Сведение сознания к физиологическому 5 страница

Как идеи гештальтистов соотносятся с другими достижениями в психологии? Как, например, они объясняют закон Фехнера? М. Вертгеймер: «Издавна считали так: если есть определенный раздражитель.

'См. Коффка К. Основы психического развития. М.-Л-. 1934. с, 95-97.

². Любопытно: Коффка в 1932 г, числился научным консультантом советского правительства, был приглашен в этнопсихологическую экспедицию в Узбекистан, заболел возвратной лихорадкой и был вынужден вернуться а Германию.

³ Вообще говоря, это не очевидно. Что именно должно выделяться в первую очередь, зависит не от структуры стимульного поля, а от принципов организации восприятия.

⁴ Коффка К. Основы психического развития. М.-Л., 1934, с. 90-92.

то я имею определённое, соответствующее ему ощущение. Этому во­просу было посвящено много исследований; они принадлежат к самым основным и, в то же время, наиболее скучным разделам старой психо­логии». Вот так, скучно мыслите, г-н Фехнер! «Не ближе ли к истине другое положение: возникающее ощущение является результатом воз­действия раздражителя как части какого-то целого?» Затем Вертгеймер сообщает, что специальные эксперименты подтверждают его позицию. Но как быть с результатами исследований Вебера-Фехнера? Да лучше о них не вспоминать, у них там, в психофизике, огромные трудности, вес зависит от всевозможных факторов: «от каких-то причин, суждений, заблуж­дений, от внимания и т. д.» Поэтому лучше заниматься гештальт-психологией и проводить гораздо более интересные эксперименты '.

Действительно, наверное, ни одна психологическая теория не смо­жет существовать без интерпретации результатов их остроумных экс­периментов. Сами же они всё объясняли влиянием структуры целого (это они и связывали с понятием gestalt — т. е. образ, форма) на осо­знание отдельных элементов. Деятельность сознания, с их точки зре­ния, вообще нельзя выводить из элементов, она является непосредствен­ной функцией от целого, порождается этим целым. Гештальтисты сформулировали и экспериментально обосновали целый ряд законов вос­приятия и мышления. Так, они экспериментально продемонстрировали ряд законов об объединении предъявленных элементов в один класс (или, пользуясь их терминологией, в целостную перцептивную структу­ру — гештальт): по близости этих элементов друг к друг; по их одно­родности (вместе воспринимаются элементы одной формы, одного цвета, одного направления движения и т. д.); по их возможности вместе образовать замкнуты и контур или какую-либо «хорошую форму» (сим­метричную, периодичную и т. п.)

Однако бессознательное, которое так активно исследовал Фрейд, практически исчезает из круга проблем гештальтистов. Они говорят иначе и про другое. Всё, что человек сознательно воспринимает, он вос­принимает как фигуру на фоне. Фон аморфен, неструктурирован, не вычленяется сознанием, но без него сознательное восприятие фигуры невозможно. Одна и та же фигура на разном фоне будет восприниматься по-разному. Фон — это не пустота, а актуально представленное оформ­ление фигуры. Вообще говоря, субъект принимает специальное ре­шение, что является фигурой, а что — фоном. В частности, геш­тальтисты экспериментально показали, что человек имеет тенденцию

¹Вертгеймер М. О гештальт-теории. // История психологии. Тексты. М., 1992, с, 150.

при предъявлении изображения выделять в качестве фигуры такие кон­фигурации, которые ему знакомы по прошлому опыту и ранее уже выде­лялись в качестве фигур '.

Опишем один из таких экспериментов, проведенных Э. Рубином в 1915 г. Испытуемым предъявлялись бессмысленные черно-белые изображения. (Такие изображения легко сделать любому: на неболь­шом листочке белой бумаги можно нарисовать чёрной тушью какие-нибудь ничего не значащие полосы так, чтобы соотношение объемов чёрного и белого цветов было примерно одинаковым). В большинстве случаев испытуемые воспринимали белое поле как фигуру, а черное — как фон, т. е. видели изображение как белое на черном. Однако при некотором усилии они могли воспринимать предъявленное изображение и как чёрную фигуру на белом фоне. В «обучающей» серии экспери­мента испытуемым предъявлялось несколько сотен таких изображений — каждое примерно на 4 с. При этом им указывалось, изображение какого цвета (белого или черного) они должны увидеть как фигуру. Испытуе­мые старались «изо всех сил» увидеть именно то изображение как фигуру, на которое указывал экспериментатор. В «тестирующей» серии эксперимента, проводившейся через несколько дней, они должны были уже без всяких усилий воспринимать предъявленное так, как оно воспринимается само по себе, и сообщать: узнают ли они изображение или нет; какое поле — белое или черное — видят как фигуру. В этой серии испытуемым предъявлялись три типа рисунков; совершенно новые, ра­нее не предъявлявшиеся; изображения из предшествующей серии и но­вые изображения, в которые старые были включены как составная часть. Оказалось, что испытуемые имеют тенденцию и старые изображения, и новые, в которые включались старые, воспринимать так, как они это делали в обучающей серии. Этот эффект не зависел от сознательного узнавания испытуемыми ранее предъявленных изображений ².

Иначе говоря, испытуемые узнают предъявленное изображение, но не осознают этого. Значит, существует какое-то неосознанное восприятие? Нет, поясняют гештальтисты: то, что попадает в сознание, предопределено гештальтом, целостной структурой изображения, а не бессознательными процессами. Гештальтисты много экспериментировали с восприятием двусмысленных изображений, значение которых изменяется в зависимости от того, что принимается за фигуру, а что относится

к фону. Такие изображения известны со времен Эвклида, но только гештальтисты привлекли к ним серьезное внимание психологов. (Их стали активно конструировать как сами психологи, так и художники; самый ис­кусный и изощренный создатель двойственных изображений — М. Эшер). Обнаружилось, что если испытуемый осознает оба значения изображе­ния, то — независимо от своего желания — он начинает видеть то один, то другой аспект рисунка, но никогда оба вместе. Так, на известном рисунке Э. Рубина «лица — ваза» человек видит попеременно или лица, или вазу, но не способен увидеть лица и вазу одновременно. Вопрос: воспринимает ли все-таки испытуемый лица в тот момент, когда он видит (осознает) одну лишь вазу? По мнению гештальтистов, такой во­прос бессмыслен. Если фигура перестает быть осознанной, она теряет свое качество фигуры, а следовательно, перестает существовать. Как, однако, может исчезнувшая из сознания фигура вновь появляться в ка­честве фигуры вопреки сознательным усилиям, если сё нигде в созна­нии нет? Гештальтисты этот вопрос не обсуждали.

Иначе трактовал эту проблему Э. Титченер. По его мнению, фи­гура, которая временно перестает осознаваться, не исчезает полнос­тью, а лишь перемещается на более низкий уровень сознания. Аргу­менты Титченера вызвали критику гештальтистов. К. Коффка писал:

«Заключать о том, как выглядит нечто, когда оно вовсе не наблюдаемо, отправляясь лишь от фактов наблюдения этого нечто в момент, когда оно находится на гребне волны внимания, — значит, окончательно отка­зываться от всяких попыток фактического подтверждения своих поло­жений»'. Как мы увидим ниже, психологика не примет эту позицию Коффки. По его мнению, анализ сознательного опыта ничего не может дать для понимания явлений, находящихся за порогом сознания, т. е. бессознатель­ного. Но где тогда искать неосознаваемые причины, которые вызывают то или иное содержание сознания? Разве можно разрешить загадку со­знания, оставаясь в зоне непосредственно наблюдаемого?

Гештальтисты изучают процесс решения задач. Оказывается: если испытуемому в течение длительного времени не удается решить слож­ную задачу, то решение находится зачастую внезапно для испытуемого. Вот В. Келер наблюдает процесс научения у обезьян: в начале опытов выбор правильного и неправильного ответов у шимпанзе составляет 50%, затем вдруг происходит скачок, после которого почти не бывает ошибок. У шимпанзе Хики, например, до скачка было 25 ошибок на

' Коффка К. Восприятие: введение в гештальт-теорию. // Хрестоматия по ощуще­нию и восприятию. М„ 1975, с. 101-102. Но ведь и сам Коффка так поступает — вспом­ните его аргументы о первоначальном восприятии мира младенцами!

50 проб, после скачка — только 4 ошибки на 50 проб'. Гештальтисты говорят: происходит переструктурирование ситуации, появляется по­вое видение задачи. Происходи! нечто аналогичное обращению фигуры и фона: неизменная ситуация транс4юрмирустся и начинает в целом пониматься иначе; элемент, входящий в «старое» понимание ситуации, в «новой» ситуации приобретает совершенно иной смысл и иные свой­ства. У человека решение задачи происходит внезапно для сознания и сопровождается характерным эмоциональным переживанием типа: «Ага! Вот в чем дело!» Гештальтисты называют такое переживание «ага-пе-реживанием», а сам процесс переструктурирования — инсайтом.

Какой внутренний процесс приводит к переструктурированию? Почему решение приходит внезапно для сознания того человека, кото­рый сам же его находит? Ясного, ответа они не дают, поскольку вне сознания для них ничего не существует. Они говорят: новая структура ситуации «внутренне присуща объекту», но в то же время сама по себе не в состоянии вызывать соответствующий образ действий — для этого требуется разумное поведение².

Гештальтисты сталкиваются с парадоксом, который возникает всякий раз, когда явления сознания непосредственно связывают с окру­жающей реальностью и физиологическими механизмами. Ведь тогда получается, что наше сознание оказывается целиком обусловлено си­туацией — правда, по мнению гештальтистов. ситуацией, взятой в сво­ей целостности. По логике гештальт-психологов, сознание не может обла­дать самостоятельной активностью — существенную роль играет лишь «структура объективной ситуации», а не Я и его личные интересы и желания ³.

Например, согласно одному из законов гештальта — закону прегнантности, — мы создаем в сознании образы, настолько простые и ясные, насколько это возможно в данных условиях. Это было проде­монстрировано в серии элегантных экспериментов ⁴. Стремление к «хорошей форме» не характеризует активность сознания — оно пред­определено структурой физического мира, Как заметил В. Келер, точно

'Kёлер В. Исследование интеллекта человекоподобных обезьян. // Гештальт-психология.М.,1998.

²См.Дункер К. Психология продуктивного (творческого) мышления. // Психоло­гия мышления, М., 1965,с. 132, 166; Кёлер В. Исследование интеллекта человекоподобных обезьян //Хрестоматия по общей психологии. М., 1981, с, 246-247,

³ Ср. Bертгеймер М. Продуктивное мышление. М.. 1987. с. 276.

⁴ Позднее С. Эш даже перенесет закон прегнантности на социальную сферу: человек стремится проявлять себя настолько «хорошим» («понимающим», «связно мыслящим" и пр.), насколько это допускают обстоятельства - см. Андреева Г. М., Богомолова И. Н., Петровская Л. А. Современная социальная психология на Западе М..1978,с, 146.

191

так же ведут себя вес физические ноля: они стремятся к замкнутости и симметричности... Человек, писал К. Левин, живет и развивается в «пси­хологическом поле» окружающих его предметов. Каждый предмет име­ет для человека свою валентность — своего рода энергетический за­ряд. вызывающий у человека специфическое напряжение, требующее разрядки.

Я-то думал, что это Я напрягаю все свои мысли и пишу сейчас о моих любимых гештальтистах, а на самом деле, по этой логике, я про­сто нахожусь в такой целостной ситуации или таком психологическом поле, где должен о них писать. Круг замкнулся. Сознательное отраже­ние окружающего и само это окружающее идентичны друг другу так же, как текст, переведенный с одного языка на другой. Если сознание есть непосредственное отражение внешнего мира, то оно пассивно отра­жает этот внешний мир. Но зачем тогда нужно сознание? Что оно дает.' И как все-таки может проявлять активность?

К. Левин пытался разрешить эту проблему. На него самого ва­лентность предметов не действовала. Он был всегда настолько погло­щён собственными идеями, что даже во время прогулки мог внезапно остановиться посреди улицы и записывать пришедшую ему мысль в блокнот, не обращая внимания ни на удивленных прохожих, ни на транс­порт'. В итоге он решил: не только существующая в данный момент ситуация, но и её предвосхищение в сознании определяет деятельность человека. Человек может подняться над ситуацией («встать над по­лем», по терминологии Левина) и проявить свою волю. Не думаю, что такая идея решает проблему воли и активности. Если само предвосхи­щение автоматически вычисляется на базе прошлого опыта, то ни о какой свободе выбора не может быть речи. А если не вычисляется, то как иначе предвосхищается?

Однако именно в поиске решения этой проблемы Левин-экспе­риментатор стал изучать роль, которую играет личность в организации поведения и в предвосхищении. Левин-практик выступил с идеями управ­ления, вовлекающего подчиненных в принятие решения. Его визит в Японию в начале 1930-х гг. оказал глубокое воздействие на тамошние промышленные и научные круги и на последующую разработку т.н. «японских приёмов управления»². Левин показал, что личность не может

'См. Зейгарник Б. В. Теория личности К. Левина, М.. 1981, с. 14.

²Росс Л., Нисбетт Р. Человек и ситуация. Уроки социальной психологии М 1999 с.354-355.

быть эффективной, если она неправильно понимает и оценивает сама себя. Он понял, как важнейшую, проблему адекватности личности са­мой себе. Следующий его шаг: он экспериментально обнаружил исклю­чительное влияние на повышение адекватности личности той корректи­рующей информации (т. е. обратной связи), которую группа как целое дает своему члену. И стал одним из прародителей новой технологии в практической психокоррекции — технологии социально-психологических тренингов.

Ориентация гештальтистов на парадигму естественной науки сыгра­ла огромную роль в становлении теорий следующего поколения, особенно когнитивной психологии. Не зря К. Левин неустанно повторял своим ученикам: «Эксперимент без теории глух и слеп» '. Ученики К. Левина Ф. Хайдер и Л. Фестингер находятся непосредственно у истоков социаль­ной когнитивной психологии. Ф. Пёрлз, вдохновлённый гештальтист-ской терминологией, создаёт гештальт-терапию — собственный психо­терапевтический метод, который включается в течение гуманистической психологии, хотя при этом только терминами и напоминает своего вели­кого гештальтистского прародителя². (Впрочем, как уже говорилось, никакая практическая деятельность из теории не выводится, а теория важна для практика тем, что может его вдохновлять...) Взгляд на позна­ние как на процесс переструктурирования ситуации оказал громадное влияние и на постпозитивистскую методологию науки (М. Полани, Т. Кун и др.) и, как далее будет видно, на психологику.

Итак:

* Деятельность сознания нельзя выводить из элементов — она является непосредственной функцией от целого, порождается этим целым. Восприятие целого влияет на восприятие его частей.

¹Цит. по кн.: Братусь Б. С. Аномалии личности. М., 1988, с- 154.

² Когда А. А. Александров (Современная психотерапия. СПб. 1997, с. 134) хвалит Пёрлза за применение принципов гештальт-психологии в психотерапии, то он явно переоценивает теоретичность соответствующих заявлений основателя гештальт-терапии. Конечно, Ф. Пёрлз использует пассажи, которые по используемой терминологии легко признать за гештальт-психологические: «Формирование структуры «фигура/фон» пред­писывает, что только одно событие может занимать передний план, определяя ситуа­цию... Если появится более чем один гештальт, развивается раскол, дихотомия, внутрен­ний конфликт» - см. Пёрлз Ф. Внутри и вне помойного ведра. СПб, 1995, с- 81, А в другой работе ещё и так; «В каждый момент доминирующая потребность организма выходит на передний план в качестве фигуры, а остальные, по крайней мере временно, отступают на задний план» — Пёрлз Ф. Гештальт-подход и свидетель терапии. М., 1996, с. 21-22. Однако терминологические заимствования ещё ни о чем не говорят. Ведь из того, что в шахматах есть фигуры, не следует, что шахматы — это игра, построенная на принципах гештальт-психологии.

* Мир никогда не воспринимается как хаотичный. Элементы стимульного материала в соответствии с рядом законов объеди­няются в классы (в гештальт).

* Всё, что человек осознает, он осознаёт как фигуру на фоне. Фон аморфен, неструктурирован, не вычленяется сознанием, но без него осознание фигуры невозможно. Одна и та же фигура на разном фоне будет восприниматься по-разному.

* Субъект сам принимает решение, что является фигурой, а что — фоном. В частности, гештальтисты экспериментально показали, что человек имеет тенденцию при предъявлении ему изображения выделять в качестве фигуры такие конфигурации, которые ему знакомы по прошлому опыту и ранее уже выделялись в качестве фигур. При этом человек способен узнавать предъявленное изображение, не осознавая этого.

* При предъявлении двусмысленных изображений человек в каж­дый момент времени осознаёт только один смысл этого изображе­ния: он может поочерёдно видеть то один, то другой смысл рисун­ка, но никогда — вместе.

* Процесс познания определяется не столько получением новой информации, сколько переструктурированием целостной ситуации, нахождением нового видения задачи. Элемент, входящий в «старое» понимание ситуации, в «новой» ситуации приобретает совершенно иной смысл и иные свойства.

* Решение познавательных задач (головоломок) происходит внезапно для сознания и сопровождается сильным эмоциональ­ным переживанием.

* Одна из важнейших проблем для человека — проблема адекват­ности осознания самого себя самим собой.