Глява I Основные линии рязвития в лоаростковом возрасте

Отсутствие образцов для подражания среди значимых взрослых может привести подростков к формированию у них ошибочной идентификации, например, идентификации с аг­рессивными героями кинобоевиков.

«...Несмотря на свой юный возраст, он совершил жесто кое убийство. При обыске у парня нашли 12 компакт-дис­ков с компьютерными играми-стрелялками, в которых геро­ев убивают, а они поднимаются и опять идут в бой це­ленькими и невредимыми. Еще больший набор видеокассет, в основном боевиков. С убийствами» (газета «Московский комсомолец,», 11 июня 2002 г.).

Поэтому родителям подростка, находящегося на этой ста­дии, необходимо понять, что, только обратив внимание на собственную целостность, свой образ жизни, можно помочь своему взрослеющему ребенку. Таким образом, достижением интегрированного состояния завершается процесс отделения подростка от семьи. С ним устанавливаются новые отношения, основанные не на принуждении, а на партнерстве.

«Для меня уже отпала необходимость отстаивать свои права. Теперь я только сообщаю родителям, что собираюсь делать, и они к этому адекватно относятся. Все чаще я советуюсь именно с мамой. А семейные праздники уже не кажутся для меня занудной необходимостью. Просто с моим мнением считаются. У меня спрашивают совета» (Вика, 17 лет).

Однако чаще всего процесс отделения затягивается на дол­гие годы и заканчивается лишь в молодости. А иногда «бои» продолжаются и в это время, вызывая обиды и порождая разо­чарование как у самих молодых людей, так и у их родителей.

«У меня в молодости были грандиозные планы: посту­пить в академию, реализовать себя профессионально. Но я только и делала, что сидела дома и воспитывала детей. А от них никакой благодарности. Дочке уже 21 год, и я ус­тала с ней бороться. Приходит домой поздно. Всегда огры­зается. Чтоб я так разговаривала со своими родителями!» (Нина Васильевна, мама Эльвиры).

Итак, мы рассмотрели процесс отделения подростка от се­мьи. Он необходим для формирования самостоятельности, до­стижения личностной зрелости. И роль родителей в этом про­цессе является ведущей.

Однако влияние родителей на личность подростка этим не исчерпывается. Формированию идентичности подростка в пе­риод нормативного кризиса предшествует частичное разруше­ние личностной целостности за счет быстрых качественных изменений в телесном облике, сексуальном развитии, мышле­нии. Это может сопровождаться снижением самооценки, нару­шением телесного самовосириятия, некоторым повышением тревожности. Поэтому особую остроту для подростка приобре­тает поддержка родителями его временно ослабевшего Я через удовлетворение потребности в любви и принятии. Без такой поддержки снижается возможность благополучного успешного завершения кризиса.

«У нас в семье не принято говорить ласковых слов, об­ниматься. А как я попрошу в таком случае внимания, лас­ки? Мама не умеет проявлять своих чувств» (Оля, 17 лет).

«Иногда так хочется, чтобы тебя просто выслушали или спросили банальное: "Как у тебя дела?" Ведь в этом нет ничего особенного» (Алеша, 16 лет).

«Когда мне было 12 лет, мне всегда хотелось, чтобы мама была дома, когда я прихожу, или хотя бы оставляла записку. Я очень радовалась, когда, заходя на кухню, виде­ла висящий на холодильнике листок. Я бросалась к нему, но обычно в нем не было ничего, кроме "Обед в холодильни­ке, пожалуйста, помой посуду и полей цветы". И мне не хотелось делать ни того ни другого.

К маме мне иногда хотелось залезть на руки, обняться с ней и сидеть долго-долго. Мама меня ласкала, но говори­ла, что я ласкаюсь как маленькая и что так делать не надо» (Катя, 19 лет).

Чисть I. Teopetuheckue основы психологической рявоты с йЕтьми

Глрвя I. Основные линии ряэвития в подростковом возрясте

Особо значимым является для подростка вера родителя в его возможности. Однако необходимой предпосылкой этого является наличие в семье доверительного общения, а не фор­мализованного. Имеется в виду, что чаще всего общение меж­ду подростком и родителями сводится к разговору об уроках или контролю за его поведением. Подросткам же, открываю­щим свой внутренний мир, изучающим его, необходимы ин­терес и внимание родителей именно к нему, а не к внешним поведенческим проявлениям. И поэтому они могут расцени­вать внимание родителей только к внешней видимой стороне жизни как безразличие к их жизни в целом.

«Мне бы хотелось почаще видеть отца. Ну не в смысле того, что его вообще дома не бывает. Но он приезжает и все время за компьютером сидит. Хотелось бы иногда схо­дить куда-нибудь всей семьей, на коньках покататься. Чтобы отношения у нас были не просто там папа — это папа. А чтобы папа был еще и другом, чтобы можно было посидеть, поговорить. Но я узнаю о нем только на каких-нибудь праздниках. И то сразу начинается, мама говорит: "Саги, сделай что-нибудь", - а он говорит: "Да он ничего не умеет, он лодырь. Куда ему это сделать!" А я про себя думаю: "А я могу, но раз он так, то не сделаю" » (Саша, 15 лет).

«Она (мама) просыпается, только когда меня куда-ни­будь не пустить или что-нибудь запретить. А чтобы по­интересоваться моими проблемами и успехами, чтобы та­кое действительно произошло, что-то должно случиться, чудо, например» (Илья, 15 лет).

<<Она (мама) мной вообще не интересуется. Такое впе­чатление, что ей вообще все равно, что у меня в жизни происходит. А если приду поздно — скандал на всю ночь обеспечен. А так она у меня ничего ни о чем не спрашива­ет. Интересуется только учебой. Вот здесь — да. Все до запятой выспросит. А про что-нибудь другое спросить — никогда в жизни>> (Наташа, 15 лет).

Вместо того чтобы оказывать подростку эмоциональную поддержку, родители чаще всего, следуя стереотипам обще­ственного сознания или опыту собственного семейного воспн тания, совершают попытки изменить его в соответствии со своим эталоном. Следствие этого — затруднение формирова­ния Я подростка, конфликты в семье.

В качестве иллюстрации приведем результаты, полученные студентами III курса МПГУ в процессе изучения ими возраст­ной психологии. Им предлагалось провести беседу с любым подростком так, чтобы выйти на формулирование его основ­ных жизненных трудностей. Оказалось, что более 80% подро­стков главные свои сложности видят в отношениях с родите­лями, жалуются на конфликты и непонимание в семье.

«Когда у меня плохое настроение, я всегда плачу. Но я не могу, не должна плакать, потому что мама говорит, что я должна быть сильной. Мама никогда меня не пони­мала. Она меня во многом ограничивает, постоянно обере­гает. Надоело! Я хочу уйти из дома. Уйду к подруге. Они меня не любят. Я им не нужна. Они всегда на меня кри­чат, не хотят выслушать. А я так хотела бы, чтобы они стали меня уважать, считаться со мной» (Света, 16 лет).

«Сейчас вообще-то я наказана, так как мой папа, как всегда пытается заняться моим воспитанием. Два дня на­зад пришел с работы на два часа раньше. Я не успела смыть косметику. Ну, он и отправил меня умываться, крича на весь дом, что я похожа на девушку с Тверской. Надеюсь, что скоро я стану взрослой и родители переста­нут мной помыкать» (Лариса, 15 лет).

«Мне неприятно выслушивать очередные обвинения в том, что я бездельница, недостаточно времени уделяю урокам и т.п. Я-то знаю, что это неправда. Иногда мне кажется, что они ведут себя так, как будто я им не род­ная» (Даша, 15 лет).

«Вообще-то дома я редко появляюсь. Чё с родаками си­деть? У меня друзей полно. А что они думают по этому