Определение социального познания 4 страница

Д В Ушаков__________________________________45^Л

ре "психологического" характера есть множество описаний, которые могли бы послужить материалом для анализа, откуда мы и возьмем несколько примеров. Примеры, которыми мы воспользуемся, относятся к "исповедальной" литературе в том плане, что герой в них вспоминает и анализирует свои прошлые чувства, желания, мысли. Чувства и мысли не только вспоминаются, но и анализируются, т.е. в них выявляется нечто новое, то что не было дано человеку в сам момент пе­реживания. Примеры взяты почти наугад, подобных им можно найти десятки. Первый пример - из "Исповеди" Л.Н.Толстого: описывается жизнь в писательском сообществе.

"Ужасно странно, но теперь мне понятно. Настоящим за­душевным рассуждением нашим было то, что мы хотим как можно больше получать денег и похвал. Для достижения этой цели мы ничего другого не умели делать, как только писать книжки и газеты. Мы это и делали. Но для того чтобы нам делать столь бесполезное дело и иметь уверенность, что мы -очень важные люди, нам надо было еще рассуждение, которое бы оправдывало нашу деятельность. И вот было придумано следующее:..."

Второй пример - тоже из Л.Н.Толстого. Это описание по­хорон mam аи Николеньки из "Детства".

"Прежде и после погребения я не переставал плакать и был грустен, но мне совестно вспомнить эту грусть, потому что к ней всегда примешивалось какое-нибудь самолюбивое чувство: то желание показать, что я огорчен больше всех, то заботы о действии, которое я произвожу на других, то бесцельное лю­бопытство, которое заставляло делать наблюдения над чепцом Мими и лицами присутствующих."

Оба случая представляют собой примеры мышления (неважно истинного или ложного), идущего от непосред­ственно данного к выводам. Можно выдвинуть несколько те­зисов, описывающих способ, которым наша мысль действует при таком осознании.

•Чувства и отношения даны людям лишь применительно к конкретной ситуации. Причем в ситуациях, включающих в себя различные и разнородные элементы, неясно, с какими именно элементами связаны те или иные эмоции. Например, Николенька, плачущий на похоронах, непосредственно не знает причин, побуждающих его плакать. Л. Н. Толстой в на-

46_______Социальное мышление, рефлексивность, рациональность

нале своей карьеры получал от писательского труда удо­вольствие, причины которого ему стали ясны позднее.

•Если наши чувства даны нам только в отношении ситуа­ций, то как же все-таки нам удается в конце концов выявить их инварианты? Единственно логически возможным ответом представляется то, что мы способны к мысленному экспери­ментированию, мысленному варьированию ситуации, фик­сируя при этом испытываемые чувства. Подобно тому как, сгибая в разных местах испорченный провод, мы добиваемся момента, когда загорится лампочка, так же и мысленно пре­образуя ситуацию и следя за нашими чувствами, мы выявляем причину нашего собственного эмоционального состояния. Познание внутренних состояний в этом смысле является столь же опосредованным, как и познание внешнего мира.

•Мысленное варьирование ситуаций логически точно со­ответствует операциям внешнего экспериментирования и, следовательно, предполагает наличие структуры понятийного гипотетико-дедуктивного мышления. Используя пиажеан-ские термины, можно сказать, что оно предполагает формальные операции, так же как и комбинаторные задачи типа экспериментирования с перемешиванием жидкостей. Следо­вательно, можно предположить, что такой способ осознания чувств не может возникнуть раньше 12, даже 15 лет.

•Метод варьирования ситуаций приводит к выработке понятий, описывающих наши чувства и отношения, но зада­ваемых их объемом. Последующая мыслительная работа за­ключается в их интерпретации, т.е. сообщении им содержа­ния, "экстенсионала", используя логический термин. Такой интерпретацией, например, является нахождение термина "самолюбивые чувства" в отношении Николеньки или выяв­ление "желания денег и похвал" в отношении писательской среды.

Приведенные выше контуры модели, описывающей наши методы познания самих себя, достаточно определенны, чтобы позволить понять, почему это познание требует мысли­тельной работы, а не является непосредственным "усмотрением". Остается, правда, вопрос, почему это познание оказывается очевидно более трудным, чем аналогичное ему со структурной точки зрения познание внешнего мира. Представляется, что это обусловлено тремя основными при­чинами.

Д В. Ушаков_______________________________47

Во-первых, хотя метод варьирования является по существу рациональным, все же внутренний характер эксперименти­рования делает весьма хрупким согласие людей по его пово-

ДУ-

Во-вторых, дополнительные проблемы понятным образом возникают, когда объективные результаты познания оказы­ваются в противоречии с нашими интересами. Появление психоанализа в этих условиях выглядит почти чудом, хотя и может быть объяснено интенсивной тренировкой научного мышления Нового Времени в объективном познании неживой природы. В результате принцип интеллектуальной точности и честности перевесил самолюбие.

В-третьих, трудность познания себя связана с прагмати­ческой ориентацией нашего познания. Мышление (в том числе социальное) в первую очередь предназначено для того, чтобы обеспечить нам возможность жить в мире, а не для того, чтобы беспристрастно познавать его. Структура обыденных понятий, описывающих наше когнитивное и аффективное функционирование и тем самым необходимых для осознания и искоренения искажающих наше познание феноменов, исходно, как представляется, формируется не для целей осознания, а в совсем ином контексте. Система понятий хранит на себе следы тех ситуаций, для ориентации в кото­рых они были выработаны. Ж.Верньо для математических понятий описал "концептуальные поля" ситуаций-задач, в решении которых развились эти понятия (Ж.Верньо, 1995). Подходя с этой точки зрения к понятиям, описывающим функционирование нашего психического аппарата, следует составить перечень ситуаций, в которых они используются. Эти ситуации, конечно, не являются ни одинаковыми у всех людей, ни неизменными на протяжении жизненного пути. Однако приблизительный анализ выявляет 3 основные группы ситуаций: ситуации морального оправдания, в которых мы должны оправдывать свои поступки или поступки других людей, или же, наоборот, осуждать их; ситуации объяснения или предсказания поведения других людей; ситуации, где мы стремимся познать самих себя. Если две последние группы ситуаций предполагают эмпирическую верификацию приме­няемых понятий, то в ситуациях первой, и наиболее распро­страненной, группы мы нуждаемся в понятиях, дающих наи­больший риторический эффект. В связи с этим в ситуациях первого типа мы вырабатываем не те структуры понятий о

^Л8_______Социальное мышление: рефлексивность, рациональность

себе, которые могли бы способегеовать адекватному осозна­нию нашего ментального функционирования, а те, что соот­ветствуют правдоподобным речевым формам. В феномене демагогии в наиболее ясном виде проявляется расхождение между планами речевой убедительности и адекватного мыш­ления.

С нашей точки зрения, речевая убедительность связана с использованием категориальной сети, задаваемой словами естественного языка. Однако весьма часто задаваемое есте­ственным словом понятие оказывается недостаточно точным для описания объекта. В этом случае язык, как и другие сред­ства символизации, начинает выступать в качестве инертной силы, препятствующей разворачиванию мысли из-за сверхге­нерализации. Этим моментом инерции и пользуется демагогия.

Мышление, подчиняющееся требованию эмпирической верифицируемосш, стремится уйти из-под власти слов, в том числе слов русского, английского, французского и т.д. язы­ков, обозначающих эмоции, чувства и другие психические состояния. Мышление, предназначенное для морального оправдания, наоборот, старается в максимальной степени воспользоваться их убеждающей силой.

В заключение этого раздела - еще несколько слов о другой стороне связи социального (точнее, межличностного) и внут-риличностного познания. Воспользовавшись введенным ранее понятием непосредственно данных нам знаний о себе и противопоставив их знаниям, получаемым о внешнем мире, можно предположить, что межличностное познание в прин­ципе осуществляется двумя основными способами. Во-первых, мы можем познавать других людей как внешние предметы, по их поведению в тех или иных ситуациях, т.е. способом, так сказать, житейского бихевиоризма. Во-вторых, мы познаем "вчувствованием", т.е., мысленно поставив себя в ситуацию другого человека, испытать его чувства, мысли и побуждения к действию, а затем по способу, близкому описанному выше применительно к анализу наших собственных состояний, осознать эти чувства, побуждения и т.д. По-видимому, люди используют оба способа. Однако очевидно, что наши понятия о себе богаче, чем о других, поскольку мы можем осознать наши переживания, недоступные нам в других людях. Перенос на других понятий, выработанных в процессе самопознания, может, таким образом, существенно

и, В. Ушаков______________________________49

обогатить межличностное познание. Следовательно, марк­систское положение о человеке Петре, смотрящемся в человека Павла, в данном контексте является сомнительным. Об этом же говорят и эмпирические данные - феномены проекции и переноса. Проективные тесты были бы невозможны, если бы, думая о других людях, мы не ставили себя на их место и не вкладывали в них наших чувств и желании.

На основе вышеприведенных рассуждений нами был сформулирован проект исследования процессов мышления в психотерапии, поддержанный грантом РГНФ № 96-03-04290. Психотерапия, как и "психологическая" художественная ли­тература, и в отличие от экспериментальной психологии, яв­ляется областью, где мы постоянно сталкиваемся с задачами по познанию себя и других людей. В основе проекта лежат две главные идеи. Во-первых, процесс психотерапии включает в качестве важнейшего компонента познание клиентом самого себя. Психотерапевт оказывает в этом клиенту по­мощь, тоже участвует в познавательном процессе. Другими словами, в процессе психотерапии присутствует серия задач на познание чувств, переживаний, состояний, отношений и т.д., которые совместно ставятся и в благоприятном случае разрешаются клиентом и психотерапевтом. Исследуя прото­колы психотерапевтических сеансов, мы можем подтвердить или опровергнуть нашу модель познания людьми самих себя. Во-вторых, психотерапевт может рассматриваться как спе­циалист, эксперт по межличностному и внутриличностному познанию. Можно, следовательно, применив эксперимен­тальную схему "эксперт - новичок", исследовать эти виды познания с точки зрения способностей и мыслительных воз­можностей, выраженных у экспертов в этом познании.

Схема "эксперт - новичок" впервые была применена А.Ньюэллом и Г.Саймоном в исследовании мышления шах­матиста. А.Ньюэлл и Г.Саймон предъявляли шахматным экспертам (мастерам) и новичкам на небольшие промежутки времени шахматные позиции, случившиеся в реальных пар­тиях, а также случайные наборы фигур. Они регистрировали как общее число правильно воспроизведенных позиций фигур, так и порядок их воспроизведения. Основной вывод состоял в том, что шахматные эксперты имеют в памяти очень большое количество (около 10 000 у мастера) типовых кон-

50 ____Социальное мышление: рефлексивность, рациональность

фигурации, которые позволяют им быстро и эффективно структурировать новые позиции, возникающие во время игры. После этих классических работ было выполнено мно­жество исследований, в которых изучались структуры знании экспертов в различных областях - от рентгенологии до сове­тологии.

Изучение мыслительных возможностей психотерапевтов как специалистов по внутриличностному и межличностному познанию проводится в рамках проекта по нескольким на­правлениям. Структура знаний об эмоциях изучается Д.В.Люсиным. Им в ряде экспериментов получены норма­тивные данные, которые характеризуют репрезентации эмоций на выборке московских студентов и будут сопоставлены с соответствующими показателями психотерапевтов (см. статью "Организация знаний об эмоциях: внутренняя структура категории эмоция" в настоящем сборнике).

Т.И.Семеновой разработана и опробована на группах психотерапевтов и людей, не имеющих отношения к психоте­рапии, специальная методика, предназначенная для выявления способности понимания психических состояний людей по текстовым описаниям. Сущность методики заключается в следующем. Испытуемым на определенное время предъяв­ляется письменный текст, содержащий описание сложной психологической ситуации или последовательности разви­вающихся событий. Затем испытуемым дают список утверж­дений и просят указать, соответствуют ли эти утверждения содержанию текста. Ниже приводится один из использо­вавшихся текстов - отрывок из романа Ф.М.Достоевского.

Мне показалось с первом взгляда, что оба они, и господин и дама - люди порядочные, но доведенные бедностью до того уни­зительного состояния, в котором беспорядок одолевает, наконец, всякую попытку бороться с ним и даже доводит до горькой потребности находить в самом беспорядке ьтом, каждый день увеличивающемся, какое-то горькое и как будто мстительное ощущение удовольствия.

Когда я вошел, господин этот, тоже только что предо мною вошедший и развертывавший свои припасы, о чем-то бы­стро и горячо переговаривался с женой: та хоть и не кончила еще пеленания, но уже успела занюнить: известия должно быть, скверные, по обыкновению. Лицо этого господина, ко­торому было лет двадцать восемь на вид, смуглое и сухое, об­рамленное черными бакенбардами, с выбритым до лоску под-

д В Ушаков___________________________________51_

бородком, показалось мне довольно приличным и даже прият­ным: оно было угрюмо, с угрюмым взглядом, но с каким-то болезненным оттенком гордости, слишком легко раздражаю­щейся. Когда я вошел, произошла странная сцена.

Есть люди, которые в своей раздражительной обидчивости находят чрезвычайное наслаждение, и особенно когда она в них доходит (что случается всегда очень быстро) до последнего предела : в это мгновение им даже, кажется, приятнее быть обиженными, чем не обиженными. Эти раздражающиеся всегда потом ужасно мучатся раскаянием, если они умны, разумеется, и в состоянии сообразить, что разгорячились в десять раз более, чем следовало. Господин этот некоторое время смотрел на меня с изумлением, а жена с испугом, как будто в том была страшная диковина, что и к ним кто-нибудь мог войти: но вдруг он набросился на меня чуть не с бешенством, я не успел еще пробормотать двух слов, а он особенно видя, что я одет порядочно, почел, должно быть, себя страшно обиженным тем, что я осмелился так бесцеремонно заглянуть в его угол и увидеть всю безобразную обстановку, которой он сам так стыдился. Конечно, он обрадовался случаю сорвать хоть на ком-нибудь свою злость на все свои неудачи. Одну минуту я даже думал, что он бросится в драку: он побледнел, точно в женской истерике, и ужасно испугал жену.

В списке предъявлявшихся утверждений половина соот­ветствовала содержанию отрывка, а половина состояла из дистракторов. Вот примеры утверждений для приведенного выше текста.

'Господин и дама были людьми, отчаявшимися сопроти­вляться жизненным невзгодам,

•Господин получал мстительное удовольствие от того, что чувствовал себя виноватым.

Первое утверждение действительно соответствует тексту Ф.М.Достоевского, в то время как второе искажает его - в оригинале господин раскаивается и страдает от чувства вины.

Всего методика включает 4 текста, 3 из которых пред­ставляют собой отрывки из романов Ф.М.Достоевского, а 1 -из современного зарубежного детектива. Два текста Ф.М.Достоевского содержат описания сложных психологи­ческих состояний (как в приведенном выше отрывке). Третий текст Ф.М.Достоевского и детективный отрывок включают

52______Социальное мышление: рефлексивность, рациональность

описания развертывания внешних событий без серьезных от­сылок к психологическому состоянию персонажей.

Предполагается, что наличие хорошо организованных и разработанных представлений о психических состояниях других людей должно позволить обладателям этих представ­лений быстро и точно понимать эти состояния, описываемые в тексте. Наличие событийных единиц направлено на то, чтобы выделить фактор общего понимания текстов и отде­лить его от фактора, связанного с пониманием именно пси­хологических единиц.

Обработка полученных результатов основывается на теории обнаружения сигналов. Дистрактор интерпретируется как шум, правильное утверждение - как сигнал + шум. По­ложительный ответ в случае дистрактора понимается как ложная тревога, отрицательный ответ в случае правильного утверждения - как пропуск сигнала. На основе этих допущений могут быть вычислены два параметра: чувствительность ((Г) и критерий принятия решения, который в данном случае может интерпретироваться как склонность испытуемого давать положительные или, наоборот, отрицательные ответы.

Т.И.Семенова испытала методику на выборке из психоте­рапевтов и контрольной выборке, состоявшей из лиц с выс­шим образованием, не имевших никакого отношения к пси­хотерапии. Ее первые результаты оказались парадоксальными. Психотерапевты не только не превосходили контрольную группу по параметру "чувствительности" в отношении психологических единиц, но даже значимо уступали ей. В то же время они показали значимо более высокие результаты по событийным единицам. Смысл этих результатов еще пред­стоит уточнить. Возможно, психотерапевты действительно не располагают структурами знания, которые позволили бы им быстрее понимать тексты с описанием психологических ситуаций. Может быть, они склонны не просто понимать ис­ходный текст, а переинтерпретировать его. Наконец, дело могло быть в каких-либо неконтролируемых факторах про­ведения эксперимента. Во всех случаях окончательное выяс­нение вопроса требует дальнейших экспериментальных ис­следований.

Д В Ушаков________________________________53

Литература

Абульханова-Славская К.А.. Социальное мышление лич­ности: проблемы и стратегии исследования. "Психологический журнал", 1994, №4 , с. 39-55

Брушлинский А.В. Мышление и прогнозирование. М., 1979.

Верньо Ж. К интегративной теории представлений. "Иностранная психология", 1995, №5, с. 9-18.

Кант И. Критика чистого разума. М., 1994.

Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рациональности. М.,1994

Московичи С, Мюньи Г., Перес Х.А. Влияние мень­шинства. "Иностранная психология", 1994, №4, с 18 - 24.

Пиаже Ж.. Речь и мышление ребенка. М., 1932.

Пиаже Ж.. Избранные психологические труды. М., 1969

Пономарев Я.А. Психология творчества. М., 1976.

Тихомиров O.K. Психология мышления. М., 1984.

Тэрнер Дж.С, Оукс П.Дж., Хэслем С.А., Дэвис В. Соци­альная идентичность, самокатегоризация и группа. "Иностранная психология", №4, 1994, с 8 - 17.

Scherif, M. (1967) Group conflict and co-operation: Their social psychology. London.

Tajfel, H. (1978) (Ed.) Differentiation between social groups: Studies in the social psychology of intergroup relations. London.

ИЗУЧЕНИЕ СОЦИАЛЬНОГО ПОЗНАНИЯ В ДЕТСКОМ ВОЗРАСТЕ

Чеснокова О.Б., МГУ им. М.В.Ломоносова

Понятие социального интеллекта (social intelligence) впервые было введено в 1920 году Торндайком. Исследования со­циального интеллекта в основном велись в рамках психомет­рического подхода. Основными вопросами для этих исследо­ваний было нахождение эмпирических коррелятов социаль­ного интеллекта в межличностной ситуации и проблема со­отношения так называемого общего и специального интел­лекта. Широкое распространение информационного подхода; новые данные когнитивных наук (а не только когнитивной психологии); запросы психологической практики; трудности в четком определении; а самое главное - проблема подбора адекватного метода исследования привели к тому, что в 70-е годы всю совокупность познавательных процессов, опосредующих ориентировку в сфере человеческих отношений и поведение в конкретных межличностных ситуациях, стали обозначать термином " социальное познание ". Наименее разработанным является онтогенетический аспект этой проблемы, исследования которого могут вестись на стыке психологии развития, социальной и когнитивной психологии. Большинство современных исследований рассмат-риванет его под углом зрения либо развития представлений в детском возрасте о различных аспектах социальной дей­ствительности, либо как становление способности ребенка интерпретировать невербальное поведение и эмоциональные проявления окружающих его людей. Целью настоящей статьи является попытка найти новые методологичесие и экспе­риментальные плоскости исследования социального познания в детском возрасте.

Определение социального познания

Социальный интеллект (СИ) - общая познавательная спо­собность, обеспечивающая познание и ориентацию в реаль­ных жизненных отношениях личности с социальной действи­тельностью, формирующихся и проявляющихся в конкреТ' ных ситуациях. Интерес к СИ. возник на стыке социальной и когнитивной психологии. Понятие СИ. Торндайк опреД⁵'

О. Б Чеснокова_______________________________55

лял как способность понимать других людей и действовать в соответствии с этим в межличностных ситуациях. Им же был поставлен вопрос, получивший свое дальнейшее развитие в последующих работах многих исследователей: в чем состоит специфика познания именно социальной ( в узком смысле ) реальности в отличие от познания неодушевленных предметов, чье функционирование детерминировано совершенно иными законами. Он предложил выделять социальный, абстрактный (математический) и практический (физический) интеллекты.

Ответ на этот вопрос подразумевал выделение критериев сравнения социальной и физической реальностей; например, стабильность, предсказуемость, характер причинно-следственных связей и т.д. В настоящее время принято счи­тать, что и в той, и в другой реальности можно найти явле­ния, детерминированные разными законами и требующими совершенно разных уровней и способов познания. (Обзор подобных работ см. Murray F. 1985). Мы исходим из того, что одним из основных различий между социальной (межличностной) и физической реальностями является наличие внутренней психической активности субъектов, что и может являться силой, побуждающей их активность, в отличие от неодушевленных физических объектов.

В 1922 К.Левин в статье "Понятие генезиса в физике, биологии и эволюции истории " высказал свою точку зрения, чем отличаются физические объекты от социальных объектов по способу их познания. Чтобы познать объект, необходимо понять его идентичность, то есть выявить его инвариантные свойства.

В физике идентичность физического объекта может быть выявлена у неизменного объекта в меняющейся ситуации (например, один и тот же объект в разное время в разных участках пути). В биологии (и психологии) можно говорить ° генетичской идентичности, так как мы имеем дело с разви­вающимся объектом (яйцо-цыпленок-курица). Именно по­этому единицы анализа инвариантных свойств объектов Должны быть разными.

Не занимаясь специально изучением социального познания, он фактически сформулировал основные принципы его анализа в своей книге "Динамическая теория личности" (1935). Одним из объектов исследования психологии является индивидуальное поведение. Как и относительно изучения

56__________Изучение социального познания е детском возрасте

других объектов психологического анализа, здесь возможно столкновение аристотелева и галилеева стилей мышления; последний из которых только и может быть применен для познания индивидуального поведения человека ( К.Levin 1935, Вольфовский В.Е. 1977). Аристотелева традиция за­ключается в том, что психологические социальные объекты описываются так же, как и физические - то есть описывается внешняя феноменология поведения через внешние атрибу­тивные характеристики, относя ситуативные проявления к какому-то классу реакций. Этот класс представляет собой статистически наиболее повторяемые усредненные характе­ристики поведения, описываемые через единственное понятие или через несколько дихотомических понятий. Понимание поведения в этом случае сводится к формально-логическим умозаключениям связи между внешними причиной и след­ствием, разделенными временным интервалом. С его точки зрения, именно эта традиция неявно прослеживалась в бихе­виоризме и психоанализе. Галлилеева традиция состоит в том, что поведение необходимо изучать не через атрибу­тивные, а через процессуальные характеристики и функцио­нальные зависимости, что дает возможность выявить его ге­нетическую идентичность. С этой точки зрения, индивиду­альное поведение представлет собой особое отношение как к физической среде, так и к социальному окружению, объекти­вируемое через ситуативные дискретные проявления. Понять их можно только соотнося с некой идеальной формой. Для К. Л евина такой идеальной формой было жизненное про­странство личности, взятое в целостности его смысловых и временных характеристик.

Приблизительно в это же время Л.С.Выготский задумы­вается о проблеме возможности познания чужой психики, фактически намечая одно из направлений последующих ис­следований онтогенетического аспекта изучения социального познания. Через многие работы Л.С.Выготского проходит идея о том, что первоначально в поведении ребенка реакция на предметы и людей составляет элементарное недифферен­цированное единство фазные, но не тождественные процессы), из которых в дальнейшем вырастают как действия, на­правленные на внешний неодушевленный мир, так и соци­альные формы поведения. Рассматривая мышление как сложную форму поведзня, ЛСВыплский задумьваля и о возмож­ности познания чужой психики. Вопрос об этом был постав-

(7.£ Чеснокоеа________ ___________________57

лен, когда идеи знакового опосредования еще не были оформлены.

Впервые этот вопрос прозвучал в 1925 году в работе "Сознание как проблема психологии поведения" и в "Педагогической психологии" в 1926 году. Оспаривая тезис классической интроспективной психологии, что познание чужой души невозможно, он предлагал рассматривать про­блему взаимопонимания генетически. Сторонники непозна­ваемости чужой психики (Введенский АИ.) считали, что ду­шевная жизнь не имеет никаких объективных проявлений. Поэтому познаваема только собственная душа, и единствен­ным методом для этого является интроспекция.

Выготский же считал, что чужую психику познать можно, причем механизм познания чужой психики и самопознания один и тот же. Обнаружить это можно прежде всего в ходе психического развития ребенка. Однако при этом он не соглашался с теми, кто считал, что познать других можно, только познав себя ("Познать чужой гнев можно, только об­ратившись к опыту переживания и выражения собственного гнева"). Он же намечал обратную последовательность: "Ребенок прежде научается понимать других, и только потом по этому образцу научается понимать себя" ( Выготский Л .С. 1926, 1982, с. 206 ). Таким образом, уже в своих ранних работах он рассматривал проблему понимания человека человеком с позиций интерсубъективности возникновения высших психических функций.

Следующий вопрос, который логично вытекал из первого, заключался в следующем: "А за счет чего возможно познание чужой психики?" Рассматривая мышление как "особо сложную форму поведения", Выготский считал, что мысль о предстоящем действии или поступке всегда проявляется в двигательно-телесной сфере - через подготовительное на­пряжение соответствующей мускулатуры, позы, жесты. И, предугадывая возможный вопрос оппонентов, он считал, что наиболее сложно перевести на язык движений мыслительные процессы, направленные на познание специфических атрибутов объектов( синий цвет, ...) или на абстрактные понятия (математические формулы, логические отношения,...). Но и здесь возможно установить связь с движениями соответ­ствующих воспринимающих органов или через феномен эго­центрической речи ( в случае сильной и напряженной мысли -шевеления губами).

58__________Изучение социального познания е детском возрасте

Исходя из этого, понимание чужих мыслей может про­текать как "чтение " чужого поведения, то есть восприятие системы знаков поведения и последующего их истолкования по их настоящему смыслу. Но как понять "настоящий смысл" поведения человека ? Выготский пробует ответить и на этот вопрос, говоря о том, что у каждого из нас есть своя привычная манера говорить, скорость походки, темп жестикуляции и речи. Однако эти естественные для человека реакции могут изменяться (например, отклонение от своего феднего времени в обоих направлениях ) в двух случаях (особенно это заметно в детском возрасте): если у человека существует внутренняя установка на на какой-нибудь элемент внешней ситуации (чувства, переживания,...) или если дается экспериментальная инструкция ( которую испытуемый принимает) намеренно реагировать по-другому - быстро отвечать,.. . Сравнивая привычную и измененную манеру поведения человека в какой-либо ситуации, можно догадаться и о его "внутренних раздражителях", и о смысле ситуации для него.

Высказывая все эти идеи, Выготский, естественно, не ставил перед собой цель изучать социальное познание. Все эти вопросы он рассматривал под углом зрения одной из основных проблем педагогической психологии - овладение поведением ученика и адекватного понимания его внутрен­него состояния. В качестве важного средства овладения вни­манием ученика он рассматривал средства невербальной коммуникации - прежде всего позу, которая "с ее пласти­ческой выразительностью несет в себе те же функции, что и любой внешний знак" (Выготский Л.С. 1926, 1991).