Кто поклонением, кто знанием (приносит жертву), только знание приносит удовлетворение» (Ригве-да, 8.27.20).

УСТОИ ЖИЗНИ: ЧЕТЫРЕ НРАВА — ЧЕТЫРЕ СОСТОЯНИЯ — ЧЕТЫРЕ ЖИЗНЕННЫХ ЦЕЛИ

Нравственно хороший человек четырёхуголен.

Аристотель

Беда многих наших доморощенных «йогов» в том, что у них нет направляющего мировоззрения, явленного через Ведение, писание, пример. Они составили себе кромешную смесь из клочков индуизма, буддизма, христианства, науки,экстрасенсорики.

На вопрос, для чего нужно совершенствование, чаще всего сейчас отвечают для «достижения гармонии» (тут следуют варианты: с Природой, с Космосом, с Духом и т. д.)- Но за словесными штампами часто оказывается пустота. Сказать о стремлении к гармонии в музыке — не то же самое, что слышать её внутренним слухом и тем более создать симфонию или хотя бы хорошую песню и сыграть её. Для этого нужны музыкальные способности, знание правил музыки, умения.

Да, мы можем сказать о том, что Вечный порядок строится на Гармонии и устраивает её. Но что нужно для его осуществления?

Первое, главное и, может быть, даже единственно нужное — наладить внутреннюю жизнь, поскольку внешний мир отражается и представляется нам через состояния нашего ума. Гармония не может быть установлена никаким внешним кодексом или схемой, никакими жёсткими канонами и законами, если нет настроенного на лад ума. Только тогда начинают согласно «звучать» и вызывать соответствующую отдачу призывы, предписания, правила и учреждения. Поэтому беспокойство, столкновения, вражда — в противопоставленности, раздробленности и противоречии не между «я» и «не-я», между биологическим и духовным, а между различными склонностями, побуждениями и противодействиями в уме. Именно они образуют в какой-то мере наш внешний мир.

Поэтому гармония должна корениться во внутренних потребностях человека, поддерживаться разнообразными и напряжёнными эмоциями и мыслями, которые вызывает и содержит её высшая цель или идеал.

У каждого ученья есть учитель, мировоззренье, Слово в виде писанья, тело в виде общины.

Дхарма — это устав и устои Вселенной и общества. Она изначально тесно соединяет природный, общественный и нравственный порядок. Это Вечный Порядок, который проявляется множеством установлений, правил, обычаев.

НРАВСТВЕННОСТЬ И НРАВ

Во все времена мудрецы давали житейские советы — как прожить в этом мире счастливо и спокойно. Предписания были разными Для разных людей и сословий и в установлениях Ману, «Артхашастре» Каутильи и «Кама сутре» Ватсьяяны, у гедониста Эпикура, стоика Сократа, циника Диогена, в «Афоризмах житейской мудрости» пессимиста Шопенгауэра и у нигилиста Ницше... Но объединяет их то, что все эти мыслители считали самым важным для человека осуществление своей сущности, хотя и понимали её по-разному.

Само понятие этики как науки о нравственности, введённое Аристотелем, образовано на основе слова этос,обозначавшего место обитания, привычки, обычай, нрав. Та же связь нравственности и нрава отражена в латинском «мораль» от mores,которое также восходит к слову «обычай», «нрав». Не менее явственна эта связь и в русском.

Одно из опаснейших заблуждений — что могут быть единые нравственные предписания для всех без исключения людей. Такая диктаторская идея равенства, не учитывающая природных способностей, темпераментов, опыта, возраста и прочего, при её «революционном» проведении ведёт к уравниванию всех по самому низкому.

Кастовую систему Индии костят в хвост и гриву и западные, и доморощенные гуманисты и прогрессисты. В ней действительно есть, как, впрочем, в каждом общественном явлении, свои неблаговидные, отрицательные черты. Кастовая система — это доведённая до крайности специализация, ставящая трудноодолимые перегородки между людьми и препятствующая развитию человека. И с её пережитками борются как чиновники, законодательно и административно, так и многие лучшие представители индийской духовности разных направлений. Например, во многих ашрамах не интересуются кастовой принадлежностью вступающего, и вопрос о кастовой принадлежности и о настоящем, домонашеском имени для их обитателей воспринимается как напоминающий о мирской жизни и бестактный.

Но в кастовом (лучше говорить родовом[34] или сословном) устройстве общества есть не только дурные стороны. Кастовое устройство в течение тысячелетий сохраняло устойчивость индийского общества и преемственность и многообразие его культуры, в недрах которой смогли выжить и не потерять своеобразия множество племён, народностей, вер и учений. К тому же сословное устройство является естественным, хоть и в какой-то мере вырожденным, продолжением древнего деления общества на различные классы и состояния в зависимости от способностей, возраста и занятий. Это было и в Древнем Египте, и в Древнем Риме, и в Древней Руси и в России, где система сословий дожила до февраля 1917 года и окончательно уничтожена была лишь большевизмом.

Этот общий индоевропейский принцип называется в Индии, как иногда и сам индуизм, varnāśrama.

Существует два основных разделении людей: относительно личности — принцип «состояний» (ашрама),а относительно общества — принцип варна (букв, «цвет», «окраска», «тон»).

Правило варна делит людей по их склонностям и занятиям:

• Брахманы — знать[35]: хранители и передатчики духовной культуры (священнослужители, мыслители)

• Кшатрии — власть: правители и воители, администраторы, люди искусства и науки

• Вайшьи — весь: предприниматели, торговцы, земледельцы

• Шудры — слуги: наёмные работники без образования и культуры, пролетариат, по сравнению Вивекананды

У них были разные права и обязанности, свои добродетели, и к ним предъявлялись и разные нравственные требования. Для брахмана насилие считалось величайшим религиозным проступком, для кшатрия же сражаться ради защиты подданных, ради умножения власти и богатства праведными средствами было долгом, а грехом — уклонение от такой битвы. Как говорится, пороки священника могут быть достоинствами партийного лидера.

Очень важно, что, как мы уже говорили, в случае противоречия между нравственностью всеобщей дхармы и особых сословных предпочтение в индийском мироустройстве отдавалось последней. То есть, например, кшатрий даже обязан был во время войны преодолеть стремление к ненасилию. Более того, индийский воин презирал спасение через отречение, посты и молитвы. Для него вратами в рай была смерть в битве.[36]

Для брахмачарина долгом было половое воздержание во время обучения, став же домохозяином, он брал на себя обязанность рождения детей и удовлетворения своей жены (и даже не одной).

Варнашрама дхарма — это согласование занятий и функций личностей согласно их возможностям, склонностям и потребностям для гармоничного устройства общества с благородными намерениями. Это и последовательное освобождение личности от пут природы. Варновый долг (варнадхарма)— это не кастовый долг, замыкающий личность в наследственной профессиональной специализации и организации. Варна, в большей степени, внутреннее призвание человека к тому или иному типу деятельности.

За варнашрамовое устройство общества сейчас ратуют прабхупадовцы. Они же, видимо, мечтают и выдавать документы на принадлежность к варне?

Переносить Индию на нашу суровую землю будет похоже на попытки насадить манговые рощи на Новой Земле. Даже если это возможно, в это великое мероприятие придётся вложить столько средств и сил, что вряд ли оставшихся хватит на то, чтобы осознать Главное.

Живём мы не в ведийском обществе, но это не значит, что варнаашрамовый принцип организации общественной жизни нас совсем не касается. Люди различаются возрастом, проходя при этом, по крайней мере, две жизненные стадии, отдалённо схожие с ученичеством и состоянием домохозяина, различаются темпераментами и склонностями: один склонен к отвлеченной мыслительной работе, другой — к управлению, третий — к приобретению и накоплению, четвёртый — к физическому труду. Помимо этого, люди подразделяются на определённые психосоматические типы, по-разному отвечающие на изменения в природной и общественной среде.

В древней науке аюрведе очень подробно описаны физические и психологические черты трёх основных типов личностей, в зависимости от преобладающей в них доши,или некой определяющей телесной и психологической тенденции. Например, личность с преобладанием питта доши стремится бороться с неблагоприятными для неё изменениями, более склонна к гневу, тогда как личность с преобладанием капха более мягка, терпима, но и склонна подчиняться чуждым влияниям. Аюрведийское деление на людские породы (пракрита), конечно, не совпадает с варновым, но порода может быть одной из составляющих нрава.

Платон также выделял три породы людей — разумную, яростную и вожделеющую. Три типа личностей с тремя основными конфликтами выделили западные психологи (Роджерс и др.): агрессивный, уступчивый и отстранённый.

Варна в какой-то мере задаётся рождением: она наследственна, но не неизменна. В «Законах Ману» указывается, что если женское потомство от брахмана и шудрянки рождает в супружестве с высшим по варне дочь, также выходящую замуж за брахмана и т. д., то через семь поколений низший возвышается до состояния брахмана (10.64).

Также если член высшей варны добровольно занимается несвойственными ему занятиями, он ниспадает от брахмана к шудре (тут дхармашастры более строги в сроках: три дня или семь ночей, что является косвенным подтверждением того, что варна определяется прежде всего занятием и только потом рождением).

Ещё одно указание на то, что варну можно изменить, — такое своеобразное индийское явление, как «санскритизация», буквально «совершенствование». Члены какой-то касты начинают находить доказательства и доводы в пользу своего более высокого происхождения, чем до этого времени считалось. Если эти доводы принимаются почитаемыми праведниками и мудрецами (пандитами),то место касты в обществе или, точнее, в общественном мнении становится более высоким.

Нравственность определяет нрав.Двусмысленная неопределённость этого выражения отражает и двойственность их взаимоотношений. С одной стороны, нрав — следствие кармы и определяется поступками человека в прошлых рождениях. Со своей стороны, нрав определяет и видоизменяет нравственность. Но не в том смысле, что чем выше общественное положение, тем больше позволено преступать её.

Принадлежность к варне когда-то складывалась из происхождения, призвания, образования, общественного положения. В Век правды (Сатья юга)нрав и варна совпадали. Брахман рождался в семье брахмана с определёнными задатками, получал соответствующие знания и умения, а также почёт, уважение, приношения и высокое место на общественной лестнице. В Индии наследственность занятий ещё существует, но в виде обычаев и пережитков кастовой системы. В Чёрный век в других обществах осталось лишь призвание, которое всё реже и реже соответствует месту в обществе.

Индийские мыслители XX века, признававшие сословное устройство несомненно положительным, выступали, в основном, против его наследственного характера и указывали, что варновые свойства изменяются через два-три поколения и зависят от времени и обстоятельств.

Венский психолог Рорахер считает основным, наследственным нрав, «личностное своеобразие индивида», которое создаётся задатками, всеми врождёнными предпосылками, наследственной основой, то есть содержит все возможности, отпущенные человеку. Личность же — то, что из этих возможностей осуществлено.

В древних текстах мы находим множество сведений, что знанию и достойному поведению придаётся больше значения, нежели происхождению. Ещё в ранней Чхандогья упанишаде (4) слово «шудра» применяется по отношению к царю (!), не обладающему знанием или недостойному приобщения к нему, а не знающий своего отца сын служанки Сатьякама принимается в ученики как брахман.

Многие мыслители Индии утверждали, что высота варны определяется не даваемыми ею привилегиями, властью, почётом, но умением и способностью к самоотверженности (Свами Джйотирупананда). Чем выше варна человека, тем выше его ответственность, нравственные требования к нему и его нравственные качества. И это естественно не только для Индии.

Ещё одна показательная для нашего предмета психологическая классификация — четыре вида ценностно-нравственного склада:

1. Те, кто редко оказывается в затруднительных с точки зрения нравственности положениях, так как обладают определённым «чутьём» и не участвуют в сомнительных делах, не общаются с сомнительными людьми и т. д.

2. «Правдоискатели», борцы за правду и правозащитники, резкие в своих нравственных оценках и суждениях, которые чаще всего оказываются осуждением других или окружающих условий

3. Те, кто пытается осмыслить, рассчитать, «взвесить» нравственное содержание своих поступков

4. Часто попадающие в рискованные с точки зрения нравственности положения и испытывающие множество нравственных трудностей и терзаний, так как не имеют исходных нравственных убеждений и не могут их осмыслить и на чём-то остановиться

То есть, как ни странно, психологи выделяют всё те же четыре нрава-варны.

Добавим ещё. Если человека не устраивает его положение в мире, есть четыре возможности поведения:

• Устроиться в этом мире

• Устроить мир по себе

• Устранить этот мир

• Устраниться от мира

Большинство людей заняты мыслями и делами, как бы получше «устроиться» (на работу, должность, в семейной жизни). Некоторая прослойка (властолюбцы, реформаторы) управлением пытается приспособить мир под свои взгляды. Третьи — революционеры — прекрасно умеют разрушать несправедливый, по их мнению, общественный порядок. Очень небольшая часть не желает иметь с миром никаких общих интересов (монахи и пр.). Но если общественное устройство таково, что всех заставляет делать что-то одно — например, устраиваться в этом мире, — то заклепанные побуждения заставляют многих становиться революционерами или уходить от мира в пьянство и наркоманию. Недовольство проявляется в виде взрыва — социального или психического, разрушающего, казалось бы, могущественные государства и цивилизации. Если же у человека есть узаконенная и ограниченная обычаем и правом возможность поступать по своим склонностям, то такое мироустройство очень жизнеспособно.

Вивекананда применял понятие варны даже не к призванию и жизненному развитию, а к занятиям одного и того же человека. Он считал, что каждый человек вполне мог бы перейти из одной варны в другую. Когда человек работает за деньги на другого, он пребывает в состоянии шудры. Когда он по собственному почину занят приносящей ему выгоду деятельностью, он вайшья, а когда борется за правду с неправдой, на первое место выходят кшатрийские черты. Пребывая же в созерцании Бога, в рассуждениях или молитвах, он брахман.

Поэтому весьма приблизительным, но приемлемым и применимым в условиях иного, чем индуизм, мироустройства будет понимание варны как внутреннего нрава или призвания, в пределах которого можно наилучшим образом действовать в мире знанием и добродетельным поведением.

ЧЕТЫРЕ СОСТОЯНИЯ

Столь же естественно изменение поведения в зависимости от возраста и места в обществе.

Младенец — по сути наслажденец. Он криком требует удовлетворения своих желаний, еды и заботы от взрослых. Он не стесняется своей наготы или того, что справляет свои естественные надобности в общественном месте. Игра и восприятие — его основные занятия.

Подрастая, ребёнок получает обязанности. Приходит время учения и получения образования в школе, институте. Ныне подавляющее большинство человечества «чему-нибудь и как-нибудь» учится. И в развитых обществах у способных людей обучение занимает 15 и более лет.

Зрелый человек — волей-неволей прагматик, руководствующийся пользой. Он вынужден заботиться о пропитании, занимать своё место и выполнять свою работу в обществе, нести многочисленные обязанности — семейные и общественные.

К старости у человека накапливается опыт, но сужается круг желаний, интересов, друзей и знакомых, всё меньше побудительная сила целеполагания, дел и сил для их осуществления, свёртываются чувства и ум. Человек, как правило невольно, становится отшельником, хотя бы потому, что больше сидит дома.

Потом следует уход из этой жизни.

Посмотрим, как подразделяет санатана дхарма сознательную жизнь человека. Считалось, что каждый «дваждырожденный» должен пройти четыре стадии жизни: ученичества (брахмачарья),домохозяина (грихастха),пребывающего в лесу отшельника (ванапрастха)и, наконец, странничества или ухода от мира (саньяса).

В индуизме брахмачарья — первая стадия жизни человека. Дети, принадлежащие к трём высшим варнам (в древности — только мальчики), получив посвящение от наставника и живя у него, должны были изучать под его руководством Веды и их ответвления (śakha),почитать наставника, родителей, гостей, поддерживать священные огни в доме, прислуживать учителю и собирать для него милостыню и т. д.

Состояние домохозяина (grhastha),оказывается, принимается и применяется большинством людей, которые ведут семейную жизнь и весьма серьёзно относятся к своим семейным и общественным обязанностям. Действуя ради семьи, люди пытаются достичь благосостояния, что весьма содействует устойчивости и развитию общества.

Состояние домохозяина рассматривается как важнейшее. Шастры считали его опорой всех других состояний. Ибо долг домохозяина — вскормить и дать образование детям, выдать дочерей замуж, вести благотворительную деятельность: устраивать колодцы, бассейны, храмы, приюты, больницы для необеспеченных и т. д., но особенно — питать (давать бхикшу)и поддерживать материальными средствами отрёкшихся от мира мудрецов и святых. Таким образом он учится непривязанности и приобретает кармовую заслугу.

А вот подобия третьему и четвёртому состояниям — ванапрастхи и саньясы (или бхикшу) — в современном западноориентированном обществе усмотреть трудно. Хотя необходимость «узаконить» их в сознании людей как вполне естественные состояния и некоторые предпосылки для этого есть. Так называемые развитые, а лучше сказать, технологические общества стремительно стареют. Растёт число пенсионеров. Однако старость в таких обществах воспринимается многими как потеря активности, общественной полезности, и старики всячески молодятся и пытаются показать и доказать, что они ещё способны на деятельную жизнь, ещё нужны. Поэтому они проявляют интерес к мирской жизни, вмешиваются в дела, которые уже не их дела, «сужденья черпают из забытых газет». Привязанности их к жизненным мелочам возрастают, вместо того чтобы угасать. Это порождает много сложностей. Но, чувствуя, что силы уходят, внимание ближних к ним ослабевает, они огорчаются, становятся раздражительны и распространяют свою раздражительность в мире.

А в варнашрамовом обществе ванапрастха должен стремиться как раз к обратному: к постепенному отходу от мирских дел, суеты и волнений, к сокращению потребностей и разрыву привязанностей. Эта достойнейшая и благороднейшая цель даёт человеку спокойствие, убирает помехи мудрости, подготавливает к уходу — в странничество и из этой жизни.

Кстати, есть такая склонность у некоторых близких к смерти стариков: они внезапно, казалось бы, беспричинно уходят из дома. Этот уход от мира — забытая и вырожденная саньяса.

Так поступил перед смертью Лев Толстой. А в молодости, как он рассказывал в своей «Исповеди», борясь со страхом смерти, выходил на недалёкую неширокую проселочную дорогу, чтобы остановить там странника и спросить, как он может спокойно жить и работать, если смерть всё это уничтожит. В крестьянской и купеческой среде странники тем более рассматривались как носители и передатчики благодати и знаний (так же относятся к саньясинам в Индии). «Русские странники и богомольцы потому и брели постоянно, что они рассеивали на своём ходу тяжесть горюющей души народа» (А. Платонов, «Чевенгур»).

Саньяса или бхикшу — выход из сословного состояния, свобода от обязанностей того или иного состояния или сословия. Она выражается в виде странничества или отшельничества. Чтобы до конца предаться созерцанию, размышлению, самопознанию, способный и приверженный этим занятиям человек должен удалиться от внешних отвлекающих условий. В этом состоянии человек отрекается от своих прежних приобретений и привязанностей, включая семейные. Важность саньясы и в том, что она освящает и узаконивает в качестве нормы то, против чего восстает инстинкт толпы: она не любит тех, кто живёт не как все, мстит за то, что у кого-то иные цели и занятия, чем обычные.

Индийский саньясин

Это касается даже религиозных организаций, которые, коснея, препятствуют непосредственному восприятию Безусловной Истины или Бога. У саньясина нет религиозных обязанностей, он ответственен только перед своим высшим Идеалом.

Нравственные правила саньясы во многом сходны с йамой и нийамой йоги.

Ашрамы возможно рассматривать как своеобразные общины по возрасту и общности основных обязанностей, а также как круги общения. Дети больше (в смысле лучше) общаются с детьми, взрослые — со взрослыми, старики — со стариками.

Интересно, что в индийском наследии даны даже примерные сроки жизненных состояний. Исходя из ведийского идеального срока жизни в 100 лет, ученичество продолжалось до 25 лет, время домохозяина длилось от 25 до 50, ванапрастхи — от 50 до 75, а саньяса — от 75 лет.

В большинстве индийских писаний утверждается необходимость пройти все четыре состояния в естественном порядке и выполнить все соответствующие этому состоянию обязанности. Только тогда человек может достичь высшей своей цели.

Однако ценность правил — в допустимости некоторых исключений.И такие исключения для немногих в писаниях отмечены. Если у человека есть исключительное и неодолимое призвание к высшему знанию (наиштика брахмачарин),он может встать на путь отречения в самом начале своего жизненного пути, вести жизнь ради одного знания в доме учителя и служить ему, таким образом достигая Блага (Законы Ману, 2.243-244).

Исполнив до конца долг ученика, пусть человек становится домохозяином; побывав домохозяином, пусть становится лесным отшельником; побывав лесным отшельником, пусть отправляется странствовать. В ином же случае пусть он отправляется в странствие сразу после ученичества, или из дома, или из леса. И не исполнил ли он обетов или исполнил обеты, совершил ли омовение или не совершил омовения, прервал ли огненную церемонию, — пусть он отправляется странствововать в тот самый день, в который он освободился от страстей» (Джабала упанишада, 4).

Но это всё-таки исключение. Аскетизм, который поносили мыслители — просветители «тёмных масс», в исконной Индии вырастал если не из пресыщения, то, по крайней мере, из ощущения, что наслаждение и польза всё, что было в них ценного, уже дали и необходимо понять и осуществить что-то более высокое. Показательны две разных судьбы основателей мировых религий — Будды и Христа. Будда, царевич по происхождению, знал все наслаждения, которые могла предоставить человеку жизнь, и отказался от них, потом десятки лет проповедовал своё учение и угасил свою жизнь нирваной. Христос, из семьи (хоть и не сын) плотника, не знал ни роскоши, ни женщин и окончил свою земную жизнь в мучениях на кресте с воплем «Боже Мой, Боже Мой! Для чего ты меня оставил?»

Варнашрамовые различия могут толковаться также как состояния жизненного развития. Перед зачатием Дух находится в непроявленном состоянии высшего сознания. Его первый крик — плач об отделении от Всеобщего источника и погружении в неведение. После рождения человек — шудра, ибо не имеет знания и зависим от взрослых. Вырастая, он входит в состояние вайшьи, связанное с общественной и семейной жизнью ради пользы. Он приобретает имущество, жену, детей, и по мере того как его приобретения увеличиваются, он вынужден заботиться о них и защищать их. Для этого ему нужны черты правителя-воина. В старости он всё более отходит от мирских дел, всё более понимает их преходящесть и побуждается испытать то же состояние, от которого он отделился. Это его брахманское состояние.

Варнашрама — эта великая идея целостной жизни. Она непосредственно связана с её целями.

СМЫСЛЫ ИЛИ ЦЕЛИ ЖИЗНИ

Такое употребление во множественном числе для нас непривычно и чуть ли не пренебрежительно. Мы признаем за «смысл жизни» только что-то достаточно великое и одно-единственное для человека и даже для всего мира. Целями жизни мы можем называть и что-то не очень большое, но чаще выражаем их в виде каких-то определённых достижений — сделать то-то и то-то, стать тем-то и тем-то. Индийское понятие целей жизни (пурушартха)выступает не как достижение или состояние, а как преимущественная направленность жизни, и этих направлений в один отрезок жизни может быть не один, а два, три или все четыре.

Для всех вроде бы ясно, что выполнение той или иной задачи или достижение поставленной цели требует какой-то траты сил (иначе — расхода энергии). Но не столь замечаемо, что сама постановка задачи или цели (мотивация) является необходимым источником энергии для человека. Без направляющей, даже не сознаваемой и словесно не выражаемой цели, частично проявляющейся в наборе идей и убеждений человека, действие и сама жизнь невозможны.

Сознание и поведение человека во многом определяются той целью, которой он руководствуется в жизни, и те или иные поступки в зависимости от их направленности могут восприниматься как нравственные или безнравственные. Оценка поступков производится, во-первых, самой личностью, во-вторых, обществом. Правильное поведение, конечно, соответствует некоторым общественным потребностям, но в основе нравственности лежит прежде всего личная потребность человека.

Ныне господствующие в мире точки зрения на нравственность можно свести к трём:

• Биологическая, выводящая нравственность из потребностей самосохранения и наслаждения и основывающаяся на посылке выживания индивидуума и сохранения среды его обитания.

• Распространена также этика утилитарная или, по-другому, «социальная», представляющая нравственность как некий общественный договор и стремящаяся построить бесконфликтное общество на основе принципа «наибольшее благо для наибольшего числа людей»

• Ещё существует этика «идеальная», ставящая целью служение человека религиозным или философским идеалам и институтам.

Эти три основных подхода к нравственности соответствуют выделенным древнеиндийским мировоззрением трём целям человеческого существования (trivarga)от низшей к высшей: желание, или удовольствие (кама);польза, или выгода (артха);долг, или закон (дхарма).Считалось, что все три имеют право на существование, но «истина состоит в соединении этих трёх» (Законы Ману, 2.224). Это на порядок выше принимаемого многими ныне за гармонию принципа сочетания «приятного с полезным»!

Признание этих трёх законных целей жизни является одной из основ индийского мироустройства и проявляет себя в разных сторонах жизни Индии. Из них с точки зрения заботы о здоровье аюрведийский врач Чарака выводит весьма схожие три источника действий: стремление к самосохранению (prānaisanā), стремление к материальному благосостоянию (dhanaisanā)и стремление к счастливому существованию в последующей жизни (paralokaisanā).

Стремление к самосохранению состоит в проживании обычной здоровой жизни и удалении причин уже случившихся болезней. Стремление к благосостоянию — желание имущества, денег и других вещей для удобства жизни. Признаётся, что долгая жизнь без счастья есть величайшее несчастье (Чарака самхита, 1.11.5).

В трёх целях жизни с точки зрения самовоспитания и самоуправления можно видеть некоторую со-подчинённость. Кама — не только чувственность и чувственные желания, как её часто понимают, но и чувствительность — к красоте, доброте, искусству и т. д. Это позволяет человеку видеть красивые стороны естественного существования, расти и развиваться с радостью, которая необходима для телесного и умственного здоровья. Лишь излишество в чувственных удовольствиях считается вредным.

Направленность действий на достижение выгоды или благосостояния (артха)уже требует умения руководствоваться не только чувствами, но и расчётом. Постоянный мотив индийского мировоззрения — что «победа над чувствами» (indriya jayah)или обуздание их является необходимым условием для достижения какой-либо цели или выполнения какого-либо дела, ибо даёт возможность, не отвлекаясь и не рассеиваясь, сосредоточиться на одной поставленной цели. Это дисциплинирует человека и нравственно, и физически.

Первоначально требовалось, следуя каме и артхе, очищать себя служением людям, обществу и Богу, преодолеть зависть, жадность и т. д. Дхарма (в смысле должного и справедливого) естественно служит препятствием воле людей достичь счастья через чувственные радости и неограниченной эксплуатации других.[37]

Эти три цели жизни следовало гармонически сочетать друг с другом, правильно распределяя время между ними в жизни. При этом речь идёт не о том, чтобы тот или иной поступок относить к определённой цели, а о необходимости поступать так, чтобы поступок имел как бы три измерения или содержания: нравственное, полезное и наслажденческое.

Цели жизни вносили существенные различия и в то, что считать нравственным или нет. Например, аюрведа как наука о здоровье, в большей степени связанная с камой и артхой, относительно пищевых запретов весьма часто идёт наперекор правилам смрити.

Правила всегда подчинялись непосредственному знанию. Есть забавное предание об одном из основателей мимансы (философского ритуализма) Шабаре. К нему обратились с просьбой помочь брахману, у которого было что-то не в порядке с головой. Шабара сосредоточился и заявил, что тому надо выпить вина. Можно представить кощунственность такого предложения, если в «Законах Ману» питие вина приравнивалось к неискупимому греху, наравне с убийством брахмана. Даже с неба раздался предостерегающий глас: «Шабара, подожди!» Шабара посмотрел на небо, ещё раз подумал и приказал: «Пей!» Тогда с неба посыпались цветы. Брахман исцелился.

Но древние мудрецы, заложившие основы ладного существования общества и человека в нём, не могли обойти вопроса о неотвратимости старости и смерти.