Измерение мотива близости и его поведенческие корреляты

Для создания измерительной методики переживание близости возбуждалось в четырех различных областях, у контрольных же групп оно не возбуждалось. В си­туации актуализации переживания близости испытуемые должны были написать рассказы по картинкам ТАТ. Рассказы экспериментальной и контрольной групп сопоставлялись с точки зрения различий, явно обусловленных актуализацией мо­тива. На основании этого строился ключ анализа содержания, который после мно­гочисленных переработок подвергался перекрестной валидизации с помощью слу­чайного смешивания рассказов экспериментальной и контрольной групп; иными словами, проверялось, в какой мере с его помощью можно правильно разделить рассказы, написанные в экспериментальной и в контрольной ситуации. В табл. 11.2 в общих чертах представлен ключ анализа, к которому в конечном счете пришел Мак-Адаме. Первые две категории — «встреча вызывает позитивные эмоции» и «диалог» — представляют два тематических класса близости, из которых по мень­шей мере один должен присутствовать для того, чтобы можно было оценивать остальные категории (подкатегории 1-8).

Таблица 11.2

Содержательные категории ключа анализа мотивации близости (по: McAdams, 1980, S. 423}

I.	Встреча вызывает позитивные эмоции
II.	Диалог
	1.	Психологический рост и преодоление
	2.	Преданность и забота
	3.	Пространство—время
	4.	Единение
	5.	Гармония
	6.	Открытость по отношению к другому
	7.	Бегство в интимность
	8.	Связь с окружающим

Мы уже упоминали о том, что для написания историй тема близости актуали­зировалась в четырех областях; перед тем, как это сделать, исследователи фикси­ровали независимые поведенческие показатели, выраженность которых проверя­лась на основе ковариации с силой мотива близости у испытуемых контрольной группы (у которых не было ситуативной актуализации). В этих исследованиях Мак-Адаме весьма остроумно связал парадигму актуализации и парадигму инди­видуальных различий (ср. выше главу 1).

В первом исследовании испытуемые должны были оценить своих однокурсни­ков, пользуясь данным им списком свойств. Студенты обоего пола с сильным мо­тивом близости оценивались как более «естественные», «теплые», «искренние», «понимающие», «любящие» и менее «доминантные», «откровенные» и «ориенти­рованные на себя».

Во втором исследовании регистрировалось межличностное поведение на сеан­се психодрамы. После того как участники группы несколько расслабились в свобод­ном действии, они должны были по очереди инсценировать мини-драму (McAdams, Powers, 1981). И до, и после сеанса испытуемые составляли рассказы ТАТ для опре­деления мотивации аффилиации и близости; в качестве меры индивидуальных различий мотива использовались, естественно, лишь значения первого измерения, поскольку после сеанса испытуемые были настолько возбуждены, что индивиду­альные различия сглаживались. Видеозаписи определенных аспектов поведения — таких, как межличностная дистанция, количество дававшихся указаний, взрывы смеха и т. д. — соотносились с силой обоих мотивов. Испытуемые с сильным мо­тивом близости стремились к большей телесной близости с партнерами по игре, им требовалось меньше времени, чтобы'войти в роль, они давали меньше указаний, чаще говорили Мы, чем Я, больше смеялись. Последнее, а также большая телесная близость относится и к испытуемым с сильным мотивом аффилиации.

Обыгрывавшиеся в психодраме темы были также проанализированы с помо­щью контент-анализа с точки зрения значений близости. Эти результаты корре­лировали с показателями мыслей в рассказах ТАТ на уровне г(41) - 0,70! Такое поразительное соответствие мыслей и действий основывалось на том, что люди с сильным мотивом близости разыгрывали сценарии, в центре которых стояли по­зитивные эмоции, спокойные диалоги и включенность во встречу с другим чело­веком. Несколько менее выраженными были корреляции с телесными, но не угро­жающими, прикосновениями к другому человеку, с опытностью и с личностным самораскрытием.

Третьей областью исследований было влияние мотивации на переработку ин­формации (McAdams, 1979). Высказывалось предположение, что чувствительные к близости люди обладают возможностями более тонкого различения или по край­ней мере, готовностью к более дифференцированному реагированию на изменения схематических изображений лица в том, что касается расстояния между глазами, длины носа, положения рта и высоты лба (ср.; Brunswik, Reiter, 1937). И действи­тельно, их оценки отражали эти изменения.

Заметное влияние мотивация оказывает на память. Мак-Адаме (McAdams, 1979) в течение нескольких секунд проецировал 30 комбинаций из картинок и слов, а по­том давал две минуты на воспроизведение слов. Изобразительно-словесные сти­мулы относились к трем сферам, а именно к 1) личным отношениям (например, возлюбленный, сестра, друг), 2) средствам передвижения (мотоцикл, подводная лодка) и 3) профессиям (художник, бухгалтер). Такого рода материал, как пока­зал Бонсфилд (Bonsfield, 1953), при воспроизведении группируется по содержа­тельным классам. У людей с сильным мотивом близости тенденция к группиро­ванию была сильнее выражена по отношению к материалу первого класса — лич­ным отношениям.

Еще более сильное влияние мотивации на результаты памяти было выявлено в исследованиях, в ходе которых надо было пересказать довольно длинную историю, которую экспериментатор читал одновременно с демонстрацией соответствующей картинки ТАТ (McAdams, McClelland, 1983). В первом исследовании эксперимен­татор читал историю, окрашенную ощущением близости (наполненная гармонией дружеская встреча одноклассников на природе через 25 лет после окончания шко­лы), и нейтральную историю (долгое путешествие человека из штата Юта в Мек­сику, которое заканчивается приобретением своего собственного ресторана). Обе истории имели одинаковую длину и содержали по 33 «факта». После того как ис­пытуемые в течение часа выполняли другие задания, экспериментатор снова по­казывал им те же картинки ТАТ и предлагал ошарашенным испытуемым записать соответствующие истории. Чем сильнее был мотив близости испытуемых, тем (ю-лее точно они вспоминали историю, связанную с чувством близости (г(55) = 0,56), но не нейтральную (г = 0,14). Аналогичные результаты были получены и в том слу­чае, когда испытуемым надо было воспроизвести длинную историю, содержащую одинаковое количество фактов, относящихся к темам близости и власти. Испыту­емые с преобладанием мотива близости запоминали больше фактов, относящихся к близости, тогда как люди, у которых более сильным был мотив власти, запоми­нали больше фактов, относящихся к власти.

Автобиографические воспоминания также позволяют увидеть влияние доми­нирующего мотива (McAdams, 1982a). Легкодоступным для воспроизведения ока­зывается то в пережитых жизненных эпизодах, что соответствует господствующим ценностным диспозициям. Для испытуемых с сильным мотивом близости пережи­вания близости являются особенно привлекательными, и они с легкостью их вспо­минают. Если надо было вспомнить 10 связанных с дружбой эпизодов, имевших место в течение двух последних недель, то испытуемые с сильным мотивом близо­сти вспоминали большее количество эпизодов, в которых партнеры взаимно откры­вались друг другу, прислушивались друг к.другу и заботились о благе друг друга (McAdams, Healy, Krause, 1984). Похоже, что вместе с силой мотива близости растет также и уровень психосоциального развития. Это установил Мак-Адаме (McAdams, 1982b) применительно к подросткам посредством теста на завершение предложений. Этот тест, предложенный Левинджер (Loevinger, 1976), был направлен на опреде­ление уровня развития Я. В ходе изучения кратковременных кризисов веры уда­лось также установить, что для подростков с более сильным мотивом близости характерна и большая зрелость в религиозном отношении (Marcia, 1980).

В лонгитюдном исследовании, охватывающем период с 20-го по 42-й год жиз­ни, было в конечном счете также установлено, что мотиву близости в группе сту­дентов, уравненной по способностям, готовности к достижениям и здоровью, со­путствуют благоприятные показатели психосоциального развития (McAdams, Vaillant, 1982). Через 10 лет после начала лонгитюда были написаны рассказы ТАТ, которые затем оценивались с точки зрения различных мотивов. Те, кто в 30 лет обладал сильно выраженным мотивом близости, в 47 лет демонстрировал более благоприятные оценки своего психосоциального жизненного положения, чем те, кто обладал более слабым мотивом близости. Люди с более выраженным мотивом близости достигли больших профессиональных успехов, что выражалось в более

высоком доходе, более высокой должности и большей радости, получаемой от ра­боты. Их свободное время было более благотворно для отдыха, они более регулярно ездили в отпуск, их браки были более счастливыми. Они реже нуждались в медицин­ской помощи, реже болели и в меньшей степени зависели от алкоголя и других средств достижения удовольствия. Аналогичные взаимосвязи были обнаружены также для мотива достижения, но не для мотивов аффилиации и власти. Очевидно, что в той мере, в какой можно обобщать результаты, полученные при исследовании специ­ально отобранной выборки, способность любить способствует профессионально и социально наполненной здоровой жизни.

Близость и аффилиация

В заключение мы остановимся на соотношении между мотивами аффилиации и близости. Корреляции между ними оказались умеренными и позитивными, лежа­щими в диапазоне от 0,25 до 0,55. Условия актуализации, усиливавшие в расска­зах ГЛГтенденции, связанные с темой близости, как ни странно, едва ли оказыва­ли влияние на содержание, относящееся к теме аффилиации. В вышеупомянутых исследованиях, где оценивались особенности однокурсников, изучалось восприя­тие изменений схемы лица, исследовалось свободное вспоминание темы близости в услышанных историях или в событиях своей жизни, не было выявлено никаких взаимосвязей с мотивом аффилиации.

В отличие от этого поведение в психодраме коррелировало-с мотивом аффили­ации практически так же сильно, как и с мотивом близости, — это относится к те­лесной близости к партнеру, количеству взрывов смеха, ограничению употребле­ния местоимения Я, спокойному диалогу, позитивным эмоциям. Однако в этом комплексе показателей отсутствовал момент самораскрытия в процессе соци­альных отношений. Поведение людей с сильным мотивом аффилиации было от­мечено целенаправленной активностью в установлении социальных отношений и управлении ими. В противоположность этому, люди с сильным мотивом близости отдаются на волю социальной ситуации и позволяют ей управлять ими, поскольку доверяют другому и полагаются на него.

ГЛАВА 12

Мотивация власти

Власть представляет собой многомерное явление. Феномен власти и неравенство ее распределения между людьми, социальными группами и государственными институтами с давних времен порождали столько объяснений, обоснований и со­мнений, сколько не вызывало ни одно другое явление. Бертран Рассел (Russell, 1938) рассматривал власть как фундаментальное, объединяющее все социальные науки объяснительное понятие, аналогичное понятию энергии в физике. Сегодня науки об обществе и поведении в нем еще далеки от того, чтобы сделать власть своим центральным понятием, хотя тенденция к этому уже намечается повсюду. Феномены власти чрезвычайно сложны; они основываются на повсеместно встре­чающейся ситуации социального конфликта, возникающего из-за несовместимо­сти целей различных людей или средств их достижения (Swingle, 1970; Tedeschi, 1974). Понятию власти свойствен определенный негативный оттенок, поскольку она обычно связывается с представлениями о принуждении, угнетении, насилии или несправедливом господстве. Однако с этим понятием соотносятся и позитив­но или, по крайней мере, нейтрально оцениваемые явления, такие как законное руководство, авторитет, признанное лидерство, влияние, воспитание, примирение интересов, групповая солидарность (Berle, 1967).

Прежде чем перейти к рассмотрению тосо, что подразумевается под мотивом власти, необходимо добиться большей ясности в понимании самого явления, на­зываемого властью. В науках об обществе, в частности в социологии и политоло­гии, исследователи ориентированы прежде всего на анализ сложившихся отноше­ний власти и их объяснение постфактум, в науках же о поведении, в том числе в психологии, акцент делается, скорее, на исследовании процесса использования власти и его предсказаний (Raven, Kruglanski, 1970; Pollard, Mitchell, 1972). Раз­личие взглядов на власть с позиций разных дисциплин станет понятнее, если мы обратимся к приведенным ниже определениям.

Социолог Макс Вебер: «Власть означает любую закрепленную социальными отно­шениями возможность настаивать на своем, даже при наличии сопротивления, неза­висимо от того, в чем эта возможность выражается» (Weber, 1921; цит. по: Weber, 1964b, S. 38).

Философ Бертран Рассел: «Власть может быть определена как достижение наме­ченных эффектов» (Russell, 1938, р. 35).

Политолог Р. Э. Дал: «Мое интуитивное представление о власти выглядит пример­но так: А обладает властью над В в той мере, в какой он может заставить В делать то, что предоставленный самому себе В не стал бы делать» (Dahl, 1957, р. 202).