Глава 4. 4. управленческие игры

4. 4. 1. Общие черты

Основные цели этих игр - улучшение уровня жизни, укрепление социальной позиции; причем в “управленческих” играх деньги перестают быть целью, а становятся инструментом реализации собственных планов, а вещи становятся просто необходимыми и быстро меняющимися “декорациями” игры. Данные игры направлены на достижение результата, устремлены в будущее. Игры всех уровней - “тактики”, “сценаристы” и “идеологи” или, в общем, “управляющие” - всегда чувствуют пульс времени во всех его проявлениях, проявляя должную тактическую гибкость и стратегическую адаптивность. Они “играют” со временем путем использования своего умения ускоряться и ждать, следовать графику и “погружаться в хаос”.

Управляющие мыслят не линейно - их мышление многомерно, мыслят комбинациями, создавая и разыгрывая их, но никогда не открывая истинных своих намерений; они великолепно чувствуют дистанцию между людьми, умеют поддержать беседу, отслеживать сказанное, предпочитая больше слушать, чем говорить; мгновенно ориентируются в ситуациях при полном контроле собственных эмоций.

Внешность управляющих - это атрибут, существенный элемент игры, который всегда должен соответствовать конкретной ситуации: рабочее место, важные встречи, досуг, отдых в кругу друзей и семьи. При этом они за высшее качество во всем: одеянии, среде пребывания - обитание, досуг, встречи, питание, уход за внешностью. Где бы они не находились, излучают энергию/запахи и выглядят так, как того требуют обстоятельства конкретной ситуации.

Они - оптимисты и потому в их семантике отсутствуют такие слова, как “проблема”, “враг”, характеризующие лексикон “фундаментальных”; их заменяют другими словами: “задача”, “вопрос”, “конкурент”. Вместо слова “неплохо”, произнесут: “тоже хорошо”.

В общении с людьми проявляют деликатность, никогда не позволяя себе вмешиваться в их дела, если нет на то личной просьбы собеседника, коллеги, подчиненного.

4. 4. 2. Тактик

“Тактик” - это переходная игра между “фундаментальными” и “управленческими” уровнями, в процессе которой происходит кардинальная смена восприятия и взглядов и создается другое, принципиально отличающееся, мировосприятие, другая энергоструктура. В силу своего “переходного положения” данная игра является носительницей дуальной позиции: личной и социальной. Тактик

уже осознает свои собственные желания и себя как личность и учится сознательно комбинировать.

Игра рождается следующим образом: моралист, прикладывая колоссальные усилия, не получает удовлетворительного роста ни в карьере, ни в финансах; оглядываясь на окружающих, начинает замечать, что такие же моралисты, как и он сам, но, по его мнению, не имеющие ни особых знаний, ни должного опыта, легко продвигаются “вверх” по служебной лестнице и ведут принципиально другой образ жизни. Моралисту надоедает обвинять в своих неудачах окружающих, и для него намного важнее становится все-таки достигнуть цель, которая уже “взята” его коллегами.

И моралисты начинают переосмысливать происходящее. Первое, что происходит, - они идут на компромисс со своей значимостью. Значимость загоняется внутрь, подавляется, что, как правило, доставляет достаточно сильные внутренние переживания. Это часто приводит к ожесточению и внутреннему презрению и к себе, и к людям. Они перестают опираться на “академические” знания, черпая новые из общения и наблюдений за окружающими.

Игра запускается с того самого момента, когда начинающий тактик начинает смотреть на себя со стороны - учится оценивать себя как целостную личность. Он перестает покупать дешевые вещи - не зря говорится, что “бизнес начинается с покупки дорогих часов”, перестает позиционировать себя в негативе, начинает понимать, что его внешность - “не только тело”, но и инструмент общения с окружающими. С этого момента он старается быть максимально позитивным в общении, следить, иногда даже чрезмерно, за своей внешностью, посещать те места, где бывают его преуспевающие коллеги, впервые начиная осознавать существование различных ценностей и точек зрения.

Основная черта, которая рождается в игре “тактика”, - цепкость, некая “бульдожья хватка”, дающая тактику ценное качество игрока - постоянно держать цель “под прицелом”. Одновременно он начинает придавать значение скрытым комбинациям и начинает моделировать и учиться у всех успешных: их внутренним моделям поведения, мотивам действий и манипулированию. Также понимает важность быть со значимыми людьми всегда внимательным, приятным и уважительным, порой “на грани” разумного, однако позволяя вести себя с людьми, не имеющими для него значения, свысока, также “на грани” непозволительной надменности.

Тактик вынужден работать во много раз напряженнее, чем другие управляющие и фундаментальные. Он должен стать профессионалом в своем деле, учиться строить коммуникацию и комбинаторику, при этом постоянно сохраняя маску честного человека, уже сознательно играя ценностями.

Начинающий тактик впервые осознает, что сам виноват во всех своих проблемах, что является особенно важным моментом, ибо ни моралисты, ни реалисты никогда не могут с этим смириться. Он начинает брать на себя ответственность за действия и свою жизнь, но только за свои, что зачастую проявляется в форме жесткости. Поэтому тактиков презирают и моралисты, и реалисты за “слепой эгоизм” и отход от гуманизма. Кроме того, тактик - это хищник среди моралистов, который играет на их ценностях и слабостях с максимальной выгодой для себя.

Проблематика игры “тактиков”, в отличие от “фундаментальных” игр, заключена в достижении результата; причем тактик уже не испытывает чувства страха

перед возможностью не выжить, не пытается экономить, стремясь поразить единственную, конкретную и самую важную на текущий момент цель.

Тактики учатся мыслить: просчитывать ситуации, как тактические, так и стратегические. По мере вхождения в игру “тактик”, начав с простой “подстройки” под руководство, осознает необходимость вступления в особый, закрытый для фундаментальных, социум, приступает к изучению правил игр последнего. При этом в отличие от моралистов, одержимо набирающих “архивные” знания (называемые ими базовыми), тактик “черпает” практические знания - тонкости реальных социальных игр.

Происходит смена формы мышления: умение мыслить связно и видеть конкретную ситуацию под разными углами зрения с выходом за рамки линейного мышления; она уже отличается от формы мышления моралиста, но тем не менее является переходной - между фундаментальными и высшими управленческими.

Базовое отличие тактика от моралиста - внешнее проявление оптимизма и радостного состояния от выполняемой работы и жизни, что, естественно, приводит к его восприятию окружающими как успешного и приятного человека, который легко срабатывается с неизвестными ранее коллегами. Умение срабатываться - еще один положительный признак тактика.

Суть игры “тактика” заложена в игре “моралистов”, но смещен акцент: если моралист пытается стать личностью за счет признания окружающими его ума, интеллекта, то тактик самоутверждается посредством достижения задуманных результатов и гармонии с окружающими.

В целом “тактик” - очень изматывающая игра, требующая полной отдачи внутренних сил. Поэтому, как правило, затянувшаяся игра отрицательно сказывается на личной жизни тактика по причине нехватки на нее сил и времени. Действительно, его день расписан до последней минуты, в котором особое внимание уделяется сбору полезной информации, установлению личных связей и контактов в нужных кругах, освоению тонкостей социальных ритуалов и, конечно, работе над собственным имиджем. Неслучайно именно тактик служит точкой отсчета по развитию навыка отбрасывания всего лишнего. Опасность данной игры заключается в потере чувства юмора, но взамен тактик получает радость от эмоций - начинает чувствовать, появляются первые ростки интуитивных ощущений и последующего развития интуиции.

Можно с уверенностью сказать о том, что тактик состоялся, когда он отбросил все лишнее и создал свой целостный имидж под определенную цель, начал себя позиционировать в позитиве и, наконец, проявлять высокую проективность, находясь в постоянном движении и комбинировании; причем отрыв от прошлой игры “моралиста” происходит в момент, когда он перестает заниматься оценкой и сравнением, непрошено заниматься чужими делами и давать советы, а начинает извлекать пользу из любой ситуации: выгоду, навыки, связи...

В силу своих корней тактик пока способен овладеть лишь “средним” масштабом мышления, что объясняется его умением опираться на реальные факты и на их основе анализировать возникающие ситуации. Этим обусловлено не только знание своих желаний, но и способность детальной и четкой постановки конкретных целей и результатов. Поэтому, как правило, он отличный тактик, но слабый стратег, что может измениться в лучшую сторону по мере накопления собственного опыта.

Тактика распознать несложно: одежда - модна и тщательно продумана; внешность - “излишне холеная”; прическа - аккуратная, сочетается со стилем одежды и его поведением карьериста; речь - “направлена на результат” и достаточно

официально.

4. 4. 3. Сценарист

Игра “сценарист” - это создание выгодных условий для достижения цели в сочетании детального расчета со стратегическим планированием, но исключающих лишние шаги и действия; строится на игре со временем, на имидже, на мифах и на опережении соперника с применением сценариев.

“Сценарист” - это игра за территории и влияние на них: игра за власть и влияние. Задача этой игры - подчинить как можно больше окружающих. И со временем становится важно не просто их количество, но и качество. Только в игре “сценарист” включается весь спектр манипуляций, комбинаций и игра на “невнимательности и небрежности” окружающих.

В игре “сценарист” происходит качественная смена энергополей - они теряют плотность, становятся более тонкими, всепроникающими, и в то же время мощными; причем накапливаемая энергия усиливается “сжатием”.

Конкретная задача, стоящая перед сценаристом, - максимально разработать мыслительный аппарат, научиться играть в сложные игры. Тем более игра “сценарист”

- игра двойственная и потому внешне - актер и театр, а внутренне - позиционная игра.

Сценарист творит мифы и воплощает свои идеи - ход рассуждений скрыт, на поверхности только вывод. Он все замечает, учитывает каждую мелочь, постоянно развивая и оттачивая свое умение “замечать мелочи” и делать их мгновенный экспресс-анализ. Такое развитое умение дает удивительные результаты: в течение одной-двух минут по мелким деталям внешности человека или его места работы определяет его стратегию и истинные желания.

Сценарист как никто другой умеет “управлять” временем, “сжимая” его; умеет ждать ровно столько, сколько необходимо. Ему уже не нужны “поддерживающие люди”

- они становятся простыми персонажами игры, управляемые его превосходящей
комбинаторикой. Он не имеет собственной точки зрения, ее заменяет позиция под цель,
которая им твердо отстаивается, но, разумеется, с учетом допустимых компромиссов.

Одевается сценарист неброско и всегда в стиле, который определяется предстоящей встречей; причем одеяние может выглядеть и аккуратным, и неопрятным в зависимости от того, с кем и где играет. Но такие внешние детали, как руки, лицо, аксессуары всегда ухожены. Он весь пронизан ненавязчивым лоском.

Внутренний азарт скрывается за маской безразличия и скуки, а внешне сценарист находится в той игре, на какую ориентирован: управляет реалистами, то разыграет ценности бедных - суета, беготня, простая одежда; работает с моралистами, то демонстрирует жесткость и справедливость с позволительным гуманизмом, классическую одежду.

Сценарист - обязательный гость всех бомондовых встреч, в которых, как правило, не предусматривается каких-то шоу-программ: сами гости этих мероприятий являются и актерами, и постановщиками, и зрителями.

Между сценаристом и тактиком имеется четкая разделительная полоса на подступах к цели: если тактику последние шаги даются всё труднее и труднее, то сценаристу как раз наоборот - чем ближе цель, тем больше сил, азарта. При этом тактик думает о конечном результате, а сценарист совсем о нем не думает, находясь в гармонии с окружающим миром.

Основная сила сценариста - его лицо, которому он придает требуемое обстоятельствами “выражение”, “одевая маску”, и приступает к действу, исходя из чувств и интуиции, а не логики. Это делает его игру естественной, непринужденной. Вместе с тем эта маска позволяет ему “держать” дистанцию, даёт возможность не только избежать “попадания внутрь” процесса, но, что более ценно, наблюдать и анализировать со стороны. Именно поэтому сценарист может легко и естественно следовать намеченному плану, а не сживаться с ним, получая удовольствие от самой игры, от своего артистизма.

Следует заметить, что в отличие от сценариста и тактик, и фундаментальные могут заигрываться и затем слиться с планом игры, превращаясь в его объекты. То есть тактик, например, начав играть в реалиста, сам им и становится.

Сценарист действует не столько стратегиями, сколько позициями или, можно сказать, своеобразием. Поэтому истинный сценарист практически неуловим и непредсказуем, например: “застрял” в стратегии, тут же сменил маску и поменял позицию, а за ней изменилась и стратегия, и порядок действий.

Одна коварная опасность постоянно следует по стопам сценариста - это гипертрофированная значимость. Как только сценарист позволит поглотить себя чувством величия, то он начинает возрастающими темпами терять умение гибко менять позиции, застревая в определенном наборе, что делает его предсказуемым и соответственно кандидатом на переход в низшую лигу - общество тактиков. Этот алгоритм “раздутия значимости сценариста”, естественно, взят на вооружение его недругами как для обыгрывания в текущих играх, так и для вытеснения его в группу тактиков.

В жизни сценариста можно определить по постоянной смене “масок”, достаточно абстрактным разговорам, непредсказуемым действиям и некой “вальяжности” в движениях. Также его характерной чертой является способность тянуть и сжимать время: он бесконечно долго тянет с ответом, потом неожиданно и стремительно делает действие, что “шокирует” окружающих.

4. 4. 4. Идеолог

Идеолог лучше всего определяется следующими словами: “серый кардинал”, человек, вечно комбинирующий, находясь в тени, но при этом всегда держащий “нити заговора” в своих руках.

Игра “идеолог” уже не интересуется материальными вещами и ее постоянная цель - власть, а деньги - это лишь одно из многих средств, используемых для достижения заветной цели. В этой игре информация становится материей, за обладание которой идёт ожесточенная борьба. Интерес - вот движущая сила идеолога.

Достигнув больших высот, идеолог получил право на мыследеятельность как главную и основную его жизненную функцию. Все необходимые люди включаются в технологический процесс.

Идеолога, как незаурядного и опытнейшего игрока, интересуют только достойные соперники и власть, ее расширение. Принципы идеолога и его игры, их внутренняя энергетика максимально скрыты от стороннего наблюдателя, что делает практически невозможным их моделирование со стороны его оппонентов.

Внешне идеолог сам создает свой стиль, исходя больше из собственного удобства и используя нормы социума. Его власть выражается не столько его финансами или имиджем, сколько отсутствием значимости и мощнейшей комбинаторикой.