КНИГА ВТОРАЯ Становление Учителя 7 страница

Когда «спутанное время» достигло своего пика, Кевин попросил Горди Кейна свести его со своей клиентурой. Кевин готов был торговать наркотиками на полную катушку. Через час Кейн позвонил ему и направил его в Блэклик-Вудз, недалеко от Рейнолдсбурга, к востоку от Коламбуса, на встречу с боссом.

– Я сказал о тебе. Поезжай один. Понравишься ему, и все будет о'кей. Зовут этого парня Брайан Фоли.

Кевин выехал, тщательно следуя инструкциям. Он никогда раньше не бывал в этом районе, но прибыл на назначенное место встречи у водовода на десять минут раньше, припарковался и стал ждать, не выходя из машины. Через полчаса подкатил «мерседес», из него вышли двое: один высокий, рябой, в кожаной куртке, другой среднего роста, с бородой, в костюме в тонкую полоску. Еще кто-то оставался в машине, на заднем сиденье. Кевину это не понравилось, совсем не понравилось. Он сидел за рулем, покрывшись потом, гадая, во что он вляпался и не лучше ли удрать сразу.

Высокий парень с рябым лицом наклонился и посмотрел на него. Сквозь облегающую куртку под левой мышкой виднелась характерная выпуклость.

– Ты – Миллиган? Кевин кивнул.

– Мистер Фоли хочет поговорить с тобой.

Кевин вышел из машины. Обернувшись, он увидел, что мистер Фоли вышел из своего «мерседеса» и стоит, прислонившись к дверце. Он выглядел не старше Кевина, лет восемнадцать или около того. Светлые волосы до плеч, пальто из верблюжьей шерсти, в тон ему теплый шарф, узлом завязанный у горла.

Кевин пошел было к нему, но его вдруг схватили и поставили лицом к машине. Высокий держал пистолет у головы, а бородатый стал его обыскивать. И тогда Кевин сошел с пятна…

Рейджен поймал бородатого за руку, развернул его и бросил на высокого с пистолетом. Вырвав пистолет у высокого и поставив его перед собой как щит, он направил пистолет на Фоли, который наблюдал эту сцену, не отходя от «мерседеса».

– Стой тихо, – спокойно сказал Рейджен. – Дернешься – получишь три пули между глаз.

Фоли поднял руки.

– Теперь ты, – обратился Рейджен к бородатому. – Двумя пальчиками вынь пистолет и положи на землю.

– Делай, что он говорит, – приказал Фоли. Увидев, что человек медлит, Рейджен добавил:

– Быстрее шевелись, или медленно повезут. Парень расстегнул куртку, вынул пистолет и положил его на землю.

– А теперь тихонько ногой отпихни его сюда.

Бородатый подтолкнул к нему пистолет. Рейджен отпустил высокого и поднял второй пистолет, держа всех троих под прицелом.

– Что ж вы так гостя встречаете? Нехорошо.

Рейджен вынул обоймы, крутанул пистолеты, поймав их за стволы, и бросил их владельцам. Повернувшись к ним спиной, он направился к Фоли.

– Надо бы вам найти понадежнее ребят, чем эти двое.

– Уберите пушки, – процедил Фоли, – и стойте у его машины. Я буду говорить с мистером Миллиганом.

Он кивком пригласил Рейджена на заднее сиденье «мерседеса» и сел рядом с ним. Нажал кнопку – открылся дорожный бар.

– Что пьешь?

– Водку.

– Я так и подумал, судя по акценту. Значит, ты не ирландец, хотя у тебя ирландская фамилия.

– Я югослав. Имена ничего не значат.

– Ты и пистолетом работаешь так же хорошо, как руками?

– Дайте пистолет – покажу.

Фоли сунул руку под сиденье и протянул Рейджену пистолет калибра 0,45.

– Хорошее оружие, – одобрил Рейджен, пробуя пистолет на вес и устойчивость, – Я предпочитаю девяти-миллиметровый, но и этот подойдет. Выбирайте цель.

Фоли нажал кнопку и опустил стекло.

– Вон там, на другой стороне дороги, банка из-под пива около…

Не успел Фоли закончить фразу, как Рейджен высунул руку в окно и выстрелил. Банка с шумом покатилась. Он еще два раза выстрелил в нее, пока она не скрылась из вида. Фоли улыбнулся:

– Вы бы мне подошли, мистер Миллиган, или как вас там.

– Мне нужны деньги, – сказал Рейджен. – Если есть работа, я ее выполню.

– Как насчет нарушений закона? Рейджен покачал головой:

– За некоторыми исключениями. Я не трогаю людей, если моей жизни не угрожает опасность. И не обижаю женщин.

– Понятно. А теперь садитесь в свою машину и следуйте за нами. Поедем ко мне поговорить о деле.

Оба телохранителя с ненавистью глядели, как Рейджен быстро идет мимо них, чтобы сесть в машину.

– Еще раз такое проделаешь, – прошипел высокий, – и я тебя убью.

Рейджен схватил его и мгновенно бросил к машине, завернув ему руку так, что еще чуть-чуть – и та сломается.

– Для этого ты должен быть немного быстрее и умнее. Будь осторожен. Я человек опасный.

Фоли крикнул из машины:

– Мюррей, черт тебя подери, живо сюда! Оставь Миллигана в покое. Теперь он работает на меня.

Когда все сели по машинам, Рейджен поехал за ними, недоумевая, что вообще происходит и почему он здесь очутился. Еще больше он удивился, когда машина въехала в роскошную усадьбу недалеко от Рейнолдсбурга. Вокруг был глухой забор, во дворе бегали три доберман-пинчера.

Прибывшие вошли в большой викторианский особняк, обставленный в простом современном стиле, с коврами, картинами и предметами антиквариата. Фоли показал Рейджену дом, который явно был предметом его гордости. Потом он провел его в уютную комнатку с баром и налил ему водки.

– А теперь, мистер Миллиган…

– Билли, – сказал Рейджен. – Мне не нравится, когда меня зовут Миллиган.

– Понимаю. Думаю, это не настоящее имя. Хорошо, Билли, мне нужен такой человек, как ты, – быстрый, умный, сильный, к тому же меткий стрелок. Мне нужен «странствующий стрелок».

– Что значит «странствующий стрелок»?

– Я занимаюсь экспедиторским делом, и моим шоферам нужна защита.

Рейджен кивнул, чувствуя, как водка теплом разливается в его груди.

– Я и есть защитник.

– Хорошо. Мне нужен номер телефона, по которому я могу связаться с тобой. За день-два до каждой поставки ты будешь спать здесь. У нас много комнат. Ты узнаешь, каков груз и куда направляется, только когда сядешь в машину с шофером. Так будет меньше шансов утечки информации. Ну как?

– Сойдет, – зевнув, ответил Рейджен.

На пути в Ланкастер Рейджен спал, пока Аллен ехал домой, недоумевая, где он был и что делал.

В последующие недели Рейджен сопровождал партии наркотиков разным дилерам и клиентам в Коламбусе и вокруг него. Его забавляло, что марихуану и кокаин доставляли известным людям, чьи имена он постоянно встречал в газетах.

Он доставлял партию автоматических винтовок М-1 неграм в Западной Вирджинии, удивляясь, зачем им понадобились такие стволы.

Несколько раз Рейджен пытался связаться с Артуром, но или Артур был слишком упрям и не желал иметь с ним дела, или это было плохое, «спутанное» время. Рейджен знал, что Филип и Кевин крадут время, потому что он периодически находил в квартире открытые пузырьки из-под барбитуратов и амфетаминов.

Обнаружив однажды, что один из его пистолетов лежит на комоде, Рейджен пришел в ярость, потому что чья-то безответственность могла причинить вред детям. В следующий раз, когда кто-нибудь из «нежелательных» встанет на пятно, он постарается выследить его и тряхнуть о стенку так, чтобы тот надолго запомнил урок. Наркотики причиняли вред телу. Водка и травка в умеренных количествах, будучи натуральными продуктами, были безвредны. Но он не хотел иметь дела с сильными наркотиками. Он стал подозревать, что Кевин или Филип экспериментировали с ЛСД.

Неделю спустя, возвратившись после доставки партии марихуаны торговцу машинами в Индиане, Рейджен остановился в Коламбусе пообедать. Выходя из машины, он увидел пожилого мужчину и женщину, которые распространяли брошюры коммунистической партии. Вокруг них стояли несколько недоброжелателей. Рейджен спросил пару, чем он может помочь им.

– Вы разделяете наши взгляды? – спросила женщина.

– Да, – ответил Рейджен. – Я коммунист. Я видел рабский труд на фабриках с их чертовой потогонной системой.

Мужчина дал ему пачку брошюр, объясняющих философию коммунистической партии и критикующих Соединенные Штаты за поддержку диктаторских режимов. Рейджен ходил взад-вперед по Брод-стрит, раздавая брошюры прохожим.

Последнюю брошюру он решил оставить себе. Поискал глазами стариков, но тех уже не было. В поисках их он прошел несколько кварталов. Если бы узнать, где собираются коммунисты, Рейджен стал бы членом коммунистической партии. Он видел, как Томми и Аллен трудились на заводе гальванопокрытий в Ланкастере, и считал, что лишь народная революция сможет улучшить судьбу обездоленных масс.

Потом Рейджен увидел на бампере своей машины полоску липкой бумаги с призывом: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Наверное, старички приклеили. От этих слов прямо дрожь пошла по телу. Он наклонился и в правом нижнем углу полоски увидел название шелкографической компании. Надо ехать туда – кто-нибудь да скажет ему, где собираются местные коммунисты.

Он посмотрел адрес в телефонном справочнике и увидел, что компания расположена неподалеку. Рейджен поехал туда и несколько минут следил из машины за магазином, затем подъехал к телефонной будке за квартал от магазина и, пользуясь своим резаком, перерубил провода. То же самое сделал и в другой телефонной будке за два квартала. Потом вернулся в магазин.

Хозяин, мужчина примерно шестидесяти лет, с толстыми стеклами очков и седыми волосами, отрицал причастность к этим лозунгам.

– Их заказывал печатник из северной части Коламбуса, – сказал он.

Рейджен грохнул кулаком о прилавок:

– Адрес!

Хозяин занервничал.

– У вас есть документы?

– Нет!

– А как я узнаю, что вы не из ФБР?

Рейджен схватил его за рубашку и притянул к себе через прилавок.

– Слушай, дед, я только хочу знать, куда вы посылаете эти чертовы лозунги!

– Зачем это вам? Рейджен вынул пистолет.

– Я ищу товарищей по партии, ты что, не понял? Давай адрес, или я в тебе дырку проделаю!

Старик нервно взглянул на Рейджена поверх очков:

– Хорошо.

Он взял карандаш и написал адрес на бумажке.

– А теперь покажи книгу заказов. Для надежности, – сказал Рейджен.

Старик протянул книгу:

– Все заказы здесь, но…

– …но не этот, – подсказал ему Рейджен. – Адреса клиента-коммуниста здесь нет. – Он снова направил на него пистолет: – Открой сейф!

– Вы хотите меня ограбить?

– Мне нужна информация, только и всего. Старик открыл сейф, вынул лист бумаги и положил его на прилавок; Рейджен проверил. Убедившись, что адрес правильный, он сорвал со стены телефонный провод.

– Захочешь их предупредить, прежде чем я появлюсь, – телефон за два квартала.

Рейджен вышел к машине. Он высчитал, что типография находится примерно на расстоянии десяти миль отсюда, таким образом, есть достаточно времени до того, как хозяин найдет работающий таксофон.

В окне цокольного этажа Рейджен увидел небольшую вывеску: «Типография». Войдя, он заметил, что все происходило в передней жилой комнате. Стоял длинный стол, на нем небольшой ручной печатный станок и ротапринт. Это его удивило: вокруг не было никаких плакатов с серпом и молотом, все выглядело довольно обыденно. Но вибрация пола под ногами подсказала ему, что настоящие печатные прессы находятся в подвале.

Человек, вышедший к нему через дверь, был крупного сложения, с бородкой клинышком а-ля Ван-Дейк.

– Я – Карл Ботторф. Чем могу служить?

– Желаю работать на революцию.

Тот глянул на Рейджена в некотором недоумении:

– Почему?

– Потому что правительство США – сплошная мафия. Оно заставляет работяг вкалывать, а денежки тратит на всяких диктаторов. Я за равенство.

– Входите, молодой человек. Давайте поговорим немного.

Рейджен последовал за ним на кухню и сел у стола.

– Откуда вы? – спросил Ботторф.

– Из Югославии.

– Я так и подумал, что вы славянин. Конечно, мы должны вас проверить, но я не вижу причин, почему вы не можете присоединиться к общему делу.

– Хочу на Кубу, к Кастро, – сказал Рейджен. – Фидель молодец: набрал «мучачос» с сахарных плантаций, увел их в горы и устроил революцию. Теперь на Кубе все равны.

Они немного поговорили, и Ботторф пригласил его посетить собрание местной коммунистической ячейки, которое должно состояться в тот же день.

– Здесь? – спросил Рейджен.

– Нет. Это недалеко от Уэстервилля. Вы можете ехать за мной на своей машине.

Рейджен последовал за Карлом Ботторфом, который привез его в район, населенный довольно состоятельными людьми. Рейджен был разочарован, ожидая увидеть трущобы. Его представили нескольким людям под именем Югослав, и Рейджен сел позади других, чтобы слушать и наблюдать. Поскольку ораторы бубнили о каких-то абстрактных вещах, Рейджен отвлекся. Он боролся с дремотой, но в конце концов сдался. Чуть-чуть вздремнет, а потом опять будет слушать. Кажется, он среди своих. Теперь он вместе с ними будет сражаться против капиталистической системы. Голова его поникла…

Артур выпрямился, настороженный и раздраженный. Он был свидетелем последней поездки Рейджена и с увлечением наблюдал, как Рейджен преследует другую машину. Но теперь он был поражен тем, что такая яркая личность интересуется подобной тухлятиной. Тоже мне, коммунизм! Он хотел встать и сказать этим недоумкам, что Советский Союз – не более чем тоталитарная диктатура, которая никогда не передавала власть народу. Капитализм – это система, которая принесла всем людям в мире свободу мышления и возможностей, причем таким способом, который и не снился Советам. Югослав был непоследователен. Он хотел грабить банки, жить на доходы от торговли наркотиками и при этом убеждал себя, что принимает участие в освобождении народа.

Артур встал, окинул собравшихся испепеляющим взглядом и ровным, бесстрастным голосом сказал:

– Чушь.

Присутствующие повернулись и с удивлением проводили его взглядами. Артур нашел свою машину и сидел в ней несколько минут. Он ненавидел правостороннее движение. Но как он ни старался, ему так и не удалось добраться до кого-нибудь из семьи, кто сел бы за руль.

– Пропади пропадом эта проклятая неразбериха! – воскликнул он.

Наконец он поудобнее устроился за рулем, вытянув шею, определил осевую линию и отъехал от поребрика. Весь в напряжении, он ехал со скоростью 20 миль в час.

Артур внимательно смотрел на дорожные знаки, и тут его осенило, что Санбери-роуд, по которой он едет, должна быть недалеко от водохранилища Гувера. Он остановился у поребрика, вынул карту и определил координаты. Действительно поблизости была плотина, к которой он давно хотел съездить.

Он слышал, что с тех пор, как инженерные войска построили дамбу, рядом с ней стал накапливаться ил. Хотелось выяснить, не превратится ли эта заиленная почва, с ее разнообразной микроскопической жизнью, в идеальный рассадник москитов. Если обнаружится, что почва действительно заражена, он информирует власти, чтобы были приняты соответствующие меры. Артур очень хотел взять пробы грунта и дома посмотреть их под микроскопом. Конечно, это не было глобальной проблемой, но ведь кто-то должен этим заняться.

Погруженный в такие мысли, Артур ехал медленно и осторожно, когда проезжавший мимо него грузовик вдруг вильнул, сбил ехавшую перед ним машину и поехал дальше. Машина ударилась о дорожное заграждение, перевернулась и упала в канаву. Артур быстро подъехал к уступу, спокойно вышел и спустился вниз. Женщина пыталась как-то выползти из машины.

– Не двигайтесь, – сказал ей Артур. – Позвольте вам помочь.

Она была вся в крови, и Артур применил прямое нажатие на рану, чтобы остановить кровотечение. Женщина начала давиться. Артур увидел, что у нее выбиты зубы и она задыхается. Отбросив мысль о трахеотомии, он решил вместо этого расширить дыхательные пути. Артур пошарил в карманах и нашел пластиковую шариковую ручку. Он вынул стержень, размягчил корпус ручки зажигалкой и согнул его. Затем сунул женщине в горло, чтобы помочь ей дышать, и повернул ее голову набок, чтобы кровь вытекала изо рта.

Короткий осмотр показал, что у пострадавшей сломаны челюсть и запястье; рваный бок вызвал подозрение, что ребра тоже сломаны. Вероятно, женщина ударилась о руль при падении.

Когда прибыла скорая помощь, Артур быстро рассказал водителю, что случилось и какие меры предприняты.

Затем он отошел к собравшимся зрителям. На дамбу ему больше не хотелось: уже темнело, а идея ехать ночью, да еще по правой стороне дороги, нисколько его не прельщала.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

• 1 •

Артура все больше и больше раздражало то, как у них в последнее время шли дела. Аллена уволили с последней работы – он выписывал товарные накладные и занимался погрузкой машин в Распределительном центре Дж. С. Пенни, когда неожиданно на пятно встал Дэвид и сломал погрузчик о стальную опору. Томми бродил по Ланкастеру и Коламбусу, безуспешно пытаясь найти работу. Рейджен работал на Фоли на постоянной основе – сопровождая партии оружия и наркотиков, много пил и курил марихуану. После того как Рейджен провел четыре дня в Индианаполисе, разыскивая конфискованную партию оружия, он попал в Дейтон. Кто-то принял слишком большую дозу депрессанта, и Томми, оказавшись на Интерстейт, 70 и чувствуя головокружение и боль в желудке, уступил пятно Дэвиду, которого арестовали по жалобе, поступившей от хозяина мотеля. В больнице Дэвиду промыли желудок и установили, что была передозировка наркотика, но полиция его отпустила, так как хозяин мотеля решил отозвать жалобу. Когда Аллен вернулся в Ланкастер, Марлен стала жить у него. Потом один из «нежелательных» – судя по бруклинскому акценту, это был Филип – принял слишком много красных таблеток. Марлен вызвала скорую помощь и поехала с ним в больницу. После того как ему промыли желудок, она осталась с ним и утешала его.

Марлен сказала, что знает о его связях с плохими людьми и боится, что это кончится большой бедой. Но даже в этом случае она его не бросит. Артура раздражала эта идея, он знал, что беспомощность и уязвимость кого-либо из них вызывает у нее материнский инстинкт. А этого он не переносил.

Марлен все больше времени стала проводить в их квартире, сильно затрудняя им жизнь. Артуру приходилось постоянно сохранять бдительность, чтобы она не раскрыла их секрет. Возрастало количество потерянного времени, которое он не мог объяснить. Кто-то явно торговал наркотиками – Артур обнаружил в кармане расписку в получении залога, а кто-то из них был арестован за подделку рецептов, по которым приобретались наркотики. Он был совершенно уверен, что кто-то занимается сексом с Марлен.

Артур решил уехать из Огайо. Он проверил два паспорта, которые по его просьбе Рейджен достал через Фоли: один – на имя Рейджена Вадасковинича, другой – на имя Артура Смита. Документы или краденые и измененные, или великолепная подделка. Так или иначе, выдержат самую тщательную проверку.

Артур позвонил в «Пан-Америкэн эйрлайнз», заказал билет в один конец до Лондона, взял все деньги, которые смог найти в шкафах и ящиках, и упаковал веши. Артур ехал домой. Полет до аэропорта Кеннеди, а затем через Атлантику, прошел гладко, как и таможенный контроль в Хитроу.

В Лондоне Артур остановился в небольшом отеле над пабом в Хоупвэлл-Плейс, подумав, что это название – «Колодец надежды» – может оказаться пророческим. Он съел в одиночестве ленч в небольшом, но респектабельном ресторанчике, потом взял такси до Букингемского дворца. На смену караула Артур не успел, но это можно было увидеть в следующий раз. Главное, он чувствовал себя комфортно на лондонских улицах, приветствуя прохожих: «Доброго дня вам!» или «Отличный денек!». Завтра можно приобрести котелок и зонтик.

Впервые на его памяти его окружали люди, говорящие так же, как он. Транспорт ехал по правильной стороне улицы, вид полицейских внушал чувство безопасности.

Артур посетил Тауэр и Британский музей, на обед съел рыбу с жареной картошкой и выпил темного английского эля. Вернувшись вечером в свой номер и вспомнив фильмы о Шерлоке Холмсе, он решил завтра пойти на Бейкер-стрит, 2216. Нужно осмотреть место, чтобы быть уверенным в том, что все там содержится, как и подобает памятнику великому сыщику. Наконец-то он чувствовал себя дома.

На следующее утро первое, что услышал Аллен, было громкое тиканье настенных часов. Он открыл глаза и стал с удивлением озираться по сторонам. Вскочил с постели. Это оказался старомодный отель с железной кроватью, обоями с причудливыми завитушками и потертым ковром на полу. Наверняка это не гостиница «Холидэй». Аллен поискал ванную комнату, но ее не было. Он натянул брюки и выглянул в коридор.

Где он, черт возьми? Аллен вернулся в комнату, оделся и спустился вниз, чтобы определить, где он находится. На лестнице он прошел мимо мужчины, поднимающегося вверх с подносом.

– Не желаете позавтракать, господин? – спросил мужчина. – Чудесного дня вам!

Аллен сбежал вниз по лестнице, выбежал на улицу и огляделся. Он увидел черные такси с большими номерными знаками, вывеску паба. Все машины ехали не по той стороне улицы.

– О господи! Что, черт подери, происходит? Что со мной?

Он стал бегать по улице туда-сюда, вскрикивая от страха. Люди оборачивались на него, но ему было наплевать. Он ненавидел себя за то, что все время просыпается в разных местах, не в состоянии контролировать себя. Он не мог больше этого выносить. Ему хотелось умереть. Аллен упал на колени и стал бить кулаками по поребрику. Слезы катились по его щекам.

Потом ему пришло в голову, что, если им заинтересуется полицейский, психушки не миновать. Вскочив на ноги, Аллен бросился обратно в свой номер, где нашел в чемодане паспорт на имя Артура Смита. Еще обнаружился корешок от авиабилета до Лондона. Аллен плюхнулся на кровать. О чем Артур думал? Сумасшедший ублюдок!

Пошарив в карманах, Аллен нашел 75 долларов. Где он собирался достать денег, чтобы вернуться домой? Обратный билет будет, наверное, стоить триста-четыреста баксов. Проклятие! Иисус Христос! Черт возьми!

Аллен стал паковать вещи Артура, чтобы выписаться из отеля, но потом остановился. «К черту все! Так ему и надо». Оставив в покое багаж и одежду, он взял только паспорт и вышел на улицу, не расплатившись. На улице остановил такси:

– В международный аэропорт.

– В Хитроу или Гэтуик?

Аллен порылся в паспорте и глянул на билет.

– Хитроу.

По пути в аэропорт он все думал, как выпутаться из этого положения. За семьдесят пять долларов далеко не улетишь, но если пораскинуть мозгами и сделать надлежащий вид, должен быть способ попасть на самолет, летящий в Штаты. В аэропорту Аллен заплатил водителю и побежал в аэровокзал.

– Боже мой! – закричал он. – Я не знаю, что случилось! Я сошел с самолета не в свое время! Мне что-то подмешали. Я оставил билет, багаж, все в самолете. Никто не сказал, что мне не надо выходить. Наверное, что-то было подмешано мне в еду или напитки. Я уснул, а когда проснулся, то вышел, чтобы размять ноги. Никто мне не сказал, что нельзя выходить из самолета. Мои билеты, дорожные чеки, все пропало!

Охранник попытался успокоить его и провел в кабинет паспортного контроля.

– Я не в свое время сошел с самолета, – кричал Аллен. – Я поменял планы. Мне надо было в Париж. Но я сошел с самолета не там, где нужно. Я ходил по улице, не соображая. В напитки было что-то подмешано. Это вина авиалинии. Все осталось в самолете, у меня в кармане только несколько долларов. Как я вернусь в Соединенные Штаты? О боже, я остался без средств! Я не могу купить билет домой! Я не банкрот – подумайте, зачем мне прилетать на один день в Лондон? Вы должны мне помочь вернуться домой.

Симпатичная молодая женщина выслушала его и пообещала сделать, что возможно. Аллен ждал в зале, не в силах усидеть на месте, куря одну сигарету за другой и глядя, как она звонит куда-то.

– Можно сделать только одно, – сказала она. – Мы посадим вас на обратный рейс в США по билету в кредит. Дома вы должны будете заплатить за билет.

– Конечно! – воскликнул он. – Я обязательно заплачу за билет. Я не собираюсь вас обманывать. Дома у меня есть деньги. Все, что мне нужно, – это быть дома, и я немедленно оплачу билет.

Всем, кто пожелал выслушать его, он говорил о своем несчастье, пока не понял, что все мечтают поскорее избавиться от него, – что и требовалось. Наконец нашлось место в «Боинге-747», летящем в Штаты.

– Спасибо, Господи! – прошептал Аллен, опускаясь в кресло и пристегивая ремень безопасности. Он боялся заснуть, не доверяя самому себе, поэтому перечитал все журналы на борту. В Коламбусе он в сопровождении служащего доехал до Ланкастера, взял деньги, вырученные от продажи своих картин и припрятанные за отставшей доской в чулане, и заплатил за обратный билет.

– Я хочу поблагодарить вас, – сказал Аллен сопровождающему. – Пан-Эм проявила понимание. При первой же возможности напишу письмо президенту вашей компании и скажу, что вы прекрасно сделали свое дело.

Оказавшись один в своей квартире, Аллен упал духом. Он попытался связаться с Артуром. Артур долго не отзывался, но наконец вышел и огляделся. Увидев, что он уже не в Лондоне, он отказался вообще с кем-либо общаться.

– Все вы – шайка никчемных паразитов, – проворчал он.

Потом отвернулся и замолчал надолго.

• 2 •

В конце сентября Аллен поступил на работу в огромную корпорацию по производству винных бутылок, где раньше работала Кэти. Его обязанностью была упаковка бутылок, которые женщины снимали с конвейера. Но иногда приходилось работать и в качестве контролера, проверяя продукцию, поступающую с конвейера. Стоять там была пытка – уши глохли от рева горелок и воздуходувок; требовалось брать с конвейера еще теплые стеклянные заготовки, проверять на дефект и ставить на подносы, откуда их брали упаковщики. На пятно постоянно вставали то Томми, то Аллен, то Филип и Кевин. С одобрения Артура Аллен арендовал расположенную в двух этажах трехкомнатную квартиру на Сомерфорд-сквер, в северо-восточной части Ланкастера– 1270К, Шеридан-драйв. Квартира всем понравилась. Аллену приглянулся серый, видавший виды забор, отгораживающий квартиры от места парковки машин и от шоссе. У Томми появилась комната для занятий любимой электроникой; была и отдельная комната для художественной студии. Рейджен имел в своем распоряжении небольшой стенной шкаф в одной из комнат наверху, где разместил под замком все оружие, кроме 9-миллиметрового автоматического пистолета. Он клал его на холодильник, подальше к стенке, чтобы дети не увидели и не достали.

Марлен приходила каждый вечер после работы в универсаме. Когда Миллиган работал во вторую смену, она ждала его, чтобы около полуночи отвезти его домой, и большую часть ночи оставалась с ним, но до наступления утра обязательно возвращалась в дом родителей.

Марлен видела, что Билли стал более угрюмым и непредсказуемым. Временами он в ярости бегал по квартире, разбивая все, что попадет под руку, а то мог в трансе уставиться на стену или подходил к мольберту и яростно начинал рисовать. Но любовником Билли был ласковым и тактичным.

Томми не сказал ей, что все становится ненадежным. Он почему-то прогуливал работу. Кто-то явно крал время, и это случалось все чаще и чаще. Снова наступал период «спутанного времени». Артур должен был контролировать ситуацию, но почему-то терял власть. Всем было на все наплевать.

Артур обвинил во всем этом Марлен и потребовал, чтобы отношения с ней были порваны. Томми почувствовал, как сердце у него подпрыгнуло. Он хотел возразить Артуру, но побоялся сказать, что влюбился в Марлен. Он знал, что несколько раз балансировал на грани объявления «нежелательным». Вдруг он услышал голос Адаланы:

– Это несправедливо, – сказала она.

– Я всегда справедлив, – ответил Артур.

– Ты неправильно поступаешь, когда устанавливаешь правила, которые рвут узы привязанности и любви между нами и людьми вне нас.

«Она права», – подумал Томми, но промолчал.

– Марлен подавляет в нас всех таланты и способности, – сказал Артур. – Она бросает обвинения, отнимает время на глупые ссоры и вмешивается в процесс роста нашего сознания.

– И все равно я считаю неправильным избавляться от нее, – настаивала Адалана. – Она заботится о нас.

– Ради бога! – воскликнул Артур. – Томми и Аллен все еще работают на этой чертовой фабрике. Я думал, что они проработают там самое большее несколько месяцев, используя эту работу как трамплин для более квалифицированного занятия, которое позволит им использовать и расширить их способности. Но никто из них больше не работает над собой.

– А что важнее – расширение сознания или демонстрация чувств? Может быть, я неправильно поставила вопрос, потому что у тебя нет чувств. Наверное, ты станешь выдающимся человеком, если будешь подавлять и жить только логикой. Но ты обречен на одиночество, ты никому не будешь нужен.

– И все же Марлен уйдет, – сказал Артур, считая, что уже достаточно унизил себя, споря с Адаланой. – Мне все равно, с кем она имеет отношения, но это должно быть прекращено.

Позднее Марлен описала события того вечера перед их первым разрывом. Они поссорились. Билли странно вел себя, и она подумала, что это из-за наркотика. Он лежал на полу, злясь на нее за что-то – Марлен не имела понятия за что. В руке у него был пистолет, и Билли то вертел его на пальце, то целился себе в голову.

Ни разу он не наставил пистолет на нее. За себя Марлен не боялась, она боялась только за Билли. Он пристально смотрел на светильник, который однажды принес домой. Потом вдруг вскочил и выстрелил в лампу. Она взорвалась. На стене осталась дырка.