ЭЛФИ КОЭН, "БЕЗУСЛОВНЫЕ РОДИТЕЛИ", 2006 - Глава 8, Часть 1

ГЛАВА 8

ЛЮБОВЬ БЕЗ УСЛОВИЙ

Безусловное принятие может быть желаемо, но возможно ли оно? Прежде чем ответить на этот критический вопрос, давайте проясним, что мы спрашиваем. Вопрос не в том, могут ли люди принимать себе без условий – то есть бывает ли действительно безусловная самооценка. Мы хотим знать, реалистично ли ожидать, что мы сможем принимать и любить своих детей такими, какие они есть, без условий.

Здесь я думаю ответ будет положительный. Многие родители именно так чувствуют. Но возможно ли ежедневно вести себя с детьми так, чтобы они никогда не сомневались в нашей любви? Помня о том, что периодически мы вынуждены их расстраивать, говоря «нет», что иногда мы становимся нетерпимыми и сердимся на них, а детям часто сложно различать временные настроения и постоянные чувства. Можем ли мы сделать так, что они всегда чувствовали себя любимыми безусловно?

Скорее всего нет. Но наша задача – приблизиться к идеалу как можно ближе. В конце концов полное счастье тоже невозможно, оно, как сказал один писатель, “является воображаемым состоянием, которое по мнению взрослых есть у детей, и по мнению детей есть у взрослых”. Но это не останавливает, да и не должно останавливать нас в попытках быть счастливее. То же касается доброты, мудрости и других качеств, которые не могут достичь идеала.


Тот факт, что столько родителей готовы принимать своих детей только на определенных условиях, не делает такой подход менее вредным или более приемлемым. И напомню, мы не говорим о баловании детей или о воспитании во вседозволенности. Безусловные родители играют активную роль в жизни своих детей, оберегая их и помогая им отличать хорошее от плохого. Говоря кратко, вопрос не в том, должны ли мы постараться быть более безусловными, и не в том, можем ли мы это сделать. Только потому, что всегда можно быть лучше, не значит, что мы не можем быть лучше, чем сейчас. Мы можем и должны. Вопрос в том, как.

БЕЗУСЛОВНОСТЬ

Первый шаг – просто помнить о самой проблеме безусловности. Чем больше мы об этом думаем, оцениваем, можно ли расценить то, что мы говорим и делаем с нашими детьми как «любовь при условиях» (и если да, то почему), тем больше шансов, что мы изменимся. Представьте родителя, который рассказывает следующее: «Мы все пытались решить, что нам делать с нашим сыном, который прокричал что-то грубое и захлопнул дверь, когда я попросил его убраться в комнате. Нужно ли дать ему время остыть? Насколько твердыми мы должны быть? Я раньше никогда об этом не думал, но сейчас я задумался, оставит ли то, что мы хотим сделать у него чувство, что мы его не любим, когда он сердится». Я хочу сказать, что сам факт обдумывания – это уже шаг в правильном направлении, вне зависимости от того, как родитель в конце концов решит поступить.

Во-вторых, нам нужно выработать привычку спрашивать себя очень конкретный вопрос: «Если бы то, что я только что сказал своему ребенку, сказали мне – или что я сделал было сделано по отношению ко мне – чувствовал бы я себя безусловно любимым?». Такое воображаемый обмен местами несложно осуществить, но регулярное упражнение приведет к настоящей трансформации.

Когда мы отвечаем на этот вопрос «нет», это ставит нас перед необходимостью действовать. Мы можем заключить, что больше так делать не будем. Мы можем почувствовать необходимость извиниться. Но если мы не задаем вопрос, то нам легко продолжать оправдывать собственные действия. Многие родители, понимая, что их слова или действия имеют негативный эффект, могут сказать себе, что ребенок просто слишком чувствительно все воспринимает. Но когда мы спросим себя «А как бы я чувствовал себя?», нам сложнее найти себе оправдание.

Как только ребенок родился, нам пора подумать о стиле воспитания, и в особенности о нашей реакции, когда что-то пойдет не так. Будет ли младенец чувствовать себя нужным и любимым, даже когда он плачет много часов и не успокаивается, когда немедленно испачкает подгузник, который вы только что сменили, когда «плохо спит»? Многие очень быстро научаются быть нежными и поддерживающими только когда с ребенком легко. Но безусловная любовь важнее всего, когда трудно.

По мере взросления дети начинают испытывать наше терпение все новыми способами. Они говорят злые вещи. Они отвратительно себя ведут. Они делают именно то, что мы только что сказали им не делать, что особенно приводит в ярость родителей, которые, в силу собственных психологических особенностей, требуют абсолютного подчинения. Они демонстративно предпочитают одного родителя другому, а это не самое приятное, когда вы этот другой. Они понимают, где мы особенно уязвимы, и используют это в своих целях. И несмотря на все это, мы должны не только продолжать их принимать и любить, мы должны делать так, чтобы ОНИ знали, что мы принимаем и любим их.

Иными словами, иногда нам нужно доносить до них, что мы их любим, даже если мы не в восторге от того, что они делают. Однако эта рекомендация проводить различие зачастую используется слишком пространно. Настолько пространно, что зачастую и родителю, не говоря уж о ребенке, трудно понять суть сказанного. «Мы любим тебя, но не то, как ты себя ведешь» звучит особенно неубедительно, если очень немногое из того, что делает ребенок, встречает нашу радостную реакцию. «Что это за непонятное «я», которое вы говорите, что любите», может подумать ребенок, «если все, что я слышу, это негодование?». Как сказал Томас Гордон, «родители, которым не нравится большая часть того, что делает ребенок, рано или поздно взрастят в ребенке глубокое чувство, что он сам не может нравится». И эта ситуация не меняется от того, что родители вспомнили добавить успокаивающим тоном, «мы любим тебя, дорогой, мы просто ненавидим почти все, что ты делаешь».

По минимуму, нужно понять, что словесное утешение – это не индульгенция наказаниям и контролю. Манипулирование все равно плохо, и все равно доносит только условную любовь, даже если мы периодически бормочем волшебные слова.


ЧТО МИНИМИЗИРОВАТЬ

Так что же нам делать, когда дети ведут себя неприемлемо. Когда нам не нравится то, что они сделали, и мы хотим, чтобы они об этом знали, наша реакция должна включать в себя большее широкую картину – в частности, необходимость того, чтобы они чувствовали себя любимыми, и достойными любви. Главное – не залезать в обусловленное воспитание. И вот как:

ОГРАНИЧЬТЕ КОЛИЧЕСТВО ЗАМЕЧАНИЙ

Прикусите язык и проглотите большую часть возражений. Хотя бы потому, что частая негативная реакция непродуктивна. Если дети почувствуют, что нам сложно угодить, они перестанут пытаться. Выбирать более тщательно, против чего мы возражаем и что запрещаем, делает наше «нет» гораздо более весомым для тех случаев, когда мы должны его сказать. Но главное то, что переизбыток критики и замечаний заставит ребенка чувствовать себя никчемным.

ОГРАНИЧЬТЕ ПОЛЕ КАЖДОГО ЗАМЕЧАНИЯ

Говорите о том, что неправильно в конкретном действии («Твой голос был очень недобрым, когда ты говорил с сестрой»), а не распространяйте это на всего ребенка («ты ужасно грубо разговариваешь с людьми»).


ОГРАНИЧЬТЕ СИЛУ КАЖДОГО ЗАМЕЧАНИЯ

Вопрос даже не в том, сколько раз вы реагируете негативно, а в том, НАСКОЛЬКО вы негативны каждый раз. Будьте спокойны и мягки, насколько это возможно, но убедитесь, что вас поняли. Эмоции меняют многое, эффект того, что мы говорим, приумножается властью, которую имеет родитель. Даже когда кажется, что дети нас не слушают, они впитывают большую часть нашей негативной реакции – и более глубоко ее переживают, чем нам кажется. Более того, мы можем добиться большего, когда не повышаем голос и не грубим. Подумайте не только о том, что вы говорите, но и языке жестов и тела, о выражении лица, тоне голоса. Все это может донести до ребенка гораздо больше нелюбви, чем вам хочется.


ИЩИТЕ АЛЬТЕРНАТИВЫ КРИТИКЕ

Имеет смысл не только подкрутить звук пониже, говоря фигурально, но и переключиться на другую станцию. Когда дети ведут себя бездумно, агрессивно, вредничают, поищите в этом возможность научиться. Вместо «Да что с тобой такое? Я тебе что, не говорила, что так нельзя делать?», или, «Ты меня разочаровываешь, когда так поступаешь», - постарайтесь помочь ребенку понять последствия его действий, как это обижает других людей, как это осложняет им жизнь.

Прямые негативные оценки могут не быть необходимыми, если мы просто констатируем то, что видим («Джереми выглядел грустным, когда ты ему это сказал»), и задаем вопросы («В следующий раз, когда ты будешь рассержен, что бы ты мог сделать вместо того, чтобы толкаться?»). Это не гарантирует успеха, но это существенно повышает шансы, что у ребенка разовьется потребность поступать более разумно. И эти шансы еще вырастут, если вы пригласите его подумать вместе, как можно исправить, улучшить, починить, дать что-то взамен, убрать или извиниться, в зависимости от ситуации.

Это может звучать само собой разумеющимся, но иногда мы забываем, что когда дети поступают плохо, наша цель – не заставить их чувствовать себя плохо, и не заклеймить какое-то поведение навсегда. Напротив, мы хотим повлиять на то, как они думают и чувствуют, помочь им стать людьми, которые НЕ ЗАХОТЯТ вести себя жестоко. И, конечно, вторая наша цель – избежать травмы для отношений с ними.

Один вполне конкретный путь, как удостовериться, что ваше вмешательство не несет в себе условного принятия – это постараться никогда не обижаться. Восклицание «Ты же мать (отец)!», обычно имеет подтекст – надави, покажи, кто тут главный, возьми бразды правления в свои руки. Но я использую эту фразу со значением – стоит стоять выше соблазна детской реакции око-за-око: «Ах так? Ну раз ты не будешь убираться, я тебе не дам десерт! Вот так тебе!». Многие книги как раз сподвигают родителей на такое поведение (естественно без «ах так?», и «вот так тебе!»). Если об этом подумать, то очевидно, насколько вредна такая реакция.

Я помню однажды мой двухлетний сын устал ждать, когда моя шестилетняя дочь закончит играть с игрушкой, которую ему хотелось получить. Он попытался отобрать ее, на что получил гневный отпор. После того, как она его оттолкнула и забрали игрушку обратно, она сказала: «А теперь я не хочу ему давать, потому что он хотел ее отобрать». Она хотела преподать ему урок, раз он поступил плохо, он должен потерять право очереди играть с игрушкой. Вопрос в том, хотим ли мы вести себя как шестилетние дети? Многие из приемов, считающихся дисциплинарными, по сути являются ответом око-за-око, дающим нам просто удовлетворение от сведения счетов.

Роль родителя означает, что у вас есть некоторые обязанности, и их не всегда легко выполнить. Моя жена часто напоминает мне, особенно когда очередной ужин, который мы приготовили для детей, остался нетронутым, что все, что мы можем – это готовить питательную еду (учитывая насколько можно предпочтения детей) и надеяться на лучшее. Это не только все, что мы МОЖЕМ, это то, что мы ДОЛЖНЫ продолжать делать, вне зависимости от того, сколько таких ужинов окончит жизнь в мусорном ведре.

Так же и с безусловной любовью. Продолжайте давать ее, даже если кажется, что ваши усилия бесполезны и бесплодны. Иногда дети ведут себя так, что это ужасно напоминает лишение любви. Они могут рявкнуть «уходи!», «я тебя не люблю!», когда чувствуют себя брошенными или преданными, даже если нам вся проблема кажется не стоящей выеденного яйца. Но наша работа – оставаться спокойными, избегать такого же поведения, и понять, что это значит не больше, чем есть – единомоментный выброс раздражения. Они не перестали нас любить. Горько, но даже те дети, над которыми издеваются, продолжают любить своих мучителей. Никогда не стоит забывать, что мы не равны. Это не отношения между двумя взрослыми равных сил. Даже небольшой намек на лишение любви с нашей стороны имеет гораздо большее влияние, чем детское «ненавижу тебя!» имеет (или должно иметь) на нас.


ЧТО УВЕЛИЧИТЬ

Нам нужно делать меньше всего, что может сообщать ребенку об условности любви, и больше всего, что сообщит о ее безусловности. Первый вопрос здесь настолько очевиден, что большинство из нас не останавливаются, чтобы задуматься о нем: «Какое обычно у меня настроение, когда я с детьми?». Конечно, это не проблема для тех людей, чьи лучезарные улыбки никогда не меркнут вне зависимости от обстоятельств. Они могут провести целый день в доме, полном детей, и все равно реагировать терпеливо на каждую просьбу. А что насчет всех нас, кто реагирует на таких вечно счастливых родителей со смесью зависти и недоверия? Нельзя просто силой воли заставить себя стать более веселыми и терпеливыми людьми. Но мы можем, и должны, приложить усилия, чтобы быть насколько возможно позитивными со своими детьми.

Вместо того, чтобы рассматривать разницу в таланте или темпераменте как неизменяемую – некоторые просто родились такими, а некоторые другими – думаю полезнее думать о количестве усилий, которые должен приложить каждый из нас, чтобы достичь чего-то. Чувство пространства у моего брата позволяет ему найти дорогу, даже не смотря по сторонам. Мне же, с другой стороны, приходится тратить много усилий, чтобы не заблудится. Именно поэтому я их и прилагаю, когда попадаю в незнакомое место.

То же касается и эмоционального состояния: родители, которые сами по себе не очень веселые и легкие люди, имеют обязанность пытаться больше такими быть, по крайней мере рядом со своими детьми. Результаты таких усилий помогут определить, как эти дети будут чувствовать себя любимыми. Если наши дети знают, что мы рады их видеть, это первый шаг в сообщении им о нашей безусловной любви. Если, напротив, они часто чувствуют негативную оценку, исходящую от нас, кислое настроение (которое они могут некорректно интерпретировать как свою вину), закатывание глаз, глубокие вздохи раздражения – могут чувствоваться совсем не как безусловная любовь.

Самый больной вопрос, конечно же, это как нам продолжать доносить безусловную любовь даже тогда, когда дети продолжают вести себя неподобающе, и мы считаем, что намеренно (ведь мы им сто раз говорили!). Принято считать, что они «тестируют границы». Это очень популярная фраза в мире дисциплины, и обычно используется для того, чтобы оправдать установку еще более жестких границ, а иногда – для наказания. Но я подозреваю, что плохим поведением дети тестируют нечто совершенно иное – а именно, безусловность нашей любви. Может быть, они ведут себя неприемлемо, чтобы посмотреть, перестанем ли мы их принимать.

Ответом должен быть упрямый отказ заглатывать наживку. Мы должны успокоить их: «Что бы ты ни делал, как бы я не сердился, я никогда, никогда, никогда не перестану любить тебя». Сказать это столькими словами нелишне, но говорить прежде всего должны дела. Безусловные родители постоянно, и особенно в период конфликта, доносят до ребенка, насколько он важен и значим для них. Когда ребенок ведет себя не слишком хорошо, такие родители могут сказать, что это поведение – временно и не в стиле ребенка, оно не отражает того ребенка, которого они знают и любят (обратите внимание, что напоминание говорить о безусловности нашей любви сильно отличается от более привычных советов заменить замечания похвалами. Позитивные оценки не отменяют негативных оценок, потому что проблема в самих оценках).

Эти рекомендации – как и вся идея безусловного принятия – касается и образования тоже. Мэрилин Уотсон, психолог в области образования, учит учителей, как превратить школьный класс в интересующееся и чувствующее сообщество, и подчеркивает, насколько ученикам важно, что их понимают и им доверяют. Учитель вполне может объяснить, что какие-то действия неприемлемы, продолжая «заверять, на самом глубоком уровне, что он по-прежнему любит и беспокоиться о них, и не будет их наказывать или бросать, даже если они сделают что-то плохое». «Если мы хотим, чтобы наши ученики знали, что они нам не безразличны», суммирует она, «мы должны выражать свою любовь, не требуя, чтобы взамен они вели себя каким-то образом или показывали какие-то результаты. Дело не в том, что мы не требуем вести себя подобающе – мы требуем. Но наша любовь и беспокойство от этого не зависят».

Уотсон замечает, что такую позицию легче поддерживать, даже с агрессивными и жестокими детьми, помня о том, ПОЧЕМУ они ведут себя так. Суть в том, чтобы учитель думал, в чем нуждаются эти дети (эмоционально), и чего недополучают. Так учитель под броней непослушного и озлобленного подростка увидит ранимого ребенка. Как и родители, учителя могут научиться рассматривать провокации, как способ ребенка проверить, сохранит ли родитель любовь к нему.

Один из учителей работал с особенно сложным учеником, и справился, сев с ним вместе и сказав ему: «Знаешь что? Ты мне очень, очень нравишься. Ты можешь продолжать так себя вести, но я не передумаю. Мне кажется, ты хочешь заставить меня не любить тебя, но ничего не выйдет. Я этого никогда не сделаю». Учитель добавил потом: «Вскоре после этого, хотя я не сказал бы, что немедленно, его разрушительное поведение начало затихать. Мораль в том, что безусловное принятие это не только то, чего все дети заслуживают, но и крайне эффективный путь помочь им стать лучше. (И, конечно же, важно, чтобы мы были искренни, когда заверяем ребенка, что любим его, чтобы ни случилось. Нет ничего хуже, чем пустое цитирование фразы из книги).

Наши рекомендации