Как сейчас россияне относятся к другим странам?

«За морем веселье — да чужое, а у нас горе — да свое»

«Где кто родился, тот там и пригодил­ся»

Русские народные пословицы

В последнее время россияне все более уверены, что зарубеж­ные рецепты по выведению страны из острого социального и экономического кризиса для России неприемлемы, они служат в основном для обогащения отдельных олигархов и способствуют вывозу капитала за рубеж, иными словами, обогащению самого Запада. Это выглядит еще более парадоксальным, если учесть, что большинство россиян очень критически оценивает нынеш­нее положение России и даже относит ее к слаборазвитым стра­нам мира.

Интересно проследить, как воспринимают россияне себя сами — свою близость к Востоку или Западу! Ответ на этот вопрос не может быть однозначным, если учитывать разные аспекты: бли­зость по культуре, по экономическому устройству или по мен­талитету⁶⁵.

По культуре 26,3% русских считают, что они занимают про­межуточное положение между европейскими странами (Францией и Германий), Америкой и Востоком (Китаем, Японией и Инди­ей). Однако ближе всего они воспринимают Германию (17%) и Францию (14,9%). По экономике, с точки зрения русских, их страна также занимает промежуточное положение между Запа­дом и Востоком (25,9%), но в этом плане им гораздо ближе эко­номическая система таких стран, как Китай и Индия (10—12%), а самая чуждая по этому параметру — Америка (2,4%). По наци­ональному характеру почти 40% русских также убеждены в сво­ем промежуточном положении между странами Запада и Восто-

ка, но в этом плане несколько ближе для них германский тип (10%) характера, а также американцы (7,1%).

Очевидно, что русские отчетливо понимают более европейс­кий тип своей культуры, особенно если речь идет о националь­ном характере. Однако в экономическом аспекте мнения росси­ян сдвигаются: менее четверти населения страны полагает, что в стране моя£т развиваться экономика западного типа. Конкурен­ция, индивидуализм и невмешательство государства в экономи­ку не принимаются людьми, противоречат исконным россий­ским традициям.

Учитывая актуальность евразийской темы в современных по­литических дискуссиях, интересно рассмотреть евразийскую тен­денцию. Менее всего она выражена в культуре, несколько силь­нее, но примерно на том же уровне — в экономике. Зато по на­циональному характеру русские действительно чувствуют себя евразийцами: с этим согласны 40% населения страны. Значит, нельзя говорить о «чистом евразийстве» русских. Скорее, они сами воспринимают Россию как «европейско-евразийскую страну». «Азиатский» компонент их сознания слишком слаб, и его не стоит понимать просто как тягу или особую симпатию к Японии, Китаю, Индии или арабским странам. В общем русские ощущают себя почти европейцами, но не совсем. В доказательство того, что у них нет особой симпатии к Востоку, можно привести веский аргумент: ни одна из восточных стран не рассматривается рус­скими как желательное место эмиграции. Для этой цели они вы­бирают или США, или Западную Европу.

Итак, для русских ясна европейская природа их культуры и относительная близость европейского и русского менталитетов. Но, как это ни покажется странным, они при этом не очень стремятся войти в «европейский дом». Здесь не наблюдается ни­чего даже отдаленно напоминающего эйфорию в странах Вос­точной Европы или Прибалтики по отношению к Западу. Еще несколько лет тому назад в СМИ активно обсуждалась тема: «Является ли Россия частью Европы?» По этому поводу неоднок­ратно собирались даже «научные» конференции. Сейчас же, по­смотрев на карту мира, где Европа видится лишь небольшим полуостровом огромного азиатского материка, русский в ответ на такой вопрос может пожать плечами. Самосознание русских стремительно и ощутимо меняется.

Конечно, россияне понимают, что в ближайшем будущем перспектива слияния России с «единой Европой» невозможна ни по политическим, ни по экономическим соображениям. И вместе

с тем эта перспектива мало привлекает русских как желанная цель в будущем, которой стоит добиваться всеми силами. Во всяком случае, в поддержку идеи интеграции России с Евро­союзом высказалось только 2% россиян, хотя уровень доверия их к Европейскому союзу довольно высок: ему доверяют 20% россиян, что значительно выше, чем уровень их доверия к соб­ственному правительству. В сознании русских постепенно ук­репляется отстраненность по отношению к «западному миру». Тональность такого настроения можно выразить примерно сле­дующей фразой: «вы уж там сами по себе, а мы как-нибудь сами по себе тоже».

Доказательством такой отстраненности от других стран мо­жет служить и отношение граждан России к возможности ин­теграции с бывшими республиками СССР. Русские с нарастаю­щим скепсисом относятся к таким перспективам. Особенно большой урон понесла ранее популярная идея создания тройственного союза славянских стран: «Украина + Россия + Белоруссия». За эту идею сейчас выступает только 12%, что на 20% меньше по сравне­нию с 1995 г.¹⁰⁶ Самое интересное, что против идеи такого со­юза особенно активно выступает молодежь в возрасте до 24 лет: 35,8% считает, что «Россия должна остаться самостоятельным государством, ни с кем не объединяясь».

А вот старшее поколение (люди старше 55 лет) выступают за то, чтобы «создать СНГ» и «восстановить СССР». Можно пред­полагать, что со сменой поколений идеи старшего поколения об объединенном государстве уйдут в прошлое, и все сильнее будет обозначаться тенденция к независимости России. Своеобразный изоляционизм молодых парадоксально уживается в их головах с идеей расширения горизонтов деятельности — в бизнесе, в воз­можностях работы за границей, в туризме. Этим молодые рус­ские несколько напоминают американцев, для которых интересна только поверхностная, отрывочная и чисто прагматическая ин­формация о других странах и народах, не затрагивающая чело­века глубоко, не трансформируя его ментальности.

Половина людей старшего поколения (пенсионного возрас­та) все еще полагает, что «великие события русской истории сле­дует рассматривать как служение России всему человечеству». Однако в социально активных возрастах поддержка этого тезиса сужается, а среди молодых его поддерживают еще меньше. Не исключено, что в будущем превращение России в «открытую» экономическую систему будет уравновешиваться нарастанием ее культурно-психологической «закрытости» и самодостаточности,

и может принять форму противопоставления своей «особеннос­ти» остальному миру. Это, однако, не означает свертывания эко­номических связей с остальным миром. Речь идет только о пси­хологическом сдвиге в сознании россиян.

Итак, в восприятии россиянина отношение к западному миру как бы разделяется на две крайности. С одной стороны, обоб­щенный образ Запада для них негативен: россияне против чу­жого геополитического влияния, давления на них извне, вме­шательства в свои внутренние дела, практицизма и «бездухов­ности общества потребления», особенно это касается людей старшего возраста. Они испытывают недоверие к добрым намерениям по отношению к ним со стороны западных политиков.

С другой стороны, в плане материально-технической культу­ры страны с высоким экономическим развитием ими восприни­маются априорно положительно благодаря культурной близос­ти, общности истории, традиционному практицизму русских и умению перенимать новинки. Очень положительно воспринима­ется Германия, на опыте которой построена послепетровская го­сударственность и система образования. Италия с ее рафиниро­ванной культурой вообще представляется духовной родиной по­ловины русских художников и писателей XIX века. Англия симпатична русскому сознанию своим консерватизмом, уваже­нием к монархии и притягательным благородством английских «джентльменов». А Франция для русских — эталон Европы, близкий им по многим характеристикам: мягкий климат, богатая исто­рия и архитектура, изысканная кухня и особенно — культурное родство с Россией. Здесь, как нигде в мире, присутствует осо­бое, традиционное отношение к русской культуре, исторически сложившийся (и, к счастью, не утерянный) интерес ко всему, что связанно с русскими корнями. Не случайно, по данным Института комплексных социальных исследований РАН¹⁰⁷ на вопрос: «Какая страна вам больше нравится!», 78% россиян назвали Францию, 68,1% — Германию, 64,1% — Англию, 62,8% — Ин­дию, и затем по убывающей — Канаду, Японию, Китай, США, Израиль и другие страны.

В сознании русских разных возрастов имеется устойчивое единое «ядро», в котором изменения под давлением реальности проис­ходят медленно, накапливаясь от поколения к поколению. Об­щий вектор этих изменений направлен в сторону большей ути­литарности, индивидуализма и прагматичности сознания. Однако в любых возрастных группах остаются неизменными главные компоненты представлений о себе и об окружающем мире. Это:

1) свободолюбие, которому гораздо ближе идеал древнерусского вече, чем западная модель демократии; к тому же эта ценность понимается россиянами своеобразно — как внутренняя свобода духа; 2) гражданское сознание, чувство патриотизма, осознание связи своей собственной судьбы и судьбы страны; 3) способ­ность добровольно подчинить свои личные интересы интересам общества; 4) государственность, как сила, способная выражать и отстаивать общие интересы, представлять ясные и высокие цели развития. Таким образом, не этнонациональный, а социокультурный компонент и раньше, и сейчас продолжает выступать как базо­вая конструкция в сознании русских.

Итак,

1. Изучение изменений в российской ментальности за после­
дние годы показывает, что жизненные цели и ориентиры не
укладываются в образ «типичного россиянина», который назой­
ливо повторяется в СМИ: он, якобы, живет либо сиюминутными*
удовольствиями, либо мечтой о какой-то далекой жизни. Еще
более он отличается от «совка» — типичного советского че­
ловека, который жертвует многим из личной жизни для счастья
будущих поколений. Сегодняшние россияне живут заботами о
семье, о детях, о здоровье и интересной работе, т.е. они живут
«простыми радостями бытия», не заносясь в облака, но и не
впадая в «муравьиные» хлопоты.

2. Сознание русских противоречиво: в нем сочетаются самые
противоположные мнения и оценки. Это результат проблемной
ситуации, в которой уже почти 15 лет находится российское об­
щество. Разрушение государственных, социальных и професси­
ональных связей, смена лидеров и аутсайдеров в обществе, эт­
нические конфликты, имущественное расслоение — все это вместе
породило в головах людей взаимоисключающие суждения и
«парадоксы». Вместе с тем в массовом сознании русских на­
блюдаются и доминирующие процессы. Перечислим их кратко.

3. Несмотря на взрывной характер исторических процессов в
России в последнее время (см. Введение) россияне продолжа­
ют существовать как единая общность. Культурные исоциальные
стереотипы в сознании россиян изменяются пока медленно.
В «историческом самосознании» россиян нет явных «разры­
вов»: оно цельно. Ни одно из поколений не «оторвалось» от
других и не является лидером в изменении общества: как мо­
лодые не в силах создать новую страну по «европейским об-

разцам», так ветераны не могут осуществить коммунистический реванш. Молодежь, конечно, более агрессивна и готова «драть­ся за свое место под солнцем», она не стесняется в выборе средств для самоутверждения. Но во все времена молодежь отличала «дерзость», а потом все возвращалось «на круги своя».

4. Еще недавно россияне не придавали этническим призна­
кам особого значения, а теперь они все более ясно осозна­
ют свое национальное своеобразие, иногда даже исто­
рическое «одиночество* России среди других цивилизаций.
Они по-прежнему уверены, что западный человек не в состо­
янии понять их до конца.

5. Доминанта массового сознания русских — установка на «смысл
жизни». Русский архетип можно определить так: это уравно­
вешенно деятельный человек. Ему чужда муравьиная хлопот­
ливость и линейная направленность жизни к одной цели, но не
менее чуждо и пассивное, созерцательное восприятие жизни.
Человек, конечно, должен трудиться, но по настроению, по внут­
ренней потребности. Цель жизни для него — не «умножить
богатство», а жить так, «как хочется, получая моральное удов­
летворение».

6. Приходится признать, что деловые качества россиянина ос­
тавляют желать лучшего. Активность, дисциплинированность, личная
инициатива, аккуратность и точность выполнения всех инструк­
ций, обязательное доведение дела до конца вопреки всем пре­
пятствиям, способность достаточно долго концентрировать свое
внимание на чем-то одном, манера ровно и спокойно трудить­
ся достаточно долгое время без «перекуров» и «авралов» не
являются его отличительными чертами.

7. В то же время россиянам свойственны другие замечатель­
ные качества: доброта, душевность, щедрость, широта души, до­
верчивость, способность горячо увлекаться (трудом, идеями) и
приветливость. Таким образом, положительные качества русских
имеют «неэкономический», гуманитарный характер.

8. В условиях кризиса россиянам помогают выжить такие их
качества, как изобретательность, смелость, умение рисковать, спо­
собность адаптироваться в любой ситуации и безграничное тер­
пение.

9. В основе социальных представлений русских лежит идея со­
циальной справедливости. Это не просто эгалитаризм: рус­
ские принимают богатство, стремятся к нему, хотя и не считают
его главным показателем ценности человека. Они убеждены, что
оплата должна быть «по трудовому вкладу». Деятельность, ко-

торая не оставила после себя общеполезного продукта, за труд не принимается. Богатство, возникшее из спекулятивной игры, в их глазах аморально, даже если при этом не нарушены законы.

10. Организация труда в русском архетипе подчиняется извест­
ному принципу коллективности. Это значит, что отдельные
предприятия и фирмы могут хозяйствовать самостоятельно, по
своей инициативе, но не только ради собственного обогаще­
ния, а в конечном итоге во имя общего дела. Плоды такого
«дела» должны быть доступны для всех, для всего общества.
Деятельность любого предприятия должна приносить практи­
ческую пользу как можно большему количеству людей. Значит,
«экономические» понятия россиян неотделимы от «соци­
альных». Экономический успех любого предприятия восприни­
мается не только как результат гениальности его руководителя,
но и как итог совместных усилий, т.е. всего коллектива.

11. Важная доминанта русского сознания — представление о
государстве. 4^{ТО не} столько политико-правовой, сколько_х со­
циальный институт, участник экономических отношений, он
обязан контролировать соблюдение принципа социальной спра­
ведливости. При этом русские единодушны в том, что кон­
троль государства должен быть обязательным в базовых от­
раслях — транспорте и энергетике: «командные высоты» в этих
сферах, по их мнению, должны оставаться за государством. Частный
капитал допускается в мелкий и средний бизнес, в сферу об­
служивания. Такое распределение ролей напоминает экономи­
ческую модель НЭПа в 20-е годы при Ленине. Оно и сейчас
кажется русским оптимальным по своей экономической эффек­
тивности и справедливости. Вместе с тем для русских государ­
ство — это не только «регулирующее устройство». Оно не­
пременно должно иметь цель, смысл, «направляющую идею» и
этим отличаться от государств западного типа, где подобная функция
принадлежит гражданскому обществу.

12. В определении общей цели развития страны граждане Рос­
сии расходятся. И виновато в этом, по их мнению, государство,
которое не справляется с ролью «ведущего». Государство без
определенного «образа будущего» для русских — вроде бы
даже и не вполне государство. Отсюда отчуждение людей от
политики, от государства, а также поддержка всяческих оппози­
ционных движений.

13. Федеральный центр утратил функции «заботливого госу­
дарства», и их охотно принимают на себя региональные адми­
нистрации, более близкие к людям и их нуждам. Таким обра-

зом, традиционная государственность не рухнула, она просто ушла «вниз», на места. Отсюда рост местного патриотизма, воз­рождение локальных традиций. Местные власти пользуются воз­растающим доверием населения.

14. Русские своеобразно понимают демократию и относят­
ся к ней чисто прагматически. Для них гораздо важнее ре­
шение социальных задач, усиление общенародного начала в
противовес интересам олигархов. Авторитаризм «сильной вла­
сти» воспринимается ими не как «отмена демократии», а на­
оборот, как ее усиление, если при этом справедливо наказыва­
ются те, кто действовал не «для народа», а «для себя и своего
кармана».

15. С пониманием демократии тесно связана и трактовка сво­
боды. Личной свободе русские не придают особого значе­
ния, и не потому что она не так уж важна. Все опросы обще­
ственного мнения фиксируют, что жизнь без свободы потеря­
ла бы для многих россиян смысл. Свобода в русском
понимании — это скорее возможность вести «жизнь по душе»,
«быть самому себе хозяином», чем реализация каких-то
политических прав. Понимание свободы как «внутреннегосо-
стояния» (т.е. ценность «внутренней свободы») — для рус­
ских традиционно.

16. И в российских, и в западных СМИ повторяется одна и та
же мысль, соблазнительная своей простотой: «Раньше в Рос­
сии господствовало патерналистское сознание, а теперь
ему на смену идет индивидуалистическое сознание». Си­
туация не будет казаться столь простой, если проследить, как
русские понимают идею «равенства». Оказывается, 2/3 русских
предпочитают равенству доходов равенство возможностей: по­
ловина русских ставит равенство возможностей выше индиви­
дуальной свободы, и треть считает, что главная цель развития
страны — создание «общества равных возможностей». Значит,
русские отнюдь не стремятся «все отнять и поделить поровну»,
как это часто толкуется в либеральных СМИ.

17. Вместе с тем известно, что у русских весьма развиты дух
личного соперничества и ревность к достижениям «соседа» (об
этом ч. И, гл. 3), чем они очень удивляют иностранцев. Часто
россиянам психологически трудно согласиться с превосходством
человека, начавшего с такой же «стартовой позиции» и добив­
шегося большего успеха. Для них это гораздо труднее, чем для
представителей других культур, которые относятся к чужим ус­
пехам и богатству более спокойно и даже могут усмотреть в

успехе «сильного» пример для подражания. А в некоторых куль­турах чужой успех — это не личный проигрыш, а выигрыш об­щества в целом (Япония). Для русских же чужой успех и бо­гатство воспринимается как личное отставание, отсюда за­висть, уязвленное самолюбие, комплексы, неприязнь к победителю и т.п.

18. Вообще индивидуализм и эгоизм сами русские восприни­
мают негативно, как моральный дефект. Чтобы пережить свой
личный «дефект», русские бессознательно стремятся окружить
себя как бы двумя оболочками: первая (внутренняя) — это бли­
жайшее окружение, компания друзей с особым душевным сти­
лем общения; вторая (внешняя) -— это сильное государство.
Чем сильнее индивидуализм, тем острее нужда в обеих оболоч­
ках.

19. В свое время (1991 г.) кризис командного социализма бук­
вально расколол страну на две части, «две нации»: демократов
и консерваторов. Парадоксально, но финансовый кризис 1998 г.
произвел прямо противоположный эффект. Он усилил наме­
тившийся в обществе процесс консолидации на основе общих
культурных ценностей, но также на уровне чисто «челове­
ческих оценок» того, что происходит в стране. Множество лю­
дей (и богатых, и бедных) почувствовали себя одинаково обма­
нутыми и обкраденными, поэтому политические разногласия ушли
на второй план и не столь остры, как всего несколько лет тому
назад.

Вообще, с тех пор интерес к политике пошел на спад, российс­кое общество снизило градус политизированности.

20. В условиях новой реальности XXI века российское обще­
ство предъявляет власти новый социальный заказ:

1. повышение роли государства в управлении экономикой и
отчасти коммерческих банков (при обязательном сохранении
частного сектора в малом и среднем бизнесе);

2. возвращение государства в социальную и идеологическую
сферы, необходимость выработки цели развития страны;

3. сохранение индивидуальных прав и свобод с одновре­
менным восстановлением законности, равенства всех перед
законом, ограничение роли олигархов.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ