В мире мальчиков. Под маской мужественности

"Вообше-то мне тяжеловато,- рассказывает Адам,- но я отлично умею это скрывать. Это как носить маску.

Даже когда ребята обзываются или говорят гадости, я не показываю, как это меня задевает. Я держу все в себе".

Мальчишеский кодекс. "Все в порядке"

Мама четырнадцатилетнего Адама подошла ко мне после моего семинара о мальчиках в семье. Адам, по ее словам, хорошо учится в школе, но она чувствует: там что-то не так.

Успехи Адама были настолько впечатляющими, что он получил возможность участвовать в специальной программе для одаренных учеников, однако учиться по этой программе можно было только в другой школе, в академическом отношении более престижной, чем та, где учился Адам. Новая школа находилась в благополучном районе города, более богатом, чем родной район Адама. Его мама была очень довольна, что сын участвует в этой программе, и еще больше ее радовало то, что ему дадут стипендию. Так у Адама началась новая жизнь.

На момент нашего разговора, радость миссис Харрисон сменилась тревогой. В новой школе Адам учился не блестяще. Его оценки были средними, а в середине семестра его предупредили, что он может провалить алгебру. Между тем Адам продолжал твердить: "Я в порядке. Все отлично". Он говорил это и в школе, и дома. Мама Адама была растеряна, как и его куратор в новой школе. "Адам выглядит очень довольным и ни на что не жалуется,- сказал он ей,- но что-то тут не так". Мать пыталась поговорить с Адамом, понять, что тревожит его и почему он стал плохо учиться. "Но чем больше я расспрашивала его о том, что с ним происходит,- рассказывает она,- тем решительнее он отрицал, что у него какие-то проблемы".

Адам был спокойным и даже застенчивым мальчиком, невысоким для своего возраста. В его ярко-голубых глазах я увидел затаенную боль, недуг, причину которого я не мог сходу понять. Я видел похожее выражение на лицах мальчиков разных возрастов, в том числе у участников проекта "Слушая голоса мальчиков". Адам выглядел осторожным, ранимым, закрытым, обороняющимся. Но сильнее всего бросалось в глаза его очевидное одиночество.

Однажды, продолжила рассказывать его мама, Адам пришел домой с синяком под глазом. Она спросила его, что произошло. "Да так, ударился",- буркнул Адам. Она заметила, что он опустил глаза, словно стыдясь или извиняясь. Мама не успокоилась. Она сказала ему, что знает, что происходит что-то неприятное для него, но, что бы это ни было, они смогут справиться, они разберутся с этим вместе. И вдруг Адам разрыдался, и все, что он скрывал, вышло наружу.

Адама травили в школе, насмехались над ним в автобусе, провоцировали на драки в школьном дворе. "Эй, белая шваль[1]!" - кричали ему другие мальчики, "Тебе не место тут рядом с нами!" - травил его старшеклассник. "Почему бы тебе не убраться в свою часть города!" Травля часто переходила в физическое нападение, и Адам вынужден был отвечать, чтобы защитить себя. "Но я никогда не начинал первым,- оправдывается Адам перед в мире мальчиков

матерью,- я даже не показывал, что они причиняют мне боль. Я не хотел унижаться перед ними".

Я повернулся к Адаму. "Как ты себя чувствовал? - спросил я. - Как ты справлялся со своей злостью и разочарованием?" Его ответ был, к сожалению, тот же самый, что я часто слышал, когда мне удавалось добраться до внутренней жизни мальчиков.

- Мне было плохо,- рассказывает Адам,- но я отлично умею это скрывать. Это как носить маску. Даже когда ребята обзывают или дразнят меня, я никогда не показываю, как это меня задевает. Я держу все в себе".

- Как ты справляешься с грустью? - спросил я.

- Я обычно даю ей бурлить внутри, пока могу это вынести, а потом все взрывается. Это похоже на срыв, с криками и воплями. Но я выпускаю это только в своей комнате дома, когда никто не слышит Когда никто не узнает об этом. - Он немного помолчал: - Я думаю, я перенял это от папы. К сожалению.

Адам поступал так же, как и многие другие мальчики: он прятался под маской, чтобы спрятать свои подлинные мысли и чувства - свое подлинное Я - от всех, даже от самых близких людей. Эта маска мужественности давала Адаму возможность предъявить миру ясный (хотя и ложный) образ: "Я справляюсь. Все отлично. Я неуязвим".

Адам, как и другие мальчики, прикрывался невидимым щитом - маской, маска демонстрировала миру самоуверенность и браваду, а за ними прятался стыд. Адам стыдился своей уязвимости, беспомощности, одиночества. Он не мог справиться со школьными проблемами в одиночку - очень немногие четырнадцатилетние юноши и девушки смогли бы - и он не знал, как попросить о помощи даже тех людей, которые, он не сомневался, любили его. В результате, Адам был несчастен и его успеваемость ухудшалась.

Многие мальчики в наше время, как и Адам, сжились с маской "мужественной бравады", под которой они прячут свое подлинное я, чтобы соответствовать ожиданиям общества. Они считают, что совершенно необходимо избавиться от чувств, которые, как учит их общество, непозволительны для мужчин и мальчиков: страха, неуверенности, чувства одиночества и нехватки общения.

Многие мальчики, как и Адам, убеждены, что они должны решать свои проблемы сами. Мальчик не должен идти к кому бы то ни было - к родителям, друзьям, советникам, тренерам - за помощью, успокоением, пониманием и поддержкой. Именно поэтому он не настолько близок, как мог бы, к людям, любящим его и готовым дарить ему любовь, заботу и внимание, в которых нуждается каждый человек.

Мы все, те, кто хочет помочь в этой ситуации, сталкиваемся с одной проблемой: страдающий мальчик внешне может выглядеть веселым и жизнерадостным, в то время как внутри он прячет чувства, не соответствующие мужской модели - тревогу, одиночество, страх, отчаяние. Мальчики умеют носить маску настолько виртуозно (порой они и сами не подозревают об этом), что бывает очень трудно понять, что на самом деле происходит, когда они страдают в школе, когда у них не получается найти друзей, когда их травят, когда они уже настолько подавлены, что настроение граничит с суицидальным. Скрытые проблемы выходят на поверхность лишь тогда, когда мальчик "доходит до предела" и ввязывается в проблемы в школе, начинает драться, принимать наркотики, пить, когда ему ставят диагноз "клиническая депрессия" или синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ), когда он становится агрессивным или вдруг приходит домой с подбитым глазом, как Адам. Мама Адама, к слову, не могла ничего узнать от своего сына, пока Адам не пришел домой с синяком; вся информация, которой она располагала,- это его подозрительно плохие оценки.

Смирительная рубашка пола

Много лет назад, когда я начинал изучать мальчиков, я заметил, что с тех пор как Америка начала пересматривать свои взгляды на девочек и женщин, началась и переоценка традиционных представлений о мальчиках, мужчинах и маскулинности. Но все эти годы мои исследования показывали, что старый Мальчишеский кодекс - устаревшие и ограничивающие представления, ролевые модели и правила "для мальчиков", которые наше общество вынесло еще из XIX века,- по-прежнему в силе. Я был поражен, когда обнаружил, что даже в самых прогрессивных школах и в самых идеологически корректных социальных кругах по всей стране, в самых разных семьях Мальчишеский кодекс продолжает управлять поведением каждого из нас: самих мальчиков, их родителей, учителей и общества в целом. Он настолько укоренился, что ни у кого из нас нет к нему иммунитета. Я сам себя ловил на том, что действую в соответствии с этим кодексом, несмотря на то, что знаю о его искусственности: я отрицал, что мне плохо, когда это было правдой, я настаивал, что все в порядке, когда все было не так.

Мальчишеский кодекс опутывает мальчиков и мужчин смирительной рубашкой пола, которая ограничивает не только их, но и все общество, оказывая влияние на нас как на человечество и делая нас чужими и себе, и другим, или, как минимум, не настолько близкими друг другу, как нам хотелось бы.

Братья Офелии

В "Гамлете" Шекспира Офелия - возлюбленная молодого принца Датского. Подавленный смертью отца, Гамлет отворачивается от Офелии. Она, в свою очередь, чувствует себя опустошенной и совершает самоубийство. В последние годы книга Мэри Пифер о девочках-подростках "Воскрешая Офелию" сделала Офелию символом страдающей, неуслышанной девочки. Но как же Гамлет? А братья Офелии?

Ведь Гамлету не легче, чем Офелии. Чужой самому себе, равно как и своим родителям, он мучается сомнениями и подвержен вспышкам неконтролируемой ярости. Его изоляция, отчаяние и одиночество только растут, и никто из близких не в силах помочь ему. В конце его ждет трагическая и бессмысленная смерть.

Мальчики, о которых мы заботимся, как и девочки, которых мы лелеем, часто ведут, как кажется, наполовину не свою жизнь, жизнь, в которой значительная часть их чувств и подлинного Я, скрыта. Исследования показывают, что они поступают так, чтобы вписаться в среду и быть любимыми. Мальчики, с которыми я работал - в проекте "Слушая голоса мальчиков", в школах, в своей частной практике - часто скрывают не только многообразие своих чувств, но и свои творческие способности и свою незаурядность, демонстрируя лишь набор основных цветов вместо богатой палитры своей индивидуальности.

Влияние Мальчишеского кодекса настолько мощное, и в то же время неуловимое, что мальчики могут и не догадываться, что живут в соответствии с ним. На самом деле, они могут не осознавать, что это такое до тех пор, пока не нарушат кодекс или не попытаются его проигнорировать. А когда это происходит, общество сразу, мгновенно и чувствительно, напоминает им о нем: насмешкой сестренки, нагоняем от родителей или учителей, остракизмом одноклассников.

Но все это совсем не обязательно. Я знаю, что Адам мог бы избежать значительной части своих переживаний, если бы родители и благожелательно настроенные сотрудники школы знали, как помочь ему, как создать такую обстановку, чтобы он почувствовал себя в безопасности и смог выразить свои истинные чувства, начиная со вполне естественного волнения, связанного с новой школой. Они могли бы облегчить переход из одной школы в другую, а не бросать Адама справляться в одиночку, даже если он говорит: "Все в порядке".

Как заглянуть под маску

В этой книге мы будем постоянно говорить о том, что существует много способов научиться понимать истинные чувства и переживания мальчиков, узнать, что они на самом деле собой представляют, и помочь им любить себя такими, какие они есть. Первое, чему нужно научиться родителям, учителям и всем, кто работает с мальчиками,- это распознавать первые знаки маскировки чувств. Такими знаками может служить все, что угодно: от плохих отметок до буйных выходок, от подозрительного спокойствия до симптомов депрессии, от знакомства с наркотиками и алкоголем до насилия (как в роли агрессора, так и в роли жертвы), иногда, как в случае с Адамом, маска может сопровождаться мантрой "все отлично".

Второй шаг - научиться говорить с мальчиками так, чтобы они не боялись и не стыдились делиться своими настоящими чувствами. К примеру, когда мальчик вроде Адама приходит домой с синяком под глазом, вместо "Бог мой! Да что такое стряслось с тобой в школе?" или "Что, черт побери, с тобой случилось?" лучше говорить менее устрашающим тоном: "Что происходит? Ты можешь со мной поделиться?" или "Я заметила, что в последнее время ты изменился. Теперь я вижу ясно - что-то не так. Давай поговорим об этом".

Третий шаг - научиться принимать индивидуальные эмоциональные ритмы. Как мы еще увидим в этой книге, даже тем мальчикам, которые готовы делиться своими чувствами, обычно нужно для этого больше времени, чем девочкам. Если девочка может рассказать все сразу, как только ее спросят, что не так, мальчик может отказаться или проигнорировать вопрос. Мы должны научиться давать мальчикам время и замечать в их словах и действиях сигналы готовности к разговору.

Необходимость паузы и следующую за ней готовность говорить о чувствах мы назовем синдромом необходимого молчания (timed silence syndrome). Мальчик должен сам установить свои "часы", чтобы понять, сколько времени ему нужно помолчать перед тем, как открыть душу. Если мы научимся слышать, чувствовать уникальные внутренние ритмы мальчика, мы будем глубже понимать и ценить то, как он справляется с эмоциями, а он с большей вероятностью будет честен с нами, когда речь идет о том, что он скрывает под маской.

Четвертый шаг - это то, что я называю сближением через действие. Вместо того чтобы принуждать мальчика сесть и поделиться с нами, мы просто включаемся в его действия. Порой просто совместная деятельность - поиграть в его игру, сыграть с ним дуэтом на фортепиано, пойти с ним в парк развлечений - создает ту связь, которая поможет ему открыться. Посреди игры, дуэта или аттракциона мальчик часто чувствует достаточную безопасность и близость, чтобы поделиться ранее скрытыми переживаниями.

Наконец, часто мы можем помочь мальчикам снять маску, рассказывая о своем собственном жизненном опыте. Мы можем рассказать им о нашей борьбе, когда мы сами были молодыми и жизнь бросала нас вверх и вниз, или поговорить о совсем недавней сложной ситуации. Даже если мальчик со стоном закатывает глаза, когда мы начинаем говорить, он так или иначе почти всегда получит пользу от опыта сопереживания, которое непременно возникает в таких разговорах. Обнаружив, что мы тоже, да, тоже бывали напуганы, озабочены, разочарованы, мальчик узнает, что его уязвимые чувства не так уже и постыдны. Он ощутит наше сочувствие и поймет, что мы понимаем, любим и уважаем в нем настоящего мальчика.

В школе, чтобы помочь мальчикам вроде Адама и проникнуть под маску, сотрудникам понадобится предпринять некоторые дополнительные специфические меры. Во-первых, как мы будем повторять не раз на протяжении книги, учителя, школьная администрация, школьные психологи и др. должны знать о том, как действует Мальчишеский кодекс. Они должны понимать, как этот кодекс отрывает мальчиков от их собственного Я и как он заставляет их носить маску. Во-вторых, я часто советую, чтобы школы прикрепляли к каждому мальчику взрослого наставника, который бы разделял его интересы. Например, наставником для мальчика, который любит спорт, мог бы быть один из учителей физкультуры, а если мальчик любит поэзию - это был бы учитель литературы. Так у мальчика появится взрослый друг, с которым он мог бы поговорить, кто-то, с кем бы он чувствовал себя комфортно и мог поделиться своими мыслями и чувствами. В-третьих, школа должна пристально следить за теми областями, где Мальчишеский кодекс особенно силен. Это поездки на школьном автобусе (где ребята обычно предоставлены сами себе), спортзал, каникулы, спортивные занятия. В этих ситуациях учителя и другие сопровождающие должны быть особенно бдительны, чтобы каждый мальчик был в порядке. В-четвертых, когда учителя или кто-то еще вмешиваются, чтобы помочь мальчику, который выглядит страдающим, очень важно, чтобы они действовали мягко (я выше говорил об этом), не стыдили его. Например, когда мальчика дразнят, вместо того чтобы резко вмешаться со словами: "Эй, что тут происходит? А ну-ка прекратите!" - взрослому лучше отозвать в сторонку этого мальчика, поговорить с ним индивидуально в другое время и выяснить, что за ситуация там сложилась. Наконец, как я еще скажу в этой книге, школе следует давать мальчикам опросники, которые касались бы не только их академических успехов, но и социальной жизни. Осведомленная о степени социальной адаптированности мальчиков, школа лучше будет себе представлять истинные переживания мальчиков.