Quot;• I ' - .\i.:-.-;l.. . ■ •. ' i'. Re>K4;'S;,'»,,' ;..;. 5 страница

задача — вообразить, что заданное действие выполняется в усло­виях соревнования, меняет результаты действия [28].

В художественной литературе имеется много свидетельств са­мостоятельного обращения человека к воображаемой ситуации, когда он воображает себя таким же сильным, смелым, волевым, как любимый литературный или реальный герой; когда он вообра­жает, как бы герой оценил его действия или как бы поступил на его месте, либо отождествляет себя с этим героем. Последнее осо­бенно характерно для подростков.

На значение воображения в волевой регуляции указывали мно­гие исследователи, начиная с древности. А. Н. Леонтьев подчеркивал, что «психологический механизм жизни-подвига нужно искать в человеческом воображении» [45]. Важное значение среди средств управления волевым поведением придают воображению специа­листы в области нейролингвистического программирования.

Приведем пример.

«Большинство людей не сумели создать достаточно привлекатель­ные картины здоровья, хорошей фигуры, прекрасного самочувствия для того, чтобы они действительно стимулировали их деятельность в этом направлении. Помните, что эффективная стратегия мотивации требует позитивного, богатого образа выполненного задания. Зачас­тую для людей оказывается затруднительным регулярно выполнять упражнения — почти всегда при этом они представляют себя сопящи­ми и изнуренными бесконечной монотонной гимнастикой. Их ожида­ет лишь несколько минут мучений, а им кажется, что это будет про­должаться целую вечность. Внутренний диалог проходит в двух вари­антах: критические обвинения в собственный адрес или убеждение в бессмысленности предпринимать попытки похудеть. Ничего уди­вительного, что у них возникают трудности с мотивацией. Противо­поставьте все это внутреннему миру получившей мотивацию спорт­сменки. Даже во время выполнения упражнений она концентрирует­ся на том, как хорошо она будет выглядеть и чувствовать себя, когда закончит занятия.

Каждое движение на тренажере, прыжок на беговой дорожке — это значительный шаг по направлению к этому полному образу и к хорошему самочувствию.

Внутренние голоса помогают ей сконцентрироваться на правиль­ном выполнении упражнения, чтобы взамен потраченного времени по­лучить значительную пользу.

Похоже ли это на нереальную мечту?»

(Источник:Миссия НЛП: новейшие американские психотехноло­гии. М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2000. С. 72-73.)

— § 1. Особенности индивидуального имиджа

В отличие от имиджа, ориентированного на восприятие, про­цесс создания имиджа, ориентированного на самоощущение, чаще происходит стихийно, включает больше непроизвольных действий; люди, занимающиеся созданием имиджа, ориентированного на самоощущение, реже прибегают к помощи специалистов и не ис­пользуют специальных методов и стратегий. Однако так бывает не всегда. В современную эпоху ценность органичного индивидуаль­ного имиджа, обеспечивающего хорошее самоощущение, стала общественно признанной ценностью, что послужило предпосыл­кой к индустриализации и этого вида имиджа. Частью индустрии индивидуального имиджа являются, например, модные журналы.

В частности, анализируя коммуникативную стратегию женского журнала «ELLE», можно обнаружить психологические ориентиры, во многом родственные воззрениям представителей символического ин-теракционизма. Конечно, было бы некорректным утверждать, что сим­волический интеракционизм является официальной философией данно­го журнала. Тем не менее можно найти целый ряд концептуальных соответствий. Именно создание имиджа, целостного, полного и внут­ренне гармоничного, и образа себя, а не решение конкретных пове­денческих задач, является той сверхзадачей, которая просматривается во всех материалах «ELLE». Для сравнения, например, другой женский журнал «Cosmopolitan», ориентированный скорее на бихевиористскую модель поведения, в своих материалах предлагает читательницам го­товые схемы решения типовых проблем общения. При этом оба на­званных журнала ориентируют читательниц на успех. Однако форму­ла успеха у них различна. В трактовке «ELLE», успех — это достижение не стопько поставпенных целей в каждом конкретном случае, сколько гармоничных отношений с окружением и внутренней гармонии, что и является реальной основой успехов в конкретных делах. Не случайно в самом первом номере журнала, формулируя в редакторской колон­ке основные принципы концепции «ELLE», главный редактор Елена Юди­на напомнила читательницам о том, что «стильная внешность помогает максимально использовать сильные стороны личности. В жизни быть стильной проще, чем ею не быть. Там, где нет уверенности в своем внешнем виде, рождаются комплексы» [103, 17]. Безусловно, здесь речь идет не о чем ином, как об органичном имидже современной женщины.

В частности, в полном соответствии с поступатами символического интеракционизма «ELLE» вовлекает в свои сюжеты не только собствен­но предметы моды в узком смыспе, но все, чего касается рука ипи взгляд женщины, — от безделушек до серьезной музыки и способов зарабатывания денег, нагружая все это символическими смыслами; в морально-психологических материалах учит своих читательниц «смот-

Раздел II. Индивидуальный имидж

§ 1. Особенности индивидуального имиджа

реть на себя со стороны» и «принимать роль другого», а в разделе «Красота и здоровье» фактически реализует идею символической на­груженное™ человеческого тела и жестов.

Сама по себе идея модного журнала определенно ориентирована на создание имиджа. Что такое мода, в широком смысле, как не кон­кретное — для данного момента, здесь и сейчас — проявление дей­ствия «законов группового восприятия»? И задачей хорошего модного журнала является не предложение готовых образцов, а обострение у читателей способности «чувствования» этих законов. От того, насколь­ко широко понимается эта задача и соответственно сама мода, в ко­нечном счете зависит то, насколько данный журнал перестает быть исключительно «журналом мод» в узком, примитивном значении это­го понятия и становится журналом более универсальной направленно­сти. Не задавая четкой программы действий, такой журнал, однако, помогает читателям острее ощутить дух времени и культуры, проник­нуться стилем жизни и выработать собственный стиль, иначе говоря, построить свой неповторимый, органичный, целостный и гибкий имидж и вжиться в него.

Возможны и другие основания для классификации индивиду­альных имиджей. В частности, можно различать индивидуальные имиджи в зависимости от того, какую социальную роль выполня­ет субъект-прообраз в социальной группе, составляющей аудито­рию имиджа, выделяя имиджи для делового общения (общения с деловыми партнерами, сотрудниками, находящимися в равном статусе), имиджи для общения с людьми, обладающими влас­тью, имиджи знакомства (с попутчиками, соседями), имиджи раз­влечения и т.д. Поэтому у каждого человека может быть и, как правило, бывает несколько имиджей. Использование единствен­ного имиджа, чаще всего бывает затруднительным в силу много­образия социальных связей, в которые вступает субъект. Наиболь­шее число имиджей встречается у лиц, находящихся в возрасте активной социализации (14—23 года), а также возрасте, для кото­рого обычно характерно особое разнообразие социальных связей и, соответственно, выполняемых социальных ролей, — 33—37 лет. При этом имиджи одного человека не изолированы друг от друга и по своему символьному составу могут частично совмещаться. Такое совмещение имиджей объясняется наличием у них единой объективной основы в виде комплекса отражаемых в имиджах лич­ностных черт.

Еще одной причиной множественности имиджей может слу­жить развитая способность индивида улавливать ожидания аудито­рии и отвечать на них. Тогда в зависимости от особенностей той

или иной аудитории такой субъект может создавать имиджи, не­похожие друг на друга. Понятно, что это будут имиджи, ориенти­рованные на восприятие. Приведем пример.

Альберт Шпеер, один из соратников Адольфа Гитлера, в конце 20-х — начале 30-х годов работал в Высшем техническом училище Берлина ассистентом профессора. Приводим его рассказ о распрост­ранении национал-социалистических идей в студенческой среде и о том, как он сам, будучи первоначально их противником, попал под влияние Гитлера и вступил в национал-социалистическую партию.

«Когда я просматривал и исправлял работы, национал-социалисты из числа студентов часто втягивали меня в политические дискуссии. <...> Неубедительные аргументы, которые я выискивал в лексиконе своего отца², без труда опровергались с диалектической гибкостью.

Студенческая молодежь в те времена искала свои идеалы преиму­щественно в стане экстремистов, а партия Гитлера взывала именно к идеализму этого взбудораженного поколения. <...>

В это время Гитлер выступил в берлинской Хазенхайде перед сту­дентами университета и Высшего технического училища. Мои студен­ты потащили за собой и меня, хоть и не убежденного, но уже колеб­лющегося — потому я и согласился. <...> Зал был набит битком. Казалось, будто все студенчество Берлина пожелало увидеть и услы­шать этого человека, о котором почитатели рассказывали так много заслуживающего восхищения, а противники — так много дурного. Мно­гочисленная профессура занимала самые удобные места в центре, на довольно убогих хорах; именно их присутствие и придавало меропри­ятию необходимую солидность и достоинство. <...>

Появление Гитлера сопровождалось восторженными приветствия­ми поклонников из числа студентов. Уже сами эти восторги произвели на меня глубокое впечатление. Впрочем, и само выступление меня тоже потрясло. По плакатам и карикатурам я знал Гитлера в формен­ной рубашке с портупеей, на рукаве — повязка со свастикой, прядь, свисающая на лоб. Однако здесь он появился в ладно сидящем синем костюме и демонстрировал сугубо буржуазные манеры, отчего выг­лядел человеком разумным и сдержанным. Позднее я узнал, что он отменно умел — сознательно или интуитивно — приспосабливаться к окружению.

Затянувшиеся овации он постарался прервать — чуть ли не с доса­дой. И то, как он потом начал говорить, тихим голосом, можно даже сказать робко — не речь, а своего рода исторический доклад, — мне тоже очень понравилось, тем более что все это противоречило моим, основанным на враждебной пропаганде ожиданиям увидеть истеричного

² Отец А. Шпеера придерживался традиционных либеральных взглядов.

Раздел II. Индивидуальный имидж

§ 1. Особенности индивидуального имиджа

демагога, крикливого, размахивающего руками фанатика в мундире. Даже бурные аплодисменты не сбили Гитлера с менторского тона.

Выглядело это так, будто он открыто и без обиняков делится сво­ими заботами о будущем. Ирония его смягчалась полным достоинства юмором, его южнонемецкий шарм пробудил во мне родственные чувства; нельзя себе даже и представить, чтобы меня сумел так пле­нить холодный пруссак. Робость первых минут оставила Гитлера, по­рой он повышал голос и говорил проникновенно, со все крепнущей силой убеждения, и это впечатление оказалось более глубоким, чем сама речь, из которой я почти ничего не запомнил.

<...> Мое скептическое предубеждение таяло на глазах <...>. Под конец Гитлер, казалось, говорил уже не для того, чтобы убе­дить. Напротив, он сам был убежден, будто говорит именно то, чего ждет слившаяся в единую массу аудитория, словно речь шла о про­стейшем на свете деле — заставить студентов и некоторую часть пре­подавательского корпуса двух крупнейших высших школ Германии по­корно следовать на поводке. А ведь в тот вечер он еще не был абсо­лютным, недоступным для критики властителем и мог ожидать нападок с любой стороны.

Прочие, вероятно, обсудили этот волнующий вечер за кружкой пива; мои студенты тоже меня к этому призывали, но я испытывал потребность разобраться в себе, одолеть свое смятение, словом, я испытывал потребность в одиночестве. Глубоко взволнованный, я сел в свою маленькую машину, поехал сквозь ночь, остановился в сосновой рощице где-то на берегу Хафеля и долго бродил там.

Наконец, казалось мне, блеснула надежда, возникли новые идеа­лы, новое понимание, новые задачи. <...>

Через несколько недель после выступления Гитлера, речь которо­го произвела на меня сильное впечатление, друзья уговорили меня сходить на манифестацию во Дворце спорта. Там выступал берлинский гаулейтер Геббельс. Сравнить нельзя с Гитлером, совершенно иное впечатление: фразы, из которых каждая поставлена на выигрышное место и четко сформулирована, бушующая толпа, обуреваемая все более фанатичными взрывами восторга и ненависти, адский котел вы­пущенных на свободу страстей, сравнимых лишь с теми, какие мне доводилось испытывать ночами шестидневной регаты. Все это внушало мне отвращение. Положительный настрой, в котором я находился под воздействием речей Гитлера, стал проходить, если вообще не пропал. Дворец спорта опустел, толпа медленно текла вниз по Потсда-мерштрассе. Исполнившись отваги под воздействием Геббельса, люди демонстративно заняли всю мостовую, перекрыв движение машин и трамваев. Поначалу полиция отнеслась к этому спокойно. Возможно, она просто не хотела дразнить толпу. Однако в боковых улочках уже ждали конные отряды и стояли наготове грузовики с дежурными ко­мандами. Конная полиция, с резиновыми дубинками наготове, вреза-

лась в толпу, чтобы расчистить проезжую часть. В смятении я следил за происходящим. Мне никогда еще не приходилось видеть, чтобы полиция применяла силу. Но одновременно я ощутил, как дух противо­речия, перемешиваясь с сочувствием, породил во мне сознание прича­стности, которое не имело под собой политической подоплеки. По сути ничего необычного не произошло. Даже раненых — и тех не было. Но спустя несколько дней я подал заявление в НСДАП и был принят в январе 1931 г., партийный билет № 474481.

Мое решение никоим образом не носило драматического харак­тера. Ни тогда, ни позже я едва ли до конца ощущал себя членом политической партии, я вовсе не выбрал НСДАП, я перешел к Гитлеру, чей образ при первой встрече произвел на меня сильнейшее впечатле­ние, которое с тех пор уже не ослабевало. Сила убеждения, своеоб­разная магия отнюдь не благозвучного голоса, чужеродность, пожа­луй, банальных манер, колдовская простота, с которой он подходил к сложности наших проблем, — все это сбивало меня с толку и в то же время завораживало. Программа его мне практически была неизвест­на. Он захватил меня, прежде чем я осознал его идеи.

Примерно в то же время матушка моя наблюдала шествие отря­дов СА по улицам Гейдельберга: демонстрация порядка в годину хао­са, проявление энергии в атмосфере общей безнадежности покорили и ее; во всяком случае, не прослушав ни одной речи, не прочитав ни одной статьи, она вступила в партию. Мы оба сочли этот шаг изменой либеральным традициям нашей семьи. Как бы то ни было, мы скрыва­ли его и от моего отца, и друг от друга. Лишь гораздо позже, когда я давно уже принадлежал к близкому окружению Гитлера, мы чисто случайно узнали об уже много лет назад проявившейся общности».

(Источник:Шпеер А. Воспоминания. Смоленск. М., 1997. С. 44-50.)

Приведенный пример демонстрирует незаурядную способность Адольфа Гитлера создавать множественные имиджи, отвечающие ожиданиям различных социальных групп.

Еще одним основанием классификации индивидуальных имид­жей является мотивация создания имиджа. В основу этой классифика­ции мы положим различение основных человеческих потребностей.

Существуют различные классификации основных потребнос­тей. Например, Дж. Роттер, определяя потребности как типы пове­дения, схожим образом приобретающие те же или подобные на­боры подкреплений, выделяет следующие шесть категорий потреб­ностей, применимых к прогнозу поведения человека:

♦ статус признания (потребность чувствовать себя компетен­тным в широком спектре областей деятельности);

Раздел II. Индивидуальный имидж

§ 1. Особенности индивидуального имиджа

♦ защита — зависимость (потребность, чтобы кто-то защи­тил нас от неприятностей и помог достичь значимых це­лей);

♦ доминирование (потребность влиять на жизнь других людей и иметь возможность организовывать последствия на осно­ве такого контроля);

♦ независимость (потребность) принимать самостоятельные решения и достигать цели без помощи других;

♦ любовь и привязанность (потребность, чтобы вас принима­ли и любили другие люди);

♦ физический комфорт (удовлетворение, связанное с физи­ческой безопасностью, хорошим здоровьем и свободой от боли) [188; 191].

Каждая из этих потребностей может при определенных усло­виях послужить источником мотивации для создания имиджа.

Более широкой популярностью пользуется классификация ос­новных потребностей, известная в литературе как «Пирамида Мас-лоу».

Абрахам Маслоу предположил, что все врожденные потребно­сти человека организованы в иерархическую систему приоритета или доминирования. На рис. 18 схематически представлена эта кон­цепция иерархии потребностей в мотивации человека. Потребнос­ти в порядке их очередности:

♦ физиологические потребности;

♦ потребности безопасности и защиты;

♦ потребности принадлежности и любви;

♦ потребности самоуважения;

♦ потребности самоактуализации, или потребности личного совершенствования.

В основе этой схемы лежит допущение, что доминирующие потребности, расположенные внизу, должны быть более или ме­нее удовлетворены до того, как человек может осознать наличие и быть мотивированным потребностями, расположенными вверху. Следовательно, потребности низшего типа должны быть удовлет­ворены полностью прежде, чем другая, расположенная выше, потребность проявится и станет действующей. Удовлетворение по­требностей, расположенных внизу иерархии, делает возможным осознание потребностей, расположенных выше в иерархии, и их участие в мотивации. Например, физиологические потребности

Потребности самоактуализации 4"^' (личного совершенствования)

у Потребности самоуважения

\ Потребности принадлежности

\ L>** и любви

\ Потребности безопасности
V .___ - и защиты

\ Физиологические

\ Аг""'^ потребности

Рис. 18. Пирамида Маслоу

должны быть в достаточной степени удовлетворены прежде, чем возникнут потребности безопасности; физиологические потребно­сти и потребности безопасности и защиты должны быть удовлет­ворены до некоторой степени прежде, чем возникнут и будут тре­бовать удовлетворения потребности принадлежности и любви, и т.д.

Из этого иерархического расположения мотивов могут быть и исключения. Так, А. Маслоу признавал, что творческий человек может развивать и выражать свой талант, несмотря на серьезные трудности и социальные проблемы. Также есть люди, чьи ценнос­ти и идеалы настолько сильны, что они готовы скорее переносить голод и жажду или даже умереть, чем отказаться от них. Некото­рые люди могут отдавать больший приоритет потребностям уваже­ния, а не потребностям любви и принадлежности. Таких людей больше интересует престиж и продвижение по службе, а не ин­тимные отношения или семья.

Человек одновременно может быть мотивирован на двух и бо­лее уровнях потребностей. Маслоу сделал предположение, что сред­ний человек удовлетворяет свои потребности примерно в следую­щей степени: 85% — физиологические, 70% — безопасность и за­щита, 50% — любовь и принадлежность, 40% — самоуважение и 10% — самоактуализация [162]. К тому же потребности, появляю­щиеся в иерархии, возникают постепенно. Люди не просто удов­летворяют одну потребность за другой, но одновременно частично удовлетворяют и частично не удовлетворяют их.

Рассмотрим основные человеческие потребности в соответствии с «Пирамидой Маслоу» с точки зрения их проявления в деятель­ности по созданию имиджа.

Раздел II. Индивидуальный имидж

§ 1. Особенности индивидуального имиджа

Физиологические потребности.Это потребности, существенные для физического выживания. К ним относятся потребности: в пище, питье, кислороде, физической активности, сне, защите от экс­тремальных температур и в сенсорной стимуляции. Эти потребности должны быть удовлетворены на каком-то минимальном уровне преж­де, чем любые потребности более высокого уровня станут актуаль­ными. Иначе говоря, человек, которому не удается удовлетворить эти основные потребности, достаточно долго не будет заинтересо­ван в потребностях, занимающих высшие уровни иерархии.

Потребности безопасности и защиты.Когда физиологические потребности в достаточной мере удовлетворены, для человека при­обретают значение другие потребности, часто называемые потреб­ностями безопасности и защиты. Сюда включены потребности: в организации, стабильности, в законе и порядке, в предсказуемо­сти событий и в свободе от таких угрожающих сил, как болезнь, страх и хаос. Таким образом, эти потребности отражают заинтере­сованность в долговременном выживании.

Маслоу предположил, что проявление потребностей безопас­ности и защиты проще всего наблюдать у младенцев и маленьких детей ввиду их относительной беспомощности и зависимости от взрослых. Однако эта потребность в большой мере влияет и на пове­дение людей, вышедших из детского возраста. Предпочтение на­дежной работы со стабильным высоким заработком, создание сбе­регательных счетов, приобретение страховки (например, медицин­ской и по безработице) можно рассматривать как поступки, отчасти мотивированные поисками безопасности. Маслоу предположил, что определенные типы невротических взрослых людей (особенно об-сессивно-компульсивный тип) в основном мотивированы поис­ком безопасности. Некоторые невротические больные ведут себя так, как если бы надвигалась большая катастрофа, неистово пыта­ясь преобразовать свой мир в надежную, стабильную, четко орга­низованную структуру, где не могли бы появиться новые непред­виденные обстоятельства. Потребность в безопасности больного не­врозом «часто находит специфическое выражение в поиске защитника: более сильного человека или системы, от которых он может зависеть» [162, 19].

Потребности принадлежности и любви.Третий ряд в «Пирамиде Маслоу» составляют потребности принадлежности и любви. Эти потребности начинают действовать, когда физиологические потреб­ности и потребности безопасности и защиты удовлетворены. На

этом уровне люди стремятся устанавливать отношения привязан­ности с другими, в своей семье и/или в группе. Доминирующей целью для человека становится групповая принадлежность. Следо­вательно, человек будет остро чувствовать муки одиночества, об­щественного остракизма, отсутствия дружбы и отверженности, особенно когда они вызваны отсутствием друзей и любимых. По­требности принадлежности и любви играют значительную роль в нашей жизни. Ребенок хочет жить в атмосфере любви и заботы; подростки тяготеют к участию в религиозных, музыкальных, спортивных, академических или других сплоченных группах; мо­лодые люди испытывают потребность в любви в форме сексуаль­ной близости.

Потребности самоуважения.Когда наша потребность любить других и быть ими любимыми достаточно удовлетворена, степень ее влияния на поведение уменьшается, открывая дорогу по­требностям самоуважения. Маслоу разделил их на два основных типа: самоуважение и уважение другими. Первый включает такие понятия, как компетентность, уверенность, достижения, незави­симость и свобода. Человеку нужно знать, что он достойный чело­век, может справляться с задачами и требованиями, которые предъявляет жизнь. Уважение другими включает в себя такие по­нятия, как престиж, признание, репутация, статус, оценка и при­ятие. В этом случае человеку нужно знать, что то, что он делает, признается и оценивается значимыми другими. Удовлетворение потребностей самоуважения порождает чувство уверенности в себе, достоинство и осознание того, что вы полезны и необходимы в мире. Напротив, фрустрация этих потребностей приводит к чув­ству неполноценности, бессмысленности, слабости, пассивности и зависимости. Потребности уважения выражаются разнообразны­ми способами. Одобрение сверстников, квинтэссенция уважения для подростка, выражается в том, что он популярен и его пригла­шают на вечеринки, а взрослого уважают обычно за то, что у него есть семья и дети, хорошо оплачиваемая работа и т.д.

Потребности самоактуализации.Наконец, если все вышеупо­мянутые потребности в достаточной мере удовлетворены, на пе­редний план выступают потребности самоактуализации. Маслоу охарактеризовал самоактуализацию как желание человека стать тем, кем он может стать [162]. Человек, достигший этого высшего уров­ня, добивается полного использования своих талантов, способно­стей и потенциала личности. Самоактуализироваться — значит стать

Раздел II. Индивидуальный имидж

тем человеком, которым мы можем стать, достичь вершины на­шего потенциала. Говоря словами Маслоу: «Музыканты должны играть музыку, художники должны рисовать, поэты должны сочи­нять стихи, если они, в конце концов, хотят быть в мире с сами­ми собой. Люди должны быть теми, кем они могут быть. Они дол­жны быть верны своей природе» [162, 22].

В рамках классификации прежде всего необходимо отделить имиджи, ориентированные на удовлетворение двух низших потреб­ностей, от имиджей, служащих удовлетворению высших потреб­ностей. Поскольку первые, как правило, служат удовлетворению прагматических целей (что вытекает из содержания соответствую­щих потребностей), то нетрудно заключить, что эти имиджи чаще всего относятся к имиджам, ориентированным на восприятие.

Что же касается имиджей, связанных с тремя верхними этажа­ми «пирамиды», то это имиджи, ориентированные на самоощу­щение. К ним относятся:

а) имиджи, образуемые на основе собственной Я-концепции и
системы представлений. В основе образования таких имид­
жей лежит потребность самовыражения (верхний «этаж»
«Пирамиды Маслоу»). Для такого имиджа внешняя оценка
имеет небольшое значение;

б) имиджи, ориентированные на достижение социального при­
знания и соответственно удовлетворение потребности в са­
моутверждении. Для их образования используются, как пра­
вило, групповые нормы и ценности;

в) имиджи, ориентированные на создание и укрепление меж­
личностных связей с ближайшим окружением, в рамках
малой социальной группы и тем самым способствующие
удовлетворению потребности в любви и дружбе. При созда­
нии таких имиджей предпочтение отдается поощряемым в
рамках данной группы образцам поведения, копированию
поведения и внешнего облика других членов группы и т.д.

Основанием для классификации имиджей может служить и мера копирования другого субъекта при создании имиджа, в связи с чем можно различать органический, или результирующий, и наведен­ный имиджи. Первый тип имиджа представляет собой образ, со­здаваемый в результате сложного процесса конструирования но­вой, прежде не существовавшей символической структуры. Под­робнее содержание этого процесса будет рассмотрено в следующем параграфе. Второй тип имиджа возникает в результате точного