Адаптироваться / адаптация / адаптационный процесс 20 страница

Разговор об упомянутых семи принципах мы начнем с рассмотре­ния подходов к дисциплине, которые опираются на естественные законы развития. Эти принципы не стоит воспринимать как руко­водство к действию. Это ценности, к которым нужно стремиться, ключевые идеи, к которым следует возвращаться, когда неизбежная фрустрация родительства будет вводить вас в искушение перейти к защитным техникам «старой доброй дисциплины».

Семь принципов естественной дисциплины

Используйте близость, а не разлучение, чтобы добиться послушания ребенка

Разлучение всегда было козырем в рукаве родителя. Сегодня оно легло в основу популярной техники под названием «тайм-аут». Если снять с него красивую этикетку, станет очевидно, что этот инстру­мент модификации поведения - не что иное, как переработанная форма бойкота: изоляция, игнорирование, пренебрежение, лишение теплоты. Эти меры всегда порождали больше проблем, чем решали. Сегодня у них есть дополнительный недостаток: они создают усло­вия, которые делают детей восприимчивыми к ориентации на ровес­ников.

Лишение близости (или угроза ее потери) является такой эффек­тивной мерой контроля поведения, потому что пробуждает в ребенке самый большой страх - страх, что его покинут. Если бы контакт и близость не были так важны для ходунков и дошкольников, угроза разлуки с нами не была бы столь действенной. Когда мы прерыва­ем контакт или разрываем связь (или когда ребенок чувствует, что это может случиться), мы приводим мозг привязанности ребенка в состояние повышенной тревоги. В любом случае реакция ребенка будет отражением его волнения, но то, как ребенок продемонстри­рует ее, будет зависеть от вида его привязанности. Ребенок, который, чтобы сохранить связь с родителем, старался быть «хорошим», в от­чаянии пообещает больше никогда не нарушать границы дозволен­ного. Его попытки вернуть связь прольются потоками просьб о про­щении. Ребенок, чей способ достижения близости связан с жестами и словами любви, почувствовав, что его привязанность поставлена под угрозу, начнет без устали твердить родителю, что любит его - это его метод восстановления близости. Если доминирует физический контакт, ребенок может цепляться за родителя несколько часов, не желая терять его из виду. Помните, что эти проявления говорят не об истинном понимании или раскаянии, а лишь о сильнейшем жела­нии ребенка исправить отношения с родителем. Наивно думать, что такими способами можно преподать ребенку урок или заставить его размышлять над своими поступками.

Разыгрывая карту разлучения, мы платим за нее слишком высо­кую цену: мы развиваем неуверенность. Ребенок, призываемый к дисциплине под угрозой разлучения, понимает, что близость и кон­такт с родителем напрямую зависят от его соответствия родитель­ским ожиданиям. В таких условиях ребенок не может расслабиться, его стремление к привязанности не дает ему покоя и, следовательно, мешает развитию его индивидуальности и независимости. Ребенок может стать очень «хорошим», но он также будет лишен энергии ста­новления. Его развитие будет саботировано.

Угроза разлучения работает лишь потому, что ребенок привязан к нам, дорожит близостью с нами и еще не защищен от уязвимости. Иными словами, он все еще может переживать жажду привязанно­сти и испытывать боль разлуки. Если эти условия не соблюдаются, разлучение перестает быть действенной мерой установления по­слушания. При этом любой «успех» будет лишь временным. Идет ли речь о психологическом разлучении или об эмоциональном ох­лаждении, чувствам ребенка, скорее всего, будет нанесен серьезный ущерб. Если уж нам, взрослым, бывает больно, когда нас игнорируют или бойкотируют, насколько же сильнее переживают это дети! Ро­дителю, использующему тайм-ауты из самых добрых побуждений, возможно, будет трудно это принять, но конечный результат при­менения такой техники разлучения очень негативно сказывается на чувствах маленького ребенка. Ее атаки ставят под угрозу самое уязвимое - потребность ребенка сохранять привязанность к родите­лям. Рано или поздно, ребенок будет вынужден начать защищаться от боли таких ранений. Он закроется эмоционально - или, точнее, это сделает его мозг привязанности. (Защитное эмоциональное за­крытие подробно рассмотрено в главе 8).

Когда мы используем отношения против ребенка, его мозг привя­занности в конце концов начинает игнорировать нас, создавая зияю­щую пропасть между ним и нами. Тем самым мы заставляем ребенка удовлетворять свои потребности в привязанности в другом месте, и теперь вы уже знаете, к чему это ведет. Используя тайм-ауты и реа­гируя способами, которые разрушают нашу связь, мы отдаем нашего ребенка в руки его сверстников.

Мозг ребенка может защищаться от уязвимости разлучения, со­противляясь контакту с родителем. Такой ребенок будет прятаться под кроватью или в туалете, отклоняя призывы родителя к при­мирению. Возможно, опасаясь проблем, он убежит в свою комнату или потребует, чтобы его оставили в покое. Тем или иным способом, переживание привязанности будет подталкивать ребенка к отчужде­нию от нас.

Особенно опасно использовать разлучение в качестве наказания за агрессию. Как я объяснял в главе 10, топливо для агрессии - это фрустрация. Конечный результат использования техники разлучения - рост агрессии, а не ее уменьшение. Послушание, которого можно добиться от агрессивного ребенка, используя тайм-ауты, концепцию "Жестокости из милосердия"* и другие техники разлучения, будет очень недолговечным, поскольку будет вызвано временной тревогой ребенка по поводу отношений. Как только близость с родителем бу­дет восстановлена, агрессия проявит себя с удвоенной силой, в этом ей поможет дополнительное топливо, которое мы сами долили ей в бак, вызвав фрустрацию привязанности. Наши неумелые попытки уничтожить агрессию в зародыше только спровоцируют ее рост.

Заставлять ребенка лишний раз переживать разлучение, даже из самых лучших побуждений - очень недальновидно, это ошибка, ко­торую природа неохотно прощает. Глупо рисковать своей завтраш­ней родительской силой, чтобы получить немного дополнительного влияния сегодня.

Позитивной и естественной альтернативой разлучению является связь. Связь - это источник нашей родительской власти и влияния, а также источник желания ребенка быть хорошим. Связь должна быть нашей краткосрочной и долгосрочной целью. Хитрость в том, чтобы держать это в голове еще до возникновения проблемы, а не наказы­вать разлучением после, предотвращать будущие проблемы, а не ру­гать ребенка, если он пересечет границы дозволенного.

Формулировка принципа, основанного на таком подходе, звучит так: «сначала связь, потом указание». Идея в том, чтобы завладеть ребенком - привлечь его инстинкты привязанности способами, о ко­торых говорилось в главе 14 - прежде чем давать указания и настав­ления. Укрепив сначала связь, вы снизите риск сопротивления со сто­роны ребенка и опасность проявления ваших собственных негативных эмоций. Идет ли речь о несговорчивом ходунке или о непокорном под­ростке, родитель прежде всего должен подойти к ребенку, установить эмоциональный контакт, и только после этого ожидать подчинения.

Вот пример, иллюстрирующий действие этого простого прин­ципа. Одиннадцатилетний Тайлер играл в бассейне возле дома со своей сестрой и несколькими друзьями. Все было отлично, пока Тайлера не «занесло» и он не начал бить своих товарищей по игре пластиковой баночкой. Мама попросила его остановиться, но он не послушал. Отец разозлился, накричал на Тайлера за то, что тот не подчинился матери, и потребовал, чтобы он вышел из бассейна Мальчик вновь не послушался. Отец, в конце концов, сам залез в бассейн, вытащил ребенка оттуда и, желая преподать сыну урок, от­правил его в свою комнату подумать о том, что он сделал. Поведе­ние Тайлера, как объяснили мне его родители, было абсолютно не­допустимым, и они не хотели, чтобы такое повторилось. Поскольку они уже слышали от меня, что использовать разлучение, чтобы по­ставить ребенка на место, очень рискованно, они спросили, как сле­довало поступить в том случае.

Раз уж конфликт не удалось пресечь на -корню, родителям надо было на минуту остановиться, прежде чем продолжать. В сложной ситуации всегда лучше избегать отдаления, а не стремиться к нему. Родитель должен желать близости, чтобы дать ребенку позитив­ный стимул, на который он сможет ответить. Когда родитель проявляет стремление к близости, он делает первый шаг к восста­новлению связи. Чтобы достучаться до ребенка, мы должны исполь­зовать нашу с ним связь: прогуляться вместе, проехаться куда-ни­будь, поиграть в мяч. В этом случае общение не заладилось с самого начала, поскольку отсутствовала его важная составляющая. Тайлер был полностью поглощен своим занятием. В этом состоянии он не ориентировался на родителей и не был готов выполнять их распо­ряжения. В подобных обстоятельствах, необходимо восстановить с ребенком связь, прежде чем продолжить. Начать можно было фра­зой, вроде: «Ой, Тайлер, как же тебе весело!» На это ребенок, скорее всего, ответил бы усмешкой и кивком. После того, как родители по­лучили взгляд ребенка, его улыбку и кивок, они должны были идти на сближение с ребенком: «Тайлер, мне нужно поговорить с тобой минутку наедине. Подойди, пожалуйста, к бортику». Завладев вни­манием ребенка, родители приобрели бы власть и влияние. После этого можно было дать ребенку несколько указаний, призванные смягчить ситуацию и сохранить всеобщее веселье. Более того, так родители избежали бы ослабления привязанности Тайлера к ним, а эта цель гораздо важнее, чем желание преподать ребенку урок. Вместо того чтобы использовать разлучение в конце, родителям Тайле-ра следовало наладить связь в самом начале.

Это несложный танец. Более того, он удивительно прост. Самое главное - сделать то маленькое па привязанности в самом начале. Принцип «сначала связь, потом указания» применим практически ко всему, касается ли это того, чтобы попросить ребенка выполнить домашнее задание или помочь накрыть на стол, напомнить ребенку о том, что он должен повесить свою одежду или что пора выключать телевизор, скорректировать общение ребенка с братом или сестрой. Если базовые отношения в порядке, начальное па займет лишь не­сколько секунд. Если же привязанность слаба или ребенок защищен от уязвимости, попытки завладеть его вниманием покажут вам это. Очень сложно управлять поведением ребенка, когда за ним скрыва­ется нарушение привязанности. Невозможность привлечь к себе ре­бенка должна напомнить нам о том, что пора перестать заниматься его поведением, а свои усилия и внимание надо сосредоточить на по­строении отношений.

Первое время принцип «сначала связь, потом указания» может казаться вам странным и неудобным. Но, как только он войдет в привычку, износ ваших отношений с ребенком значительно умень­шится. Родители, научившиеся его применять, прежде чем попро­сить ребенка о чем-то или дать ему указания, вызывают его улыбку и кивок. Результаты бывают поразительными.

Когда возникают проблемы, работайте над отношениями, а не над происшествием

Когда что-то идет не так, очень часто мы первым делом стремимся обсудить поведение, вызвавшее проблемы. В психологии это называ­ется «принципом немедленного реагирования», который базируется на наблюдении, что, если поведение тотчас не обсудить, возможность для извлечения урока будет упущена. Ребенок будет пребывать в уверенности, что его поведение правильно. На самом деле, такие опа­сения беспочвенны.

Принцип немедленного реагирования основан на исследовании обучаемости животных, у которых нет ни сознания, с которым можно работать, ни способностей к общению с субъектами. Обращаясь с ребенком так, будто у него начисто отсутствует сознание, вы будете транслировать ему недоверие и унизите его человеческое достоин­ство. Как и взрослые, дети не склонны дорожить теми, кто неверно оценивает их намерения и оскорбляет их способности, особенно ког­да есть, кем заменить таких людей.

Попытки проложить себе путь через досадный инцидент не имеют смысла и по другим причинам. Если ребенок расстроен, он, как пра­вило, становится совершенно неуправляемым. В такой момент кор­ректировать его поведение, давать указания или преподавать «урок» - это пустая трата времени. Кроме того, неподобающее поведение наших детей часто застает нас врасплох, вызывая сильные эмоци­ональные реакции. Следовательно, наше поведение, скорее всего, тоже будет необдуманным и неуравновешенным. Обсуждение про­блемы требует вдумчивой подготовки. Сразу после происшествия ребенок редко бывает восприимчив, точно так же, как мы не бываем ни рассудительными, ни изобретательными в подобной ситуации.

Помня о важности отношений, в качестве краткосрочной цели вы­берите остановку нежелательного поведения, если этого еще не про­изошло, и сохранение действующей привязанности. Вы всегда може­те вернуться к инциденту и к вопросам поведения позже, после того, как всплеск эмоций прошел и вы восстановили связь с ребенком.

Некоторые виды поведения серьезно раздражают нас и жестоко испытывают нашу способность сохранять привязанность к ребенку. Первыми в этом списке идут агрессия и противление. Если ребенок говорит, что ненавидит нас, или даже проявляет по отношению к нам физическую агрессию, в первую очередь нужно отразить атаку, не причиняя вреда отношениям. Сейчас не время говорить о причинах такого поведения или о его болезненных последствиях. Не время также для угроз, санкций или изоляции ребенка. Чтобы подгото­виться к необходимому вмешательству, родители должны сохранять достоинство. Если вы позволите обиде завладеть вами, вы не сможе­те выступать в роли ответственного взрослого.

Часто полезно сосредоточиться на фрустрации, вместо того чтобы воспринимать нападение на свой счет: «Ты расстроен из-за меня». «Тебе очень грустно», «У тебя это не получилось», «Ты хотел, чтобы я согласилась (согласился), а я отказалась (отказался)», «Ты сейчас пытаешься вспомнить все самые обидные слова, которыми можешь меня обозвать», «Эти чувства снова завладели тобой». Это не кри­тика, а признание фрустрации ребенка, а тон вашего голоса должен показать, что случившееся не разбило ваш союз. Для того чтобы со­хранить действующие отношения с ребенком, вам необходимо как-то дать ему понять, что им не грозит опасность.

Иногда стоит показать «желтую карточку»: «Это не хорошо. Что ж, поговорим об этом позже». Повторюсь, слова здесь значат мень­ше, чем тон, который должен быть дружеским и теплым, не угрожа­ющим. Первичная связь, которую следует сохранять - это связь двух людей. Нам необходимо восстановить спокойствие в себе самих и в наших детях. Позже мы выполним свои намерения и разберемся в случившемся. Но прежде всего необходимо привлечь к себе ребенка и лишь после этого попытаться извлечь урок из произошедшего.

Когда ребенок не может справиться со своими эмоциями, вызовите слезы вместо того, чтобы пытаться преподать урок

Ребенку много чему нужно учиться: делить свою маму со своими братьями и сестрами, оставлять для них место, справляться с фру­страцией и разочарованием, жить с чувством несовершенства, отсту­паться от своих требований, отказываться от желания быть в центре внимания, воспринимать слово «нет». Помните, одно из основных значений слова «дисциплина» - это обучение. Значительная часть нашей миссии как родителей заключается в том, чтобы научить на­ших детей тем вещам, которые они должны знать. Но как?

Эти жизненные уроки в гораздо меньшей степени являются ре­зультатом правильного мышления, чем адаптации. Ключ к адапта­ции - в том, чтобы тщетность проникала в наше сознание, когда мы пытаемся добиться чего-то недостижимого и изменить что-то, над чем мы не властны. Когда адаптационный процесс разворачивается так, как должен, уроки усваиваются спонтанно. Родители не работа­ют в одиночку.

Адаптационный процесс достигает своей задачи «дисциплинирования» наших детей несколькими естественными способами: прерывая цепочку неэффективных действий; делая ребенка способным к принятию ограничений и запретов; ускоряя отказ от нереализуемых требований. Только через такую адаптацию ребенок может приспо­собиться к обстоятельствам, которые нельзя изменить. С помощью этого процесса ребенок также открывает для себя, что жить с нере­ализованными желаниями возможно. Адаптация позволяет ребенку излечиться от травмы и горя потери. Этот урок не усвоится, если пы­таться обучить ему напрямую, с помощью доводов или негативных последствий. Это истинный урок для сердца, который усваивается, только когда тщетность проникает в сознание.

Родитель должен быть одновременно проводником тщетности и ангелом успокоения. В этом заключается многогранность человече­ской натуры во всей ее сложности и красоте. Чтобы ускорить адап­тацию, родитель должен провести ребенка к слезам, к отпущению и к чувству облегчения, которое приходит, когда мы примиряемся с ситуацией.

Первая часть «танца» адаптации - показать ребенку «стену тщет­ности». Иногда мы должны это сделать сами, но очень часто она складывается из реальности и ограничений повседневной жизни: «Твоя сестра отказалась», «Это не сработает», «Я не могу позво­лить тебе сделать это», «Этого недостаточно», «На сегодня хватит», «Он не звал тебя», «Она не хотела тебя слушать», «Маша выигра­ла», «Бабушка не может приехать». Это реальность, которую нужно представить решительно, чтобы она не вызывала желания спорить. Говорить неопределенно - уговаривать, объяснять, оправдывать -значит упустить возможность дать ребенку что-то, к чему он дол­жен адаптироваться. Если есть хоть какой-то шанс, что ситуацию можно изменить, стимула для адаптации не появится. Здесь важно помочь ребенку приспособиться к тому, каково реальное положе­ние вещей, а не к тому, как он - или даже вы сами - хотели бы их видеть.

Отсутствие достаточной твердости в ситуациях, когда что-то нельзя изменить, заставляет ребенка искать варианты ухода от ре­альности, и таким образом срывает процесс адаптации. У вас будет много времени, чтобы привести свои доводы, но только после того, как невозможность изменить ситуацию будет воспринята ребен­ком.

Вторая часть адаптационного «танца» - прикоснуться к опыту фрустрации ребенка и обеспечить ему комфорт. Как только стена тщетности будет выстроена - твердо, но спокойно - наступит время, чтобы помочь ребенку найти за фрустрацией слезы. Вашим намере­нием должно быть не преподать урок, а превратить фрустрацию в печаль. В этом случае, урок будет извлечен автоматически. Можно сказать что-то вроде: «Так тяжело, когда что-то не получается», «Я знаю, ты очень хотел, чтобы все получилось», «Ты так надеялся, что я отвечу иначе», «Это не то, чего ты ожидал», «Мне жаль, что не по­лучается по-другому». И снова: гораздо важнее наших слов - дать ребенку понять, что мы на его стороне, а не против него. Если вы в нужное время добавите немного печали в свой голос, это освободит дорогу к слезам и разочарованию. С опытом вы научитесь чувство­вать наступление нужного момента; излишняя спешка или многословность могут сыграть против нас. Этот танец невозможно поста­вить, родитель должен прочувствовать его. Этому мы тоже учимся путем проб и ошибок.

Бывает, что родитель делает все правильно, но ему все равно не удается запустить в ребенке процесс адаптации. Проблема может быть в том, что ребенок не воспринимает родителя в качестве без­опасного и комфортного источника привязанности. Еше чаще, сле­зы не появляются, потому что адаптационный процесс остановлен: такое случается с детьми, слишком защищенными от уязвимости. Ощущение тщетности не проникает в них.

Адаптация - двусторонний процесс. Иногда нам, родителям, бы­вает нужно адаптироваться к недостаточной адаптивности наших детей. Когда процесс, который способствует установлению есте­ственной дисциплины, не активирован в ребенке, нам необходимо излечиться от наших попыток проталкиваться вперед. В такие мо­менты нам нужно почувствовать нашу собственную печаль и вы­пустить наружу наши тщетные ожидания. Отпустив то, что не эф­фективно, мы с большей вероятностью отыщем что-то новое. Если знаки, свидетельствующие об адаптации, отсутствуют: если глаза ре­бенка не увлажняются, когда ему не удается исполнить задуманное, если потери не будят печаль, если злость не превращается в грусть, родителям нужно найти другие способы создания порядка из хаоса. К счастью, такие способы существуют.

Формируйте добрые намерения вместо того, чтобы добиваться хорошего поведения

Четвертый сдвиг в мышлении требует изменения фокуса с поведе­ния на намерения. В нашем обществе намерения сильно недооце­ниваются. Бытует мнение, что одних намерений недостаточно, что только надлежащее поведение следует поощрять и одобрять. Все мы помним, куда ведет дорога, вымощенная благими намерениями. С точки зрения развития, ничто не может быть дальше от истины. До­брые намерения подобны золоту; намерение - это зерно ценностей и источник чувства ответственности. Оно создает площадку для сме­шанных чувств. Отрицать важность намерения - значит не исполь­зовать один из самых ценных источников детского опыта.

Вашей краткосрочной целью, когда возможно, должно становить­ся воспитание добрых намерений в ребенке. Вы в этом преуспеете, если ребенок стремится быть хорошим для вас, если он открыт ваше­му влиянию. Первым шагом, как обычно, должно стать завладение вниманием ребенка, которое поможет развитию связи, наделяющей вас силой.

Далее используйте ваше влияние, чтобы убедить ребенка двигать­ся в правильном направлении, или, как минимум, в том направле­нии, где он не попадет в беду. Ребенку недостаточно знать, чего вы хотите. Намерение соответствовать вашим ожиданиям должно быть его собственным. Если ходунок не желает следовать за своей мамой, нужно завладеть его вниманием, а затем сформировать намерение, которое убедит его двигаться в избранном мамой направлении: «Ты мог бы сейчас обнять бабушку и попрощаться с ней?», «Мне нужно, чтобы ты помог мне донести это до машины. Ты можешь сделать это для меня?» Хитрость в том, чтобы посадить ребенка за его собствен­ный штурвал - подобно тому, как в парке развлечений мы сажаем его на паровозик или машинку с рулем, который, на самом деле, не вли­яет на направление движения, но дает малышу возможность почув­ствовать себя водителем. Еще лучше - научиться устранять проблемы еще до их появления, позволяя ребенку ощутить себя хозяином ситуации. Например, если вы знаете, что встретите сопротивление, когда придет время уходить, заранее завладейте вниманием ребенка и сформируйте в его голове намерение идти, когда вы скажете, что уже пора: «Ты сможешь сам надеть ботинки, когда нам пора будет уходить?» Признавая, что это может быть трудно для ребенка, но все-таки спрашивая, считает ли он, что справится с этим сам, мы во­влекаем его в игру.

Формирование добрых намерений в детях постарше подразумева­ет разделение с ними ваших собственных ценностей или открытие в них зерна ваших ценностей. Например, родитель должен делиться своими собственными целями в отношении того, как справляться с фрустрацией: «Я горжусь, когда мне удается, испытывая раздраже­ние, никого при этом не обижать. Думаю, ты уже достаточно взрос­лый, чтобы попробовать сделать то же самое. Как думаешь? Хочешь поучиться этому?» Для детей, склонных с головой погружаться в эмоции, это может стать небольшой превентивной хитростью, если использовать ее, когда ребенок собирается заняться каким-то потен­циально «проблемным» делом. «Я знаю: иногда, когда тебе весело, тебя «заносит», и ты забываешь, что нужно остановиться, если об этом просят. Могу ли я рассчитывать на то, что ты попытаешься это изменить? Я знаю, тебе очень нравится играть с другими детьми, и я буду рад(а), если ваше общение продлится как можно дольше».

Мы не утверждаем, что формирование добрых намерений автома­тически приведет к желаемому поведению. Даже в случае с взрослы­ми, благие намерения не всегда переходят в действия. Но ребенку нужно с чего-то начинать, и нам следует, в первую очередь, показать ему, где начало.

Формируя добрые намерения, старайтесь переносить внимание с наших собственных желаний на желания ребенка. Вместо «Я хочу, чтобы ты...», «Тебе надо...», «Тебе придется...», «Я сказал, чтобы ты...», «Ты должен...», добивайтесь декларации намерений или, как минимум, утвердительного кивка: «Могу ли я рассчитывать на то, что ты...?», «Ты хочешь попробовать?», «Ты думаешь, что смог бы?», «Ты готов к...?», «Ты считаешь, ты сможешь сейчас с этим справить­ся?», «Сможешь не забыть о...?» Конечно, бывают ситуации, когда нам приходится навязывать свою волю. Хотя порой такой подход не­обходим, сам по себе он не ведет к формированию добрых намерений у ребенка. И установление вашей воли не даст никаких результатов, если вы будете действовать слишком жестко или если ваша связь с ребенком недостаточно сильна.

Формирование благих намерений - это безопасная и очень эф­фективная методика воспитания. При ее использовании, ребенок меняется изнутри, и это становится заметно снаружи. Если чего-то нельзя достичь через формирование добрых намерений, скорее все­го, этого не удастся сделать никакими другими способами.

Очень важно признавать наличие добрых намерений у ребенка, вместо того чтобы смотреть на него через призму его импульсов, действий и ошибок. Родителям нужно быть настолько благосклон­ными и ободряющими, насколько это вообще возможно: «Я знаю, ты этого не хотел», «Все в порядке, у тебя получится», «Я рад(а), что ты не нарочно это сделал, это для меня важно». Если мы не будем сглаживать результаты неизбежных ошибок, у ребенка появится со­блазн сдаться. Чтобы намерения дали свои плоды, их надо заботливо подпитывать.

Если мы не можем достичь хотя бы небольшого успеха в форми­ровании добрых намерений, значит, либо ребенок недостаточно зрел, либо мы недостаточно настойчивы - или же проблема лежит в от­ношениях привязанности. Привязанность ребенка к нам может быть перекрыта - ребенок может быть защищен от нее - или же она мо­жет быть недостаточно развита. Наша неспособность сформировать добрые намерения в ребенке должна указать нам на наличие этих скрытых проблем и помогать найти эффективное решение. В этом смысле, даже совершенные сегодня ошибки могут служить реализа­ции наших целей завтра. Твердить о «плохом» поведении ребенка, даже не попытавшись сформировать в нем намерение быть хорошим - значит ставить телегу впереди лошади.

Вызывайте смешанные чувства вместо того, чтобы пытаться прекратить импульсивное поведение

«Перестань стучать», «Не перебивай», «Прекрати это», «Оставь меня», «Перестань вести себя, как маленький», «Не будь таким гру­бым», «Возьми себя в руки», «Не будь таким нервным», «Не глупи», «Хватит досаждать ей», «Не будь жадиной». Попытки таким обра­зом пресечь импульсивное поведение обречены на провал: с таким же успехом можно встать на пути поезда и пытаться его остановить.

Когда поведение ребенка подчиняется эмоциям и инстинктам, у нас не много шансов призвать его к порядку путем столкновения с ним и выкрикивания приказаний.

Был период в истории психологии, когда мозг ребенка считали «чистым листом» (tabula rasa), лишенным внутренних сил, побуж­дающих ребенка действовать тем или иным способом. Если бы это действительно было так, нам было бы относительно легко контро­лировать поведение ребенка, с помощью наставлений или через применение «естественных последствий». Хотя многие родители и педагоги до сих пор находятся в плену у этой иллюзии, данные со­временной науки свидетельствуют совсем о другом. Нейропсихологи - специалисты, изучающие человеческий мозг - говорят о том, что корни поведения кроются в инстинктах. Многие реакции ребен­ка основываются на инстинктах и эмоциях, возникающих автомати­чески и спонтанно, а не на сознательных решениях. В большинстве ситуаций дети (и другие незрелые человеческие существа) находят­ся под действием внутреннего импульса вести себя определенным образом. Напуганного ребенка инстинкты уводят от опасности. Не­уверенный ребенок может быть склонен цепляться и держаться за вас. Фрустрация часто заставляет ребенка требовать, плакать или атаковать. Пристыженный ребенок находится под воздействием им­пульсов прятаться и молчать. Склонный к сопротивлению ребенок автоматически противится воле других. Когда ребенок импульсивен, его инстинкты управляют ситуацией. Его мир упорядочен, просто это не тот порядок, который нам хотелось бы видеть. Мозг лишь вы­полняет свою работу по направлению действий ребенка в соответ­ствии с активированными эмоциями и инстинктами.

Существует альтернатива столкновению. Ключ к самоконтролю -не в силе воли, как считалось раньше, а в противоречивых чувствах. Именно когда противоречивые импульсы смешиваются, а предписа­ния отменяют одно другое, ребенок начинает управлять ситуацией. Новый порядок возникает, когда поведение зависит от намерений, а не от импульсов. Такое поведение намного меньше подчиняется инстинктам, а значит с ним гораздо легче работать. Ваша задача за­ключается в том, чтобы помочь противоречивым чувствам и мыс­лям ребенка дойти до его сознания. Как вы помните, в главе 9 мы говорили, что исходным значением слова «уравновешивать» было

смешивать различные элементы - и это именно то, что вам нужно сделать сейчас! Оставьте попытки влиять на поведение и попро­буйте довести до его сознания чувства, мысли и импульсы, которые противоречат идее нападения. Этой цели нельзя достичь через стол­кновение. Столкновение приведет, в лучшем случае, к слепому под­чинению или, в качестве другой крайности, к оборонительному по­ведению. Развить контроль над импульсами изнутри совершенно не сложно. Уравновешивающими элементами могут быть чувства теп­ла, заботы или тревоги. Ребенок может испугаться возможной боли или бояться попасть в неприятное положение. Если ребенок движим импульсами противления, нам потребуется донести до его сознания сильные чувства привязанности, желания порадовать или соответ­ствовать. Хитрость в том, чтобы доводить до сознания ребенка не­сколько противоречащих друг другу чувств одновременно.