Maps of bounded rationality: phychology for behaviour economics 3 страница

Если различные целевые атрибуты находятся под сильным влиянием одних и тех же аффективных реакций, можно ожидать, что размерность пространства решений и суждений, относящихся к оцениваемым объектам, будет неоправданно мала. Действительно, Мелисса Финюкэйн и др. [33] обнаружили, что суждения людей о затратах и выгодах различных технологических проектов коррелируют отрицательно, особенно когда эти суждения формируются в условиях дефицита времени. Проект, который нравится, оценивается как мало затратный и высоко выгодный. Очевидно, эти суждения смещены, поскольку в реальном мире корреляция между затратами и выгодой обычно положительна. Канеман и др. [67] получили сходные данные. Отношения людей к различным общественным благам (например, готовность платить, уровень морального удовлетворения от пожертвований) порождает по существу равнозначный рейтинг ряда вопросов политики. И в этом случае, по-видимому, базовый аффективный ответ является общим фактором.

Канеман и др. [67] предположили, что решения людей часто выражают аффективные оценки (установки), не укладывающиеся в рамки логики экономических предпочтений. И чтобы понять предпочтения, нам необходимо понимание психологии эмоций. Мы не можем считать само собой разумеющимся, что предпочтения, контролируемые сиюминутными эмоциями, будут внутренне согласованными или даже разумными с точки зрения безэмоциональных критериев рефлексивного размышления. Другими словами, предпочтения Системы 1 не обязательно соответствуют предпочтениям Системы 2. В следующем разделе будет показано, что решения о выборе в некото-

стр. 17

рых случаях не столь чувствительны к изменениям количества и затрат и лучше описываются как выражения аффективных реакций, чем как экономические предпочтения.

VI. ЭВРИСТИКИ ПРОТОТИПА

Представленное на рис. 8 обобщение результатов показывает, что в утверждениях относительно Тома В. и Линды более доступный атрибут сходства (репрезентативности) замещал требуемый целевой атрибут вероятности. Задача данного раздела - рассмотреть эвристику репрезентативности как элемент более широкого класса эвристик прототипа, которые имеют общий психологический механизм - репрезентацию категорий посредством их прототипов, - и объясняют общую закономерность смещений.

В изображении линий на рис. 3, средняя длина линий была высоко доступна, а сумма их длин - нет. Оба наблюдения довольно обычны. В классических психологических экспериментах установлено следующее: всякий раз, когда мы смотрим или думаем о множестве (комплексе, категории), достаточно гомогенном для того, чтобы у него имелся прототип, информация о прототипе становится автоматически доступной [88, 93]. Прототип множества характеризуется средними значениями наиболее выраженных свойств входящих в него элементов. Высокая доступность информации о прототипе обеспечивает важную адаптивную функцию. Это позволяет эффективно распределять новые стимулы по категориям посредством сравнения их характеристик с характеристиками прототипов соответствующей категории⁸ . Например, хранящийся в памяти прототип множества линий способствует быстрому принятию решения о новой линии - принадлежит ли она множеству? Аналогичной очевидной функции для автоматического подсчета сумм в каждом конкретном случае не существует.

Низкая доступность сумм и высокая доступность прототипов имеют важные последствия при рассмотрении задач, в которых задействованы суждения о множествах, как в следующих примерах:

(1) определение категории (например, вероятность того, что категория банковских кассиров включает Линду как элемент);

(2) оценка стоимости общественных или частных благ (например, индивидуальная долларовая ценность спасения определенного числа мигрирующих птиц от гибели в нефтяных пятнах);

(3) общая оценка прошлого опыта в длительной перспективе (например, полное неприятие болезненной медицинской процедуры);

(4) оценка вклада ряда наблюдений для проверки гипотезы (например, вероятность того, что цветной шар был вынут из той, а не иной урны).

Объектами суждений в этих задачах являются множества или категории, а целевые атрибуты имеют общую логическую структуру. Атрибуты, отражающие протяженность (extensional attributes), подчиняются общему принципу условного дополнения (conditional adding), согласно которому каждый элемент в пределах множества добавляет его совокупной ценности некоторую величину, зависящую от уже включенных в него элементов. В простых случаях ценность является аддитивной: общая длина множества линий на рис. 3 является просто суммой длин каждой линии. В других случаях, каждый положительный элемент множества увеличивает совокупную ценность, но правило их объединения не аддитивно (обычно субаддитивно). Атрибуты прототипа категории не протяженны - они являются средними (averages), в то время как протяженные атрибуты схожи с суммами.

Предыдущее рассуждение ведет к предположению, что задачи, которые требуют оценки протяженных переменных, будут относительно сложными и что интуитивные ответы могут порождаться замещением протяженного атрибута атрибутом прототипа. Эвристика прототипа задействует целевой (протяженный) и эвристический (характерный для прототипа этой категории) атрибуты. Эвристики прототипа ассоциируются с двумя основными типами смещений репрезентативности, представленными в предыдущем разделе:

(1) Нарушения монотонности (violations of monotonicity). Добавление элементов к множеству может снизить значение среднего и привести к снижению достоверности оценки целевой переменной, вопреки логике протяженных переменных. Преобладающее высказывание, что Линда менее похожа на банковского кассира, чем на активную феминистку - банковского кассира, является иллюстрацией такого смещения.

(2) Игнорирование протяженности (extension neglect). При прочих равных условиях, расширение категории приведет к увеличению значения протяженных атрибутов, но оставит неизменны-

⁸ Сохраненная информация об индивидуальных образцах также способствует категоризации.

⁹ Если суждение монотонно соотносится с аддитивной масштабной шкалой (например, при подсчете количества птиц), его формальная структура известна в метрической литературе как "расширяемая структура" (extensive structure в [83, гл. 3]). Могут также существовать атрибуты, которые не имеют аддитивной шкалы, в этом случае структура известна в литературе как "положительная цепная структура" (positive concatenation structure) [83, гл. 19, с. 38]).

стр. 18

ми значения атрибутов ее прототипа. Примером является очевидное игнорирование базовых оценок распределения аспирантов по специализациям в суждениях о Томе В.

Ниже представлены результаты исследований этих двух типов смещений в различных контекстах.

А. Ценообразование

Цена набора благ - это протяженная переменная. Если цена определяется привлекательностью прототипичного элемента этого набора, нарушение монотонности и игнорирование протяженности вполне предсказуемы.

Игнорирование масштаба (neglect of scope). Полное или почти полное игнорирование протяженности нередко наблюдается в исследованиях готовности платить за общественные блага, где этот эффект называется "игнорирование масштаба". Наиболее известен пример, приведенный в работе Уильяма Десвуга и др. [27]. В этом исследовании респондентам предлагалось обозначить свою готовность пожертвовать деньги на предотвращение гибели мигрирующих птиц¹⁰ . Предполагаемое количество спасенных птиц варьировало в различных выборках. Приблизительные суммы, которые семьи были готовы пожертвовать $80, $78 и $88, чтобы спасти соответственно 2.000, 20.000 или 200.000 птиц. В данном случае целевым атрибутом является готовность платить и эвристическим атрибутом, по-видимому, является эмоция, вызванная образом птицы, тонущей в нефтяном пятне или, возможно, образом птицы, спасенной от гибели [62].

Фредерик и Баруш Фишхофф [35] рассмотрели многочисленные проявления подобного игнорирования масштаба в исследованиях готовности платить за общественное благо. Канеман и Кнетч, к примеру, обнаружили, что респонденты проведенного в Торонто опроса были готовы заплатить за очистку озер в маленьком районе Онтарио столько же, сколько за очистку всех озер этой провинции (приводится по данным [58]). Вопрос игнорирования масштаба является ключевым при обсуждении возможности применения пропорционального оценочного метода в определении экономической ценности общественного блага, и он был предметом горячих дебатов (см., например, [19]). Сторонники этого метода сообщали о результатах экспериментов, в которых отмечалась определенная чувствительность к масштабам, но даже эти эффекты были слишком незначительными, чтобы удовлетворять требованиям экономической логики ценообразования [29, 62].

Нарушения монотонности. Лист [77] сообщил о результатах эксперимента, которые подтвердили наличие нарушений доминирования в условиях реального рынка, которое Си [46] ранее представил как решение гипотетической задачи ценообразования. В эксперименте Листа торговцы открытками назначили значительно более высокую цену для набора из десяти открыток "в отличном состоянии / почти в отличном состоянии", чем набору, который состоял из тех же десяти открыток и трех дополнительных с пометкой "в плохом состоянии". В ряде последующих экспериментов Джонатан Алеви и др. [3] также подтвердил значительную разницу (изначально предположенную Си) между ценами, которые люди заплатят, когда они видят только одно из благ (отдельное оценивание), или когда они оценивают оба блага одновременно (совместное оценивание). Блага были схожи с теми, которые использовал в своем эксперименте Лист. Предсказанное нарушение принципа доминирования наблюдалось при отдельном оценивании, особенно для относительно неопытных участников рынка. Эти люди предложили цену в среднем $4.05 за маленький набор карточек и только $1.82 за больший набор. Нарушения доминирования полностью отсутствовали при условии совместного оценивания, когда назначенная цена за малый и большой наборы равнялась соответственно $2.89 и $3.32.

Алеви и др. [3] заметили, что Система 1, похоже, доминирует в ответах при отдельном оценивании, тогда как Система 2 подчиняется правилу доминирования, когда для этого предоставляется возможность. В данной работе и в работе Листа [77] наблюдался определенный эффект рыночного опыта. В предложениях очень опытных торговцев также отмечались нарушения монотонности в отдельных случаях назначения цены, но эффект был значительно меньше.

Б. Оценки длительных эпизодов

Общая полезность опыта, простирающегося во времени, является протяженным атрибутом [51 - 53, 67]: продолжительность опыта является

Рис. 9. Интенсивность боли по сообщениям пациентов колоноскопии.

¹⁰ Птицы регулярно погибают, попадая в нефтяные пятна в местах аварий танкеров. (Прим. перев.)

стр. 19

мерой его протяженности. Полученная в результате опыта полезность, ассоциируемая с репрезентативным моментом эпизода, является соответствующим атрибутом прототипа. Замещение атрибутов предполагает, что общие оценки эпизода демонстрируют и игнорирование длительности, и нарушения монотонности.

Игнорирование длительности (duration neglect). В исследовании, описанном Редельмайером и Канеманом [91], пациенты, подвергающиеся колоноскопии, сообщали об интенсивности боли каждые 60 секунд в течение всей процедуры (см. рис. 9) и в заключение оценивали болевые ощущения в целом по итогам всей процедуры. Корреляция общих оценок с продолжительностью процедуры (которая колебалась от 4 до 66 минут в этом исследовании), была 0.03. С другой стороны, общие оценки коррелировали (r = 0.67) со средней степенью болевых ощущений, испытанных в момент, когда боль была на своем пике, и сразу перед тем, как процедура заканчивалась. Например, пациент A (см. рис. 9), сообщил о более негативной оценке процедуры, чем пациент B. Тот же паттерн игнорирования длительности и оценок "пик/конец" наблюдался и в других исследованиях ([36]; см. для обсуждения [52]). Эти результаты соответствуют гипотезе о том, что длительный эпизод (который может рассматриваться как упорядоченный набор моментов) представлен в памяти типичным моментом этого опыта.

Нарушения доминирования (violence of dominance). Рандомизированный клинический эксперимент был проведен сразу после описанного выше исследования с колоноскопией. Для половины пациентов, инструменты не были удалены сразу после окончания клинического исследования: врач ждал примерно минуту, оставив инструмент на прежнем месте. Ощущения в течение дополнительного времени были не из приятных, но это гарантировало, что колоноскопия никогда не закончится сильной болью. Пациенты в таких условиях эксперимента давали достоверно более благоприятные общие оценки, чем в контрольных условиях [92].

Нарушения доминирования были подтверждены также в исследованиях выбора. Канеман и др. [61] подверг испытуемых двум испытаниям с холодной водой, по одному на каждую руку: "короткий" эпизод (погружение одной руки в воду 14°С на 60 секунд) и "длинный" эпизод (короткий эпизод плюс дополнительные 30 секунд, в течение которых вода постепенно нагревалась до 15°С). Когда у них позже спросили, какое из двух испытаний они бы предпочли повторить, подавляющее большинство участников выбрали продолжительное испытание. Этот паттерн выборов был предсказан согласно правилу оценок "пик/конец", описанному выше. Аналогичные нарушения принципа доминирования наблюдались в экспериментах с неприятными звуками переменной громкости и длительности [99]. Эти нарушения доминирования подсказывают, что выбор между знакомыми впечатлениями производится интуитивно, с предпочтением того, "что нравится".

Длительные эпизоды представлены в памяти типичным моментом, и желательность или неприятие эпизода определяется влиянием запомнившейся полезности этого момента [51]. Когда нужно сделать выбор, предпочитается вариант, который ассоциируется с наиболее высокой запомнившейся полезностью (тот, что больше понравился). Такой способ выбора, скорее всего, приведет к тому, что будут выбраны варианты, в которых не максимизируется действительная полезность [67].

В. Другие эвристики прототипа

Паттерн результатов, полученных в ходе разнообразных исследований эвристик прототипа, требует унифицированной интерпретации и бросает серьезный вызов подходам, имеющим отношение только к одной области исследований. Ряд авторов предлагает конкурирующие интерпретации таких феноменов как игнорирование базовой информации [25, 71], нечувствительность к масштабу при определении готовности платить [72], и игнорирование длительности события [5]. Эти интерпретации игнорирования протяженности характерны для конкретных задач, и было бы неправильным переносить их на другие задачи, которые обсуждались выше. Вместе с тем подход, предлагаемый здесь (и разработанный Канеманом и Фредериком более детально [56]), одинаково применим к разнообразным задачам, которые требуют оценки протяженного целевого атрибута. Обсуждавшиеся до сих пор случаи являются лишь иллюстрациями, но не исчерпывают список эвристик прототипа. Например, рассмотренная выше форма мышления объясняет, почему оценка медианы годового числа убийств в Детройте в два раза превышает оценку количества убийств в Мичигане [56]. А также, почему в профессионально подготовленных прогнозах более высокая вероятность приписывается землетрясению, способному вызвать наводнение, в котором погибнет более 1.000 человек, в Калифорнии, чем в каком-либо другом месте Соединенных Штатов [119].

Рассмотрение указанных примеров свидетельствует, что против нарушения монотонности нет гарантированной защиты. Как может синоптик, прогнозирующий наводнение, гарантировать, что не будет других дополнительных событий (в тот же промежуток времени), которые произойдут с еще большей вероятностью? Таким образом, представленные в данном разделе результаты

стр. 20

вскрывают глубокую проблему несовместимости между возможностями, операционными правилами интуитивного суждения и выбора, с одной стороны, и нормативными стандартами для убеждений и предпочтений - с другой. Логика формирования представлений и логика выбора требует точной оценки протяженных переменных. Интуитивное мышление индивида, напротив, оперирует образцами и прототипами, имеющими различные характеристики и измерения (the dimensionality of individual instances), но не протяженность.

VII. ГРАНИЦЫ ИНТУИТИВНОГО МЫШЛЕНИЯ

Суждения, выражаемые людьми, действия, которые они совершают, и ошибки, которые допускают, зависят от функций контроля и коррекции Системы 2, как и от впечатлений и общих тенденций, генерируемых Системой 1. В данном разделе представлен обзор результатов исследований и предположений о функционировании Системы 2. Более подробное изложение дано в работах Канемана и Фредерика [55, 56]. Суждения и выборы обычно интуитивны, используют уже выработанные навыки, беспроблемны и достаточно успешны [69]. Превалирование эффектов обрамления и другие свидетельства поверхностности процесса переработки информации, как в примере с ракеткой и шариком, подсказывают: люди в большинстве случаев не задумываются слишком серьезно, а Система 2 довольно слабо осуществляет отслеживание суждений. Иногда производимая Системой 2 проверка обнаруживает потенциальную ошибку, и тогда будет сделано усилие для ее исправления. Основной вопрос этого раздела может быть сформулирован в терминах доступности: когда у человека возникают сомнения относительно интуитивных суждений? Ответом, как водится в психологии, является список соответствующих факторов.

Исследование выявило, что способность избегать ошибок в интуитивных суждениях ослабевает под давлением дефицита времени [33], при параллельном участии в другой когнитивной задаче [40 - 42], выполнении работы вечером у "жаворонков" и утром у "сов" [15] и, что удивительно, когда человек пребывает в хорошем настроении [14, 47]. Усиление Системы 2, напротив, позитивно коррелирует с уровнем интеллекта [109], личностной характеристикой, которую психологи называют "потребностью в познании" [100], и с расположенностью к статистическому мышлению [1, 2, 86].

Вопрос о точных условиях, при которых наиболее вероятно предотвращение ошибки интуиции, представляет методологический интерес для психологов, поскольку некоторые существующие в литературе противоречия по когнитивным иллюзиям разрешаются при принятии во внимание этого фактора (см.: [55, 56]). Один из таких методологических вопросов - вопрос о различии между отдельным и совместным оцениванием - вызывает особый интерес [45].

Например, в условиях отдельного оценивания, когда в эксперименте Листа изучались нарушения доминирования, различные группы участников купли-продажи торговались по поводу двух наборов бейсбольных карточек; в совместном оценивании каждый из них оценивал одновременно оба набора. Результаты же получились очевидно различающимися. Нарушения монотонности, которые были очень заметны при межгрупповом сравнении, исчезли в условиях совместного оценивания. Участники в последнем случае явно осознавали, что один из наборов товаров включал другой и поэтому должен стоить дороже. Обнаружив отношение доминирования, они сразу же пересмотрели свои предложения, чтобы следовать этому правилу. Данные решения опосредуются Системой 2. Таким образом, выявляются два различных режима выбора: "выбор симпатией", при котором отбирается наиболее привлекательный вариант, и "выбор по правилам", совершающийся с учетом эксплицитного ограничения.

Теория перспективы ввела то же самое различие между режимами выбора [65]. "Нормальный" процесс соответствует выбору наиболее понравившегося варианта: человек оценивает каждый игровой вариант из данного множества, затем выбирает игру с максимальной ценностью. В теории перспективы этот режим может привести к выбору доминируемого варианта¹¹ .

Тем не менее, теория также рассматривала возможность выбора по правилам: если один вариант явно доминирует над другим, человек выберет его без дальнейшей оценки. Для того, чтобы проверить эту модель, Тверски и Канеман [120] разработали эксперимент с использованием пары игр, удовлетворявших следующим трем критериям: (1) игра А доминировала над игрой Б; (2) ценность исхода Б, согласно теории перспективы, была выше ценности исхода А; (3) игры были комплексными, и отношение доминирования появлялось только после группирования исходов. Как и ожидалось по аналогии с другими результатами исследований эффектов обрамления, большинство участников в эксперименте оценивали игры так, как они были сформулированы первоначально, не видели связи между ними и выбирали вариант, который им больше всего понравился. Тем самым демонстрируется предсказанное нарушение доминирования.

¹¹ В кумулятивной теории перспективы [122] эта особенность отсутствует.

стр. 21

Уже упоминавшийся эксперимент с холодной водой [60] демонстрирует близкую аналогию с неочевидным доминированием, результаты исследования которого были представлены Тверски и Канеманом [120]. Подавляющее большинство участников эксперимента нарушали принцип доминирования в простых и, казалось бы, очевидных ситуациях выбора между возможностями испытать воздействие холодной воды. Тем не менее, постэкспериментальный опрос показал, что в действительности доминирование не было столь очевидным. Участники эксперимента не замечали, что более продолжительный этап эксперимента включал и короткий, хотя понимали, что эпизоды отличались по длительности. Не обнаружив, что один из вариантов доминировал над другим, большинство участников делали выбор так, как обычно поступают люди: "выбирали то, что нравится больше" - тот вариант, где присутствовала большая полезность, и тем самым лишнее время терпели ненужную боль [51, 67].

В результате анализа комплексного паттерна результатов в исследованиях доминирования при помощи экспериментов с отдельным и совместным оцениванием были получены три основных вывода: (1) действительно существуют случаи, когда выбор производится по правилам рациональности, но (2) эти выборы ограничиваются необычными обстоятельствами, и (3) активация данных правил зависит от факторов внимания и доступности. То, что Система 2 "знает" о правилах доминирования и "хочет" им подчиняться, гарантирует только одно: правилам будут следовать, если потенциальное нарушение принципа доминирования явно обнаружится.

Система 2 имеет способность корректировать и другие ошибки, помимо нарушений принципа доминирования. В частности, замещение в суждении одного атрибута другим неизбежно приводит к ошибкам в определении значимости (весомости) источников информации, и это - по крайней мере, в принципе - можно было бы обнаружить и скорректировать. Например, участник эксперимента в примере с Томом В. (см. рис. 8а) мог бы рассуждать следующим образом: "Том В. выглядит как студент специализации библиотечного дела, но таких немного. Следовательно, мне нужно сопоставить мое впечатление с реальной вероятностью присутствия таких студентов". Хотя данный уровень аргументации был доступен студентам, которые отвечали на вопросы о Томе В., как показано на рис. 8, немногие (если вообще таковые были) сообразили скорректировать свои прогнозы с учетом различных базовых распределений альтернативных результатов. Объяснение этого результата в терминах доступности просто: в эксперименте не было дано ключей к референтным распределениям.

Информация о референтных распределениях не была полностью проигнорирована в экспериментах, в которых давались более четкие ключи, однако эффекты от введения этой переменной были небольшими, по сравнению с эффектами информации, непосредственно относящейся к данному случаю [32]. Многочисленные исследования подтверждают следующие выводы: (1) вероятность того, что человек определит незначимость некоторых аспектов информации, зависит от степени выраженности ключа по отношению к данному фактору; (2) если неправильное распределение весов среди аспектов информации будет обнаружено, будет предпринято усилие, чтобы это исправить; (3) данная коррекция, скорее всего, будет недостаточной, и суждения, в конечном итоге, вероятно, останутся "на якоре" исходного интуитивного впечатления [21].

Экономисты могут быть потрясены таким сильным акцентом на роли контекстных ключей и отсутствием денежных стимулов в списке основных факторов, влияющих на качество решений и суждений. Тем не менее, утверждение о том, что высокие ставки предотвращают отклонения от рациональности, не находит экспериментального подтверждения, даже при тщательном изучении источников [17]. В растущем объеме научных публикаций по теме исследования появляется все больше свидетельств из области экспериментов о крупных и систематических ошибках в финансовых решениях, имеющих самые серьезные последствия, включая выбор инвестиционных проектов [7, 12], а также в действиях на рынке недвижимости [38]. Средства массовой информации каждый день преподносят новые свидетельства о плохих решениях с серьезными последствиями.

Приводимый здесь анализ помогает объяснить, почему влияние денежных стимулов не является ни достаточно заметным, ни сильным. Безусловно, высокие ставки привлекают больше внимания и заставляют людей вкладывать больше усилий в свои решения. Но внимание и усилия сами по себе не обеспечивают рациональность решений и не гарантируют их качества. В частности, когнитивные усилия, потраченные на обоснование уже принятого решения, не повысят его качества. Исследования подтверждают, что при высоких ставках растет доля времени, уделяемого именно таким усилиям [76]. Усилия и концентрация, возможно, вызовут более широкий спектр соображений, но это может приводить к худшему решению до тех пор, пока оценка их веса будет относительно низкой. В некоторых случаях слишком большие когнитивные усилия на самом деле снижают качество результата [125]. Кляйн [70, гл. 4] приводит примеры ситуаций, когда мастера принимают лучшие решения именно тогда, когда до-

стр. 22

веряют своей интуиции, чем когда проводят детальный анализ.

VIII. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

На языке нашего подхода рационального агента экономической теории можно описать как вооруженного единой когнитивной системой, которая обладает логическими свойствами безупречной Системы 2 и низкими затратами на вычисление Системы 1. Теории поведенческой экономики в целом сохранили основную структуру рациональной модели, добавив положения о когнитивных ограничениях для учета специфических аномалий. Например, агент может быть рациональным, за исключением оценки исходов как изменений или тенденции делать поспешные выводы. Представленная здесь модель агента имеет другую структуру, которую, возможно, сложнее перевести на языке экономической теории. Ключевыми идеями представляемого подхода являются двухсистемная структура, большая роль Системы 1 и сильная зависимость от контекста, подразумеваемая понятием доступности. Главной характеристикой агентов является не то, что они плохо рассуждают, а то, что они часто действуют интуитивно. И поведение этих агентов определяется не тем, что они способны посчитать, а тем, что им удалось увидеть в данный момент.

Эти предположения выдвигают следующие вопросы для эвристики, которая смогла бы предсказать или объяснить поведение в данных условиях: "Как бы повел себя импульсивный агент?", "Какой способ действий наиболее подходит для данной ситуации?" Ответы на данные вопросы часто указывают на суждения по поводу способа действий, свойственного большинству людей. Более естественно в незнакомой ситуации, например, присоединиться к группе людей, бегущих в одном направлении, чем мчаться в противоположную сторону. Однако двухсистемный подход предполагает постановку и других вопросов: "Не вступает ли интуитивно привлекательное суждение или способ действий в конфликт с правилами, которые принял агент?" Если ответ положителен, то следующий вопрос должен быть таков: "Есть ли некая вероятность, что в данной ситуации соответствующее правило придет в голову вовремя, чтобы перебороть интуицию?" Такой тип анализа, очевидно, позволяет существовать различиям в поведении индивидов и групп. То, что является естественным и интуитивным в данной ситуации, не одинаково для каждого: разный культурный опыт поддерживает различные интуитивные суждения о смысле ситуации, и, по мере накопления навыков, новые паттерны поведения становятся интуитивными. Даже учитывая эти сложности, схематично представленный здесь подход к пониманию и предсказанию поведения является довольно простым для понимания и применения, позволяя выдвигать гипотезы, в целом, правдоподобные и в чем-то удивительные. Этот подход опирается на интеллектуальную традицию в психологии, делающую упор на "власть ситуации" (the power of the situation) [94].

Данное исследование развивает несколько тем со следующим содержанием: интуиция и размышление являются альтернативными способами решения проблем; интуиция похожа на восприятие; иногда люди вместо ответа на сложные вопросы выбирают вопросы более простые; процесс обработки информации часто происходит поверхностно, категории представлены прототипами. Все эти характеристики когнитивной системы в той или иной форме существовали в нашем сознании, когда мы начали с Амосом Тверски исследование в 1969 году, и большинство из них гораздо раньше появились в голове у Герберта Саймона. Однако роль эмоций в формировании суждений и принятии решений привлекла меньшее внимание в настоящем исследовании, чем перед началом когнитивной революции в психологии в 1950-х. Современные разработки восстановили центральную роль эмоций, которая была включена в изложенные здесь представления об интуиции. Полученные данные, касающиеся роли оптимизма в принятии риска, влияния эмоций на весовые значения аспектов решений, роли страха в предвидении ущерба и роли приятия или неприятия в предсказании развития ситуаций, существенны: все они означают, что традиционное разведение представлений и предпочтений при анализе принятия решений психологически нереалистично.