Окружение
Механистический мир И. Ньютона и Р. Декарта был так же лишен изменений, как и античный. Бог, или Демиург, построил чудесную машину, совершенную по замыслу и бесконечную во времени. Каждый объект, каждый биологический вид неизменен на протяжении вечности, неизменно совершенен в своем подчинении неизменным законам природы. Подобное мировоззрение прекрасно согласовывалось с Формами Платона, сущностями Аристотеля и христианской теологией. С такой точки зрения изменения представляли собой нечто необычное в природе. В биологии вера Аристотеля в то, что виды постоянны и неизменны, была догмой, которую поддерживали высочайшие научные авторитеты вплоть до самых открытий Дарвина. Принимая во внимание концепцию Ньютона и Декарта об инертности материи, неспособной к действию, исключительно пассивной, и о том, что спонтанные изменения представляют собой происхождение новых видов, мутация уже существующих видов казалась невозможной. Высший Разум творил единожды, а мертвая материя не может создать ничего нового.
Но в атмосфере прогресса, характерной для эпохи Просвещения, этот статический взгляд на природу начал меняться. Одной из старых аристотелевско-теоло-гических концепций, которая оказала помощь эволюции, была Великая цепь бытия, или scala naturae Аристотеля. Средневековые мыслители рассматривали цепь как меру близости существа к Богу и, соответственно, степень его духовного совершенства. Для мыслителей-ламаркистов более позднего времени она стала свидетельством подъема живых существ к венцу природы: человечеству.
Идее о том, что живые существа могут изменяться со временем, способствовала виталистическая концепция живого, которая пережила чистые механизмы Декарта. Если живые существа спонтанно изменялись в ходе собственного развития на
Глава 5. Психология адаптации 179
протяжении времени от рождения до смерти и если они могли порождать новую жизнь благодаря размножению, то следует думать, что живые формы могут изменяться на протяжении длительного времени. Виталистическая, романтическая концепция эволюции не была механистической, поскольку наделяла материю божественными атрибутами. Для последователей Ньютона тупая материя была набором в механистическом движении умного и имеющего цель Творца. Для виталиста сама материя была умной и обладала целью. Таким образом, витализм был романтическим взглядом на природу — защищающую и направляющую саму себя, прогрессивно раскрывающуюся с течением времени.
Вывод о том, что живые существа изменяются, встречал упорное сопротивление вплоть до 1800-х гг. Но по мере того как промышленная революция прокладывала дороги и железнодорожные рельсы между холмов и гор, открывались слои горных пород, рассказывающие историю развивающейся жизни. В различных слоях находили ископаемые остатки живых организмов, и, по мере того как извлекали все более глубокие и, следовательно, старые слои, ископаемые становились все более и более странными. Казалось, что жизнь вообще не была неизменной, как небеса Ньютона; она менялась и развивалась, как утверждали виталисты. Идея происхождения путем модификаций, то, что организмы, населяющие Землю сегодня, представляют собой модифицированных потомков первых простых живых форм, заняла прочное положение. Оставалось объяснить, каким образом происходит эволюция. Любая теория эволюции нуждается, по крайней мере, в двух компонентах. Во-первых, необходимо предложить двигатель изменений,механизм, создающий потомков, которые хоть в какой-то степени отличаются от своих родителей. Во-вторых, необходимо выяснить средство сохраненияизменений. Если инновации какого-либо организма не будут переданы его потомству, то они будут утрачены, и эволюция происходить не будет.