Лекция 4 ЧЕТЫРЕ МИРА ПСИХИКИ 2 страница

Для этого человека типичны чересчур четкие внешние установки, на которые он мощно опирается и не видит в этом ничего плохого. Вот, например, мужчина, преданно любящий свою жену. Она для него — средоточие всех его мужских устремлений. Вы скажете: что же в этом плохого — он просто влюблен? Да, но нельзя забывать о том, что любой человек — существо социальное, и каждый мужчина должен какое-то количество своего специфического мужского внимания отдать всем женщинам, входящим в круг его общения. И они, «остальные», не должны чувствовать при общении с ним, что они для него — нечто вроде говорящих кукол. Если у него нет свободы в этом, если он как на женщину смотрит только на свою жену, то это уже своего рода психическая патология, и можно быть уверенным в том, что их с женой парный эгрегор тяжело болен. Но, я подчеркиваю, это — тонкие вещи, это вопрос акцентуации, здесь нельзя делать прямолинейных оценок, а следует всегда смотреть по существу.

Далее: чистый интро-экстраверт; типичная роль для него — Дикий Маг. Это иногда очень интересный человек, содержательный и внешне адекватный, хотя и молчаливый — он производит впечатление интроверта, хотя сам для себя является скорее экстравертом. Если его спросить, какой мир для него интереснее, внешний или внутренний, он скажет: конечно, внешний: я им занимаюсь, для него работаю. Но эта работа идет у него все-таки внутри, в Обусловленном мире, которым человек интенсивно занимается, внутренне адаптируясь к внешним воздействиям и тщательно подготавливая себя к взаимодействию с внешней реальностью; при этом само это взаимодействие может быть кратковременным и само по себе интересует его очень мало: его можно уподобить физкультурнику, который держит себя в хорошей форме, но не стремится участвовать в серьезных соревнованиях. При хорошей проработке это может быть администратор высокого ранга, закулисный советник президента, критик, аналитик и т. п. Слова таких людей весомы, советы существенны, оценки значимы, прогнозы, как правило, сбываются. Это люди, чей Обусловленный мир легко становится внешней реальностью, хотя специальных усилий к тому они не прилагают: таковы, например, хорошие журналисты и писатели, чьи герои кажутся читателям более живыми, чем их собственные знакомые.

Чересчур сильная интро-экстравертная акцентуация дает дикого мага, который совершает магические операции в своем внутреннем мире и ничего не делает во внешнем. Его операции совершенно реальны, то есть воздействуют на внешний мир, и такие люди обычно вызывают к себе настороженное отношение, как будто от них припахивает серой, хотя рогов, хвоста и копыт вроде бы незаметно.

И, наконец, чистый интро-интроверт, человек, живущий преимущественно в Автономном мире, созданном его воображением. Типичные роли здесь: Фантазер, Мечтатель, Поэт, Блаженный, Эскепист. Для этого человека внешний мир и его собственные впечатления от него — не более, чем первичное сырье для последующей внутренней обработки, которой он занимается с увлечением, забывая про все на свете, и в первую очередь — про знаменитый принцип реальности, который, согласно учению З. Фрейда, должен приходить на смену принципу (субъективного) удовольствия по мере взросления индивида. Так вот, интро-интроверт в этом смысле не взрослеет. Этот человек на высоком уровне развития может стать великим творцом нового искусства или замечательным лирическим поэтом — если его Автономный мир окажется отражением Автономного мира его народа, и если он найдет адекватные инструменты для выражения своих внутренних состояний — но для этого нужно хотя бы в минимальной степени овладеть остальными тремя психическими состояниями. А чистый интро-интроверт тяготеет к полному отрыву от реальности и безумию в его традиционном понимании.

Для каждого из четырех описанных мной миров (и состояний сознания) есть свои характерные слова. Для Поглощающего мира это слово «мироощущение», для Предсказуемого — «мировоззрение». Почувствуйте разницу: вот я взираю на мир и я знаю, каким он должен быть — это и есть мировоззрение; а если не знаю — то у меня — мироощущение. Обусловленному миру приблизительно соответствует слово прошлого века: «миросозерцание» — оно по сравнению с мировоззрением более интровертно. А для Автономного мира это приблизительно «внутреннее самоощущение». Почему это важно? Представьте себе: вы спрашиваете человека: «Какое у вас мироощущение?» А он вам отвечает: «Мое мировоззрение заключается в том-то», — и вы сразу понимаете, что пролетели мимо: вы-то подумали, что он экстра-экстраверт, а он оказался экстра-интровертом; разница, как вы теперь уже понимаете, принципиальная, и чем раньше вы заметите свою ошибку, тем лучше.

____________________

А теперь я расскажу об этих четырех мирах и особенности бытия в них более подробно.

Автономный мир. Типичные, если не профессии, то внутренние роли человека, находящегося в этом мире, — это Мистик, Романтик, Фантазер, Мечтатель, Творец, и они как будто ничем не ограничены; реальность этого мира я мог бы назвать субъективно-субъективной. Многие люди, называющие себя творческими, очень любят говорить о внутренней свободе. Эти разговоры на самом деле означают, что у них большие проблемы с попаданием в свой Автономный мир и с ним как таковым. Устойчиво находясь в Автономном мире, человек априорно свободен, там эта свобода дана ему по праву рождения, она совершенно не зависит ни от каких внешних обстоятельств, но если этот мир привязан к Обусловленному миру — вот тут человек будет говорить, что он не свободен. Внутренняя свобода заключается (в частности) в том, что человек проводит жирную черту между Автономным и Обусловленным мирами, и учится их не склеивать и не путать друг с другом, а правильно устанавливать связи между ними, то есть осознанно проводить внутреннюю идеализацию и внутреннюю материализацию, о которых я вам уже рассказывал, всякий раз понимая, где находится точка сборки (то есть каково состояние сознания).

Так ученый-теоретик создает абстрактную модель: она вроде бы должна как-то опираться на эмпирический материал, но фактически он свободен в ее создании, то есть она создается в его Автономном мире. Конечно, хорошо, если она будет адекватной, то есть если ее выводы подтвердятся экспериментально, но в тот момент, когда ученый-теоретик ее изобретает, он совершенно свободен.

Профессии (или роли), типичные для Автономного мира, — это писатель-фантаст и поэт-лирик — особенно последняя. Поэзия, лирика — это и есть отражение жизни человека в своем Автономном мире, во внутреннем пространстве, где он отрывается от своих конкретных жизненных переживаний и (возможно, используя их отдельные элементы) фактически он творит свою особую реальность — и здесь ему нужна свобода. Пушкин писал об этом, отстаивая свою внутреннюю свободу от общественного мнения, а я как психолог могу добавить: и также независимость от собственных жизненных переживаний. По этому поводу великий поэт нашего времени И. Бродский в своей нобелевской лекции заметил: «...литература не была ни бегством от истории, ни заглушением памяти, как это может показаться со стороны. «Как можно сочинять музыку после Аушвица?» — вопрошает Адорно, и человек, знакомый с русской историей, может повторить тот же вопрос, заменив в нем название лагеря. (...) «А как после Аушвица можно есть ланч?» — заметил на это как-то американский поэт Марк Стрэнд. Поколение, к которому я принадлежу, во всяком случае, оказалось способным сочинить эту музыку. (...) Оглядываясь назад, я могу сказать, что мы начинали на пустом — точней, на пугающем своей опустошенностью месте и что скорей интуитивно, чем сознательно, мы стремились к воссозданию эффекта непрерывности культуры, к восстановлению ее форм и тропов, к наполнению ее немногих уцелевших и часто совершенно скомпрометированных форм нашим собственным, новым или казавшимся нам таковым, современным содержанием». Я думаю, людям поколения Бродского, родившегося в 1940-м году, и даже родившимся в 50-х годах ХХ века, совершенно ясно, что это «новое или казавшееся новым» содержание поэту приходилось брать из своего внутреннего мира, но никак не из внешней реальности, которая достаточно выразительно описана им в своих ленинградских воспоминаниях и многих стихах. И эта свобода, то есть независимость Автономного мира (где и пишутся настоящие стихи) от мира Обусловленного, иногда зарабатывается человеком с большим трудом. А иногда дается ему от природы — но тогда Автономный мир рискует оказаться бледным и малосодержательным.

Когда поэт сочиняет лирическую поэзию, у него возникает идеальный (в смысле — не имеющий отношения к реальности) образ себя и идеальный образ внешнего мира (например, возлюбленной), которые могут не иметь никакого отношения к соответствующим образам в Обусловленном мире. Апеллируя своими стихами к Автономному миру своих читателей, поэт вызывает у некоторых из них, сонастроенных с его Автономным миром, чувство внутреннего понимания, сопереживания — а остальные читатели его творений не воспринимают. И сила поэтического дарования (а на самом деле я бы мог сказать: любого искусства) заключается в том, что оно дает возможность человеку отойти от реалий внешнего мира и от реалий Обусловленного мира и попасть в независимое пространство, где наиболее ярко проявляется его внутреннее «я». Глубинная личность — единственный диктатор Автономного мира, от нее единственной и идет несвобода человека в этом мире.

В низшей октаве интро-интроверт, постоянный обитатель Автономного мира — это сумасшедший, человек, который создал себе полностью иллюзорный мир, его мучающий, и который не может выйти на нормальный контакт с миром. Этот человек не обязательно социально опасен, но он, как говорится, неадекватен. Заметьте: Автономный мир может быть очень богат (и любим) и у нормального человека, но тот всякий раз меняет свое интро-интровертивное состояние сознания при взаимодействии с внешним миром (например, на экстро-интровертивное), хотя это может быть ему скучно — но он знает, что это необходимо.

Что еще характерно для Автономного мира? Принципиальная непрактичность его идей. Они приходят к человеку именно для того, чтобы оформиться во внутреннюю реальность. Они — сами по себе — не предполагают практического использования. Еще один признак бытия в Автономном мире — это свобода интерпретации. Находясь в интро-интровертном состоянии, человек, интерпретируя внешние и внутренние события, использует те символические системы, которые ему удобны. При этом нередко происходит смешение «реальных» объектов Автономного мира, то есть объектов, попавших туда в результате трансляций из Обусловленного, Предсказуемого или Поглощающего миров, с теми его объектами, которые возникли в Автономном мире как бы ниоткуда, то есть являются чистыми плодами воображения, фантазии человека. (Это может относиться как к элементам Автономного мира, так и к связям между ними.) В Автономном мире человек может выстраивать из похожих на реальные элементов и символов совершенно фантастические конструкции, смешивая субъективно им воспринятую внешнюю реальность с чистыми фантазиями. Так построен, например, знаменитый роман М. Булгакова «Мастер Маргарита». Там в московской материалистически-социалистической реальности 30-х годов появляются фантастические персонажи и сюжеты, а именно, черт со своей свитой. По тому же принципу построена детская повесть-сказка Л. Лагина «Старик Хоттабыч».

Обусловленный мир. Бытию в этом мире соответствует интро-экстравертное состояние сознания, а его реальность я бы назвал субъективно-объективной. Кто в ней преимущественно находится? Ее почитает, например, ученый-практик, или, говоря на современном языке, «аналитик», то есть человек, который занимается моделированием внешней реальности, имея в виду последующее приложение своих моделей на практике. Есть какая-то предметная область, и человек ее изучает, переводит ее в свой внутренний мир и там приводит к виду, полезному для внешнего потребителя (например, анализирует, делает выводы, прогнозы, готовит рекомендации). Мыслитель-прикладник, переводчик, программист — все это люди, которые много работают в интро-экстравертной реальности. Для них характерна обратная связь с внешней реальностью; они стремятся к адекватности своего восприятия внешнего мира и практичности своих внутренних разработок. Такому человеку свойственны молчаливость, внимательность и внутренняя практичность. Он занимается внутренней обработкой полученной извне информации, имея в виду возможность ее дальнейшего применения для взаимодействий с внешним миром. Это не обязательно ментальный процесс — это может быть эмоциональное переживание. Например, человек воспринял какой-то импульс из внешнего мира — и у него начинается интенсивное эмоциональное переживание, которое он относит к своему Обусловленному миру — в этих случаях он обычно говорит, что его переживания имеют реальную причину. Заметьте: люди обычно довольно точно различают свои «реальные» и «нереальные» переживания, то есть эмоциональные процессы, идущие, соответственно, в Обусловленном и Автономном мирах. Например, вы ему говорите: «А что ты так переживаешь?» — а он вам отвечает: «Ну как же я могу не переживать, когда моя жена сварила такой ужасный суп, что я его есть не могу». Он по-разному может это переживать: что ему самому невкусно, или что она опозорилась, но в любом случае это будет для него переживание по реальному поводу. А вот если он переживает по поводу события, которое произошло когда-то очень давно — как говорится, поезд ушел и рельсы разобраны, — но оно у него в голове все крутится и крутится, хотя он понимает умом, что это событие давно уже не имеет отношения к его реальной жизни, но оно все равно его мучает, то это значит, что оно находится в Автономном мире. И каждый человек остаточно четко различает эти два состояния, интро-интровертное и интро-экстравертное. Другой вопрос, что он может заниматься жульничеством, или в припадке мазохизма говорить по поводу давно ушедшего в прошлое события, что никакое оно для него не автономное и никакое оно не идеальное, а самое что ни на есть для него реальное. Распространенный элемент невроза — не контролируемый волей человека перенос давно ушедшего негативного события из Автономного мира в Обусловленный. Однако человек может быть невротиком, может путаться в своих внутренних мирах, может заниматься самообманом, но на то и есть психотерапевт, чтобы эти вещи различать. Процессы в Обусловленном мире всегда идут на материале тех внешних событий и обстоятельств, которые для человека сейчас актуальны, и от процессов в Обусловленном мире непосредственно зависит фактическое или реально предполагаемое внешнее поведение человека.

А теперь я хочу привести примеры работы человека в Обусловленном мире. Что такое работа в Автономном мире, я думаю, вы уже себе представляете: это в первую очередь работа фантазии, работа воображения. Здесь же, в Обусловленном мире, человек работает с теми понятиями и образами, которые он использует для взаимодействия со внешним миром, и он нередко (но далеко не всегда) относится к ним более ответственно и серьезно, так как знает, что они предназначены для внешнего проявления и, в частности, посторонней проверки.

В Обусловленном мире человека есть не только внешние впечатления и воспоминания о прошедших событиях: то и другое — лишь материал для большой внутренней работы, которую он должен провести, чтобы создать себе удобный, эффективный и дееспособный образ внешнего мира, то есть адекватный Обусловленный мир. Какие же инструменты могут для этого использоваться? Например, у человека в Обусловленном мире могут быть специальные системы ящиков с надписями — рубрики различных классификаций, и по этим ящикам он будет раскладывать свои впечатления и образы внешних объектов. Вот он познакомился с каким-то человеком, провел определенные наблюдения и тесты, и после этого разместил этого человека в ящичек, на котором написано: «надежные люди». А кроме этого ящичка, у него есть еще ящички «ненадежные люди», «управляемые люди», «глупые люди», «люди, требующие присмотра», «люди, перспективные для личных (профессиональных) взаимодействий», и т. д. Его внутренняя работа заключается в том, что образ этого человека, с которым произошел контакт, должен быть размещен в один из этих ящиков на основании наблюдений и последующего анализа. Вот, например, ящик «веселые люди». Веселый — это какая характеристика? Сама по себе она легко может быть идеализирована, то есть в Автономном внутреннем мире человека может существовать особый герой, например, сказочный медведь, который обладает неистощимым чувством юмора — но он материализуется лишь во внутреннем пространстве человека, то есть шутит так, что его голос слышит лишь сам человек, причем его шутки слышны и действенны лишь в Автономном мире, и на остальные три мира (Обусловленный, Предсказуемый и Поглощающий) не транслируются. «Что ты смеешься?» — спросит его собеседник. — «Да это я так, о своем, трудно объяснить». Однако человек, занесенный в ящик «веселые люди» в Обусловленном мире, обязательно имеет во внешнем мире свой прототип, и потому этот ящик достаточно функционален. Например, вы готовите встречу Нового года; обдумывая состав приглашаемых гостей, вы думаете, кого бы такого позвать, чтобы мероприятие прошло не так занудно, и перебираете содержимое «веселого» ящика, подбирая человека, который смог бы вашу компанию разбавить и развлечь. И так вы перебираете и другие ящики (например «близкие родственники, которым некуда пойти на Новый год»), обнаруживаете из них образы, их извлекаете, формируете у себя внутри некоторую программу и потом ее реализуете во внешнем мире: готовите меню, рассылаете приглашения. Заметьте: в Обусловленном мире гораздо меньше свободы, чем в Автономном, здесь более жесткие конструкции, поскольку все очень практично, поскольку все постоянно находится во взаимосвязи со внешней реальностью, и здесь фантазии существенно ограничены. Если вы познакомились с человеком и по первому впечатлению поместили его в ящик «люди, способные развлечь», а он пришел к вам домой, просидел целый вечер и ни слова не сказал, то вы его обусловленный образ волей-неволей из этого ящика (не на первый, так на второй раз) вынете. То же самое относится и к ящику «надежные люди», и к остальным. Если человек вам один раз в жизни помог, вы можете его идеализировать, то есть создать похожий на него образ в Автономном мире, наделив его качеством особой надежности — и этот образ может всю жизнь просуществовать в вашем Автономном мире, хотя его прообраз вас впоследствии подставил десятки раз. В этом случае получается ситуация (кстати говоря, чрезвычайно распространенная), когда один и тот же человек в вашем внутреннем мире представлен дважды: один его образ существует в Автономном мире и наделен одними качествами (скажем, преданностью и надежностью), и вы можете там с ним взаимодействовать, общаться, что-то вместе строить, — а другой его образ, существенно более реалистичный, имеется в Обусловленном мире, и он обладает совсем другими качествами — например, ненадежностью и невозможностью иметь с ним какие угодно серьезные дела. А теперь представьте: этот человек приходит к вам вечером домой из внешнего мира и начинает разговор: «Давай вспомним нашу юность». Вы начинаете вспоминать, к вам приходит счастливое ощущение юности, как вы дружили и как он вас поддерживал и вам помогал, и вам обоим становится хорошо. И вы незаметно для себя оказываетесь в своем Автономном мире и не замечаете, что у вашего друга лицо на тридцать лет старше, чем было когда-то. А потом он вдруг говорит: «Ты знаешь, у меня тут такое дельце наклевывается, не хочешь ли ты принять участие?» И у вас происходит (возможно, болезненный) спуск из Автономного мира в Обусловленный, и прежний, юный образ друга сменяется совершенно другим, гораздо более реальным, и ваше отношение к собеседнику тоже моментально меняется, становясь куда более осторожным и скептическим. Он этого, может быть, и не заметит, и вы этого можете не заметить, но у вас меняется состояние сознания, а с ним и весь ваш внешний вид, включая частоту дыхания и моргания, размер зрачков, цвет лица, тонусы мимических мышц, осанку и так далее. С точки зрения нашей четырехслойной модели психики, происходят очевидные вещи, а с точки зрения практического общения мы такие переходы у себя и других часто не замечаем, а они как раз и составляют самую суть общения.

Например, что делает опытный манипулятор? Он влезает к вам в Автономный мир и занимает там очень положительное место, или подклеивается к таковому, создавая для себя прекрасный образ. Сделав это, он пытается этот свой образ незаметно для вас без изменений спроецировать в ваш Обусловленный мир, и после этого предлагает вам совместный проект. По этой схеме работают многие жулики с психологическом уклоном. По этой же схеме работают многие психотерапевты, предпочитающие взаимодействовать с внутренним миром клиента. Но есть и терапевты, предпочитающие работу с Поглощающим миром клиента: они его помещают в такую ситуацию, что он забывает, что у него есть внутренний мир — в его сознании остается только один внешний. Кому что нравится.

Итак, наша тема: работа в Обусловленном мире. Я надеюсь, вы хорошо уже поняли, что она принципиально отличается от работы в Автономном мире. К ней относится создание внутренних классификаций, распределение по их рубрикам впечатлений (образов) из внешнего мира, коррекция образов, создание многоуровневых иерархий, когда в данном ящике находится несколько меньших ящиков, в каждом из них — еще несколько ящичков и так далее. Например, в детстве у человека в Обусловленном мире возникают понятия «хороший» и «плохой», вначале наивно-абстрактные, но до поры до времени адекватно работающие. Они совершенно конкретны: вот пришел хороший дядя — я ему улыбнусь, я ему брошусь навстречу, заберусь на руки, а он мне что-нибудь расскажет, со мной поиграет, что-нибудь принесет. А если пришел плохой дядя, то я ничего хорошего от него не жду, сделаю ему за спиной козью морду и отойду подальше в сторону. Но потом оказывается, что хорошие дяди и тети бывают разные, например, добрые, надежные, щедрые, внимательные, благодарные, сексуальные — это уже более взрослая классификация. И плохие тоже бывают разные — злые, агрессивные, самолюбивые, эгоистичные, некрасивые, нетерпимые, опасные — я думаю, что вы этот список можете продолжить. И когда в Обусловленном мире появляется образ вашего нового знакомого, вы его классифицируете и размещаете в один или несколько имеющихся ящичков. Однако иногда этого сделать не удается, и тогда вы сталкиваетесь с необходимостью расширения своих классификаций, что бывает не очень просто. Кроме того, некоторые разряды классификаций со временем устаревают или теряют актуальность, и их приходится ликвидировать. А иногда возникают и большие сложности, когда оказывается, что сами принципы построения данной классификации перестают работать, и ее приходится сдавать в утиль, и искать на ее место совсем другую.

Но, конечно, классификация или многоуровневая классификация (иерархия) — это самые простые (хотя и самые распространенные) структуры Обусловленного мира. Как правило, он довольно сложен, и обладает развитым символическим языком для отражения и оформления внешних впечатлений, причем этот язык имеет как логические, так и образные инструменты. Например, нередко в Обусловленном мире есть тщательно выполненные образцовые объекты, ориентируясь на сходство с которыми, человек принимает решения, касающиеся его поведения во внешнем мире. Например, начальник может подбирать себе помощника, ориентируясь на набор определенных качеств, которыми тот должен обладать, а может делать это, сравнивая кандидатов на этот пост с известным ему человеком, который, на его взгляд, идеален для этой роли, и тогда критерием выбора будет максимальное сходство с этим идеалом.

Итак, кроме такой чисто логической работы в Обусловленном мире существует образная работа, образное мышление, в частности, образное восприятие внешнего мира. Неправильно представлять себе восприятие чисто ученически, то есть в виде категорий и классификаций, которые даются в школе, и потом человек по ним все раскладывает. У каждого человека есть образная система, относящаяся к внешнему миру, которую он очень эффективно использует. Образы, сравнения, интуитивное сходство — каждый человек ищет плодотворные для себя символы и метафоры и оперирует ими. Вот к вам приходит некто новый, и вы внутри себя восклицаете: «До чего же он напоминает моего старого друга Сергунчика!» Вы даже не осознаете, по каким именно чертам ваш новый знакомый так похож вашего друга: по манерам поведения или по внешнему виду — это неважно. Это сходство приходит к вам целиком, как гештальт, и вы строите свое взаимодействие с этим человеком, основываясь на опыте общения с Сергунчиком, и иногда попадаете в точку. При этом способ соотнесения встреченного человека с внутренним образом во многом интуитивен, но это не означает, что он неэффективен. Образные способы работы в Обусловленном мире в целом не менее эффективны, чем логические, но, к сожалению, очень мало используются в современных системах обучения, ориентированных в гораздо большей степени на левое, нежели на правое полушарие мозга учащегося.

К тонким моментам работы с Обусловленным миром относится создание правил и этики внешнего поведения. Заметьте: это — тоже работа с Обусловленным миром, хотя и абстрактного порядка, то есть лишь косвенно связанная с впечатлениями человека от его взаимодействий с внешним миром. Например, о Сталине рассказывают, что когда собеседник приводил его в очень сильное раздражение или гнев (а такое время от времени случалось), он никогда сразу не реагировал: он начинал раскуривать свою трубку и в течение минуты этим занимался, и только после этого что-то отвечал. Такую он выработал себе стратегию, и, видимо, она была достаточно для него эффективна.

Заметьте: своя этика и свои законы существуют в каждом из трех миров: Автономном, Обусловленном и Предсказуемом; однако в Поглощающем мире их нет — по крайней мере, человек их не осознает, хотя, может быть, чувствует интуитивно. Поэтому у человека есть три разных вида этики и три различных свода правил поведения, которыми он пользуется в зависимости от того, в каком мире он находится — в Автономном мире одна этика, в Обусловленном — другая, в Предсказуемом — третья. И хотя последние два мира, казалось бы, существуют в тесной взаимосвязи, один для другого, на самом деле очень часто человек совершенно преображается, когда переходит из интро-экстравертного состояния в экстра-интровертное. Но об этом чуть позже.

Итак, у каждого человека есть три вида этики и, что не менее важно, три образа «я», то есть три ипостаси личности: у него есть «я», фигурирующее в Автономном мире, есть «я» в Обусловленном мире и «я» в Предсказуемом мире. Автономное «я» — это нечто вроде лирического героя, обусловленное «я» — это образ, с которым идентифицируется человек, вспоминая свою внешнюю жизнь или готовясь к ней, а предсказуемое «я» — это образ человека, возникающий в его сознании, когда он фактически взаимодействует с внешним миром и погружен в него — но при этом находится в штатной для себя ситуации, к которой он внутренне подготовлен, то есть когда мир им загипнотизирован. Заметьте, что когда человек находитесь в Поглощающем мире, его «я» фактически отсутствует, его как бы нет — человек слишком увлечен внешней ситуацией, чтобы осознавать себя как такового.

Теперь немного о личной философии. Если говорить об интро-экстравертном состоянии, об Обусловленном мире, то в нем у человека есть практическая философия, и в нем есть практическая психология, и та и другая настроены на прямое взаимодействие с реальным миром — так, как человек его воспринимает. Однако в Автономном мире есть своя философия, которую я бы назвал идеальной, причем у большинства людей практическая и идеальная философии сильно расходятся, на что психолог должен обращать внимание — так же, как и на то, что «я», фигурирующее в Автономном мире, очень сильно отличается от «я», существующего в Обусловленном мире. Вот вам пример, который иллюстрирует эти различия.

Представьте себе поэта-любителя, который пишет стихотворение на день рождения своего друга. Сначала он приходит в интро-интровертное состояние, то есть погружается в Автономный мир, становится Вдохновенным Пиитом, к нему прилетает муза, его посещает вдохновение, приходят в голову строчки и рифмы, и он пишет поздравительную оду. В Автономном мире он может считать себя высокотворческой личностью и зрелым поэтическим талантом, и достаточно уверенно эту самую оду сочиняет. Что же происходит дальше? Дальше идет внутренняя материализация, а именно, он переходит в интро-экстравертное состояние, в Обусловленный мир, и смотрит на это стихотворение глазами своего друга и его приятелей, которые соберутся на торжестве. Он пытается представить себе, какое впечатление это стихотворение произведет на собравшихся, и подбирает правильный момент и способ прочтения. Он догадывается, что такие-то строчки поймут все, а вот эту — лишь именинник, и очень ей обрадуется, а вот эту поймет и его жена, и скорее всего догадается, какой в ней заключен намек, и вряд ли сильно ему обрадуется, но все же простит, всерьез не обидится. А для того, чтобы прочитать оду, лучше всего выбрать момент почти сразу после первого тоста за здоровье именинника... Вот так идет имплантация оды, созданной в Автономном мире, в Обусловленный мир. А потом происходит торжество, и если ситуация нашим поэтом более или менее правильно просчитана, он ловко улучает заранее определенный момент после первого тоста и с хорошим настроением свою оду читает — на радость герою торжества и гостям, и почти не задев самолюбия жены. И в тот момент, когда гости его слушают и выдают заранее предположенный им тип реакции, поэт находится в экстра-интровертном состоянии, в Предсказуемом мире. Если, однако, стихотворение окажется слишком сильным, и реакция гостей и хозяев окажется совершенно выходящей за рамки его предположений (например, жена именинника смертельно оскорбится, побледнеет, затем расплачется, а потом впадет в совершенную ярость и закричит ему: «Катись-ка ты, мерзавец, прочь отсюда со всеми твоими стихами и гнусными намеками!») — то поэт рискует оказаться в Поглощающем мире и экстра-экстравертном состоянии. Именно такой случай произошел у моего друга юности, обладавшего большой склонностью к поэтическому творчеству. Он на свадьбу одной своей подружки написал стихотворное поздравление, в котором были такие строчки: