Чем больше делаешь одно и то же, тем больше получаешь то же самое

Жил да был мальчик Сережа. Он работал программистом, любил смотреть футбол по телевизору и пить пиво. Его сын любил мультики про покемонов и пить какую-то шипучку.

А его папу звали Коля. Он работал инженером, любил читать книги, смотреть футбол ходил на стадионы, а в отпуск ездил в санаторий в лесу.

А дедушка Сережи был военным, коммунистом и тайным доносчиком людям порядочным на людей непорядочных. В отпуск он ездил на море и любил пить водку.

А прадедушка Сережи был учителем в гимназии. У него в красном углу висела икона, а верил он в прогрессивное образование.

И вот как-то собрались вместе эта икона, телевизор, партбилет, покемоны и санаторий. То есть, в смысле, они никогда не расставались, потому что это было одно и то же. И стали друг другу рассказывать сказки. И я случайно подслушал их любимую сказку, которую рассказывали в Сережином роду из поколения в поколение:

«Жила-была девочка, которую звали Красная Шапочка. Однажды мама позвала ее и попросила отнести бабушке пирожков. Красная Шапочка с удовольствием отнесла бабушке пирожки, бабушка сказала ей спасибо и Красная Шапочка спокойно вернулась домой».

___ ___

___ ___

_________

_________

_________

___ ___

Ситуация «Постоянство» (так называется соответствующая гексаграмма И Цзин) имеет своим героем очень крепкую задницу с очень трусливой головой. В социальном мире она соответствует среднему классу, а в возрастном плане – возрасту под тридцать, когда человек многого добился, нашел в жизни свой путь и психологически почти что умер.

Если кто не понял нашу сказку, почитайте её тридцать два раза. Ведь то, о чем она рассказывает, повторяется очень-очень много раз, как мультики про покемонов и бутылка пива. Очень, ОЧЕНЬ много раз! Тридцать два – это я с вами шучу и приуменьшаю, как будто подсовываю перевернутый бинокль, чтобы вы могли как следует рассмотреть гиганта.

***

Постоянство является практически невозможной ситуацией в череде жизненных перемен, оно противоречит всей динамике Космоса – во всяком случае, в философии И Цзин. То есть с одной точки зрения никакого гиганта нет. Как нет и никаких «нормальных людей» при пристальном рассмотрении каждого в отдельности. Но есть очень распространенная в культуре сказка про «нормального человека» (сокращенно «нормал.ч-к» и есть «нормальчик»).

Какой он, нормальный человек? А он нормальный! А как он одевается? А он нормально одевается, как все нормальные люди! А чего он хочет? А того, что все нормальные люди хотят! Он хочет постоянства. Которого не существует, особенно в том материальном смысле, на каковом нормальчик в норме и функционирует. Он хочет, чтобы в сказке не было волка (сказки вроде той кастрированной про Красную Шапочку очень распространены на первых порах семинаров по сказкотерапии), то есть смерти, неподвластного сознанию смысла, одиночества и прочих жестких ьсмысле гораздо более глубоком и значимом. Тупость в психологическом смысле тоже может прекрасно совмещаться с каким угодно высоким IQ: это есть незнание своих теневых черт, которые могут быть и темными, и светлыми, но во всяком случае «ненормальными». Нормальный человек, если присмотреться повнимательнее, вообще никакими ярко выраженными чертами не обладает.

***

Комментарии (то есть предсказания) И Цзин к этой гексаграмме в основном печальны; центральным мне кажется такой: «на поле нет дичи». Вот какой интересный комментарий идет следом за этим: «для жены – счастье, для мужа – несчастье». Это может отражать тот факт, что женщинам, самой природой предназначенным для «хранения» и «поддержания», постоянство все-таки более впору и более доступно, чем мужчинам. Мужчины природой сотворены для поиска, охоты и прочих действий «вовне», и для них «постоянство» несет совсем печальные последствия. Мужчины менее постоянны по природе, и стремление компенсировать это у них, соответственно, сильнее. Обычно у мужчин значительно больше званий, дипломов, акций и прочих «социально стабилизирующих» (а психологически омертвляющих) факторов.

***

В одном знакомом доме как-то нашли очень старую картинку, где неизвестный художник (скорее всего, кто-то из семьи) нарисовал интерьер одной из комнат. Дом был старым, и очень интересно было смотреть на ту же комнату, в которой мы сидели, только сто лет назад. Прелестной деталью была икона Богоматери, которая висела точно на том же месте в углу, на котором дочь семейства, подросток, ныне повесила портрет своей любимой певицы Мадонны и еще трех каких-то красивых стерв из телесериала. Это и есть постоянство.

Бегство