состоянии опьянения. Мы обнаружили, что одним из главных различительных кри­териев является способность клиента контролировать упот­ребление наркотиков. Испытуемых спрашивают: «Сколько раз вам удавалось ограничить прием алкоголя или наркоти­ков, когда вы пытались контролировать их употребление?» Злоупотребляющие клиенты констатировали, что они могли контролировать прием в 98 случаях из 100, в то время как зависимые — только в одном из каждых 358. Многие из за­висимых клиентов говорили, что вообще никогда не ограни­чивали себя в употреблении наркотиков.

2.Если клиент попал в категорию зависимых, определите В, которые обусловливают эту зависимость. До того как вы сможете изменить мысли вашего клиента об алкоголе или наркотиках, вам понадобится точный список основных убеждений, которые могут быть близко связаны с их употреблением. После апробирования нескольких спис­ков нам показались наиболее показательными следующие 42 убеждения; большая часть терапии, проводимой нами с химически зависимыми клиентами, основана на изменении этих 42 убеждений. Мы нашли эти когниции при помощи следующих процедур.

Метод. Большой список утверждений клиентов был собран терапевтами с богатым клиническим опытом с химически зависимыми пациентами. Каждое утверждение было переде­лано в соответствии со шкалой Лайкерта (абсолютно согла­сен — абсолютно не согласен). Утверждения предлагались двум большим выборкам химически зависимых клиентов. Первая выборка состояла из клиентов, все еще употребляю­щих алкоголь или наркотики (N = 285). Во вторую выборку были включены клиенты, находившиеся на различных ста­диях выздоровления, начиная от первичной, после лечения, и заканчивая десятилетней ремиссией (N = 230.) Результаты. Сорок два убеждения различали группы упот­ребляющих наркотики и выздоравливающих. Они были объединены в «Тест аддиктивных установок Мак-Маллана и

Гейлхар» (АУМГ, табл. 12.2)¹. (Тест используется исключи­тельно с химически зависимыми клиентами. Его нельзя при­менять к клиентам, просто злоупотребляющим алкоголем и наркотиками, потому что для этой категории будут свойст­венны другие ответы.)

Таблица 12.2 Тест аддиктивных установок Мак-Маллана — Гейлхар (MGAA)

(Не отсканировалась)

Организация. Тест можно проводить как в группах, так и индивидуально. АУМГ зачитывается клиентам, при этом каждый пункт поясняется и даются ответы на все вопросы. У клиентов имеются ответные листы, на которых они обво­дят один из пяти ответов по каждому пункту. Подсчет баллов. Пять баллов приписывается за ответ «со­вершенно согласен» и один — за ответ «совершенно не согла­сен». Неотмеченные вопросы оцениваются как «нейтрален», т. е. в три балла. Средние значения для не лечащихся с алко­гольной и наркотической зависимостью клиентов: Х=110,5, у =16,6. Восстанавливающиеся клиенты показывают раз­личные результаты в зависимости от продолжительности пе­риода после их лечения (см. рис. 12.6). Терапевт может пере­вести сырые данные в процентили при помощи среднего и стандартного отклонения.

Интерпретация. Важно помнить, что нормальная группа в АУМГ — клиническая. Сумма в 110 баллов помещает клиен­та в 50-й процентиль, где находятся клиенты с хронической алкогольной и наркотической зависимостью. Среди всех кли­ентов-алкоголиков и наркоманов эта группа оценивается как наиболее тяжелая (гамма-категория Джеллинека, Jellinek, 1960). Средний клиент из этой группы употреблял наркоти­ки много лет, демонстрирует сильнейшие симптомы абсти­ненции, у него многочисленные проблемы с законом, он про­бовал и бросал в прошлом несколько лечебных программ для наркоманов. Чем выше результат, тем более разрушительны убеждения клиента и тем дальше он от выздоровления. Тера­певт может использовать АУМГ для определения прогресса у клиента, сравнив индивидуальный результат со среднеста­тистическим на различных стадиях (см. рис. 12.6). 3. Изучите результаты АУМГ вместе с клиентом и поясните ему ключевые факторы, которые подталкивают его к злоупот­реблению спиртным и наркотиками (см. рис. 3.4, на котором эти факторы представлены графически).

Продолжительность периода трезвости с хронической алкогольной и наркотической зависимостью

на различных этапах реабилитации

Рге = непосредственно после начала медикаментозного лечения. Mid = промежуточный этап получаемого медикаментозного лечения. Post = непосредственно после завершения медикаментозного лечения. От 1 года до 10+ = количество лет без алкоголя и наркотиков. Пожа­луйста, обратите внимание, что самый низкий из возможных ре­зультатов в АУМГ составляет 42 балла.

При помощи теста были выделены пять факторов. Когда я рассказываю о них клиентам, я упрощаю объяснение, рисуя животное, которое описывает каждый из факторов. Я гово­рю клиентам: «Давайте посмотрим, что вы за зверь. Это мож­но определить по тому, что вы себе говорите такого, что удер­живает вас от лечения». (Смотрю на тест.) «Ах, да. Вы лиса».

Фактор 1. Лиса

Я могу контролировать прием наркотиков и алкоголя в лю­бое время, когда пожелаю. У меня для этого есть сила воли. Я могу сделать это сам, без чьей-либо помощи. («Я умный, как лиса».)

Фактор 2. Ягненок

Я не несу ответственность за злоупотребление наркотиками. Дьявол меня попутал. Виноваты другие. Это все плохое вос­питание. («Я беспомощен, как ягненок».)

Фактор 3. Свинья

Мне все же до сих пор нравится использовать наркотики. Я становлюсь более креативным.

Фактор 4. Страус

Наркотики — не такая большая проблема для меня. Это не приносит мне реального вреда. Беспокоиться не о чем.

Фактор 5. Бабочка

Мне нужны наркотики, чтобы чувствовать себя лучше. Я не могу без них справиться с этой жизнью. («Я хрупкий, как бабочка».)

4.Используйте различные когнитивные техники для измене­ния дезадаптивных идей клиента. Главным образом обрати­те внимание на те пункты АУМГ, с которыми клиент совер­шенно согласен.

Групповые сеансы и терапевтические занятия, на которых обсуждается, почему убеждения являются ложными, оказы­ваются обычно более эффективными, чем индивидуальные сеансы. В качестве дополнения используйте пособия и па­мятки для клиентов, в которых бы описывалось, почему все

42 убеждения неверны (Me Mullin & Gehlhaar, 1990a). Груп­повые занятия проводите в смешанных группах (несколько начинающих лечение клиентов и несколько с продолжитель­ностью трезвого периода больше года). Более опытные кли­енты могут показать, как оспаривать некоторые мысли. Тре­буйте посещения встреч в обществе анонимных алкоголиков, потому что там обсуждаются схожие вопросы.

Пример 1. Руководство для клиентов'

Убеждения

1. Я не несу ответственности за употребление алкоголя и нарко­тиков.

17. Что-то внутри меня берет надо мной верх и заставляет меня прибегать к наркотикам.

Пример

Иан, один из наших клиентов, услышал разговор о том, что наркотическая зависимость является биохимической проблемой, которую он, возможно, унаследовал. Он пошел домой и сказал жене, что она не права, обвиняя его в использовании наркотиков, потому что это прежде всего не его вина.

Опровержение

Ваша зависимость от наркотиков носит физиологический ха­рактер, а фактическое злоупотребление — нет. Принятие наркоти­ков или спиртного — поведение произвольное. Ничто ни снаружи, ни внутри не вынуждает вас к этому. Вы делаете это сами! Вы идете в бар, садитесь на стул, просматриваете ассортимент, заказываете выпивку, платите бармену, поднимаете рюмку, подносите ее к сво­им губам и выпиваете ее. Ни желание, ни рефлекс, ни нужда, ни эмоция, ни условная реакция, ни болезнь или какой-либо другой фактор не может заставить вас осуществить эту сложную последо­вательность действий. Все это может склонять вас к выпивке, но в конечном итоге именно вы говорите «да», которое запускает про­цесс. Не дьявол заставляет вас пить. Вы несете за это ответствен­ность! Только вы можете это остановить!

_____________

¹ Следующие выдержки взяты из руководства, которое мы выдаем своим аддиктивным пациентам (Me Mullin & Gehlhaar, 1990a). Печата­ется с согласия авторов.

Убеждения

3. Парочка стопок мне только на пользу.

4. Чуть-чуть мне не повредит.

Пример

В одной из групп клиент по имени Тэд сообщил, что один док­тор сказал ему, что небольшое количество алкоголя полезно. Док­тор считал, что пара рюмок помогут ему расслабиться и разжижить кровь, что снизит вероятность утолщения артерий.

Хотя у Тэда не было привычки прислушиваться к советам меди­ков, от этого урока он пришел в полный восторг и хранил информа­цию в самых потаенных уголках мозга. Он извлекал ее все время, когда это было необходимо (обычно тогда, когда ему хотелось пить, а пить ему хотелось практически всегда), но он решил извлечь из совета доктора максимум пользы. Он рассудил, что если две рюм­ки — хорошо, то четыре — еще лучше, восемь — замечательно, шестнадцать — великолепно и так далее. Следуя таким рассужде­ниям, у Тэда должны были быть самые нежные в мире артерии и самый спокойный нрав. Но этого у него не было!

Опровержение

Когда в последний раз ты выпил всего две рюмочки?

Убеждения

14. Немного самодисциплины — и я смогу избавиться от проб­лем с наркотиками.

15. Если я хорошо постараюсь, я смогу себя контролировать. Пример

Во многих больницах проводятся программы лечения алкого­лизма и наркомании. Мы проводим два сеанса групповой терапии с утра, два занятия — днем и встречи — вечером. Лечение идет по 6 дней в неделю. Пациентам не разрешается отвлекаться, уходить на выходные или праздники. Они должны полностью сконцентриро­ваться на своем выздоровлении, а это большая работа. Со време­нем мы обнаружили, что некоторые пациенты не хотят работать, им кажется, что им нужно только немного самодисциплины.

Опровержение

Химическая зависимость — одна из самых сложных проблем, которые только могут у вас быть. По сравнению с фобиями, депрес­сиями, реакциями тревоги и тому подобным поправляются гораздо

меньше пациентов. Почему? Ответ прост — вы сопротивляетесь лечению. Фобические и тревожные пациенты обыкновенно так не­счастны, что слушают очень внимательно, стараются быть честными и выполняют домашнее задание с религиозным рвением. Но это не характеризует ни вас, ни ваших товарищей по несчастью'. Они боль­ше склонны уклоняться от лечения, искажать, игнорировать его, не слушать, отказываться выполнять домашнюю работу и в целом при­бегать ко всем возможным методам, чтобы саботировать помощь. Вы больше склонны к саботажу не потому, что у вас более серьезное наследственное заболевание или вы не такие трудолю­бивые, честные, стоящие или умные, как другие, вы прибегаете к нему по природе вашей зависимости.

Когда вы зависимы, то кажется, что у вас в голове проигрыва­ются две записи. Одна предостерегает вас от злоупотребления. Эта запись подтолкнула вас к тому, чтобы взять это пособие: это ваша чувствительная, реалистическая сторона. Но у вас есть еще одна запись; она относится к вашему стремлению к наркотикам. Она говорит вам принимать все без разбора.

Джон, клиент одной из групп, дал хорошее описание последней записи, он назвал ее ящерицей. Это то необоримое желание, кото­рое есть у наркомана по отношению к наркотикам. Несколько лет назад он прочитал рассказ, в котором говорилось приблизительно следующее.

Один человек умер и попал в рай. Он был именно таким, каким тот себе его представлял — с золотыми вратами и столом перед ними, за которым сидит Святой Петр. Тысячи людей толпились около ворот, пытаясь туда попасть. В них было что-то необычное — у каждого на плече сидела маленькая ящерица, и все они, извиваясь так и эдак, пищали что-то на ухо своим хозяевам. Они пищали что-то вроде: «Ты не туда попал, это обман, не подходи к мужчине, который сидит за столом, потому что он попытается тебя здесь заточить. Здесь тебе будет плохо, послушай меня, я здесь един­ственное существо, которое на твоей стороне. Я твой друг, не слу­шай больше никого и уходи отсюда, пока не поздно». Человек вдруг увидел, что у него тоже есть ящерица и говорит она то же самое. Человек подошел к Святому Петру и произнес: «Я сомневаюсь, что вы позволите мне пройти. Я совершил много грехов, о которых сожалею, поэтому я, наверное, не достоин того, чтобы оказаться в раю». Но Святой Петр ответил: «Не беспокойся. Все грешны. Каж­дому, кто хочет сюда попасть, это будет дозволено, и его с радостью примут. Существует одно только правило, но я не могу его тебе сказать, ты должен узнать его сам». И человек подошел к воротам. Когда он начал сквозь них проходить, он натолкнулся на что-то. Это было что-то вроде невидимого экрана, который он не мог преодо­леть. Он попробовал еще раз и еще, но, когда у него ничего не получилось, он начал по нему стучать. Наконец он заметил ангела на другой стороне, и тот указал ему на маленький знак, который был сверху на воротах. Он гласил: «Ящерицы должны быть обузда­ны». Человек надел на свою ящерицу намордник и вошел в рай.

Все наркоманы и алкоголики рождаются с ящерицами на плече. Обычно у их отца или матери, дедушки, бабушки или тети тоже была такая. Ящерица пребывает в спячке до тех пор, пока человек не начинает пить и экспериментировать с наркотиками в возрасте приблизительно 14 лет, тогда ящерица возвращается к жизни. Сна­чала она ведет себя как избалованный ребенок, визжа: «Хочу нарко­тик! Хочу выпить». Если она не получает того, что хочет, то перестает капризничать и раздражаться и начинает умолять и выпрашивать, пока не добивается своего. Но чем больше наркотиков ей дают, тем больше она требует и просит еще и еще, и еще.

Становясь старше и набираясь опыта в обращении с ящерицей, вы начинаете просить ее заткнуться, потому что помните, что случи­лось, когда вы в прошлый раз ее покормили. Но ваша ящерица умна и является в разных обличьях, чтобы провести вас. Иногда она переодевается в вашу маму (Мама-ящерица) и начинает шептать: «Бедненький. Я просто хочу помочь тебе. Ты так напряжен, тебе нужны наркотики, чтобы расслабиться». Иногда она скрывается под маской бывалого друга (Рэмбо-ящерица) и говорит: «Ну что ты за зануда! Конечно, тебе нужно опрокинуть парочку стаканов. Хватит быть размазней!» Иногда она переодевается в шекспировского ге­роя (Гамлет-ящерица): «О, жизнь такая тяжелая, в ней столько боли и страдания, и чтобы продлить свое бессмысленное существова­ние, нам нужно немного наркотиков». А иногда ваша ящерица ста­новится настолько юркой, что ей удается проникнуть к вам в образе терапевта (Ящерица-Зигмунд Фрейд). Она вам говорит: «Пойдите в бар, сядьте и закажите лимонад, просто чтобы проверить, насколь­ко вы научились осиливать свое желание» (какие еще маски может надевать ящерица, читайте в Me Mullin, Gehlhaar & James, 1990).

Не важно, к какому обману, трюкам и лжи будет прибегать ваша ящерица, она хочет лишь одного — наркотик — и будет давить на вас снова и снова, пока его не получит.

Вам никогда не удастся избавиться от своей ящерицы, но если вы прекратите давать ей выпить, она съежится и не будет вам боль­ше надоедать. В конечном итоге вы должны будете ее контролиро­вать, никогда ей не поддаваясь; но вам не удастся этого сделать при помощи лишь некоторой самодисциплины. У вас есть все для этого, потому что вы сильнее, чем ящерица. Однако вам придется научиться разглядывать ее сквозь многочисленные обличья и ло­вить на лжи. Остановить притворяющуюся ящерицу можно, зная, в чем состоит притворство.

Убеждение

20. При помощи наркотиков я смогу лучше справляться с жизнью.

Пример

У Брюса жизнь всегда была сложной. Его отец оставил семью, когда Брюсу было три года, и его шпыняли отчим-алкоголик, два старших брата, которые употребляли кокаин, и все, кому не лень. Жизнь не ранила так сильно, когда он пил спиртное и таблет­ки. С наркотиками она казалась менее жестокой и немного более простой.

Опровержение

Если вы отыщете в словаре значение слова «справляться», вы увидите, что оно обозначает «бороться, прилагать усилия, стараться изо всех сил». Английское соре происходит от французского слова соирег, что значит «наносить удар». Фактически древнее определе­ние слова значит «вступить в бой».

Когда вы используете алкоголь, таблетки или наркотики, чтобы решить жизненные проблемы, вы таким образом не справляетесь ними. Вы не боретесь, не преодолеваете сложности, не наносите удар, вы делаете прямо противоположное. Вы бежите прочь так быстро, как только можете. Алкоголь и наркотики — это желторо­тый, незрелый и трусливый способ встречи с жизнью, который ни­как не связан с преодолением проблем. Наркотики прячут пробле­мы под покрывалом безопасности опьянения.

Чтобы правильно справляться с трудностями жизни, вы должны вступить в бой. Вы должны атаковать свои проблемы и нанести им удар. Иногда вы будете побеждать, иногда — проигрывать, но борь­ба вас закалит. Самый страшный враг, с которым вам придется схлестнуться, — это ваша зависимость. Это сильный соперник. Не пытайтесь снова сбежать. Дайте ответный удар!

Убеждение

26. Я всегда могу предсказать, что не потеряю над собой конт­роль, приняв наркотики.

Пример

Рой слушал истории, которые другие клиенты рассказывали на групповых сеансах. Он слышал, как другие алкоголики избивали любимых, портили имущество и непристойно себя вели в состоянии опьянения — совершали такое, что им не могло прийти на трезвую голову.

Но Рой чувствовал, что он не такой. Он был абсолютно уверен, что, как бы пьян он ни был, он не ударит свою жену, не будет надругаться над детьми и вообще не потеряет контроль над своим поведением.

Опровержение

Наркотики и алкоголь воздействуют на те участки головного мозга, которые контролируют ваши эмоции и примитивное поведе­ние (подкорковые зоны). Когда химические вещества поступают в эти области, вы перестаете себя контролировать — фактически вы даже не будете пытаться этого делать. Не важно, насколько ужас­ным или глупым это может казаться вам сейчас, но вы можете сделать буквально все, будучи пьяным, и провести остаток жизни, пытаясь исправить то, что натворили.

За много лет наркоманы и алкоголики рассказали нам не одну историю о том, что они наделали, когда были пьяными. Все следу­ющие истории являются достоверными.

• Мужчина в состоянии наркотического опьянения бродил по вок­залу и решил немного поспать. Он лег на землю, а его ноги остались на путях. Подошел поезд. Он не знал, что произошло, до тех пор, пока не очнулся в больнице с перебинтованными ногами. У него были отрезаны все пальцы.

• Один образованный человек всегда хотел путешествовать. Это была мечта всей его жизни, но он никак не мог накопить доста­точно денег, чтобы себе это позволить. Наконец он послал заявку на участие в конференции за границей. Его фирма оплатила ему не подлежащий обмену билет на самолет в оба конца и команди­ровочные. Это был шанс, выпадающий раз в жизни, потому что финансирование получить было очень сложно. Он поехал в аэро­порт с друзьями, они выпили «на посошок» в VIP-зале, он захмелел и так и не попал на самолет. Его финансирование было аннулировано, и совершить это путешествие ему не удалось. Алкоголик из Сиднея поссорился со своей женой. Он отправился в бар с намерением выпить. Он ничего не помнил уже после первой пары рюмок до того момента, как ясное сознание верну­лось к нему 28 часов спустя. Он очнулся в самолете, направляю­щемся в Ванкувер, Канада. Он летел на высоте 35 000 футов в районе Таити. Он не имел ни малейшего понятия, как он туда по­пал, но в своих карманах он нашел обратный билет, датированный неделей позже. У него были австралийские деньги, его паспорт и немного разменной мелочи. Он не знал, был ли у него багаж, поэтому, прилетев в Ванкувер, проверил багажную ленту. Там он нашел две вещи: клюшки для гольфа и сменную пару носков. Один мужчина трижды штрафовался за вождение в нетрезвом виде. У него были в течение трех лет изъяты права, но он поручил­ся вести себя хорошо под угрозой заключения в случае повторного нарушения закона. Однажды он был на работе и непрерывно пил. В разгаре дня он начал все сильнее возмущаться тем, что персо­нал все тащит из фирмы. Чем больше он выпивал, тем больше убеждался, что это была его обязанность как начальника — пере­дать воров властям. Поэтому он забрался в свою машину и поехал в ближайшее отделение. Он не успел произнести и слова, как был арестован, заключен под стражу, а его машина конфискована. Одного человека друзья знали как чуткого и сострадательного. Они никогда не слышали от него недоброго слова и не видели от него недобрых дел, когда он был трезв. Однажды он сильно вы­пил. Он забрался на грузовое судно, выходившее из Сан-Фран­циско в Сингапур. Он не знал, зачем, но сделал это. Попав туда, он слонялся по нему несколько недель в полнейшем ступоре. Наконец он пришел в себя в поезде в Индии. Он ехал третьим классом, что для Индии значит вагон, набитый людьми, висящи­ми на боковых и верхних полках. Он сидел у открытого окна, когда поезд начал отходить от станции. Один индус бежал рядом с вагоном и, подпрыгнув, ухватился за окно. Поезд набирал ско­рость, и индус сигналил, чтобы его затащили. Человек подумал: «Разве не интересно посмотреть на выражение глаз человека прямо перед смертью?» И начал выпихивать индуса из окна. Индус умолял человека втащить его, но тот положил руки на голову незнакомца и начал изо все сил его выталкивать. Индус ослабил хватку и в конце концов мог держаться за окно только при помощи пальцев. Человек захлопнул окно, прищемив пальцы индуса рамой, и продолжал сильно жать. Так же неожиданно, как и на­чал, он, пораженный, остановился и подумал: «Что я делаю?!» Открыл окно и успел вовремя втащить человека.

Пример 2. Стиль терапевта

Будучи в Австралии, я работал в центральной наркологической клинике. Там я встретил психолога Патрисию Гейлхар, одного из ведущих терапевтов Австралии, работающих с наркотической зави­симостью. Мы консультировали алкоголиков из числа повторно гос­питализированных. Существует множество книг и программ, кото­рые объясняют причины повторяющихся запоев, но я спросил у Пэт ее мнение. Она сказала: «Послушай, как они сами объясняют свои запои. Прислушайся к их языку».

Я последовал ее совету и услышал от пациентов утверждения, подобные следующим: «Я сорвался».

«Встречи в «Анонимных алкоголиках» стали распадаться». «Пьянка сбила меня с толку». «Я сошел с рельсов». «Бутылка меня затянула». «Я опять попался на это». «Я на крючке».

Я понял, что Пэт была права. Их язык показывал, почему они вернулись к пьянству и почему были уязвимы для него. Их слова описывали установку жертвы и беспомощности. Объедините все их высказывания, и вы найдете одну общую тему: пациенты смотрят на свою жизнь как на череду неподконтрольных событий. Их фразы подразумевают, что они не считают себя ответственными, не думают о том, что это их вина. Выражения типа: «Я сорвался», «Я чувство­вал себя не у дел», «Меня затянуло», «Я очнулся в тюрьме», «Моя мать взяла и умерла на мою голову» — утверждают, что их жизнь контролируется чем-то извне. Не они выбрали запить, развестись, совершить преступление, все это случается с ними.

Я послушал еще и обнаружил, что установка на то, что они не несут ответственности, у пациентов была не только в отношении своего пьянства, но и жизни в целом.

«Я оказался безработным», — говорит пациент, получивший дюжину предупреждений от начальника.

«В следующий момент я оказался разведенным», — говорит клиент, у которого были хронические проблемы в браке в течение пяти лет.

«Поезд ушел без меня», — говорит клиент; опоздавший на

20 минут.

«Я обнаружил, что разорен», — говорит клиент, который полу­чал $1000 в месяц и платил $800 за квартиру.

«Я оказался в тюрьме», — говорит клиент, который не платил налоги 10 лет.

«Я снова начал пить, потому что я взял маму на праздники, а она взяла и умерла на мою голову».

Эта установка — ключ ко всей проблеме. Пока они ощущают, что их жизнь контролируется чем-то извне, и позволяют всему это­му кошмару с ними происходить, они не возьмут на себя ответ­ственность за употребление наркотиков или за свою жизнь. Они всегда смогут уходить от ответственности, говоря: «Это была не моя вина. Бес попутал. Не вините меня и не ждите, что я как-нибудь с этим разберусь».

С подобными установками человек будет вечно пить и употреб­лять наркотики. Поэтому крайне важно изменить язык пациентов. Но как?

После многих лет работы со всевозможными подходами с тыся­чами наркоманов и алкоголиков Пэт Гейлхар создала технику когни­тивной конфронтации. Эта техника эффективна для хронически и тяжело зависимых наркоманов и алкоголиков, — тех, кто всю жизнь злоупотреблял, проходил многочисленные реабилитационные про­граммы и находится на терминальной стадии своей зависимости. Ее техника вводит клиента в сильнейший когнитивный диссонанс при помощи парадоксов и иронии. После недельного наводнения этим подходом лишь немногие пациенты сохраняли отговорки и отрицание, в основном же они были открыты к тому, чтобы совер­шить настоящий прогресс в реабилитации от своей зависимости.

Вот пример того, как Пэт разговаривала с пациентом, повторно впавшим в запой.

ТЕРАПЕВТ: Так почему вы снова стали пить? КЛИЕНТ: Ну, стали пропадать встречи в «Анонимных алкоголи­ках», на которые я ходил.

ТЕРАПЕВТ: Погодите! Боже мой! Какое ужасное событие! Вы хотите сказать, что вы шли однажды вечером по улице на такую встречу, завернули за угол, и вдруг эти встречи «Анонимных алкоголиков» исчезли перед самыми вашими глазами? Канули в бездну или что-то в этом духе? Это, наверное, очень вас напугало?

КЛИЕНТ: Ну... нет, ха-ха-ха. Это не то, что я имел в виду. Ха-ха... Как раз перед тем, как я начал пить снова, встреч стало меньше... ха... вы понимаете, что я хочу сказать, так?

ТЕРАПЕВТ: Нет, не понимаю! Вы хотите сказать, что они стали отменять встречи, зная, что вы придете, или как? Или вы приходили и никого не заставали, потому что они изменили место встречи? «Алкоголики» не очень любезны по отношению к вам.

КЛИЕНТ: Ха-ха... нет, конечно, нет! Ха-ха... о, черт с ним! Я перестал ходить на встречи!

ТЕРАПЕВТ: Что ж, хорошо! Теперь все ясно. А теперь скажите, почему именно вы перестали чувствовать необходимость продол­жать ходить на встречи?

Пэт реагировала подобным образом и на другие утверждения. Она нападала на язык пациентов и заставляла их точно понимать, какие мысли стоят за их словами.

КЛИЕНТ: Я сорвался и выпил пива.

ТЕРАПЕВТ: Вы не сорвались. Это то, что происходит с людьми, когда они падают с дерева. Это не был несчастный случай. Вы хотели выпить — и вы выпили. КЛИЕНТ: Я «выпал из поезда». ТЕРАПЕВТ: Не выпал, а выпрыгнул.

И так далее. Клиентам Гейлхар не требовалось много времени, чтобы перестать говорить вещи типа: «Я выпал, меня затянуло, я попался на пьянке, я оказался в разводе, она умерла на мою голо­ву». Вместо этого они начинают говорить: «Я решил снова выпить», «Я посчитал, что мне не нужны эти встречи», «Меня уволили, потому что я не показывался на работе», «Моя мать умерла». А затем про­исходит интересная вещь. Они не только начинают правильно гово­рить о чем-то, они начинают это правильно понимать. Они осозна­вали, что полностью ответственны за свои запои и за свою жизнь и что они, и только они, могут с ними что-то сделать.

Комментарий

Различие между двумя когнитивными моделями зависимо­сти не так велико, как здесь представлено. Наша модель допус­кает, что эмоции могут служить пусковым механизмом (не причиной тем не менее) к употреблению наркотиков, а другая мо­дель допускает, что успокаивающие убеждения (например, по­зволение себе использовать наркотики и т. д. — наши 42 убеж­дения), скорее всего, подталкивают клиента поддаться соблазну (Liese & Franz, 1996).

Главное отличие двух моделей состоит в том, что мы уделяем основное внимание тому, что говорит себе клиент после того, как он ощутил желание, а не до этого. Для пациентов с тяжелой формой зависимости все, что нужно для того, чтобы ощутить потребность в дозе, — это время. Тело наркомана привыкает к определенному уровню наркотика, и когда этот уровень падает, возникает желание. Зависимым клиентам не нужно быть тре­вожными, подавленными, скучающими, сердитыми, расстроен­ными или находиться в кризисе, чтобы злоупотреблять нарко­тиками, все, что им нужно, — это желание.

Личное замечание. Я хорошо представляю реакции отдель­ных читателей на представленное нами когнитивное лечение пациентов с тяжелой химической зависимостью. Такой была и моя реакция первые 15 лет моей карьеры до того, как мне дове­лось погрузиться в программы лечения от наркотической зави­симости, до того как я встретил Пэт.

Я использовал когнитивную терапию в работе со злоупотреб­ляющими наркотиками клиентами в течение многих лет. Для многих она оказалась действенной. В начале своей карьеры я не делал различия между лечением злоупотребляющих и лече­нием зависимых клиентов. Когнитивные техники помогали почти всем.

Но когда я начал работать в клинике по лечению алкоголиз­ма и наркомании, то обнаружил, что стандартные когнитивные техники, которые работали раньше, казалось, делали этим па­циентам только хуже. Пациенты в таких клиниках показывали в различных тестах на химическую зависимость результаты выше средних на два стандартных отклонения. Они потеряли семью, работу, денежные средства, физическое здоровье, мно­гие из них были бездомными и жили на улице. Когда я пытался помочь этим пациентам снижением их негативных эмоций, это давало им оправдание для того, чтобы продолжать употреблять наркотики. Они говорили: «Я зависим, потому что у меня есть эмоциональные проблемы. Когда я решу их, я брошу пить». Пэт научила их думать: «Черт с моими эмоциональными проблемами.Они появились у меня, потому что я 20 лет пил и употреблял наркотики. Сначала мне нужно их бросить, прямо сейчас] Об остальном я побеспокоюсь позже».

В литературе по лечению алкоголизма и наркомании нечасто упоминается эта разновидность пациентов и не всегда описыва­ется необходимая в таких случаях когнитивная конфронтация. Я считаю, что причина этого в том, что специалисты, пишущие учебники, редко встречаются с такими пациентами. У меня не было такой возможности, пока я не начал работать в австра­лийской наркологической клинике. Вы не встретите этих па­циентов в консультативном центре в колледже, потому что они уже давно бросили колледж. Вы не встретите их в частной практике, потому что у них давно кончились деньги и они использовали всю свою страховку. Вы не встретите их на реаби­литационных программах от работодателя, потому что их уже давно уволили. Вы не увидите их в поликлиниках, потому чтоони уже пробовали пойти этой дорогой и не раз с нее сбива­лись. Единственное место, где вы их можете найти, — это госу­дарственные клиники, в которые они попали с улицы, где их подобрали из-за бесчисленных токсикозов и с полуразрушенной печенью.

Последнее замечание относительно стиля консультанта. Этот стиль не для малодушных или неопытных терапевтов. Он дол­жен быть корректно выдержан. Пэт — просто мастер, у нее бо­лее чем 20-летний опыт. В течение двух лет я наблюдал много­численных подражателей Пэт, которые пытались копировать ее стиль, но не преуспели в этом. За один сеанс Пэт могла полнос­тью сломать когнитивную систему пациента, не ломая человека. Ее ирония ипарадоксальные методы противостояли мыслям па­циента, а не самому пациенту, а многие подражатели не могли увидеть это едва заметное, но важное различие.

Многим пациентам не нравилось, что разрушают их когни­тивную систему, некоторые приходят в ярость и далее могут уйти с лечения, говоря: «Я не хочу больше терпеть этот бред». Но затем происходило то, чего я не видел ни у одного терапевта. Несколько недель или месяцев спустя тот же пациент возвра­щался, требуя увидеть Пэт. Я расспрашивал этих пациентов: «После того, что произошло на сеансах Пэт, почему вы верну­лись, чтобы увидеть именно ее?» Они говорили мне приблизи­тельно одно ито же:

«Да, я рассердился. Я рассердился потому, что все, что она мне говорила, было абсолютно и несомненно правильным, и яэто знал! Мне оставалось только одно — убраться отсюда. Но я также знал, что она — единственный консультант, который мо­жет мне помочь, потому что я не мог сбить ее с толку своей болтовней. Но когда я был готов к тому, чтобы как-то решить свою проблему, когда я понял, что умру, если не брошу наркоти­ки, я тут же понял, к кому мне нужно пойти».

Несколько лет назад Пэт ушла с консультирования в нарко­логической клинике на пенсию. На торжестве по поводу этого события тысячи выздоравливающих алкоголиков и наркоманов со всей Австралии и из других стран выразили свою благодар­ность за все, что она для них сделала.

Дополнительная информация

Специфическое когнитивное лечение наркотической зависимости, представленное в этой главе, было разработано ее авторами. Основной материал взят из двух книг (Me Mullin & Gehlhaar, 1990a; Me Mullin, Gehlhaar & James, 1990). Графики и большая часть исследований взяты из Me Mullin & Gehlhaar (1990b). Теория, результаты исследований и практические разработки были представлены на нескольких междуна­родных конференциях по лечению наркотической и алкогольной зави­симости (Adamson & Gehlhaar, 1989; Me Mullin, 1990; Me Mullin & Gehlhaar, 1990c). Другие исследования, подтверждающие этот под­ход, — Blum (1990); Blum and Trachtenberg (1988); Bohman, Sigvardson, and Cloninger (1981); Cloninger, Bohman, and Sigvardson (1981); Deitrich (1988); Goodwin, Schulsinger, Hermansen, Guse, and Winokur (1973); Goodwin, Schulsinger, Moller, Hermansen, Winokur and Guse, (1974); Lumeng, Murphy, McBride, and Li (1988); Schuckit (1984); Schuckit and Vidamantas (1979).

Более традиционная когнитивная модель представлена во многих хороших книгах. Несмотря на несогласие с отдельными компонентами нашей модели, Альберт Эллис и его коллеги дают родственное изложе­ние РЭПТ-процедур для наркоманов и алкоголиков (Ellis, 1989; Ellis & Velten, 1992; Ellis et al., 1988). У Миллера и Роллника есть несколько отличных мотивационных стратегий, они даже признают, что для па­циентов с серьезной зависимостью может потребоваться модель когни­тивного вмешательства, схожая с моделью Гейлхар (Miller & Rollnick, 1991; личное общение с Миллером, декабрь, 1989). Брюс Лиз дает подробную картину данного вида когнитивной терапии, учитывая необхо­димость того, чтобы противодействие пациентам было подходящим и эффективным (Liese & Franz, 1996). У ряда авторов можно найти важ­ные принципы использования когнитивного подхода в лечении зло­употребляющих химическими веществами клиентов, которыми может пользоваться любой терапевт (Baer, Marlatt, and Me Mahon, 1993; Beck et al., 1993; Clarke and Saunders, 1988).

КОГНИТИВНЫЙ ФОКУСИНГ

Принципы

В первом издании этой книги когнитивный фокусинг был преподнесен как важная, но не определяющая техника. Даль­нейший опыт наблюдения за начинающими когнитивными те­рапевтами тем не менее показал, что элементы установки когни­тивного фокусинга могут стать необходимыми для эффективно­го когнитивного вмешательства.

Существенной чертой фокусинга является возможность для терапевта оставаться в контакте с протекающей у клиента во время сеанса обработкой информации. Под обработкой инфор­мации понимаются чувства клиента, его автоматические мысли, образы, эмоции, установки и ценности, физические ощущения, значения или любой другой элемент, возникающий во время сеанса. Если терапевт остается в непрерывном контакте с проте­кающими у клиента процессами, когнитивные техники будут более целенаправленными и эффективными. Если же терапевту это не удается, техники потеряют для клиента значение, и тера­певтические сеансы превратятся в бессмысленную интеллектуа­лизацию. Предполагается, что фокусинг на когнитивных про­цессах — необходимое, но недостаточное условие для эффектив­ной когнитивной терапии.

Когнитивный фокусинг — самый сложный для понимания аспект, он включает в себя множество тонкостей, которые требу­ют внимательной концентрации со стороны терапевта. Это про­цедура, для которой нужна практика (иногда годы), очень опыт­ные терапевты хорошо ею владеют, в то время как начинающие могут быть вообще не в состоянии ее провести.

Метод 1.