Проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного

Взаимодействия

А.Р.Лурия предисловие к книге Э. Г. Симерницкой «доминантность полушарий» ¹

Вопрос о совместной работе левого и правого по­лушарий в осуществлении сложных форм психической деятельности человека является в настоящее время едва ли не наиболее дискутируемым в нейропсихологии.

Начиная с известного открытия Брока, считалось, что левое (доминантное у правшей) полушарие связа­но с речью и оно обеспечивает протекание сложных форм психической деятельности человека, в которых речь играет решающую роль. Функция правого (суб­доминантного у правшей) полушария оставалась неясной, и лишь отдельные разнообразные факты ука­зывали на его тесную связь с осуществлением не свя­занных с речью процессов, и в первую очередь с мозговой организацией процессов восприятия.

Однако за последние десятилетия накопилось боль­шое число клинических и психологических фактов, которые заставляют пересмотреть это, в основном вер­ное, положение.

Применяя значительно более точные методы ис­следования (к которым относятся введение амитала натрия в левую и правую сонные артерии, позволяю­щее на короткий срок избирательно исключать из ра­боты левое или правое полушарие, метод изучения дихотического слуха, дающий возможность точно оце­нивать доминантность полушарий, и др.), удалось ус­тановить, что доминантность левого полушария у правшей вовсе не столь абсолютна, как это считалось раньше. Было показано, что существует парциальная доминантность левого полушария и что люди, у кото­рых левое полушарие доминантно по функциям речи, могут проявлять признаки доминантности правого полушария по другим показателям. Было обнаружено также, что диапазон людей, занимающих промежу­точное место по степени доминантности левого полу­шария, значительно шире, чем это предполагалось, и что значительная часть людей, которые считают себя правшами, на самом деле должна быть отнесена к ним лишь частично.

Эти факты заставили коренным образом изменить, казалось бы, прочно устоявшиеся взгляды. Возникли новые проблемы, подлежавшие исследованию там, где многое представлялось ранее достаточно ясным.

Нет нужды говорить о том, что правильное ре­шение вопроса о степени доминантности полушарий имеет огромное практическое значение и что установ­ление степени доминантности полушария определяет ту уверенность, с которой нейрохирург может опери­ровать на том или ином полушарии, не рискуя нару­шить нормальное протекание высших психических процессов.

Исследование функциональной роли обоих полу­шарий в осуществлении сложных форм психической деятельности имело, однако, и более глубокое, теоре­тическое значение.

¹ Лурия А.Р. Предисловие // Симерницкая Э.Г. Доми­нантность полушарий. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1978. С.5—6.

Факты, которые были получены за последние годы, показали, что мы должны отказаться от упро­щенных представлений, согласно которым одни (ре­чевые) процессы осуществляются только левым (у правшей) полушарием, в то время как другие (нере­чевые) — только правым полушарием.

Психологический анализ показал, что практи­чески все психические процессы являются сложными по их функциональной организации, ибо они могут совершаться на разных уровнях (непроизвольном и произвольном, неосознанном и осознанном, непос­редственном и опосредствованном). Это позволяет до­статочно обоснованно предполагать, что существует тесное взаимодействие обоих полушарий, причем роль каждого из них может меняться в зависимости от за­дачи, на решение которой направлена психическая де­ятельность, и от структуры ее организации.

Факты показали, что даже в речевых процессах есть такие уровни организации, для осуществления кото­рых участие правого полушария представляется необ­ходимым, и что в процессах зрительного восприятия можно выделить такие уровни организации, которые не могут быть обеспечены участием одного лишь пра­вого полушария.

В прежних работах нашего коллектива этот новый подход был представлен лишь фрагментарно. К тем данным, которые продолжают полностью сохранять свою актуальность, относятся факты, говорящие о том, что поражения правого полушария значительно чаще сопровождаются нарушением непосредственного осоз­нания человеком своего дефекта (симптом, известный в клинике под названием «анозогнозии»); к ним от­носятся и факты, указывающие на значительные от­личия в структуре нарушений зрительного восприятия, возникающих при поражениях левого и правого полу­шария.

Эти знания существенно пополнились после ана­лиза тех изменений психических процессов, которые возникают при перерезке мозолистого тела. Материа­лы, полученные впервые Сперри и его сотрудниками, позволяли изолированно наблюдать ту роль, которую играет каждое полушарие в осуществлении сложных форм психической деятельности человека; они дали мощный толчок к дальнейшему развитию исследова­ний в этой трудной области науки.

Предлагаемая книга Э.Г.Симерницкой — первый итог ее многолетних исследований в этой области. Изда­ние включает и обзор данных, позволяющих объектив­но оценивать степень доминантности левого полушария у отдельных людей, и те данные, которые дают воз­можность оценить роль каждого из полушарий в про­текании сложных форм психической деятельности, включая и деятельность речевую.

Свежесть и новизна подхода, тщательность иссле­дований и осторожность тех выводов, которые делает автор, позволяют думать, что книга Э.Г.Симерниц­кой будет принята с большим вниманием, которого она заслуживает.

Нет оснований сомневаться и в том, что она по­служит значительным стимулом для продолжения даль­нейших исследований в этой сложной и важной области нейропсихологии, которая имеет одинаково большое значение как для теории психологической науки, так и для клинической практики.

А.Р.Лурия, Э.Г.Симерницкая о функциональном взаимодействии полушарий головного мозга в организации вербально-мнестических функций¹

1. исходные положения

За последние десятилетия интерес к нейропси-хологическому анализу функций субдоминантного (правого) полушария резко возрос, и в последнее время число публикаций, посвященных этому во­просу, составляет почти треть публикаций по нейро­психологии.

Такое положение обусловлено двумя причинами. С одной стороны, почти все, что мы знаем о функ­циональной организации большого мозга человека и его роли в высших психических процессах, было связано с исследованием функций доминантного (левого) полушария, и такое положение, оставляю­щее без должного анализа вторую половину большого мозга, естественное для первого этапа развития нейропсихологии, стало совершенно нетерпимым для последующих этапов развития этой науки.

С другой стороны, мощный толчок к изучению функций правого полушария дали исследования больных с расщепленным мозгом, впервые позво­лившие сделать предметом экспериментального ана­лиза ту роль, которую играет изолированное участие правого полушария в протекании сложных форм психической деятельности.

Большая часть этих исследований исходит из того положения, что есть строгое разделение функций между обоими полушариями и что работа левого полушария связана прежде всего с речью, в то время как правое полушарие несет неречевые функции и связано с наглядными, перцепторными процессами. Такое утверждение лишь воспроизводит классические предположения Х.Джексона (1884), не прибавляя к ним чего-либо существенно нового.

Положение о том, что водораздел между левым и правым полушарием идет по линии речевых и не­речевых процессов, не возбуждает никаких сомнений. Однако такое положение, оставаясь бесспорным, еще недостаточно для полной психологической характе­ристики функций доминантного и субдоминантно­го полушария.

Дело в том, что представление о речевой функции левого и неречевой функции правого полушария сложилось в тот период, когда сама психологическая наука была еще недостаточно зрелой и сама речь рас­сматривалась как одна из психических функций чело­века, стоящая в ряду других функций, таких, как восприятие, представление и действие, и когда тео­рия взаимодействия речи и других форм психической де­ятельности еще не была достаточно разработана.

Однако за последние десятилетия положение дел существенно изменилось.

Физиология человека. 1975. №3. Т.1.С.411—417.

Трудами большого числа авторов (особенно важное место среди которых принадлежит советс­ким психологам Л.С.Выготскому и связанным с ним исследователям) было показано, что речь наряду с предметной деятельностью составляет основу для по­строения всех высших форм произвольной сознатель­ной деятельности, переводя психические процессы на высший уровень и обеспечивая наиболее сложные формы переработки информации, с одной сторо­ны, и организации произвольного, сознательного действия — с другой (Л.С.Выготский, 1956; А.Н.Ле­онтьев, 1959; А.Р.Лурия, 1969 и др.).

Такой подход к роли речи в организации психи­ческой деятельности человека существенно изменяет классические взгляды и заставляет связывать с доми­нантным (левым) полушарием не только самый факт осуществления речевой деятельности, но и тот уровень организации психических процессов, который генетичес­ки связан с овладением языком и переходом к опос­редованным речью формам поведения. Одновременно с этим при характеристике тех функций, которые вы­полняются при участии субдоминантного (правого) полушария, такой подход заставляет иметь в виду не только наивно понимаемые «неречевые» процессы, но и неречевые формы и уровни организации всех пси­хических (в том числе и речевых) функций.

Такой подход существенно изменяет и расши­ряет те проблемы, которые возникают при анализе функций левого и правого полушария.

При анализе функций левого полушария он за­ставляет обрагить особое внимание на состояние высших, опосредованных форм деятельности, орга­низованных в систему логических кодов, носящих сознательный характер и доступных произвольной регуляции.

При анализе функций правого полушария он заставляет с особым вниманием отнестись к непо­средственно протекающим, чувственным формам психической деятельности, не организованным в систему предметных или логических кодов, состав­ляющих «фоновые» компоненты для любых со­знательных процессов и не столь доступных для сознательной, произвольной регуляции.

Такой подход, с первого взгляда лишь немного меняющий в наших прежних представлениях, фак­тически оказывается имеющим очень существенное значение.

Изучая картины тех нарушений в психической де­ятельности, которые возникают при поражениях до­минантного (левого) и субдоминантного (правого) полушария, мы будем искать различия не только в модально-специфических (сенсорных и двигательных) и не только в предметно-специфических (речевых и неречевых) процессах, но в том способе и уровне орга­низации, которыми характеризуется любая (в том чис­ле и речевая) деятельность человека. Ведь хорошо известно, что гностические и двигательные процессы включают в свой состав различные компоненты, ха­рактеризующие их структуру и тот фон, на которых они протекают. В отношении двигательных процессов этот факт был хорошо изучен в классических работах выдающегося советского физиолога Н.А.Бернштейна (1947). Столь же хорошо известно, что и в самой рече­вой деятельности существуют те же компоненты, проявляющиеся, с одной стороны, в структурных и логико-грамматических формах организации речи, а с другой — в ее фоновых компонентах, в степени ее сознательной произвольно регулируемой организации. В свете сформулированных выше положений мы можем предполагать, что каждая сложная форма созна­тельной деятельности протекает при участии обоих полушарий и что каждое полушарие вносит в ее проте­кание свой фактор, обеспечивает свою сторону, играет свою собственную роль в ее протекании (R.E.Ornstein, 1972).

Беспристрастные клинические наблюдения под­тверждают это предположение.

Клинике хорошо известно, что познавательные процессы могут страдать при поражении обоих по­лушарий и что, однако, эти нарушения протекают по-разному, выражаясь при поражениях доминант­ного полушария в распаде предметного и логичес­кого строя перцепторных актов (примером которого являются нарушения числового и буквенного вос­приятия, распад фонематического слуха и т.д.), в то время как поражения субдоминантного полушария вызывают гностические или парагностические рас­стройства совершенно иного типа (прозопагнозия, игнорирование левой стороны, анозогнозия и т. д.).

Нам уже пришлось наблюдать и тот факт, что и речевая деятельность может расстраиваться при пора­жениях обоих полушарий с той лишь особенностью, что при поражениях доминантного (левого) полу­шария эти нарушения проявляются в распаде пара­дигматических кодов организации языка (А.Р.Лурия, 1975 и др.), в то время как поражение субдоминан­тного (правого) полушария может приводить к рас­стройству фоновых (интонационно-мелодических) компонентов речи и к нарушению непосредственно организованного протекания направленной речевой деятельности, проявляющейся в синдроме «резо­нерства».

Наконец, мы уже имели случай останавливаться на том факте, что нарушения акта письма могут воз­никать при поражениях обоих полушарий, с той толь­ко разницей, что поражения доминантного (левого) полушария приводят к распаду сознательно организо­ванного процесса письма, оставляя автоматическое письмо относительно менее затронутым, в то время как поражения субдоминантного (правого) полуша­рия приводят к обратным результатам, нарушая фо­новые компоненты письма и приводя к распаду его высокоавтоматизированных видов (A.R.Luriaetal., 1970; E.G.Simernitskaya, 1974).

Все это заставляет думать, что сложные формы психической деятельности протекают при участии обоих полушарий, каждое из которых вносит свой собственный вклад в организацию этой деятель­ности, и что признаки нарушений этих форм психи­ческой деятельности, возникающих при поражении левого и правого полушария, следует искать в спосо­бах и уровнях их организации, в их осознанности и произвольности.

Легко видеть, что в приведенном выше положе­нии мы не выходим за пределы уже давно сформу­лированного принципа нейропсихологии, согласно которому каждый вид психической деятельности осуществляется сложной функциональной системой совместно работающих зон мозговой коры и ство­ловых образований, каждая из которых вносит свой собственный вклад в организацию этой деятельнос­ти, и что, анализируя картины, возникающие при локальных поражениях мозга, мы должны заниматься не столько тем, какая функция или какой вид дея­тельности выпадает, сколько анализом того, какой фактор, участвующий в организации этой деятель­ности, страдает икак именно изменяется протекание одной и той же формы деятельности при поражениях доминантного (левого) и субдоминантного (пра­вого) полушария.

Особенность предлагаемого сейчас подхода за­ключается в том, что только что сформулированный принцип относится теперь не к роли отдельных зон коры головного мозга или стволовых образований в стро­ении сложных форм психической деятельности, а к той роли, которую играет в ее организации каждое полушарие.

В дальнейшем мы попытаемся показать, как при­меняется этот принцип к тем нарушениям гности­ческих, мнестических и сложных интеллектуальных процессов, которые возникают при поражениях до­минантного (левого) и субдоминантного (правого) полушария.

2. нарушение произвольного и