В) НЛП дает еще один взгляд на существование у че­ловека защитных механизмов и путей их преодоления.

Некоторые объекты типа отмеченных выше якорей ребе­нок/домашнее животное легко обходят эти фильтры, что, вероятно, коренится в определенной биологической ос­нове, к примеру, ни одна собака не нападет на щенка;

Г) есть возможность продолжить этот "базис" в другие направления.

Возможно, в дальнейшем окажется возмож­ным выделить мужские/женские предпочтения (для муж­чин может оказаться более предпочтительным визуаль­ный канал, для женщин — слуховой). Есть определенные исторические параллели, когда цивилизации движутся от слуховой к визуальной форме [см. подробнее 533];

Д) НЛП может помочь в поиске механизмов по перек­лючению каналов.

К примеру, если Никсон в качестве кандидата в президенты был зафиксирован как "неинте­ресный" при использовании визуального канала, то сле­довало искать использования в предвыборной кампании слухового канала.

Попытку применения некоторых методов НЛП можно найти в работе А. Н. Жмырикова [108]. Так, он замечает: "Зная предпочитаемый собеседником способ восприятия информации, а также характеристики получаемого обра­за, кандидат легко подстраивается к нему, скрыто навя­зывая свои представления" [108, с. 52]. Или такой пример использования "якоря": "Эмоциональная реакция объек­та, связанная с переживанием значимого для него собы­тия, совмещается таким образом с внешним якорем. Те­перь, когда кандидату необходимо вызвать аналогичную эмоциональную реакцию, он может повторить якорь, и эмоция возникнет без контроля сознания объекта" [108, с. 77]. Последний прием связан со следующим: "для того чтобы убедить партнера в чем-то, достаточно передать ему свои суждения в тот момент, когда он находится в плену выраженной положительной эмоции. Предлагая избирателю заключить договор о взаимной поддержке, кандидат, включив якорь положительных переживаний избирателя, получает дополнительный рычаг воздействия на него" [108, с. 77].

В целом следует признать, что НЛП пытается поста­вить свою методологию на очень четко очерченные осно­вания, что позволяет столь же четко продолжать нара­ботку своего инструментария. При этом НЛП представ­ляет интерес для паблик рилейшнз и как объект: весьма показательно стремительное распространение НЛП по территории бывшего СССР. Идет параллельное воздейс­твие через книги и семинары, вовлекая в свой оборот все большое число людей. На территории Украины столь же стремительно развивалась, например, "соционика". Пов­торим еще раз, паблик рилейшнз и другие прикладные коммуникации заинтересованы в подобных конкретных теориях, построенных на достаточно жестком базисе.

Опираясь на четко выверенные основания, удается стро­ить намного более эффективные стратегии воздействия. См. также примеры использования НЛП в предвыборной борьбе в книге С. Горина [72].

Литература - 5, 43, 72, 73, 75, 76, 108, 146, 189

Психоанализ

Теперь мы возвращаемся к предыстории психотерапии — психоанализу. Его основателю Зигмунду Фрейду, кто бы и как бы критически к нему ни относился, принадлежит приоритет открытия бессознательного, т.е. тех участков сознания, куда ограничен доступ нашего рационального управления. Паблик рилейшнз заинтересованы в психоа­нализе по причине того, что он подсказывает, как люди строят свои "защитные экраны", избавляясь от неприят­ных, непринятых, нереализуемых желаний и мыслей. Этот процесс ухода в подсознательное Фрейд называл процессом вытеснения. Сознание не может держать в се­бе противоречивые участки и старается от них избавлять­ся. "Понятие вытеснения стоит в центре фрейдовской психологии", — пишет К. Юнг [399, с. 258]. Представля­ют интерес для паблик рилейшнз и психологические ис­следования лидеров, проводимые в рамках психоанализа.

В качестве примера можно привести психологическое исследование двадцать восьмого президента США Тома­са Вудро Вильсона, проделанное Зигмундом Фрейдом и Уильямом Буллитом [351]. В качестве примера можно привести следующие рассуждения авторов:

"Мнение Вильсона о том, что Клемансо обладает "раз­новидностью женского рассудка", проливает больше света на личность Вильсона, чем на личность Клемансо. Нельзя вообразить ничего менее женственного, чем отказ Клемансо быть повергнутым в прах разглагольствования­ми Вильсона, и трудно представить себе что-либо более женственное, чем реакция Вильсона на поведение Кле­мансо в это утро. Клемансо нарушил границы вежливос­ти. Он оскорбил Вильсона, и мало найдется мужчин, ко­торые отказались бы после этого применить те мужские

средства борьбы, которые были в руках у Вильсона. Но Вильсон в своей речи снова обрисовал свое видение ми­ра. Таким образом, ответ Вильсона был продуктом чис­тейшей женственности, а его замечание о том, что Клемансо обладает "разновидностью женского рассудка", яв­но было попыткой убедить себя в том, что его собственное поведение не является женственным, пос­редством перенесения своего собственного отношения на Клемансо" [351, с. 233].

Особую значимость для паблик рилейшнз имеет также понятие коллективного бессознательного, введенное К. Юнгом. При этом психоанализ рассмотрел множество про­явлений человеческой фантазии, образов, желаний, снов именно как первичные ассоциации, возникающие раньше других, вне рационального осмысления, а как бы изначаль­но заданные человеческой природой. Так, Гастон Башляр проделал психоаналитическое исследование огня [21], где утверждает, что и "завоевание" огня и все первичные ассо­циации, связанные с огнем носят сексуальный характер. О методе своей работы он пишет следующее:

"Сексуальные значения, которые мы намерены выя­вить, могут быть как скрытыми, так и ясно выраженны­ми. Естественно, хуже всего поддаются психоанализу приглушенные и затемненные значения, причем им свойственна и наибольшая активность. Значения же зри­мые или внятные непосредственно редуцируются смехом. С тем чтобы отчетливее показать сопротивление самого потаенного пласта бессознательного, начнем с таких при­меров, где это сопротивление настолько слабо, что чита­тель, смеясь, самостоятельно произведет редукцию, изба­вив нас от необходимости лишний раз подчеркивать яв­ное заблуждение" [21, с. 69-70].

В свою очередь Юрий Лотман достаточно остроумно реинтерпретировал сказку о Красной Шапочке с точки зрения психоанализа [178]. Его рассуждения были тако­вы: ребенок расписывает героев сказки по имеющимся у него "актерам". Красная Шапочка - это он сам, мама и бабушка тоже ясны. Тем самым для отца остается единс-

твенная роль — Волка. И отсюда можно вывести Эдипов комплекс Фрейда - нелюбовь ребенка к отцу.

Психоанализ дает также психологическую модель сов­ременного общества. Карен Хорни написала:

"Подчас наши чувства привязанности, гнева, подозри­тельности столь мимолетны, что едва достигают созна­ния, и столь преходящи, что мы забываем о них. Но за ними также может скрываться громадная динамическая сила. Степень осознания чувства абсолютно ничего не говорит ни о его силе, ни о его значении. Применитель­но к тревоге это означает не только то, что мы можем не­осознанно беспокоиться, но также и то, что тревога мо­жет быть определяющим фактором нашей жизни, остава­ясь в то же самое время не осознанной нами" [365, с. 36-37].

Знание всего этого спектра тревог, ожиданий, стрем­лений и позволяет с достаточной степенью эффективнос­ти строить и планировать кампании, например, в рамках паблик рилейшнз. При этом в ряде случаев именно пси­хоанализ позволяет К. Хорни приходить к парадоксаль­ным выводам. Так, она рассматривает роль культурного фактора.

"Власть, престиж или богатство отдельного члена об­щества играют роль не в каждой культуре. Например, у индейцев пуэбло стремление к престижу определенно не поощряется, имеют место лишь несущественные разли­чия в индивидуальной собственности и вследствие этого данное стремление также является малозначащим. В этой культуре было бы бессмысленно стремиться к какой-ли­бо форма доминирования как к средству успокоения. То, что невротики в нашей культуре выбирают этот путь, происходит потому, что в нашей социальной структуре власть, престиж и обладание могут дать чувство большей безопасности" [365, с. 128].

Фрейдизм в течение своего развития прошел через ряд периодов. Рассмотрим некоторые модели психоана­лиза подробнее. При этом каждая из них содержит инте­ресные для паблик рилейшнз и рекламы уроки. Они важ-

ны особенно по причине того, что психоанализ в основе своей является практически ориентированной наукой, и его модели вырастают из непосредственного общения аналитика и пациента.

Модель Фрейда

Основным постулатом Фрейда может стать следующее: наше поведение не всегда опирается на то, что выдает нам сознание в качестве мотивов наших поступков, кото­рые в действительности могут быть совершенно иными. Нацеленность на поиск сексуальных мотивов в модели Фрейда следует признать несколько утрированным. Суть же психоанализа состоит в поиске этих скрытых мотивов, переведение их из области бессознательного в сознание, что имеет в ряде случаев терапевтический эффект. К это­му пониманию своей модели Фрейд пришел в процессе лечения истерии. И существует путь входа в это бессоз­нательное. Как пишет В. Волошинов (М. Бахтин):

"Бессознательному, как мы уже знаем, закрыт прямой доступ в сознание и в подсознательное, у порога которо­го работает цензура. Но все вытесненные влечения не ли­шаются, как мы тоже уже знаем, своей энергии и потому постоянно стремятся пробиться в сознание. Они могут сделать это только частично путем компромисса и искаже­ния,с помощью которого они обманывают бдительность цензуры" [60, с. 47].

Отсюда возникает интерес Фрейда к обмолвкам, ошиб­кам, юмору, поскольку только так, как он считает, удается обманывать свою внутреннюю цензуру. Отсюда же интерес к сновидениям, поскольку они тоже реализуются вне того мощного контроля сознания, которое мы имеем в нашей дневной жизни. В. Волошинов (М. Бахтин) считал, что психоаналитический сеанс реально отражает "борьбу" врача и пациента, в которой один хочет скрыть некото­рые аспекты ситуации, навязать другому свою интерпрета­цию ситуации, а другой — врач — старается заставить боль­ного принять более верную точку зрения на болезнь и ее

причины. И тут В. Волошинов (М. Бахтин) выходит на очень важный и для теории коммуникации, и для паблик рилейшнз постулат:

"Слово — как бы "сценарий"того ближайшего обще­ния, в процессе которого оно родилось, а это общение, в свою очередь, является моментом более широкого обще­ния той социальной группы, к которой говорящий принадлежит. Чтобы понять этот сценарий, необходимо вос­становить все те сложные социальные взаимоотношения, идеологическим преломлением которых является данное высказывание" [60, с.78-79].

Сложность психоаналитического общения подчерки­вают не только его критики, но и практики:

"Лечебный альянс может рассматриваться как основы­вающийся на сознательном стремлении пациента к сот­рудничеству с психотерапевтом в преодолении пережива­емых пациентом сложностей. Это вовсе не совпадает с простым посещением сеансов ради получения удовольс­твия или чего-то в этом роде. Лечебный альянс предпо­лагает осознание необходимости преодолеть свои внут­ренние проблемы и заниматься психоанализом, несмотря на внутреннее или внешнее сопротивление..." [297, с. 28-29].

Фрейд также представил интересное исследование массовой психологии [347], которое важно для специа­листов в области паблик рилейшнз — как работающих с аудиторией. Он анализирует два искусственных форми­рования - церковь и армию. И в том, и в другом случае необходимо определенное внешнее принуждение, пре­дотвращающее эти формирования от распада. Еще одной общей характеристикой является следующее: "В церкви (мы с успехом можем взять для примера католическую церковь), как и в войске - как бы различны они ни бы­ли в остальном, - культивируется одно и то же обманное представление (иллюзия), а именно что имеется верхов­ный властитель (в католической церкви — Христос, в войске - полководец), каждого отдельного члена массы любящий равно любовью" [347, с. 278]. Фрейд приводит

примеры развивающихся в армии неврозов, связанных с грубым обращением с отдельными солдатами. В другом месте он вообще подчеркивает преобладание чувства стадности, определенной первобытности, характерное для массы. "Мы должны сделать вывод, что психология массы является древнейшей психологией человечества; все, что мы, пренебрегая всеми остатками массы, изоли­ровали как психологию индивидуальности выделилось лишь позднее, постепенно и, так сказать, все еще только частично из древней массовой психологии" [347, с. 304-305]. И отсюда мы логично переходим к модели Юнга как связанную с подобными архетипами.

Модель Юнга

Карл Юнг отошел от исключительно сексуальной ин­терпретации либидо (энергии, влечения), которую защи­щал 3. Фрейд [398]. Он также написал важное для паблик рилейшнз замечание: "Люди хотят любить в боге только свои идеи, именно те представления, которые они прое­цируют в бога. Они хотят таким путем любить свое собс­твенное бессознательное, то есть те в каждом человеке равно сохранившиеся остатки древнего человечества и многовекового прошлого" [398, с. 184]. Отсюда этот пос­тоянный выход на символизм, прослеживаемый во всех направлениях психоанализа, имеющий особую ценность для паблик рилейшнз. Именно символы облегчают дос­туп к человеку в любом типе коммуникации, психоанализ пытается поставить объяснение символизма в рамки сво­ей гипотезы. К. Юнг также вводит понятия архетипа и коллективного бессознательного, которые лежат в основе символики сказок, мифов и ритуалов. "Коллективное бессознательное, — пишет К. Юнг [399, с. 126], — види­мо, состоит — насколько мы вообще вправе судить об этом — из чего-то вроде мифологических мотивов или об­разов; поэтому мифы народов являются непосредствен­ными проявлениями коллективного бессознательного. Вся мифология — это как бы своего рода проекция кол­лективного бессознательного". В качестве возможного

инструментария для поиска архетипов предлагается сле­дующее: "Любую психическую реакцию, несоразмерную с вызвавшей ее причиной, необходимо исследовать отно­сительно того, не была ли она обусловлена в то же время и архетипом" [399, с. 138].

К. Юнг резко занижает роль личностного, отдавая приоритет коллективным психическим представлениям. "Когда мы анализируем персону, то снимаем маску и об­наруживаем следующее: то, что казалось индивидуаль­ным, в основе своей коллективно; иначе говоря, персона была лишь маской коллективной психики" [401, с. 217]. Поэтому он закладывает как бы иную иерархию ценностей:

"У человека есть способность, которая для коллекти­ва является наиценнейшей, а для индивидуации - наивреднейшей, — это подражание. Общественная психология никак не может обойтись без подражания, ибо без него попросту невозможны массовые организации, государс­тво и общественный порядок; ведь не закон создает об­щественный порядок, а подражание, в понятие которого входят также внушаемость, суггестивность и духовное за­ражение" [401, с. 213].

Об этом же К. Юнг говорит в своих "Тэвистокских лекциях": "Любой процесс, носящий эмоциональный ха­рактер, немедленно вызывает сходные процессы в других. Когда вы находитесь в движимой эмоциями толпе, вы не можете не поддаться этим эмоциям" [404, с. 142].

Под символами К. Юнг понимает такие образования, в которых содержится "нечто большее, чем их очевидное и непосредственное значение" [397, с. 25]. Роль символов весьма важна для паблик рилейшнз, именно из-за этой отсылки к сакральному. Юнг говорит, что культурные символы, пройдя сквозь века, стали коллективными об­разами теперь уже цивилизованных обществ. И хотя об­щество стало цивилизованным, человек несет в себе еще многие как бы первичные черты. Это позволило К. Юн­гу написать следующее:

"Тем не менее такие культурные символы сохраняют в себе еще много от своей первоначальной нуминозности (сакральности, божественности) или "колдовского" нача­ла. Известно, что они могут вызывать глубокий эмоцио­нальный резонанс у некоторых людей, и такой психичес­кий заряд заставляет их действовать во многом тем же са­мым образом, как и в случае суеверий или предрассудков. Они относятся к тем же факторам, с которыми вынужден считаться психолог, и было бы глупо игнорировать их лишь потому, что в рациональных понятиях они выгля­дят абсурдными и несущественными. Культурные симво­лы — важные составляющие нашего ментального уст­ройства, и они же — жизненные силы в построении чело­веческого образа, а посему не могут быть устранены без значительных потерь" [397, с. 84-85].

Среди выделяемых им архетипов особый интерес для паблик рилейшнз представляет "герой"."Фигура героя есть архетип, который существует с незапамятных вре­мен", — пишет К. Юнг [397, с. 68]. Кстати, об этом же пи­сал и 3. Фрейд, опираясь на исследование Лебона:

"Так как масса в истинности или ложности чего-либо не сомневается и при этом сознает свою громадную си­лу, она столь же нетерпима, как и подвластна авторите­ту. Она уважает силу, добротой же, которая представля­ется ей всего лишь разновидностью слабости, руководс­твуется лишь в незначительной мере. От своего героя она требует силы, даже насилия. Она хочет, чтобы ею владе­ли и ее подавляли, хочет бояться своего господина" [349 с. 264].

Таким образом, концепция К. Юнга, которая получи­ла название "аналитической психологии",как и психоа­нализ в целом, дает значительный материал для специа­листов в области паблик рилейшнз именно в аспекте массовой психологии, которая в большей степени управ­ляема первичными, более первобытными структурами. К. Юнг предложил также набор психологических типов личностей, которые могут быть полезны при моделирова­нии стратегий, связанных с лидерством [400].

Модель Лакана

Жак Лакан считается создателем "структурного психо­анализа". Он строит свою теорию, подчеркивая свое но­вое прочтение Фрейда. Он начинает с коммуникативных оснований: "Чего бы ни добивался психоанализ — исце­ления ли, профессиональной подготовки, или исследова­ния - среда у него одна: речь пациента" [148, с. 18]. А поскольку это речь, то она рассчитана на существование Другого. Даже молчание является ответом. Психоанали­тик стремится обнаружить в поведении пациента то, о чем он умалчивает. В качестве своего ведущего инстру­ментария Ж. Лакан предлагает следующее:

"Психоаналитик знает лучше кого бы то ни было, что самое главное — это услышать, какой "партии" в дискур­се доверен значащий термин; именно так он, в лучшем случае, и поступает, так что история из повседневной жизни оборачивается для него обращенной к имеющим уши слышать притчей; длинная тирада - междометьем; элементарная оговорка, наоборот, — сложным объясне­нием, а молчаливый вздох — целым лирическим излияни­ем" [148, с. 22].

Он составляет целый список возможных структур, где записана информация, не прошедшая цензуру. Это па­мятники — мое тело, где записан невроз. Это архивные документы, каковыми он называет воспоминания детс­тва, смысл которых часто неясен. Это семантическая эво­люция, т.е. запас слов и особенности их употребления. Это традиции и легенды, где индивидуальная история об­лекается в героизированные формы. "Бессознательное субъекта есть дискурс другого", - заявляет Жак Лакан [148, с. 35]. Он также возвращается к основным симво­лам: "Именно в имени отца следует видеть носителя сим­волической функции, которая уже на заре человеческой истории идентифицирует его лицо с образом закона" [148, с. 48]. Жак Лакан описывает как действует симво­лическая функция. Например, человек зачисляет себя в ряды пролетариев, а затем из-за своей принадлежности к

ним принимает участие в забастовке. Лакан описывает эту закономерность следующим образом: "Символичес­кая функция обнаруживает себя как двойное движение внутри субъекта: человек сначала превращает свое дейс­твие в объект, но затем, в нужное время, снова восстанав­ливает это действие в качестве основания" [148, с. 55].

Разграничение языка и речи в рамках психоанализа превращается в следующее: "Чтобы освободить речь субъекта, мы вводим его в язык его желания, т.е. в пер­вичный язык, на котором, помимо всего того, что он нам о себе рассказывает, он говорит нам что-то уже безотчет­но, и говорит, в первую очередь символами симптома" [148, с. 63].

Работу психоаналитика он связывает с работой... пис­ца, поскольку именно он расставляет в тексте пациента знаки препинания. А в зависимости от них этот текст по­лучает то или иное значение. "Известно, что в рукописях символических писаний, будь то Библия или книги ки­тайского Канона, отсутствие пунктуации является источ­ником двусмысленности. Расстановка пунктуации фик­сирует смысл, изменение ее этот смысл обновляет или меняет на противоположный, а ошибочная пунктуация искажает его" [148, с. 83].

Разграничивая понятия реального и символического, Лакан считает, что реальное всегда стоит на своем месте, в отношении него не возникает вопросов, в то же время символическое "является заместителем того, что отсутс­твует на своем месте. Символ, слово и т.д. всегда вызы­вают отсутствие объекта или референта" [514, р. 69]. При этом символизму исследователи не уделяют сегодня дол­жного внимания. Как написал Ж. Лакан:

"Нынешнее отсутствие интереса к исследованиям в области языка символов, бросающееся в глаза при срав­нении количества публикаций до и после 1920 года, обус­ловлена в нашей дисциплине ни больше ни меньше как сменой ее предмета; стремление к равнению на плоский уровень коммуникации, обусловленное новыми задача­ми, поставленными перед психоаналитической техникой, скорее всего и послужило причиной безрадостного итога,

который наиболее проницательные умы подводят ее ре­зультатам" [148, с. 41].

Таким образом, центральными моментами с точки зрения паблик рилейшнз являются понятия Другого (да­же монолог, с точки зрения Лакана, предполагает нали­чие Другого) и Символического (любое символическое является таковым в глазах Другого). Лакан и предназна­чение языка видит исключительно в терминах паблик рилейшнз: "функция языка не информировать, а вызы­вать представления" [148, с. 69]. Или ср. следующее выс­казывание: "Психоаналитический опыт вновь открыл в человеке императив Слова — закон, формирующий чело­века по своему образу и подобию. Манипулируя поэти­ческой функцией языка, он же, опыт этот, дает челове­ческому желанию его символическое опосредование" [148, с. 91].

Заключительные замечания

К. Юнг писал, что нельзя представить себе историю духовной жизни двадцатого века без имени Фрейда. Это при том, что сегодня совершенно ясно преобладание би­ологических факторов в концепции Фрейда над фактора­ми социологического порядка. Но в любом случае ряд представленных моделей дает определенное понимание функционирования психологических механизмов челове­ка, что позволяет активно их использовать для целей паб­лик рилейшнз и рекламы.

Литература - 21, 60, 97, 147, 148, 219, 222, 223, 252, 296, 297, 298,346, 348, 349, 350, 351, 365, 397, 398, 399, 400, 401, 402, 403, 404, 405

Групповая психотерапия

Групповая психотерапия несет в себе преимущества коллективного воздействия. Исторически она связана с потерей человеком многих своих привычных функций при жизни в современных условиях, когда атрофируется определенная чувствительность, когда "замораживаются"

определенные группы мышц. Попав в несвойственную ему среду массового обитания в больших городах, чело­век оказывается подверженным ряду неврозов. Групповая психотерапия важна еще и тем влиянием, которое оказы­вает на человека группа. Примеры такого положительно­го воздействия группы ведут свое начало от опытов Франца Месмера в Париже. Сам термин "групповая пси­хотерапия" приписывается Дж. Морено, создателю пси­ходрамы. Психотерапия этого рода также несет опреде­ленный лечебный эффект. Существуют многочисленные ее разновидности. Кьелл Рудестам насчитывает следую­щие типы групповой психотерапии: группы тренинга, группы встреч, гештальтгруппы, психодрама, группы те­лесной терапии, группы танцевальной терапии, группы терапии искусством, группы тренинга умений [293, 1993]. Свою классификацию групп предлагает Карл Роджерс [284, с. 9-10]. Реально эти группы производят обучение человека типам поведения, которые у него заблокирова­ны по тем или иным причинам. Сюда же относится тре­нинг по развитию уверенности в себе, преодолению зас­тенчивости и т.д. Как видим, все эти темы весьма важны для паблик рилейшнз, поскольку лидеры как в сфере по­литики, так и в бизнесе должны в обязательном порядке преодолевать подобные ограничения в себе. Рассмотрим некоторые виды групповой психотерапии.

Психодрама

Психодрама возникает в двадцатые годы в США. Са­ма психодрама разыгрывается в присутствии всех членов группы. Смысл ее в следующем: "Это форма психотера­пии, в которой пациент или субъект разыгрывает свои конфликты, а не рассказывает о них" [30, с. 5]. Напри­мер, у человека нелады с начальством. На сцене расстав­ляются стулья, один из участников становится начальни­ком, который обрушивается с филиппиками на "героя". Иногда сюда добавляется прием с двойником, когда вы­деляется участник, выступающий в роли двойника, он выражает чувства, которые "герой" по разным причинам

не может проявить. После проигрывания ситуация "ге­рой" и начальник могут поменяться местами и сыграть сценку вновь. В результате такой психодрамы человек от­рабатывает модели поведения, которые ему не свойствен­ны. Освоив их в игровой ситуации, он сможет применить их в реальной жизни. Известно, что даже лидеры неуве­ренно чувствуют себя в новых ситуациях, поэтому для них стараются нарабатывать заранее те или иные стерео­типы ситуаций. После окончания психодрамы участники обмениваются мнениями, что позволяет выявить сла­бые/сильные стороны поведения каждого. Идея психо­драмы посетила Морено, когда одна актриса поведала ему о своих конфликтах с женихом. И с помощью уже имевшейся труппы Морено поставил конфликт на сцене. В основе психодрамы лежат понятия ролевой игры и импровизации. Мы все играем какие-то роли, и чем бо­гаче у нас репертуар этих ролей, тем уверенней мы чув­ствуем себя в жизни. Психодрама как бы направлена на расширение этого репертуара. При этом она действует очень точно, занимаясь теми моделями поведения, кото­рые "задавлены" в пациенте. Импровизационный харак­тер психодрамы также весьма схож с жизнью, при имп­ровизации возникает элемент творчества, который позво­ляет совершенно по-новому раскрываться членам группы. В ряде случаев незаметные серые мышки вдруг поднимаются в своих драматических возможностях, и внимание группы служит для них дополнительным сти­мулом. Очень важным элементом психодрамы является разминка. Это связано с изначальной консервативнос­тью, заторможенностью многих из участников, т.к. в большинстве своем людям достаточно тяжело дается са­мораскрытие. Кстати, моделирование такого саморас­крытия, искренности является важным элементом подго­товки лидеров в рамках паблик рилейшнз. Роль двойни­ка также существенным образом помогает обретение новых чувств, и что очень важно — учит различным вари­антам их проявления. Барбара Сибурн пишет:

"Для того, чтобы стать хорошим двойником вам сле­дует призвать на помощь всю вашу интуицию, опыт и

чувства. Если вы дублируете пациента, находящегося в депрессии, то вы должны сидеть, двигаться и выглядеть как человек, испытывающий состояние депрессии. Затем следует сказать о том, что вы чувствуете в состоянии деп­рессии и о своих собственных чувствах. Лучшее дублиро­вание достигается там, где вы полностью идентифициру­ете себя с пациентом" [304, с. 57].

Подобные методы позволяют "наработать" новый ре­пертуар поведения.

Группы встреч

Создателем групп встреч является Карл Роджерс. Их целью стал поиск возожностей самораскрытия в межлич­ностных взаимоотношениях. "Сегодня в США, пожалуй, не найдется более или менее крупного города, в котором не существовали бы группы психотерапии в какой-либо форме", — пишет К. Роджерс [284, с. 15]. Он же называ­ет две причины такого стремительного распространения. С одной стороны, происходит дегуманизация цивилиза­ции, из которой исчезает человек. С другой, на опреде­ленном уровне материальной обеспеченности, а его не­сомненно достигли США, человек может заняться свои­ми психологическими проблемами. При этом кварталы бедняков не проявляют особого интереса к групповой психотерапии и в США. К. Роджерс перечисляет такие виды моделей поведения в группе:

1. Замешательство.

2. Нежелание раскрыться или высказаться.

3. Описание пережитого.

4. Выражение отрицательных эмоций.

5. Выражение и исследование важного для личности материала.

6. Выражение спонтанных чувств между участниками группы.

7. Развитие в группе способности исцелять.

8. Самопонимание и начало изменений.

9. Разрушение "оболочки".

10. Налаживается обратная связь между участниками.

11. Столкновение.

12. Взаимопомощь вне встреч группы.

13. Истинное общение.

14. Выражение положительного чувства и близости.

15. Поведенческие изменения в группе.

В группах встреч, как и в случае психодрамы, человек учится самораскрытию, вслушиванию в свои чувства, максимальному пониманию другого, т.е. он делается бо­лее коммуникативно чувствительным. Вот эта коммуни­кативная обогащенность и является центральной для паблик рилейшнз, этот тот идеал, к которому мы все должны стремиться, но он особенно важен, когда от него зависит твоя профессиональная карьера. Именно так обстоит де­ло с лидером. И еще одна сторона групповой психотера­пии имеет важное для нас значение. Как и почему про­исходит воздействие, каковы его механизмы? Ведь груп­повая психотерапия действительно несет изменение моделей поведения, что весьма важно для всего комплек­са коммуникативных наук, и в частности для паблик ри­лейшнз. Перед нами проходит целенаправленная и уп­равляемая коммуникация, результатом которой становит­ся психокоррекция.

Литература - 6, 30, 94, 163, 225, 283, 284, 285, 286, 293, 337, 361.