Ш определяют ли установки поведение? 8 страница

устремляется моя жизнь.

Средний человек может или Этим миром управляю?/! не-

влиять на решения прави сколько человек, находящихся

тельства. у власти, и с этим ничего не по-

де чаешь.

Свидетельствуют ли ответы гга эти вопросы (по Rotter, 1973) о вашей вере в возможность контролировать собственную судьбу (внутренний локус контро­ля)? Или они означают, что ее определяют посторонние силы или случай (внешний локус контроля)? Те, кто отнесет себя к людям с внутренним локу-сом контроля, с большей вероятностью хорошо учатся в школе, бросают ку­рить, пользуются привязными ремнями, используют контрацептивы, сами ре­шают свои семейные проблемы, зарабатывают много денег и отказываются от минутных удовольствий ради достижения стратегических целей (Findley & Cooper, 1983; Lefcourt, 1982; Miller & others, 1986).

Насколько компетентными и эффективными мы чувствуем себя, зависит от того, как мы объясняем неудачи. Возможно, вы знали студентов, которые счита­ли себя жертвами. Они возлагали вину за свои плохие отметки на вещи, не зависящие от их контроля, — скажем, на уровень собственного интеллекта, «плохих» учителей, никчемные учебники или контрольные работы. Если же с такими студентами дополнительно занимались, чтобы они усвоили более про­грессивную установку: поверили, что усилия, хорошие учебные навыки п само­дисциплина могут изменить положение, их отметки улучшались (Noel & others, 1987; Peterson & Barett, 1987).

Преуспевающие люди, скорее всего, оценят неудачу как случайность или подумают: «Нужен новый подход». Страховые агенты, считающие, что неуда­чи можно контролировать («Это трудно, но если я буду настойчив, все пойдет хорошо»), продают больше страховых полисов. Они почти вполовину реже, чем их более пессимистичные коллеги, бросают это занятие в течение первого года (Seligman & Schulman, 1986). Члены студенческой команды по плаванию, которым свойственен оптимистичный стиль объяснения происходящего, оп­равдывают ожидания с большей степенью вероятности, нежели пессимисты (Seligman & others, 1990). Как сказал в «Энеиде» римский поэт Вергилий: «Они могут, потому что они думают, что могут».

ПРИОБРЕТЕННАЯ БЕСПОМОЩНОСТЬ — САМООПРЕДЕЛЕНИЕ

Преимущество самоэффектпвпости иллюстрируют и исследования, проведен­ные на животных. Собаки, которые обучились чувству беспомощности (они не могли избежать удара электротоком), не проявляли инициативу в тех ситуаци­ях, когда могли избежать наказания. Собаки, которые обучились контролиро-

76 ■ Часть I. Социальное мышление

Приобретенная беспомощность:

беспомощность и покорность, при­обретаемая в слу­чае, если человек или животное не чувствует воз­можности контро­ля над повторяю­щимися неприят­ными событиями.

вать ситуацию (они удачно увертывались от первых уда­ров током), легко адаптировались к новым условиям. Ис­следователь Мартин Селпгман (Martin Seligman, 1975, 1991) заметил, что приобретенная беспомощность про­является и в человеческом поведении. Например, люди в состоянии подавленности или депрессии становятся пас-СИВНЫМ.И, так как считают, что все их усилия будут неэф­фективными. И беспомощные собаки, и люди в состоянии депрессии страдают от «паралича» воли, пассивного сми­рения, даже от неподвижной апатии (рис. 2-2).

Вот ответ на вопрос, каким образом любые учрежде­ния (дьявольские, как концлагеря, или благородные, как госпитали) могут лишить человека человеческих качеств.

В больницах «хорошие пациенты» не звонят в звонок, не задают вопросов, не контролируют то, что происходит (Taylor, 1979). Такая пассивность может быть хороша для «эффективности» госпиталя, но плоха для людей. Ощуще­ние силы и возможности контролировать свою жизнь способствует здоровью и выживанию. Потеря контроля над тем, что делаете вы и что другие делают для вас, может привести к неприятным, стрессовым ситуациям (Pomerleau & Rodin, 1986). Некоторые болезни ассоциируются с чувством беспомощности и умень­шением возможности выбора. Отсюда быстрое истощение и смерть в концент­рационных лагерях, домах для престарелых и среди хронических больных. Пациентам, которых обучили верить в свою возможность контролировать стресс, требуется меньше болеутоляющих и седативных средств, а медперсонал счита­ет их менее тревожными (Langer & others, 1975).

Эллен Лангер и Джудит Роден (Ellen Langer, Judith Rodin, 1976) в своюм исследовании, проведенном в престижном доме престарелых, продемонстриро­вали важность личностного контроля. Для лечения пациентов выбирался один из двух методов. В речи, обращенной к одной группе пациентов, доброжела­тельный персонал подчеркивал: «Наша обязанность — сделать так, чтобы вы могли гордиться этим домом и быть счастливы здесь». Они рассматривали пациентов как реципиентов, готовых пассивно принять преисполненную благих намерений п сочувствия заботу. Спустя три недели многие оценили свое состо­яние как близкое к истощению, такова же была оценка интервьюеров и персо­нала. Обращение к другой группе пациентов Лангер и Роден способствовало пробуждению личностного контроля. В нем подчеркивалась возможность вы­бора, возможность влиять на обстановку и ответственность человека за свою судьбу. Этим пациентам дали небольшую возможность принимать решения и

ш Рис. 2-2. Приобретенная беспомощность. Когда животные и люди переживают неприятные ситуации, которые они не в состоянии контролировать, они обучаются чувству беспомощности и покорности.

Глава 2. «Я» в социальном мире ■ 77

выполнять какие-то обязанности. Через следующие три недели 93% из этой

группы стали более бодрыми, активными и счастливыми.

Опыт первой группы напоминает случай с Джеймсом Мак-Кей (James

МасКау, 1980), 87-летним психологом.

Я перестал быть личностью прошлым летом. У моей жены был артрит коленно­го сустава, и она не могла передвигаться без специального приспособления, а я умудрился в этот момент сломать ногу. Мы отправились в дом по уходу за престарелыми. Там был уход, но не было дома. Доктор и старшая сестра прини­мали все решения; мы были просто живыми объектами. Слава богу, что это продолжалось только две недели... Глава дома для престарелых был компетент­ным человеком, сочувствующим пациентам. Я считал, что это лучший дом в горо­де. Но мы перестали быть личностями с того момента, как вошли туда.

Исследования подтверждают, что системы управления или руководства людь­ми, которые стимулируют силу собственного Я, будут на самом деле способ­ствовать здоровью и счастью (Deci & Ryan, 1987).

■ Заключенные, у которых есть какая-либо возможность контролировать окружающее (они могут передвигать стулья, включать и выключать теле­визоры, зажигать свет), испытывают меньший стресс. У них меньше про­блем со здоровьем, и они совершают не так много хулиганских поступ­ков (Ruback & others, 1986; Wener & others, 1987).

■ У работников, имеющих возможность самостоятельно выполнять задачи и принимать решения, лучшее моральное состояние (Miller & Monge, 1986).

■ Законопослушные граждане, которые могут выбирать, что им есть на завтрак, когда идти в кино, ложиться ли спать поздно или вставать рано, живут дольше и, конечно, более счастливы (Timko & Moos, 1989).

■ Обитатели приютов для бездомных, которые не имеют возможности сво­бодно выбирать, когда им есть и спать, и не могут контролировать свою личную жизнь от нежелательных вторжений, скорее всего, будут пассив­ны и беспомощны в поисках жилища и работы (Burn, 1992).

КОЛЛЕКТИВНАЯ ЭФФЕКТИВНОСТЬ

Несмотря на распространенное мнение, что беспомощность приводит к актив­ным общественным действиям, действительность такова, что гораздо чаще она вызывает апатию. По сравнению с апатичными людьми члены пострадавших групп, выступающие с протестами, обычно в большей степени гордятся своими достижениями и сильнее верят в свои возможности влиять на события (Caplan, 1970; Forward & Williams, 1970; McKenzie-Mohr & Dyal, 1991). Во многих странах студенты университетов (не самые обездоленные члены общества) на­ходятся в первых рядах политически активных людей. По словам Альберта Бандуры (1982), люди, обладающие чувством коллективного результата,

будут мобилизовывать свои усилия и возможности, чтобы преодолеть внешние препятствия и добиться перемен. Но те, кто убежден в своей бесполезности, прекратят всяческие попытки, даже несмотря па то что с помощью согласован­ных усилий можно добиться перемен... Как общество, мы пользуемся благами, оставленными теми, кто был до нас, кто коллективно сопротивлялся негуманно-сти и работал па благо социальных реформ, которые обеспечивают лучшую жизнь. Наша собственная коллективная эффективность, в свою очередь, сфор­мирует условия жизни для следующих поколений.

78 ■ Часть I. Социальное мышление

«Если мой разум может постичь это и мое сердце может поверить в это, я знаю, что могу достичь этого. Долой наркотики! Будем надеяться! Я — человек!» Преподобный Джесси Джексон, «Марш за гражданские права», 1983

Хотя психологическое исследование и толкование са­моэффективности является новым, акцент на вашей лич­ной опзетствепности за свою жизнь и реализацию своего потенциала не нов. Тема «Ты можешь сделать это», про­низывающая книги Горацио Алджера (Horatio Alger) о быстром обогащении, является бессмертной американской идеей Мы находим ее в бестселлере 50-х годов «Сила позитивного мышления», автор — Норман Винсента Пила (Norman Vincent Peal). «Если вы мыслите позитивно, вы получите позитивные результаты. Это просто факт». Она появляется в книгах из серии «Помоги себе сам» и видео­фильмах , которые убеждают людей добиваться цели с по­мощью позитивных психических установок

Изучение самоэффективности дает нам большую уверенность в традицион­ных добродетелях, таких как настойчивость и надежда. Все же Бандура пола­гал, что самоэффект ипность возрастает в первую очередь не от самовнушения («Я думаю, что могу. Я думаю, что могу») или чрезмерно­го расхваливания («Ну, ты — гений1 Ты — человек! Ты прекрасен») Ее основной источник — обращение к труд­ным, бросающим вызов, но все же реалистичным задачам и достижение цели. После того как женщина усовершен­ствует физические навыки, необходимые для отражения нападения с целью сексуального насилия, она чувствует себя менее уязвимой, менее тревожной и более уверенной (Ozcr & Bandura, 1990). Добившись успехов в учебе, сту­денты убеждаются в своих академических способностях, что, в свою очередь, стимулирует их работать упорнее и добиваться большего (Felson, 1984). Делать все, что в твоих силах, и добиваться этого — означает чувствовать себя более уверенным и способным

«Не тверди, что знаешь свой пото­лок — поначалу убедись, что он твой».

Ричард Бах, «Иллюзии приключения мессии поневоле», 1977

Уснет почо/ают расти уверенное ти и т/пс may са чоэффект штос ти

\ Глава 2. «Я» в социальном мире ш 79

РЕЗЮМЕ

Несколько серий исследований показывают преимущество самоэффективиос-пги, которая является результатом успешного решения непростых задач. Люди, уверенные в своей компетентности и эффективности, с внутренним локусом контроля, лучше справляются с трудное 1ями и достигают большею, чем те, кто приобрел беспомощный, пессимистичный взгляд на жизнь. Группы, сознающие свою коллективную эффективность, часто предпринимают активные действия.

■ ПРЕДРАСПОЛОЖЕНИЕ В ПОЛЬЗУ СВОЕГО Я

В процесс переработки ипфор нации, относящемся h нате чу Я, втор?ается пред расположение. Мы охотно прощаеч свои неудачи, принимаем похвалу hi наши успехи и во чиогом считаем себя выше среднего. Такое киняшеииое мнение о себе позволяет большинству из нас наслаждаться преимуществами высокой само оценки, хотя есть опасность «задрать нос»

Существует достаточно распространенное мнение, что многие из нас имеют низкую самооценку. Психолог-гуманист старшего поколения Карл Роджерс (Carl Rogers, 1958) пришел к выводу, что большинство людей, которых он знал, «презирают себя, считая, что они ни на что не способны и их нельзя любить» Многие популяризаторы гуманистической психологии соглашаются с этим. «У всех нас есть комплексы неполноценности, — утверждает Джон Пауэлл (John Powell, 1989). — Те, у кого, кажется, нет такого комплекса, только притворяют­ся». Граучо Маркс (Groncho Marx, 1960) язвительно писал: «Я не хочу при­надлежать ни к одному клубу, который принял бы меня в свои члены».

Действительно, большинство из нас имеет хорошую репутацию у самих себя. Исследования самооценки показали, что даже ответы людей с низкими показателями достижений не выходят за пределы средне­го. (В ответах на такие утверждения, как «У меня бывают хорошие идеи», человек с низкой самооценкой использует слова типа «в некоторой степени» или «иногда» ) Более того, одно из самых вызывающих, но строго установлен­ных заключений социальной психологии касается силы предрасположения в пользу своего Я.

Предрасположение в пользу своего Я'

тенденция воспри нимать себя благосклонно.

ОБЪЯСНЕНИЯ ПОЗИТИВНЫХ И НЕГАТИВНЫХ СОБЫТИЙ

Раз за разом экспериментаторы обнаруживают, что люди охотно соглашаются с похвалой, когда им говоряi, что они в чем-то преуспели (они относят успех на счет своих способностей и усилий), но приписывают неудачу влиянию вне­шних факторов, типа невезения или изначальной нерешаемости проблемы (Whitley & Frieze, 1985). Точно так же и спортсмены, объясняя свои победы, обычно хвалят себя, но относят потери к чему-то другому плохой день, невнят­ные замечания судьи, сверхусилия другой команды или нечестная игра (Grove & others, 1991; Lalonde, 1992; Mullen & Riordan, 1988). А как вы думаете, какую долю ответственности обычно принимаю! на себя водители в дорожно-транс­портных происшествиях? В страховых пописах водители описывают свои ава-

Часть I. Социальное мышление

В ОБЪЕКТИВЕ

РАЗВИТИЕ СОЦИАЛЬНОГО Я

«Я» стало главной темой в психологии на основании того, что оно помогает органи­зовать наше социальное мышление и дает энергию нашему социальному поведению. Но что влияет на наше чувство Я? В этой главе обсуждаются два компонента Я.

Культура. Индивидуалистические западные культуры воспитывают независимое, обо­собленное чувство Я. Коллективистские азиатские культуры и культуры стран тре­тьего мира воспитывают более взаимоза­висимое, «социально связанное» чувство своего Я.

Личный опыт. Самоэффективность возни­кает из опыта мастерства. Успешное ре­шение задачи, требующей больших усилий, порождает чувство собственной компетент­ности.

В следующих главах будут рассматривать­ся другие компоненты Я.

Суждения других людей. Мы оцениваем себя, отчасти принимая во внимание то, что о нас думают другие. Дети, о которых от­зываются как о талантливых, работоспо­собных или готовых помочь, стремятся воп­лотить такие идеи в свои Я-концепции и поведение (см. главу 3).

Роли, которые мы играем. Когда мы на­чинаем играть новую роль (студента кол­леджа, родителя, продавца и т. д.), сперва мы можем испытывать чувство неловкости. Постепенно, однако, наше чувство Я впиты­вает в себя то, что ранее воспринималось просто как исполнение роли в театре жиз­ни. Игра становится реальностью (см. гла-ву 4).

Самооправдание и самовосприятие. Мы иногда испытываем дискомфорт, если го­ворили или действовали неискренне. Или если выступали в поддержку чего-то, о чем в действительности почти не задумывались. В таких случаях мы оправдываем свои дей­ствия, идентифициыруя себя с ними. Более того, наблюдая за самими собой, можно открыть, что теперь мы воспринимаем себя как человека, придерживающегося взгля­дов, которые мы выражали (см. главу 4).

Социальное сравнение. Мы всегда стре­мимся осознать то, чем мы отличаемся от окружающих нас людей. Как единствен­ная женщина в группе мужчин или как един­ственный канадец в группе европейцев, мы осознаем свою уникальность (см. главу 7). Сравнение с другими также формирует нашу самоидентификацию как богатых или бедных, остроумных или туповатых, высо­ких или низеньких (глава 12).

рии примерно так: «Неизвестно откуда взявшийся автомобиль ударил мою машину и скрылся», «Когда я приблизился к перекрестку, откуда ни возьмись появился забор, закрывающий видимость, и я не заметил другую машину», «Появился пешеход и бросился под мою машину» (Toronto News, 1977). Для ситуаций, где играют роль и умение, и случай (игры, экзамены, резюме для приема на работу), особенно характерен следующий феномен: победители мо­гут с легкостью приписать успех своим умениям, а проигравшие могут отнести свой проигрыш к случаю. Если я побеждаю в скрэббл1, это происходит благо­даря моей вербальной смекалке; если же я проигрываю, то «что же можно составить с мягким знаком, не имея согласных?».

Майкл Росс и Фиоре Сиколи (Michael Ross, Fiore Sicoly, 1979) наблюдали феномен предрасположения в пользу своего Я в супружеском варианте. Они обнаружили, что молодые женатые канадцы обычно чувствовали, что берут на себя большую ответственность за такую домашнюю работу, как уборка и забо­та о детях, чем их супруги приписывают им. В американском опросе 91% жен и только 76% мужей считали, что жены чаще занимаются покупкой продуктов

1 Настольная игра, заключающаяся и сосганлсшш счои из смдельмых букв. (Прим. иерее.)

Глава 2. «Я» в социальном мире ■ 81

Оправдание Адама:

«Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел».

(BUrros, 1988). В другом исследовании мужья, оценивая свою работу по веде­нию^ домашнего хозяйства, пришли к выводу, что они делали чуть больше, чем их жены; жены, однако, считали, что они тратили вдвое больше усилий, чем их мужья (Fiebert, 1990). Каждый вечер мы с женой бросаем вещи для стирки в футе от корзины для грязного белья. Утром один из нас кладет его внутрь. Когда она сказала, что это моя обязанность, я подумал: «Хм, я же делаю это в 75% случаев». Поэтому я спросил ее, как часто, по ее мне­нию, она подбирает белье «Ну, — ответила она, — по­чти в 75% случаев». Неудивительно, что разведенные люди обычно обвиняют в разрыве своего партнера (Gray & Silver, 1990) или что менеджеры обычно возлагают вину за плохую работу на отсутствие способностей или усилий со стороны работников (Imai, 1994; Rice, 1985). (Работники, вероятнее всего, возложат вину на что-то другое — на не отвечающие требованиям поставки, чрезмерную загруженность работой, пло­хой характер коллег, нечеткие указания.)

У студентов тоже бывает предрасположение в пользу своего Я. Тот, кто получил положительную отметку на экзамене, хочет получить и личную похва­лу. Они считают, что экзамен адекватно оценивает их компетентность (Arkin & Maruyama, 1979; Davis & Stephan, 1980; Gilmor & Reid, 1979; Griffin & others, 1983). Те же, кто «завалил» экзамен, скорее всего, будут его критиковать.

Читая эти работы, я не мог противостоять соответствующему чувству «Я знал это!». Но давайте рассмотрим то, как преподаватели объясняют хорошую или плохую успеваемость студентов. Когда нет необходимости казаться скром­ным, те, кто находится в роли учителя, имеют тенденцию хвалить себя за хоро­шие результаты и сваливать вину на студентов за плохие (Arkin & others, 1980; Davis, 1979). Возможно, учителя думают: «С моей помощью Мария окончила год с отличием. Несмотря на все мои усилия, Мелинда "провалилась"».

Предрасположение в пользу своего Я. (Перепечатано и.) Better I lomcs ami Gardens Magazine. Авторские права Mcresith Corpoiation, 147.5 Все права сохраняются.)

«Я пишу список всех своих достоинств и недостатков, и пока получается, что достоинств больше».

■ Часть I. Социальное мышление

МОЖЕМ ЛИ МЫ ВСЕ БЫТЬ ВЫШЕ СРЕДНЕГО?

Предрасположение в пользу своего Я появляется и в том случае, когда люди сравнивают себя с другими. Если прав был Лао-Цзы, китайский философ, жив­ший в VI веке до н. э., говоря, что «ни в какие времена в мире не станет человек в здравом уме брать на себя слишком много, расстраивать свое здоровье, пере­оценивать себя», то большинство из нас несколько безумны. Ибо почти по всем параметрам, и по субъективным, и по социально желательным, большинство людей рассматривают себя не как среднего человека, а несколько пыше. Это особенно заметно, когда мы сравниваем себя с людьми вообще, а не со своими конкретными знакомыми (Alicke & others, 1995). Рассмотрим эту тему повни­мательнее.

■ Большинство бизнесменов считают, что их нравственные устои более вы­соки, чем у среднего человека, занимающегося бизнесом (Baumhart, 1968; Brenner & Molander, 1977). 90% менеджеров считают, что их коэффици­ент полезного действия выше, чем у среднего менеджера, равного им по рангу (French, 1968).

■ В Австралии 86% людей оценивают выполнение своей работы выше сред­него уровня, 1% — ниже среднего (Headey & Wearing, 1987).

■ В Голландии большинство учащихся средней школы считают, что они более честные, настойчивые, неординарные, дружелюбные и надежные, чем учащиеся школы в среднем (Hoorens, 1993).

■ Большинство водителей (даже те, кто в результате аварии был госпита­лизирован) считают себя более осторожными и умелыми, чем средние водители (Guerin, 1994; Svenson, 1981).

■ Большинство людей считает, что они более умны, чем обычные, равные им по служебному рангу лица (Wylie, 1979), они лучше выглядят (Public Opinion, 1984), у них меньше предубеждений, чем у остальных членов их сообщества (Fields & Schuman, 1976; Lenihan, 1965; Messick & others, 1985; O'Gorman & Garry, 1976).

■ Большинство взрослых верят в то, что они заботятся о своих престаре­лых родителях больше, чем их братья и сестры (Lerner & others, 1991).

■ Жители Лос-Анджелеса считают, что их здоровье лучше, чем у их сосе­дей, а большинство студентов колледжа полагают, что они переживут статистически прогнозированный для них возраст смерти почти на 10 лет (Larwood, 1978; С. R. Snyder, 1978).

Кажется, что любое общество подобно вымышленному Гаррисоном Кейлло-ром (Garrison Keillor) озеру Уобегон, где «все женщины сильны, все мужчины красивы и все дети имеют способности выше среднего». Возможно, причина такого оптимизма в том, что, несмотря на те 12% людей, которые ощущают себя старше своего возраста, значительно большее число — 66% — считают, что они слишком молоды для своего возраста (Public Opinion, 1984). В связи с этим на ум приходит анекдот Фрейда о человеке, который говорил своей жене: «Если один из нас умрет, я думаю, что поеду жить в Париж».

Субъективные параметры (такие как «дисциплинированный») вызывают большее предрасположение в пользу своего Я, чем объективные поведенческие параметры (такие как «пунктуальный»). Студенты, вероятнее всего, будут оце­нивать себя выше по «нравственным добродетелям», чем по «умственным спо­собностям» (Allison & others, 1989; Van Lange, 1991). Жители того или иного

Глава 2. «Я» в социальном мире ■ I

Большинство лю­дей оценивают себя выше среднего.

«Л/не просто страшно подумать, насколько неточной будет моя биография, написанная тобой после того, как меня не станет».

населенного пункта в подавляющем большинстве случаев считают, что они в большей степени, чем другие, пекутся об окружающей среде, голодающих и других социальных проблемах. Тем не менее они не рассматривают себя с точки зрения того, что делают больше, например, тратят время или деньги на эти проблемы (White & Pious, 1994). Отчасти это происходит потому, что субъективные качества дают очень много погрешностей при формулировке нами собственных определений успеха (Dunning & others, 1989, 1991). Оцени­вая свои «спортивные способности», я думаю о том, как я играл в баскетбол, а не о тех мучительных неделях, когда я прятался на правом поле, играя в бей­сбол в составе Малой лиги. Оценивая свои «лидерские способности», я пред­ставляю себе образ выдающегося лидера, чей стиль схож с моим. Давая нечет­ким критериям свои собственные определения, каждый из нас может считать себя относительно успешным. В одном колледже приемная комиссия опроси­ла 829 000 выпускников, и оказалось, что ни один из них не оценил себя ниже среднего по способности «ладить с другими» (субъективная желаемая черта), 60% поставили себя в верхний 10%-ный интервал выраженности этой способ­ности, а 25% отнесли себя к самому высокому 1%-ному интервалу!

Мы также поддерживаем наше представление о себе, приписывая большое значение тому, что мы делаем хорошо. Тот, кто в течение семестра освоил вводный курс пользования компьютером, будет считать себя грамотным чело­веком в области компьютерной науки в современном мире. Тот, чьи успехи по данному предмету были не так высоки, скорее всего, будет презирать этих «чокнутых компьютерщиков» и исключать навыки работы с компьютером из своего имиджа (Hill & others, 1989).

НЕРЕАЛИСТИЧНЫЙ ОПТИМИЗМ

Оптимизм предполагает позитивный подход к жизни. Если верить X. Джексону Брауну (Н. Jackson Brown, 1990), оптимист каждое утро смотрит в окно и говорит: «Хорошее vtdo. Слава Богу" Пессимосит выглядит

Часть I. Социальное мышление

■ 1 «Будущее видится в столь розовом свете, что застави­ло бы покраснеть даже Поллианну'».

Шелли Е. Тэйлор, «Несомненные иллю­зии», 1989

окно, произносит: «Слава Богу, утро». Однако у многих из нас есть черта, которую исследователь Нейл Уэйнстейн (Neil Weinstein, 1982, 1989) определил как «нереалистич­ный оптимизм по поводу будущих жизненных событий». В Рутджерском университете, например, студенты считали, что они, в отличие от своих однокашников, смогут подыс­кать хорошую работу с высокой зарплатой, будут иметь собственный дом и что, скорее всего, их минуют такие не­приятные события, как пристрастие к алкоголю, проблемы с сердцем до 40 лет или пожар. В Шотландии большинство подростков дума­ли, что они с меньшей вероятностью, чем их сверстники, могут заразиться виру­сом СПИДа (Abrams, 1991). После землетрясения, которое произошло в Сан-Франциско в 1989 году, местные студенты утратили свой оптимизм по поводу того, что их, в отличие от своих одноклассников, обойдут стороной природные катаклизмы,но через три месяца они воспрянули духом (Burger & Palmer,1991). Линда Перлофф (Linda Perloff, 1987) демонстрирует, каким образом иллю­зорный оптимизм делает нас более уязвимыми. Полагая, что нас-то несчастья обойдут стороной, мы не предпринимаем разумных мер предосторожности. Большинство молодых американцев знают, что половина браков в США за­канчиваются разводом, но упорствуют во мнении, что их брак не попадет в эти 50% (Lehman & Nisbett, 1985). Студентки последнего курса, не пользующиеся постоянно контрацептивами, полагают, что мл, в отличие от других сокурсниц,

В ОБЪЕКТИВЕ

ИЛЛЮЗИЯ НЕУЯЗВИМОСТИ

В 1943 году на медитации в часовне Гар­вардского университета психолог Гордон У. Олпорт (Gordon W. Allport, 1978) опи­сал, к каким последствиям может привести нереалистичный оптимизм: — Недавно я изучал жизнеописания двух­сот беженцев из нацистской Германии, на­писанные ими самими. За редким исклю­чением, эти люди были ослеплены своими надеждами.

Сначала никто из них не верил, что фашизм может обернуться для них катастрофой. В 1932 году они надеялись и поэтому вери­ли, что Гитлер никогда не придет к власти. В 1933 году они надеялись и поэтому вери­ли, что он не выполнит своих угроз. В 1934 году они надеялись и поэтому ве­рили, что кошмар скоро кончится. В 1938 году австрийцы были уверены, что Гитлер никогда не войдет в Австрию, пото-

му что они надеялись, что австрийцы не та­кие, как немцы.

Другой пример взят из результатов иссле­дования студентов последнего курса кол­леджа, которых просили оценить размер своего дохода спустя пять и десять лет пос­ле окончания колледжа. Результаты, как я с сожалением вынужден констатировать, были из области фантастики. Большинство из них представляло себя преуспевающи­ми, не допуская никаких других возмож­ностей.

Если они собирались заниматься медици­ной, то названную ими сумму дохода мог­ли на самом деле иметь не более 5% ме­диков-профессионалов. Если они хотели стать летчиками, сумма заработной платы, которую они называли, была выше зарп­латы любого реального летчика. Надежда, основанная на неведении, может существовать вечно, но она, несомненно, влечет за собой падение. Это скорее по­рок, чем добродетель.

' Поллианна — героиня романа американской писательницы Элеонор Портер — воплощение не­истребимого оптимизма (Прим. перев.)

т

«Боже, дай нам благоразумие спокойно принять то, что мы не можем изменить; мужество, чтобы изменить то, что можем; и мудрост чтобы отличить одно от другого». Рейнхольд Нибур, «Молитва спокойствия 1943

Глава 2. «Я» в социальном мире ■ 85

не грозит нежелательная беременность (Burger & Burns, 1988). Человек, кото­рый с усмешкой смотрит на ремни безопасности, отрицает трагические послед­ствия курения и ввязывается в не приводящие к счаст­ливому концу отношения, напоминает нам, что слепой оптимизм, подобно гордыне, как предупреждает старин­ная пословица, до добра не доводит.

Хотя пессимизм, в отличие от оптимизма, не является рычагом для развития самоэффективиости, капля песси­мизма может спасти нас от опасностей, уготованных нере­алистичным оптимизмом. Сомнение в себе может побу­дить студентов к действию: большинство из них (особенно те, кому судьба уготовила плохие оценки) с оптимизмом относятся к предстоящим экзаменам (Prohaska, 1994; Sparell & Shrauger, 1984). Самоуверенные студенты склонны пло­хо готовиться к экзаменам. Их не менее способные, но более тревожные сверстники, опасающиеся провалиться на экзамене, усердно готовятся и получают высокие оценки (Goodhart, 1986; Norem & Cantor, 1986; Showers & Ruben, 1987). Отсюда мораль: для достиже­ния успехов в школе и в дальнейшей жизни требуются оптимизм в количестве, достаточном, чтобы поддерживать надежду, и пессимизм в количестве, доста­точном, чтобы мотивировать беспокойство.