Другие концепции интеллекта 10 страница

Подведем некоторые итоги. В этом разделе рассматрива­ется сложный вопрос о соотношении разных уровней ана­лиза в оценке развития. Мы полагаем, что столкновение позиций, соответствующих трем уровням анализа, было бы плодотворным, поскольку оно помогло бы более четко вы­делить, что именно должна описать и объяснить психология развития. Попытки математического моделирования пока не привели к открытию новых путей измерения (оценки). Возможно, первым шагом станет разработка нового типа понятийного описания процессов развития и сопровождаю­щих их изменений. Психология развития, по-видимому, слишком долгое время занималась «поиском основных вех» и измерением межиндивидуальных различий с помощью

тестов, оставляя в стороне «внутрииндивидуальные» разли­чия. Диагностика развития будет направлена на процессы, происходящие у индивидуального ребенка и взрослого. Нельзя сказать, что тесты классического типа станут вооб­ще ненужными, но их необходимо дополнить очень многим, что бы отражало траекторию процессов развития.

ТРИНАДЦАТЬ ИТОГОВЫХ ТЕЗИСОВ

1. История возникновения и предмет психологии разви­тия дают подтверждения той точке зрения, согласно кото­рой психологию развития можно считать третьей дисциплиной, отдельной как от экспериментальной, так и от корреляционной (т.е. основанной на наблюдении) пси­хологии.

2. Психология развития представляет собой дисципли­ну, которую можно назвать несколько безрассудной, ведь очень многое ей нужно делать одновременно: и отвечать на теоретические и эпистемологические вопросы, и решать практические проблемы с детьми, и описывать и объяснять траектории развития.

3. Психология развития не имеет собственного, т.е. от­дельного от других психологических дисциплин, объекта исследования, но имеет свой предмет изучения.

4. Классическая теория тестов направлена на измерение устойчивых различий в поведении, в то время как психоло­гия развития занимается объяснением конкретных измене­ний поведения как процессов развития. Одномерный конструкт психического развития плохо поддается описа­нию с помощью средств классической теории тестов. При этом ни коэффициенты внутренней согласованности, ни оценки различий, ни факторный анализ не могут использо­ваться тем же образом, как это принято в психологии инди­видуальных различий.

5. Современная психология располагает множеством
различных теорий развития (строгими и нестрогими, соци­
альными, культурными и историческими). Это множество
распадается по крайней мере на две группы, соответствую­
щие двум разным парадигмам. Разработка диагностических
методов, средств и тестов отстает от процесса приумноже­
ния числа теорий и конструктов.

6. Как и перед областями психологии, изучающими лич­ность и интеллект, перед психологией развития встает воп­рос: происходит ли развитие как единый, общий процесс, или же оно складывается из самостоятельного развития отдельных областей поведения. В настоящее время призна­ется, что в разных областях развитие носит специфический характер. Это, однако, не лишает интереса исследование связей между этими областями.

7. Относительно каждой из сфер развития в житейском сознании имеются сложившиеся системы имплицитных представлений. Так, имеется представление о последова­тельности изменений, происходящих в течение жизни че­ловека. Такого рода представления описаны лишь частично. Мнения о содержании и значении таких пред­ставлений расходятся. Представители теории социального конструктивизма подчеркивают равноправность всех тео­рий всех уровней, приписывая им каузальную роль. В пер­вой части этого утверждения звучит неплодотворное отношение к науке, вторая часть нуждается в эмпириче­ском исследовании.

8. Попытки объяснения развития должны опираться на законы двух типов: «естественные» (натуральные) и «ис­кусственные». Применительно к диагностике из этого сле­дует, что с помощью стандартизованных процедур необходимо описать структуру натурального индивида и социальную, культурную среду. Среда больше не рассмат­ривается как «бесструктурное» образование, которому свойственно «беспредельное многообразие», при этом ее воздействие нельзя считать результирующей случайных влияний («капризом случая»). Кроме того, детерминация развития организма осуществляется не только со стороны природных законов.

9. Задача оценки стадий развития, процессов смены ста­дий и последовательности стадий сталкивает представите­лей диагностики с различными точками зрения, теориями и (математическими) моделями. Стандартизованные про­цедуры для их оценки пока не созданы.

10. Культурно-исторические концепции не привели к
созданию средств оценки (измерения) контекста процесса

развития или зон развития. Влияние различных контекстов не вполне ясно.

11. «Тесты развития» (разработанные для детей младен­ческого и раннего возраста) успешно применяются с целью отсеивания детей с задержками развития. Но они не отве­чают критериям понятия развития. В основе порядковых шкал развития лежат одномерные шкалы развития.

12. Как многообещающие оцениваются попытки приме­нения в психологии развития нелинейных динамических моделей. Они также выглядят привлекательными и с инту­итивной точки зрения, поскольку открывают возможность учесть прихотливый характер жизненных траекторий.

13. Проблемы оценки (измерения) и психодиагностики процесса развития разработаны недостаточно.

Глава 7

Диагностический процесс

Диагностическая деятельность развертывается в опреде­ленной последовательности. Существуют начальная фаза, фаза выработки решения проблемы и фаза завершения. Начальная фаза обусловлена запросами или проблемами отдельных людей, групп или институтов. На стадии разра­ботки диагностика проходит через экспертизу. Здесь зна­чительную роль играют компоненты теории тестов, теории интеллектуальных и личностных индивидуальных разли­чий, теории среды, тесты развивающего и диагностического характера, средства и конкретные методы. Заключитель­ная стадия — завершение процесса, когда на вопрос дается ответ или консультация. Некоторыми психологами конеч­ная фаза отодвигается еще дальше — к оценке рекоменда­ций и курса терапии. В этой главе мы не затрагиваем вопросы воздействия или терапии.

Диагностический процесс считается четвертым и завер­шающим компонентом оценивания. Следовательно, каче­ство этого процесса зависит от качества трех других компонентов. В первой главе описан ход процесса оценива­ния. В этой главе он будет проанализирован. Изучение этого процесса включает среди других компонентов оценку диагноста. Это касается не только качества продукта — совета или заключения в ответ на запрос, но также способа, избранного диагностом для получения результата. И еще это оценка того, насколько выбранный путь обеспечивал максимальную результативность и минимум неудач. Тот же самый феномен упоминался в пятой главе, где предме­том изучения становился эксперт, а не качество суждения.

Диагностический процесс может изучаться в различных аспектах (Jager& Petermann, 1992). Во-первых, как обще­ние между диагностом и тестируемым. Наука о коммуника­циях располагает концепцией и знаниями, позволяющими описать ход процесса и то, как при определенных условиях процесс принимает оптимальную последовательность. То, что происходит в голове воспринимающего, напоминает получение сообщения телеграфистом и требует коммуни­кативных способностей — передачи ясного содержания по

хорошим каналам. Понять коммуникативный процесс меж­ду диагностом и клиентом могут помочь теория коммуни­каций («Persuasive Communication») социальной психологии и концепция Хабермаса /«herrschaftfreie Dialog»*/. Во-вторых, процесс может быть проанализиро­ван как ряд изменений, происходящих в восприятии и убеж­дениях диагноста и клиента. Хотя этот вид знаний и представляет интерес, протоколов, описывающих эти изме­нения, мало. Между тем, возможно, это существенно для психодиагностического процесса. По крайней мере для пси­хиатрического диагноза восприятие психиатром сообщений и особенностей общения клиента иногда является решаю­щим. Восприятие сообщений клиента как «нереальных, не­вероятных, выходящих за все рамки» играет важную роль в постановке диагноза реального заболевания или наруше­ния. В-третьих, процесс можно рассматривать как получе­ние определенного ответа на вопрос с помощью психодиагностических средств, удовлетворяющих науч­ным правилам психологической дисциплины. Главным об­разом, выделяются следующие этапы:

• определение (формулирование) вопроса, проблемы, за­проса;

• сбор информации по проблеме;

• анализ эмпирических и теоретических знаний, которыми располагают психологические дисциплины, имеющие от­ношение к проблеме;

• вынесение заключения, из которого вытекают рекомен­дации.

В этой главе основное внимание уделяется третьему из указанных этапов. Мы анализируем процесс оценки с уче­том главной дискуссии — о психологии как науке и как практической деятельности. Относительно этого процесса ставятся следующие вопросы:

• Каким образом следует описывать процесс оценивания?

• Процесс рассматривается как цикл. Практический ли это цикл с его собственными правилами; или эмпирический

• Herrschaftfreie Dialog (нем.) — диалог, свободный от диктата одной из сторон (прим. перев.)

цикл, который широко принят в социальных науках; или это гибрид того и другого?

• Связаны ли различные типы оценивания с тем, что раз­личны сами вопросы, проблемы и цели оценивания?

• Какова последовательность шагов, ведущих к заключе­нию?

• Какова ценность диагностического заключения; не стра­дает ли она от недостатков и ограниченности (Nisbelt & Ross, 1980; Hogarth, 1987) человеческого суждения?

Кроме процесса, важен результат («продукт») оценки. Процесс должен вести к оптимальному и выполнимому со­вету. Проблема клиента иногда настолько значительно пе­реструктурируется, что для достижения «наилучшего» совета и «оптимального» решения нужно следовать опреде­ленному правилу. Это поле моделей нормативных решений нужно следовать определенному правилу. Диагностиче­ский процесс считается процессом, которому может прида­ваться форма объективного процесса выбора или субъективного (но объективированного) процесса выбора.

В четвертом компоненте можно выделить три уровня. Диагностический процесс — это профессиональная дея­тельность, предполагающая категоризацию, описание, объяснение и помощь. Это второй или средний из трех уров­ней (см. гл. 1). Существует концептуальный и теоретиче­ский анализ диагностического процесса, который особенно подробно разработан в Германии и Нидерландах. Процесс анализируется как последовательность определенных ша­гов, которые можно смоделировать в виде процесса научно­го исследования или процесса анализа данных и принятия решения. По крайней мере, в Нидерландах модель, преоб­ладающая в описании диагностического процесса,— это модель эмпирического цикла, который обычно имеет место в научном исследовании.

В повседневной жизни люди соприкасаются с практиче­ской психодиагностикой. В первой главе рассказывалось, как легко студенты отвечали на вопрос, что такое диагно­стика и чем она занимается. Итак, на уровне обыденного сознания существуют определенные представления о диаг­ностике и профессионализме — хорошем или плохом диаг­носте. Это первый уровень.

Третий уровень оценки — математическое моделирова­ние. Он реализуется в понятиях надежности, валидности и в некоторых элементах содержания диагностики, в оценке предельных, а также обычных возможностей индивида. Имеются также примеры моделирования элементов диаг­ностического процесса, модели описания действий диагно­ста, того, как он объединяет разнородную информацию в процессе выработки рекомендаций или ответа на проблему клиента. Такая модель может быть более или менее успеш­ной в предвидении предсказаний диагноста. Существуют также модели, описывающие обработку информации. Мо­дели принятия решений всегда оговаривают возможные ошибки и стремятся минимизировать их. Модели также содержат требования к информации, допускаемой для исс­ледования. Например, некоторые модели требуют, чтобы субъективное впечатление выражалось количественно.

Диагностический процесс — заключительная часть оценки, он содержит в себе результаты трех предшествую­щих компонентов. В первой главе эта заключительная часть сравнивалась с разделом прагматики в учении о язы­ке. Диагностический процесс можно назвать прагматиче­ской частью оценки. Ведется дискуссия о соотношении трех упомянутых уровней. Эта дискуссия связана со спором между клиническим и статистическим типами прогноза (см. главу 2).

7.1. Житейские представления о процессе оценивания

Процессы, которые могут быть названы диагностически­ми, наблюдаются и в повседневной жизни. Так, деятель­ность диагностического характера вызывают явления физического мира. Нередко диагностические соображения возникают, когда имеются отклонения от нормального хода событий, или от обычного паттерна явлений. Так, напри­мер, многие люди, удостоверившись, что погода измени­лась, найдут в прошлом обстоятельства, намекавшие на грядущие изменения. Диагностика в русле «здравого смыс­ла» ищет свои описания, классификации, взаимосвязи, объ­яснения явлений. Заметив, что явления социальной действительности отклоняются от нормального среднего

курса, люди категоризируют их. Существует даже тенден­ция, предпочитающая рассматривать такие феномены как стабильные. Люди, средовые условия и концепции счита­ются более или менее устойчивыми. Однажды выявленное отклонение будет кем-то классифицировано. Если большая часть людей согласна с этой категоризацией и отклонение продолжает появляться, процесс начался. Например, гипо­теза сформулирована и получила поддержку, т.е. подтвер­ждена опросом других людей о причинах отклонения. Иногда их суждения признаются валидными. Если «экспер­ты» не согласны, то и никакого валидного объяснения нет. Необъяснимое проявляет себя как ненадежное. При отсут­ствии прямого объяснения предполагается, что проблема не является серьезной. Но, если человек должен действовать, ему надо сначала вынести суждение, прийти к определен­ному решению и подтвердить его последующими действия­ми.

Вначале научная психология критиковала оценку людей и социальных ситуаций, даваемую с позиций здравого смысла. В пятидесятые годы один голландский психолог, специалист в области психологии организации производст­ва, написал книгу, основанную на аристотелевской логике, где привел примеры ошибочности суждений с позиций здра­вого смысла. Применительно к вопросам психологии персо­нала он ссылается на банальность, безответственные замечания, клише, неправомерные обобщения, упроще­ния, понятия неопределенного содержания, априорные рас­суждения, рационализацию и др.

Однако существует крайне мало протоколов, фиксирую­щих диагностические процессы в повседневной жизни. Эти процессы могли бы дать нам информацию о каждой катего­рии отклоняющихся явлений и дать картину того, как оце­ниваются изменения тех или иных явлений. Приведем пример диагноза с позиций здравого смысла. Маленькая компания получает заказ — подготовитьдокументобупот-реблении наркотиков подростками. Автор программы посе­щает центр по реабилитации наркоманов. Он немедленно оговаривает, что эта группа не представительна для всех, кто злоупотребляет наркотиками, и эта картина не распро­страняется на всех наркоманов. Он добавляет, что эта про­блема носит ограниченный характер, особенно если

сравнивать ее с потреблением алкоголя (в Нидерландах насчитывается от 650 тысяч до 800 тысяч наркоманов). Итак, общественные потери много больше от потребления алкоголя. Мимоходом он замечает, что мошенников среди играющих в азартные игры должно быть много больше. Он говорит, что около 20% мальчиков и девочек пробовали наркотики ради эксперимента. Лишь небольшая их часть становится наркоманами. Эта группа всегда живет, словно участвуя в спектакле. Место этого «спектакля» может быть где угодно, определенно не только в больших городах, Со­дом и Гоморра нашего времени не существуют, по меньшей мере, для употребляющих наркотики. Он указывает на не­которые особенности этой группы. Опасаясь выглядеть «от­сталыми», говорит автор, такие дети приходят из семей, имеющих те или иные проблемы. Определенной закономер­ности тут нет.

Этот пример показывает некоторые диагностические этапы: во-первых, явление отнесено к определенной кате­гории, при этом осознается, что привлекаемая для его изу­чения выборка не является репрезентативной. Во-вторых, проблема — одна из многих, и сравнение серьезности дан­ной проблемы с другими сделано с учетом ее социальной опасности. В-третьих, дается объяснение: по мнению авто­ра, не городские, а семейные обстоятельства являются ре­шающими. Он, будучи биологом, допускал также возможность генетического объяснения, но затем отказался от него. В-четвертых, стараясь подкрепить объяснение, он опирался на примеры, которые могут способствовать обрат­ному.

Причина умеренного интереса к обыденной диагностике, возможно, в том, что исследователи предпочитают делать выводы относительно предмета диагностики в эксперимен­тальной обстановке и сравнивать их с нормативными дан­ными. Этот тип «исследования» предназначен для того, чтобы показать ошибки, допускаемые непрофессионалами при диагностике различных явлений. Процесс переработки информации обычным человеком имеет свои границы, до­пускает бессистемную интеграцию явлений и не согласует­ся с правилами, утверждая свои. Более того, у такого «эксперта» плохая интуиция в сфере статистики. Многие авторы считают, что человеческие суждения и обыденная

диагностика тяготеют к случайности. Они ссылаются на риск таких необдуманных решений, принимаемых людьми, результатом которых были дорожные происшествия, вой­ны, потери, экологические катастрофы.

Нападки на человеческие суждения и «обыденную» ди­агностику не соответствуют убеждению, что люди не могут делать одни только ошибочные выводы, поскольку обще­ственная жизнь нередко обходится без чрезмерных ослож­нений. Но прийти к качественному заключению непросто. С другой стороны, примеров ошибочных выводов — изоби­лие. Достаточно просмотреть газету, чтобы убедиться: не-до- или переоценка происходят почти ежедневно.

В этом разделе показано, что диагностика в повседнев­ной жизни происходит постоянно. Положения, добытые с помощью такой диагностики, не подводятся под классифи­кацию, и их очередность не является темой исследований. Нормативные модели минимизируют некоторые виды оши­бок, а сравнение их с диагностикой с позиций здравого смысла показывает склонность обыденной человеческой диагностики к случайностям. На эти нападки иногда отве­чают ссылками на однообразие ежедневных категоризации и социальной жизни. Трудно принять какую-либо единую точку зрения на качество «житейского диагноза».

7.2. Описание деятельности диагноста

Психология располагает методиками и способами описа­ния и объяснения диагностического процесса, осуществля­емого диагностом. Диагноз выносит диагност. Брунсвик (1955, 1952/1958) пытался описать особенности повседнев­ного восприятия вне лаборатории. Таким образом он ста­рался добиться убедительности результатов вместо эксперимента. Например, он изучал, как человек иденти­фицирует предметы в ежедневных ситуациях. Восприятие людей, по мнению Брунсвика, было результатом «взвеши­вания» и интеграции ключевых признаков предметов, как, например, вывод, что два световых пятна, которые увели­чиваются по мере приближения и уменьшения скорости, являются автомобилем. Итак, индивид как бы отбирает и взвешивает то, что позволяет строить предположения, и принимает решение. Такая интеграция соответствует ли-

нейной модели. Эта так называемая «модель линзы» прида­ет особое значение линейной интеграции ключевых при­знаков и используется для описания стратегии формирования выводов психодиагноста. Он собирает ин­формацию воедино и добавляет конвергентные признаки. Линейная модель может использоваться по отношению к одному психодиагносту и к группе психодиагностов. Иногда линейная интеграция понимается буквально, как произве­дение расчетов в голове. Как способы подсчета можно ис­пользовать две наиболее известных формы линейной модели, когда диагност прибегает к регрессии или анализи­рует расходящиеся данные «в уме». Хоффман (1968) провел исследование по диагностике диагноста, но не установил, что диагност пользуется формулами. Однако он показал, что линейная модель может достаточно хорошо предсказы­вать заключение диагноста. Помимо простого добавления признаков, посчитали пригодной более сложную модель.

|

Это было сделано потому, что многие клиницисты утверж­дали, что они не прибегают к прибавлению признаков. Они говорили, что принимают в расчет сочетание их «весомо­сти». Модель усложнялась, потому что вес и значение одной части информации /XI/ варьировались, когда объединя­лись с другой частью информации 1X21. В формуле урав­нения регрессии продукт /Х1хХ2/ считается частью вариаций, или при анализе изменений период взаимодей­ствия /XIхХ2/ объясняет значительную долю изменений. Это взаимодействие упоминалось в пятой главе при обсуж­дении анализа профилей вместе с предупреждением против этой комплексной интерпретации без эмпирического обос­нования. Требование к диагностам и клиницистам именно так выводить заключение должно проверяться с помощью полученных данных. Немногие поддерживают это требова­ние, считая, что простая линейная модель достаточна. Так, Гольдберг (1967, 1968) задается вопросом : если суждение клинициста выражает только простые процессы, могут ли они быть описаны в простых моделях.

В этом разделе показано, что существуют описания спо­соба комбинации данных диагностом и выведения заключе­ния. Линейная модель может достаточно хорошо описать продукт рассуждений диагноста. Нет описаний того, как

^!

10 Я. тер Лаак ■ 289

I

осуществляется процесс. Его можно получить с помощью детального ведения протоколов диагностами, фиксирую­щими, что происходит у них в «голове» в ходе диагностиче­ского процесса.

7.3. Диагност не святой и признает возможность своих ошибок

Неизбежен вопрос, насколько правилен вывод диагно­ста. Находит ли диагност у себя многие недостатки, свойст­венные непрофессионалам, когда их суждения сравниваются с нормами и критерием модели? Склонен ли диагност к ошибкам так же, как интуитивный статистик, принимающий ограниченную, с дефектами информацию, использующий эвристику с ее подверженностью ошибкам (Tversky & Kahneman,1974)? Обычно отвечали «да», не­смотря на то, что эти эвристические приемы и их результа­ты были впрямую изучены на самих диагностах и с помощью диагностических материалов. Многие исследова­ния включают сравнения непрофессионалов и диагностов. В нескольких экспериментах они не различались. Диагност выступал в роли жертвы предубеждений и неправильного применения правил. Предубеждения проявлялись в том, что ожидали суждений, отличающихся от тех, которые можно было сделать, исходя из общих разумных оснований. Суждение основывалось на неполной, ошибочной или уп­рощенной информации или опиралось на ложные предпо­ложения и ожидания диагноста. Вдобавок «знаток» может интегрировать информацию самым необычным образом. Диагносты и другие лица, выносящие суждения (judges), столкнулись с результатами исследований, показывающих ограниченные возможности человека по переработке ин­формации, избирательность его памяти и т.д. Эти ограни­чения подробно изучены в психологии. Социальные психологи изучали человеческое восприятие, законы фор­мирования впечатлений и возникновение стереотипов. Эф­фект ореола уже описан Хайдером (1958). Вдобавок показан эффект первого впечатления, его новизны. Опре­делили даже то, какое влияние оказывает расположение информации на листе, независимо от содержания действу-

ющсго в суждении фактора. Специалисты по психологии личности отмечают наличие установок на ответ. Вне зави­симости от содержания вопросов в своих ответах люди (в том числе и диагносты) проявляют установку на согласие, установку на отказ или социально одобрясмыеответы. Важ­ную роль в психологии играют специалисты по статистике. Вероятно, психологи считают, что их научная задача — вывести закономерности для популяции и применить их к отдельным индивидам. Статистики предлагают четкий на­бор правил. Нисбет и Росс применили эти правила и срав­нили с тем, что человек в позиции статистика делает интуитивно. Может он определить среднее значение, кор­реляции по имеющимся данным? Статистик, действующий интуитивно, нарушает правила. Такой «эксперт» часто под­водит под категории явления (а также индивидов) на осно-!вании одной выделяющейся черты, а не на основе усредненного значения нескольких более или менее экви­валентных черт; он не принимает в расчет относительную частоту, он пренебрегает основной оценкой феномена, не берет в расчет размеры выборки. Он не способен увидеть ковариацию, при выборке с корреляциями от 0,30 до 0,75 «эксперт» не замечает линейной связи между двумя изме­рениями. Знатоки не чувствительны к регрессии средних значений переменной. Это означает, что в случае недоста­точно надежного наблюдения и крайнего значения на шка­ле велика возможность, что повторное наблюдение даст более высокий или более низкий показатель. Пример — человек, привыкший считать себя здоровым. Иногда он день или пару дней чувствует себя больным. Это обычные колебания здоровья — нездоровья, когда недомогание как правило сменяется нормальным самочувствием. Тем не ме­нее человек посещает врача. Он обращается к медицине, чувствует себя лучше и благодарит медицинскую науку и ее пророка — врача. А на самом деле причина изменений ■— в спонтанных колебаниях состояний.

Иллюзорные корреляции особенно свойственны интерп­ретациям проективных тестов. Хорошо известен пример — заключение о гомосексуальных наклонностях на основе элементов рисунка человеческой фигуры. Опытные клини-

цисты, студенты и специалисты со степенью доктора усмот­рели признаки таких наклонностей, в действительности отсутствовавших. Итак, три группы людей, должно быть, придерживались одной и той же теории о связи определен­ных элементов рисунка с гомосексуальностью. Следующий пример связан с интерпретацией пятен Роршаха. При обра­ботке студентов просили сопоставить буквенные и цифро­вые коды. Имело место совпадение большинства ответов студентов, полученные результаты оказались иными, чем в руководстве теста. Было отобрано четыре типа ответов: 1.Форма, цвет, движение.

2.Использование в ответе части пятна или пятна целиком. 3.Содержание: люди, животные, неодушевленные предме­ты, текущие события. 4.Распространенность — банальные (встречающиеся) и

оригинальные (редкие) ответы. Их сопоставляли со следующими четырьмя типами лично­стных особенностей: а.Личностная интеграция. Ь.Оригинальность, с.Эмоциональность, d.Интересы.

Общность ответов не основывалась на анализе многочис­ленных протоколов Роршаха. Студенты никогда не видели их. Сходство, вероятно, возникло на основе одной и той же «теории».

Хогарт (1987, стр. 216—225) изучал диагноста как лицо, перерабатывающее информацию. Он составил список раз­личных проявлений предвзятости, предубеждений экспер­та на десяти страницах. Он распределил эти предубеждения в соответствии с этапами процесса обработки информации. Хотя пристрастия диагноста не изучались, предполагается, что он не лишен предубеждений. Во-первых, существуют предубеждения, проявляющиеся на этапе получения (сбо­ра) информации: это догадки, т.е. эксперт ожидает, что явления, которые имеются в его памяти, более вероятны; избирательность восприятия; игнорирование частоты собы­тий, доверчивость по отношению к конкретной, прямой информации, а не к данным, собранным на протяжении

многих лет; вера в иллюзорные корреляции, т.е. «откры­тие» корреляций, которые на эмпирическом уровне не су­ществуют; влияние последовательности явлений; «красивые», логически четко упорядоченные данные пре­пятствуют сохранению критичности и оценке результатов с точки зрения самим же исследователем выбранного кри­терия.

Во-вторых, предвзятое отношение может проявиться на этапе переработки информации: новая информация, кото­рая не совсем подходит, легко отбрасывается при рассмот­рении; процессы роста не выявляются, а быстрый рост недооценивается, преобладает использование простых пра­вил; легкость суждений о событии из-за сходства с другими, хорошо известными; оценки, полученные на маленьких, непредставительных выборках, распространяются на ре­презентативные; давит прошлый опыт; даются объяснения задним числом; имеется пренебрежение неясными сведени­ями, неудачи и поверхностность из-за давления фактора времени, отсутствие тщательности в работе в напряженных условиях; подгонка своего суждения под мнения других людей (известный эксперимент Аша с суждениями о длине бруска); преподнесение информации, в которой нет ничего нового. В-третьих, этап выхода: способ, которым задается вопрос, влияет на ответ; способ передачи информации вли­ял так, что расхождения во взглядах, например, станови­лись больше; иллюзорность контроля; предвзятость интерпретации данных. В-четвертых, реакция на инфор­мацию: часто люди всерьез принимают благоприятную ин­формацию и пренебрегают негативной; люди недостаточно проницательны в распознавании случайных явлений; при­чиной успеха считаются собственные достижения, а неуда­чи объясняются условиями среды; вера в возможность полноценного воссоздания событий по памяти.