Два основных фактора школьного успеха

К счастью, есть то, в чем исследователи все же находят друг с другом общий язык. Когда вы сдерете шелуху противоречий, соперничества и споров, то увидите два важнейших фактора школьного успеха, на которых сходятся все, — ум и самоуважение.

Это может казаться очевидным, но именно такими, по моему опыту, является большинство вещей. Из тысяч исследований, охватывающих сотни тысяч детей по всему миру, лишь два фактора неизменно демонстрируют наибольшее влияние на школьную успеваемость: ум и самоуважение, то, насколько хорошо вы соображаете, и то, насколько хорошо вы о себе думаете.

Что же это означает для матери, воспитывающей сына?

Не хочу показаться циничным, но, во-первых, заводите ребенка от самого умного парня, какого только сможете найти. Во-вторых, дело не в том, чтобы проигрывать ребенку записи программ «Малыш Моцарт» или покупать развивающие игрушки — дело в любви и постоянной заботе. Существует достаточно доказательств, что базовый интеллектуальный уровень большинства из нас остается практически одинаковым в течение всей жизни. Мы можем знать больше, но собственно вычислительная сила не меняется. Лучший старт, какой мы способны дать нашим детям, это безопасное окружение, хорошее питание, любовь и постоянная забота. Чем более расслабленными и счастливыми они будут, тем большего успеха в жизни добьются.

Конечно, вряд ли вы что-то сможете поделать с генами, которые унаследует ваш ребенок, однако вы способны на многое, в том числе создать окружение, в котором ему интересно, в котором он растет и развивается. И если время от времени вы кричите на своего сына, это не значит, что в будущем его ждет работа деревенским дурачком. Если бы периодические крики отрицательно влияли на интеллектуальное развитие, мои замечательные сыновья должны были бы сейчас учиться в специализированной школе для детей, которые прежде являлись сообразительными, а теперь едва способны говорить. Все мы иногда кричим, но если крик — единственное, на что вы способны, то расплачиваться за это будет ваш сын.

Однако не обольщайтесь: когда вы состаритесь, он отправит вас в худший дом престарелых, где злые медсестры будут тыкать в вас палками. И это честно. Всем нам следует помнить, что однажды мы станем старыми и дряхлыми, а наши дети будут за нас отвечать — и держать под рукой острые палки, если мы в свое время плохо старались.

Бросать как девчонка: гипотеза о гендерном сходстве

Работая над этой книгой, я не ездил в Висконсин. Не хочу, чтобы вы подумали, будто я там был, поскольку я не был. Никогда. Впрочем, если бы я туда поехал, то обязательно навестил бы профессора Дженет Шибли Хайд из Университета Висконсина, поскольку теория профессора Хайд — основа для дискуссий о разнице полов. Запомните: я никогда ее не встречал. Никогда с ней не разговаривал. И никогда не был в Висконсине.

Но если бы я с ней встретился, это могло бы произойти так…

Маленькая ночная птичка

В тот день, когда я не встретил профессора Дженет Хайд, начинался снегопад. Я слышал, что зимы в Висконсине долгие и суровые, и быстро темнеющие небеса обещали именно такой вечер. Городок, расположенный на девятистах акрах пологих, заросших лесом холмов у живописного озера Мендота, был типичным американским университетом. Хотя в нем виднелось несколько высокотехнологичных конструкций из стекла и стали, в основном передо мной были старые каменные здания, словно декорации из какого-нибудь кинофильма.

Я без труда добрался до Вест-Джонсон-стрит и вскоре оказался рядом с корпусом Брогденского факультета психологии, приземистым зданием из красного кирпича, вполне соответствовавшим моим представлениям о том, как должен выглядеть психологический факультет. Где-то на четвертом этаже должна была находиться профессор Хайд.

По пути я ненадолго задержался, чтобы обезоружить грабителя с ножом, пытавшегося украсть сумочку у старой дамы. Используя технику израильской школы боевых искусств Крав Мага, которую я видел на YouTube, я изо всех сил ударил его коленом в пах, блокировал запястье, выбил нож и дал в нос основанием ладони.

— Большое спасибо, молодой человек, — сказала старушка.

— Благодарите не меня, мэм, а добрых людей с YouTube, — ответил я, протягивая ей нож в качестве сувенира.

— Вы, австралийцы, такие смелые, — похвалила она.

— Я не австралиец, я — киви.

— Фрукт? — удивилась старушка.

— Нет, не фрукт. Киви — это маленькая ночная птица из Новой Зеландии; так мы себя называем.

— Почему же австралийцы называют себя по имени маленькой ночной птицы из Новой Зеландии?

— Австралийцы не называют: я из Новой Зеландии.

Она выглядела удивленной, и на краткий миг я подумал: как эти люди смогли обрести мировое господство?

Через три минуты, как раз вовремя, я, слегка задыхаясь, постучал в дверь комнаты 410 на четвертом этаже факультета психологии, где, по словам моего старого приятеля Google, должна была находиться профессор Дженет Хайд.

— Войдите, — послышался голос из-за двери. И я вошел.

Сидевшая за столом женщина выглядела именно так, как выглядит типичный преподаватель психологии в колледже. Она была высокой, стройной, с волнистыми седыми волосами и невероятно теплой улыбкой. Кабинет, сразу видно, был местом работы опытного ученого. Здесь находилось несколько личных безделушек, на стене висела акварель, а в аккуратно подписанных папках хранились кипы исследовательских статей.

— Чем могу помочь? — спросила она.

— Дело в том, — начал я, — что я работаю над книгой о матерях и сыновьях и хочу объяснить, что «кризис мальчиков» был выдуман людьми, имеющими определенные политические цели. Кроме того, многие свидетельства, которые они используют для доказательств фундаментальной врожденной разницы между мальчиками и девочками, мягко говоря, сомнительны.

— О, — сказала она, улыбнувшись. — Вы из Австралии. Доброго утречка, дружище.

— Нет, я не из Австралии. Я киви.

— Фрукт?

— Нет, не фрукт киви, а маленькая птица — киви. Я из Новой Зеландии.

Она смутилась.

— Что-то я не очень понимаю.

— Слушайте, — сказал я, не желая тратить время попусту. — Забудьте об этом. Меня интересует гипотеза гендерного сходства. Когда я читал вашу статью, то был просто в шоке.

— Мою статью?

— Да. — Я вытащил маленький блокнот и особую золотую ручку, которую мне подарили в самолете, поскольку я в одиночку справился с захватившим его террористом. — Помните ее?

— Кажется, нет, — ответила она.

Вздохнув, я понял, что передо мной типичный рассеянный университетский профессор, и решил все объяснить.

— Помните статью, которую вы опубликовали в 2005 году?

Она все еще выглядела ошеломленной. Впрочем, она публикует множество статей, и через некоторое время все они наверняка начинали сливаться и путаться в сознании.

— Я вам напомню, — сказал я и принялся рассказывать о той невероятно интересной работе, что заставила меня проделать весь этот путь.