Корпоративность под покровом идей 1 страница

Однако пока для подавляющего большинства населения Земли главным в их жизни представляется деятельность в общем всем «внешнем мире», направленная на преобразование вещественных объектов с целью стяжания и потребления потому, что им кажется, будто бы именно она (а точнее — достигнутый ими спектр потребления[101]) определяет качество их жизни[102].

Кроме того, люди, даже если они и не понимают, то всё же чуют, что коллективная деятельность, в которой они соучаствуют, обеспечивает им более высокое качество жизни (в смысле стяжа­ния и потребления вещественных объектов, характера и условий труда), нежели они смогли бы достичь на основе своего единоличного труда в отрыве от общества и поддерживаемой им цивилизации. Поэтому люди в большинстве своём принимают исторически сложившийся в их обществе толпо-“эли­тарный” режим коллективной деятельности в общем всем «внеш­нем мире»[103], хотя многие осознают, что поддерживаемый ими режим в большей или меньшей степени в чём-то угнетает и уродует, а в чём-то развращает нравственно каждого из них, а также и их близких. Но и настроения неприятия исторически складывающегося режима коллективной деятельности, выражающие себя в политической активности крайне малочисленных групп населения, большей частью тоже по существу направлены на изменение режима стяжания и потребления, поскольку они сосредотачивают своё внимание и усилия на изменении внутриобщественных взаимоотношений людей, не задумываясь о том, что,в неприемлемых для них внутриобщественных отношениях выражается статистическое ра­спределение членов этого общества по нравственно-психо­ло­ги­чес­ким типам; и что, если они не будут работать с людьми непосредственно, помогая всем, с кем их сводит Жизнь, осознать и воплотить в себе идеал человека, то и в случае достижения ими успеха в изменении внутриобщественных взаимоотношений и государственного устройства люди в их большинстве всё равно не станут счастливы вследствие сохранения в обществе прежних недочеловеческих нравственно-психологических типов и алгоритмики их воспроизводства в последующих поколениях.[104]

Так формируемые экзотерической культурой безсознательный автоматизм отношения или предубеждение о том, что главным в жизни является стяжательско-потребительская деятельность, порождает наряду с прочими ситуационно обусловленными зависимостями от тех или иных обстоятельств, прежде всего, самую главную — психологическую зависимость личности от исторически складывающегося режима коллективной деятельности, в которой личность соучаствует, вне зависимости от лояльности или оппозиционности личности исторически складывающемуся режиму.

При этом —вследствие недоступности «внутреннего мира» других людей для непосредственного восприятия из него информации окружающимив их большинстве — существующая у множества людей потребность в организации коллективной деятельности в русле того или иного объединяющего их алгоритма находит своё выражение в культуре общества как разного рода «большие» и «малые» идеи. И люди — на основе своеобразного понимания каждым из них идей — вовлекаются в коллективную деятельность вместе с теми знаниями и навыками, носителями которых они являются; вовлекаются либо потому, что эти идеи действительно выражают устремления их объективной нравственности[105], либо вовлекаются под давлением обстоятельств, от которых им некуда деться или которые они не в силах изменить или преодолеть, вследствие своей психологической зависимости от режима коллективной деятельности.

Оставаясь же в ограничениях господствующей экзотерической культуры, они не могут избавиться от этой зависимости, и соответственно, — не могут выработать самостоятельно необходимые для освобождения знания и навыки.

Но всё же «большие» и «малые» идеи, под знамёнами которых протекает коллективная деятельность, — в толпо-“элитарных” обществах — только оболочки, в которых предстаёт обусловленная воздействием экзотерической культуры ориентация алгоритмики психики большинства на преобразовательную и стяжательско-по­тре­би­тельскую деятельность в общем всем «внешнем мире». И если не вдаваться в рассмотрение существа самих «боль­ших» и «малых» идей, наличествующих в культурах разных обществ, то:

Под оболочкой идей можно увидеть не зависящие от самих идей (от их содержания и формы выражения) единые общие принципы формирования маленьких и больших[106] корпораций и корпоративных эгрегоров, порождаемых приверженцами каждой из идей в случае, если они (при­вер­женцы той или иной идеи) являются носителями нечеловечных типов строя психики.[107]

Однако, чтобы под оболочками разного рода «больших» и «ма­лень­ких» идей увидеть эти принципы в действии в реальной жизни, необходимо предварительно договориться об определённости понимания (по крайней мере, в контексте настоящей работы) таких слов и соответствующих им в жизни личностных качеств индивида, как «воля» («сила воли») и «безволие», а так же и об определённости понимания слова и явления «корпоративность».

Под «волей» в самом общем смысле этого слова в данном контексте мы понимаем способность индивида подчинять достижению ставших достоянием его внимания осознаваемых им целей,[108]разного рода ресурсы, обстоятельства и течение событий, (иначе говоря, воля — осознаваемая индивидом целенаправленность его разного рода способностей).

* * *

При этом необходимо понимать, что объективно в личностной алгоритмике психики в целом наличествуют и какие-то цели, которые не улавливает внимание человека: среди них могут быть как осознаваемые цели, так и не осознаваемые. Тем не менее алгоритмика психики учитывает всю совокупность целей в процессе выработки линии поведения и осмысления жизни. Цели, не ставшие достоянием внимания (как осознаваемые, так и не осознаваемы), образуя в объективном векторе целей личности особую подгруппу, могут порождать разного рода дефективность вектора целей, включающего в себя осознаваемые цели, ставшие достоянием внимания. Они и процессы, с ними связанные, характеризуются неспособностью личности выразить их в определённой лексике без помощи других людей. Если цели, на которые объективно работает алгоритмика психики не стали достоянием внимания и не осознаются в качестве таковых, то нет и осознанной целеустремлённости, а следовательно — личностной воли, и индивид действует на основе побуждений. В таком случае он, если не пребывает при человечном строе психики и не водительствуем Свыше, представляет собой зомби или мало чем отличается от животного.

Со сказанным следует соотнести издревле дошедшую до нас русскую поговорку: «У человека воля, у животного — побудка», которая почти прямо указывает, что в народном понимании субъект без воли — не человек по своей сути.

* *
*

Объектами приложения личностной воли могут быть: прежде всего — сам субъект (его биополе и тело, и в частности — информационно-алгоритмическое наполнение психики), а также — окружающие его объекты и другие субъекты. Сила воли проявляется как способность осознанно-целесообразно преодолевать самого себя и обстоятельства как внешние, так и внутренние (по отношению к алгоритмике психики человека). Соответственно, в дополняющем рассмотрении вопроса о «личностной воле», если стать на позиции какого-то другого субъекта, — его воля может проявляться и как способность не подчиняться (проти­во­стоять) давлению обстоятельств (уклоняться от них), включая и давление первого волевого субъекта и иных волевых субъектов.

При этом воля всегда действует в психике личности с уровня сознания; с безсознательных уровней психики действуют соответствующие им собственные автоматизмы и наваждения извне.

Но свобода воли особи биологического вида «Человек разумный» недостижима вне человечного строя психики, в котором даруемая Богом Любовь, будучи совокупностью совершенства, освобождает психику от привязанностей и их диктата, вследствие чего воля и обретает свободу, будучи поддерживаема Промыслом Божьим, а в проявлениях силы воли (как способности осознанно-целесообразно преодолевать самого себя и обстоятельства) — не возникает необходимости.

Безволие — неспособность к волевым действиям в указанном ранее смысле.[109]

Соответственно невольник — субъект, не обладающий волевыми качествами либо вообще, либо утративший их на более или менее продолжительное время в результате каких-то его субъективных (внутренних) причин или под воздействием каких-то внешних обстоятельств[110].

Но приводят ли к успеху волевые проявления субъекта в процессе достижения им целей либо же нет, это — другой вопрос. Иными словами, эффективность воли обусловлена навыками управления по полной функции как таковыми, и воля достигает успеха соответственно мере освоения носителем воли[111] навыков, необходимых для осуществления избранных им целей. В вопросе же наличия воли как таковой безотносительно к оценкам её эффективности в приложении к тем или иным явлениями значимо проявление субъектом в жизни такого рода способности к подчинению ресурсов достижению осознаваемых им целей (в том числе и других субъектов, расцениваемых им субъективно в качестве ресурсов, либо объективно оказавшихся в складывающихся вокруг них обстоятельствах ресурсами[112] того или иного рода).

Такое понимание «личностной воли» предполагает, что в жизни возможны ситуации, в которых воля одних не совпадает с намерениями и волей других (конечно, если у них есть воля, т.е. если они не невольники), и тогда может встать вопрос[113] о том, кто кого «переволит»[114], т.е. подчинит в большей или меньшей степени себе другого — вне зависимости от его намерений и воли — вместе с подвластными тому ресурсами разного рода (включая его личностные) или без них. В случае успеха в такого рода действиях подчинившийся субъект станет средством воплощения воли субъекта, его подчинившего.

Процесс подчинения, в случае его успеха, может завершиться одним из двух вариантов:

· подчинившийся сохранит свои волевые качества, но в определённых жизненных обстоятельствах будет действовать с оглядкой на то, как он чувствует и понимает целенаправленность воли субъекта, его подчинившего;

· утратив волю, в результате нравственно-психоло­гичес­кого над­лома, станет «зомби» — безынициативным тупым исполнителем воли подчинившего его субъекта. При этом:

Ø в тех аспектах своей жизни, что связаны с их общей деятельностью, такие люди заискивающе исполнительны по отношению к подчинившему их “хозяину”,

Ø а в прочих — либо «никакие» («ни рыба, ни мясо»), либо вседозволенно распущенные в своём поведении по отношению к окружающим (если это имеет место, то выражается тем более ярко, чем выше иерархический статус “хозя­ина” в толпо-“элитарной” организации общества[115]).

Один из общественно значимых случаев противоборства воль разных субъектов представляет собой оказание психологического давления одним субъектом на другого (других) с целью добиться подчинения его воли своей или нравственно-психологического слома, обращающего другого в невольника. Оно может быть прямым (непосредственным), либо косвенным (опосредованным), либо может сочетать в себе и непосредственное, и опосредованное воздействие друг на друга.

* * *

С прямым психологическим давлением в парных отношениях — всё просто, по крайней мере, — на словах. Но в жизни для подавляющего большинства взращённых общей всем нам экзотерической культурой понимание всего этого не так просто потому, что:

· во-первых, это требует развитости навыков чувствовать те явления и процессы, о которых пойдёт речь[116];

· во-вторых, может оказаться, что прочувствовать на себе многое из этого в реальных жизненных ситуациях — как минимум неприятно, а как максимум — опасно и для себя самого, и для окружающих[117].

Многое из того, с чем приходится сталкиваться в жизни толпо-“элитарного” общества, — не соответствует этике взаимоотношений людей при человечном строе психики. Но то, о чём пойдёт речь, надо знать; надо уметь это видеть в жизни (в себе и в других), — однако вовсе не для того, чтобы этим злоупотреблять в отношении других в потребительской конкуренции с ними, а для того, чтобы эффективно защищать себя и окружающих от злоупотреблений такого рода, будь они вольными или невольными в поведении других.

Поэтому то, о чём пойдёт речь, большей частью лучше вообразить в своём «внутреннем мире», изолировав его предварительно от общего всем «внешнего мира», чтобы умозрительные эксперименты, проводимые во «внутреннем мире» не отозвались реальными неприятностями в общем всем «внешнем мире» (для этого необ­хо­димо мысленно вообразить границу, и по завершении умозритель­ного эксперимента мысленно «обнулить» его процессы-носители во «внут­рен­нем мире» собственной психики).

Своему воображению, если не хватает навыков и самодисциплины, можно помогать и рисованием.

Но при этом не надо говорить самому себе (а равно соглашаться со своим «вну­трен­ним монологом»), что «это невозможно», потому, что такая собственная волевая установка или согласие с аналогичным по смыслу «внутренним монологом» — программирование алгоритмики своей психики на неспособность осуществить не то, что «чудо» (событие с исчезающе малой вероятностью самореализации), но и на неспособность осуществить то, что почти объективно неизбежно (собы­тие с близкой к единице вероятностью самореализации — почти 100 %-ной).

* *
*

В прямом психологическом противоборстве биополя двух субъектов замыкаются друг на друга. Это может быть непроизвольное замыкание, но оно может быть и произвольным (хотя бы с одной стороны), — требующим осознанного владения навыками настройки параметров собственного духа (био­поля, параметров настройки чакр на излучение и восприятие колебаний физических полей, соответствующих каждой из них) на режим, допускающий подключение к духу (биопо­лю) другого в режиме порождения единой полевой энергетической системы. Т.е. необходимо возникновение отождествления партнёров друг с другом по параметрам полей, входящих в состав духовности человека и несущих её информационно-алго­рит­ми­ческую составляющую: состав излуча­е­мых полей, несущие частоты и обертоны, поляризация и т.п. Если этого нет, то нет и возможности информационно-алгорит­ми­ческого взаимодействия сторон, и их психологическое противоборство может носить только опосредованный характер, проявляясь через объекты и субъекты посредники, на которые оказывает воздействие каждая из сторон непосредственно или опосредованно (через те или иные эгрегоры).

Если на этих принципах образуется единая энергетическая биополевая система, то в ней наличествуют два субъекта, каждый из которых в принципе способен управлять ею в некотором режиме[118].

В этом случае при рассмотрении психологического противоборства в аспекте обмена сторон энергией друг с другом есть два крайних варианта:

· «подпитать» подчиняемую сторону энергетикой (духом) подчиняющей стороны так, чтобы уровень мощности собственной духовности подчиняемой стороны, несущей её информационно-алгоритмическую составляющую, «затерялся» бы на фоне уровня мощности «подпитки», несущей информационно-алгоритмическую составляющую духовности подчиняющей стороны. Иными словами, «подпитать» означает:

Ø энергетически заглушить сигнал, несущий активную алгоритмику и соответствующую ей информацию в психике подчиняемой стороны;

Ø перевести биоэнергетическую физиологию подчиняемой стороны в иной режим функционирования, что может сделать невозможным осуществление подчиняемой стороной свойственной ей алгоритмики или активизирует в ней какую-то другую, прежде неактивную алгоритмику (и то, и другое — возможно с переключением подчиняемой стороны между различными эгрегорами или изменением её статуса в его прежних эгрегорах).

· «обесточить» другого, перекачав в дух подчиняющей стороны энергию биопóля подчиняемой стороны, преобразуя при этом упорядоченность входящего потока энергии в соответствии с информационно-алгоритмической составляющей духовности подчиняющей сто­роны, что необходимо для недопущения активизации в своей психике информационно-алгорит­ми­ческой составляющей духовности подчиняемой стороны (своего рода «обну­ле­ния» её).

В каких-то алгоритмах противоборства воль разных субъектов этап, названный выше «обесточить», может предшествовать этапу, названному «подпитать». В каких-то других алгоритмах противоборства воль разных субъектов попытка осуществить режим «подпитать» может завершиться неудачей, обратившись для затеявшего её (или втянувшегося в неё) субъекта в свою противоположность: сторона, посягнувшая на подчинение, может «обес­то­читься» вследствие волевых или непроизвольных действий другой стороны, после чего нравственно обусловленная целеустрёмленность «обесточившей» противника стороны — её воля (и сопутствующая ей эгрегориальная алгоритмика) — может во многом определить последствия этого «обесточивания». Так же и режим «обесточить» — в случае неспособности подчиняющей стороны преобразовать упорядоченность входящего потока энергии в соответствии с информационно-алгоритмической составляющей своей собственной духовности — может оказаться аналогичным тому, что посягнувший на подчинение другого проглотил «мину» с запущенным в действие алгоритмом подрыва.

Если рассматривать информационно-алгоритмическую составляющую процесса противоборства личностных воль двух субъектов, то в ней можно выявить тоже два крайних варианта:

· Лучший. При обнаружении несовпадения воль, процесс противоборства не успев начаться, переходит в выработку в тандемном режиме деятельности[119] единообразного, жизненно состоятельного понимания актуальной для обеих сторон проблематики. Это позволяет в такого рода случаях выявить и снять многие ошибки субъективизма каждой из сторон, порождающие конфликт их воль, и открыть возможности и пути совместного бесконфликтного развития. При этом тандемный режим исключает как «обес­точивание» любой из сторон[120], так и подавление её алгоритмики психики в режиме энергетической «подпитки». Но необходимо знать, чувствовать и понимать: тандемный режим требует активности воли каждой из соучаствующих в нём сторон (отсутствие или подавленность воли хотя бы одной из сторон делает тандемный режим неосуществимым).

· Худший. Подменить в алгоритмике психики противоборству­ющей стороны её волю своей волей, что возможно осуществить одним из двух способов:

Ø вклиниться между сознанием и безсознательными уровнями психики противоборствующей стороны и взять на себя управление информационно-алгоритмическими и прочими ресурсами её безсознательных уровней (это происходит, когда индивид оказывается под воздействием гипноза, но это же может быть достигнуто и в режимах энергетической «подпитки» как самостоятельной, так и после «обесточи­ва­ния»);

Ø войти в чужую алгоритмику психики, замаскировав свою информацию и алгоритмику, выражающие свою волю, под информацию и алгоритмику, свойственные психике второй стороны[121] (как вариант: может быть внедрена заведомо лож­ная информация как о своих намерениях, так и информация, уводящая противника в его намерения к не свойственным ему или ложным целям; одним из способов осуществления этого употребление разного рода двусмысленностей в результате чего люди принимают двусмысленность в соответствии со своим пониманием её смысла, а сопутствующая словам и действиям духовность людей, от которых они принимают двусмысленности, несёт в каких-то умолчания другой смысл, который и включается в алгоритмику выработки ими своего поведения в обход их сознания и воли).[122]

Но, рассматривая проблематику противоборства личностных воль, необходимо помнить о том, что:

Каждый человек своими безсознательными уровнями психики включается (всегда включён) в какую-то коллективную психику, — в те или иные эгрегоры (при этом на какие-то эгрегоры он может замыкаться и через уровень сознания в своей психике).

Хотя человек в разные моменты времени может замыкаться на разные эгрегоры, переключаясь между ними произвольно или непроизвольно, но в каждый момент времени он является представителем тех или иных определённых[123] эгрегоров, в которые он в данный момент включён в смысле общности энергетики и информационно-алго­ритмической составляющей своей духовности. При этом воля субъекта может опираться на алгоритмику эгрегоров, действуя вне её русла; но она может действовать и исключительно в русле эгрегориальной алгоритмики, не имея возможности выйти за её пределы, если эгрегориальное управление в отношении человека и обстоятельств его жизни обладает такого рода спецификой — изолировать от эгрегориально чуждых информационных потоков[124].

С другой стороны эгрегориальная алгоритмика всегда сопутствует воле человека, действуя независимо от неё как запрограммированный автомат[125]. И могут быть такие варианты, в которых сопутствующие воле человека проявления эгрегориальной алгоритмики оказываются не целесообразными по отношению к его воле: вплоть до того, что полностью подавляют возможности воплощения его воли в жизнь или в большей или меньшей степени обесценивают её результаты либо в глазах самого человека или в глазах окружающих.

Если помнить о неизбежной включённости в каждый момент времени всякой личности в те или иные эгрегоры (наличии информационно-энергетического взаимодействия личности и эгрегора в русле объединяющей их в замкнутую систему алгоритмики), то остаётся сделать выводы о том, что:

· энергетическая мощь эгрегора может ретранслироваться через личность и «глушить» информационно-алгоритми­чес­кую составляющую духовности тех, кто вступает в психологическое противоборство с этой личностью (или просто оказывается в тех или иных взаимоотношениях с ними — личностью и эгрегорами), подавляя их энергетически:

Ø как под воздействием произвольного обращения личности к поддержке со стороны своего эгрегора;

Ø так и помимо воли самой личности (сопутствуя ей).

· алгоритмика эгрегора способна подменять собой волю личности в случаях, если:

Ø субъект волей в ранее определённом смы­с­ле этого слова не обладает, т.е. он — невольник;

Ø когда субъект на какое-то время утрачивает самообладание, тем самым открывая возможности к подавлению его воли алгоритмикой и энергетикой эгрегора или открывая возможности к отсечению его воли от управления его поведением;

· алгоритмика психики личности может быть фрагментом эгрегориальной алгоритмики;

· эгрегор может быть автоматически действующим или субъективно управляемым в темпе течения событий средством оказания опосредованного пси­хо­логического давления на личность[126], оказавшуюся в зоне действия его периферии[127] (или включившуюся в него) и расценённую алгоритмикой эгрегора[128] в качестве объекта воздействия каких-то других специфических компонент эгрегориальной алгоритмики.

* * *

Также следует подчеркнуть, что выше описаны возможности, а не однозначная предопределённость взаимодействия личности и эгрегоров. Что именно происходит при включении личности и в процессе её взаимодействия с тем или иным определённым эгрегором, определяется типом строя психики личности, её объективной нравственностью и информационно-алгоритмическим наполнением психики личности и конкретных эгрегоров, параметрами энергетики (мощность излучения определённых видов полей, их набор, частотные диапазоны и т.п.) личности и эгрегоров.

* *
*

Кроме того психике всякой личности свойственны инстинкты и привычки (автоматизмы) действий как во «внутреннем», так и в общем всем «внешнем» мире, почёрпнутые из культуры общества или выработанные самостоятельно. Большей частью эти компоненты алгоритмики психики не обусловлены взаимодействием личности с эгрегорами. Какие-то из них могут быть подвластны воле субъекта, а какие-то могут отрабатываться алгоритмикой психики помимо воли либо требовать изрядных волевых усилий для своего сдерживания или активизации.

Выше описаны только некоторые из наиболее общих принципов, которые могут проявляться в непосредственном или опосредованном психологическом противоборстве воль личностей, всегда пребывающих в неизбежных связках с теми или иными эгрегорами. Объективная нравственность, определяющая алгоритмику личностной психики, и определённая информация, носителем которой является каждая личность, придаёт своеобразие проявлению этих принципов в жизни и их детализации. При этом надо помнить и о том, что Божья воля всегда соучаствует во всём, в том числе и в этом, осуществляя Промысел.

Высказав это, определимся в понимании явления, именуемого словом «корпоративность».

Корпоративность — объединение индивидов для осуществления коллективными усилиями их личных целей (отчасти осознаваемых, так и объективно сопутствующих осознаваемым, которые могут не осознаваться и не всегда сочетаться с осознаваемыми[129]), не осуществимых в одиночку и потому ставших на какое-то определённое время для них вынужденно общими или взаимно дополняющими, достижение которых представляется им возможным в течение ограниченных сроков — в пределах продолжительности жизни каждого из них (возможно, что по принципу «чем быстрее и полнее — тем лучше»). И хотя корпорации могут существовать на протяжении жизни многих поколений, но всякая корпорация рассыплется, если в каком-то поколении критическая (по отношению к её устойчивости в обществе) масса слагающих её индивидов не получит от неё «прямо сейчас» (или в «разумные сроки» в обозримом будущем) того, чего вожделеет[130].

Также обратим внимание на то, что приведённое выше понимание явления корпоративности вовсе не предполагает, что корпоративность выражается в наличии штатного расписания корпорации, в котором перечислены все её участники, их должности, должностные права и обязанности. Достаточно, чтобы были общие или взаимно дополняющие друг друга интересы, и их носители действовали в жизни соответственно им и опознавали друг друга в качестве «своих людей», «людей своего круга», отличая их от «чужих». То есть корпоративность — один из ликов индивидуализма, обособляющего (или противопоставляющего) себя всему остальному обществу, но не в одиночку, а коллективно.

Поскольку исторически реально разного рода корпорации, оказываются связанными с государственностью, то определимся и в понимании термина «государственность».

Государственность отличается от корпоративности тем, что государственность представляет собой систему профессионального управления и организации коллективной деятельности многих людей в русле стратегии (концеп­ции), охватывающей жизнь многих поколений. И потому государственность в чём-то выходит за пределы сиюминутных личных или корпоративных интересов людей, сдерживая и ограничивая сиюминутно ориентированные личные и корпоративные интересы, а в ряде случаев принуждая людей и корпорации к деятельности вопреки их интересам. При этом государственность может включать в себя те или иные корпорации и действовать, опираясь на них; но может и подавлять какие-то другие корпорации.

Теперь, на основе высказанной определённости в понимании затронутого ранее в настоящем разделе, можно перейти к рассмотрению психологической подоплёки коллективной деятельности под оболочками «больших идей» в толпо-“элитарных” обществах.

____________

Когда появляется новая «большая идея» и она получает достаточно широкую известность в обществе (или «старая» идея переживает пик возобновления интереса к ней), то приверженцы такой идеи неизбежно так или иначе втягиваются в коллективную деятельность под её знамёнами (это касается всех без исключения обществ, а не только обществ с явно выраженной толпо-“элитар­ной” структурой).

При этом нет однозначной обусловленности «смысл идеи — реальный строй психики её приверженцев», поскольку работа с идеями — удел интеллекта (ума-разума), который представляет собой только один из функционально специализированных фрагментов психики в целом и может быть активен и достаточно работоспособен при любом типе строя психики. В толпо-“элитар­ных” обществах как давние приверженцы идеи, так и «нео­фи­ты»[131], большей частью являются носителями нечеловечных типов строя психики, ориентированными на деятельность в общем всем «вне­ш­нем мире». Соответственно этой ориентации, восприняв в свою психику идею (в особенности «большую идею») осознанно-интел­лекту­аль­но или эмоционально (т.е. безсознательными уровнями психики), они большей частью всё же воспринимают её безсознательно-авто­матически не содержательно (т.е. не соответс­т­вен­но смыслу её самой), а «отно­сительно» (т.е. безразлично по отношению к её содержанию)— в качестве средства для осуществления стяжательско-потреби­тель­ской деятельности корпоративного характера, позволяю­щего изменить характер управления ресурсами общества (как природными так и людскими) и если не победить в конкурентной борьбе за потребление с корпорациями, сложившимися или складывающимися на основе каких-то иных идей, то потеснить их настолько, чтобы по спектру потребления и степени независимости личности от общественно-экономических обстоятельств приобщиться к “эли­те” этого или перестроенного общества. Поэтому толпо-“элитар­ное” общество, особенно утратившее явную сосло­в­но-кастовую наследственно-клановую градацию толп и “элит”, всегда испытывает дефицит «больших идей» (а равно иллюзий «больших идей», эффективных в смысле способности одурманить толпы и увлечь их за собой[132]); и в нём всегда есть субъекты, не удовлетворённые своим социальным статусом, для которых «осе­длать» «большую идею» (а равно и достаточно эффективную в смысле одурманивания толпы иллюзию «боль­шой идеи») — шанс вознестись в “эли­ту” тем быстрее, чем эффективнее будут их усилия по распространению в обществе этой идеи (а равно иллюзии) и подчинению идеи — себе, а политики государства — идее или как бы идее (т.е. своей её интерпретации, а по существу — тоже себе).