Фаллический нарциссизм и половая идентичность
Сила созревания приводит наконец к стадии примата генитальности, когда генитальные интересы и удовольствия доминируют, и генитальная мастурбация становится главной аутоэротической активностью. Как сказано ранее, некоторые фазоспецифические задачи должны быть решены в ранней части детской генитальной фазы, которую Эдкамб и Бургнер (1975) называли фаллическо-нарциссической фазой. Во-первых, мальчик должен обрести нарциссически ценное видение своего цельного мужского тела и свое чувство мужественности, во-вторых, он должен принять мужскую половую роль.
В ходе этого нахождения – значительного нарциссического вклада в укрепление его ядра половой идентичности (Stoller, 1968a) – начинается примат, точнее, идеализация фаллоса, что выразил один четырехлетний мальчик: "Я знаю, вся сила супермена – из его пениса". Обладание большим и патентным пенисом становится желаемым аспектом идеального мужского эго, и попытки достичь идеала доказывают, что фаллическая сексуальность полностью расцветает. Сейчас становятся общими заметные проявления фаллического эксгибиционизма, или в виде прямой демонстрации гениталий, или в виде производных. Мальчик демонстрирует большой интерес к собственным гениталиям, или к гениталиям сверстников или взрослых мужчин – особенно своего отца. Многие мальчики завидуют другим, у которых пенис больше.
Кроме зависти к пенису и поглощенности им, мальчик обычно очарован анатомией обоих полов и выражает зависть к женскому бюсту, или ее лону, или ее способности иметь детей (Kestenberg, 1965a; Van Leekwen, 1966; Ross, 1975). Он даже может выражать желание быть девочкой. Хотя иногда он может говорить о таком желании, он больше ценит свои собственные гениталии. Большая озабоченность тем, что они могут быть повреждены или потеряны, проявляется в возрождении кастрационной тревоги в это время. Хотя раньше мальчик, возможно, отрицал анатомические различия вследствие своего когнитивного развития, отрицание или хаотичность, продолжающееся в этой фазе, указывает на защитный процесс против поднимающейся кастрационной тревоги.
В течение генитальной инфантильной фазы самоуважение мальчика часто уязвимо. Это частично связано с убывающим чувством всемогущества и возрождающейся кастрационной тревогой, а частично – с чувством генитальной неполноценности, порождаемым эксгибиционизмом, завистью к пенису, и осознанием, что его гениталии малы по сравнению с идеалом. Оптимальный нарциссический вклад в его мужской телесный образ, пенис и чувство мужественности заметно возрастает, когда оба родителя показывают заметную гордость его доблестями. Тогда ребенок интернализует родительскую гордость, и его уверенность в своей мужественности набирает силу.
В этой связи особенно важна роль отца. Как уже подчеркивалось ранее, отец помогает мальчику регулировать агрессивное поведение (Herzog, 1982). Важность этого вытекает из факта, что мальчики часто используют агрессию в попытке защититься от кастрационной тревоги и чувства фаллической неполноценности. Если отец, вместо того, чтобы помогать мальчику модулировать агрессию, становится строгим "дисциплинатором", он может интенсифицировать кастрационную тревогу у мальчика, стимулировать враждебное состязание сына с ним и помешать идеализации мальчиком своего образа. Нередко такой отец становится враждебным и состязательным в ответ на это поведение сына и. представляя себя как непобедимого, фаллического, мужественно-идеального, унижает и дразнит сына, чтобы сделать его "выносливым". Такое поведение только усиливает защитную враждебность мальчика. Во всяком случае, из-за отцовской пассивности или беспомощности, или из-за его стимуляции враждебной состязательности, наблюдающаяся у мальчика преувеличенная демонстрация фаллической силы (в качестве идентификации с агрессором), обычно свидетельствует о его небезопасности, а не доказывает его мужественность, выдавая и подчеркивая продолжающийся страх кастрации.
Транссексуальные желания могут быть первично связаны с неразрешенностью задач фаллическо-нарциссической фазы. Неудача в нахождении нарциссической ценности в мужском телесном образе и чувстве мужественности, так же как и неудача в принятии мужской половой роли (см. ниже) ведет к состоянию, описанному как чувство "пойман в ловушку в неправильное тело". Такое транссексуальное состояние, возможно, ведет к приобретенной психопатологии и частичным задержкам развития, или к защитной регрессии (Socarides, 1978), к моменту, где идеал идентификации противоположны тому, что соответствует сути половой идентичности.
В течение первых двух лет жизни главными отношениями для мальчика являются отношения с матерью или другими ухаживающими женщинами, которые "снабжают" его первой ролевой моделью. Поэтому идентификация с матерью и женской ролью обязательно присутствует в раннем детстве. Мальчик подражает матери в ее ежедневных делах по дому и часто дает свидетельство специфического желания рождать детей и ухаживать за ними, как это делает мать, особенно в течение анальной фазы, когда анально-генитальная чувствительность, возможно, становится ассоциированной с фантазиями о рождении детей (Ross, 1975). Фрейд отметил в "Случае маленького Ганса", что "в фантазиях он был мамой и хотел детей, с которыми он мог бы повторить выражения нежности, с которыми сам был знаком" (1907а).
Мальчик может использовать свою идентификацию с матерью и ее половой ролью несколькими путями. Она может помочь ему справиться с чувством потери объекта, порожденным возрастающей тревогой разлуки, или облегчить амбивалентные чувства к ней, становясь "как она". Хотя фантазии о деторождении и отношение к этому у очень маленьких мальчиков может считаться фазоспецифическими, мальчику, чтобы установить мужскую половую роль, нужно переключить свою идентификацию с матери на отца, успешная деидентификация с матерью критически важна для мальчика в нахождении прочного чувства мужественности (Greenson, 1968). Попытки разотождествления и смешивания сопутствующих ролей продемонстрированы мальчиком, который надевает цветную широкополую шляпу и нянчит куклу, а потом выбрасывает куклу и шляпу и одевает другую, ковбойскую шляпу.
Отец так важен в поощрении мужских отношений (Stoller, 1979), что его ценность как ролевой модели является критической. Благодаря устанавливающейся первичной мужественности, дальнейшему сенсомоторному развитию в сочетании с начинающимся образным интеллектуальным развитием, мальчик теперь имеет когнитивный опыт, позволяющий ему различать мужское и женское. В это время он начинает искать "подобных себе объектов" (Kohlberg, 1966) как ролевую модель для идентификации.
По мере приближения к фаллической фазе, мальчик все больше смотрит на отца как на обожаемый идеал. Он хочет быть со своим идеализируемым отцом и хочет, чтобы отец его вознаграждал, и строит желаемый образ себя по модели образца совершенства, который он создал в своем представлении. Фрейд рассматривал эту идеализацию и идентификацию с отцом как предпосылку вхождения в эдипову фазу (1921). Поскольку мальчик идентифицируется с отцовским способом взаимодействия с другими, он начинает хотеть взаимодействовать другим способом и с матерью.
Ясно, что легкодоступность отца во многих видах деятельности важна для мальчика, т.к. он идентифицируется с мужской половой ролью; когда отец не доступен, или сверхагрессивен или состязателен, могут появляться различные патогенные последствия (Tyson, 1982b, 1986b). Возрастающее осознание роли отца в рождении детей также помогает мальчику идентифицироваться с отцом, вместо того, чтобы относиться к нему так же, как мать. Это помогает ему справиться с разочарованием по поводу невозможности иметь детей и затем растождествиться с матерью (Ross, 1982a, 1982b; P.Tyson, 1980, 1982b), и это тоже продвигает его мужскую идентификацию. Он может предчувствовать возможность быть отцом так же, как и его отец. Хотя деидентификация с матерью никогда не может быть полной и желание иметь ребенка никогда полностью не исчезает, в основном мужская половая роль укрепляется идеализацией отца и идентификации с этим идеалом. Пережитки материнской идентификации могут затем проявляться преимущественно во взращивании, воспитании и поддерживающей роли, которая может существовать параллельно с мужскими чертами.
Качество отношений между родителями является важным и для нарциссического вклада в мужественность мальчика и для его принятия мужской роли. Если их отношения перегружены амбивалентностью, существование подрывается недоступностью и ненадежностью отца, или мать обесценивает отца, мальчик может бояться, что его как мужчину тоже будут обесценивать. В этом случае ему может не удаться адекватный переход от идентификации с матерью к идентификации с отцом и мужская половая роль.