Жизненный путь в понимании психолога 7 страница

Следовательно, механизмами саморегуляции лич­ность охватывает всю совокупность своих жизнен­ных отношений, проявлений, тенденций. Так, на­пример, в случае негативных оценок со стороны общества у человека с ориентацией на успех проис­ходит падение активности, а у человека, ориентиро­ванного только на личные достижения, активность не меняется. С помощью саморегуляции личность определяет «нужную меру» соотношения значи­мости для себя и общественной полезности, выбирая соответствующую форму проявления активности.

Каким образом осуществляется оптимальное взаимодействие внешних требований и внутренней активности? Что происходит, когда общественные нормы подавляют личность, ограничивают ее актив­ность? В этом случае (типичном для недавнего пе­риода жизни нашего общества) происходило не только внешнее ограничение активности, не только возрастание внешнего контроля. Приходится при­знать, что общественные структуры и приведение в действие людей были таковы, что разорвали орга­ническую целостность структур психики и личности. Естественная связь желания и действия была разор­вана, человеческое «я» оттеснено или вытравлено, активность либо парализована, либо стимулиро­валась особыми внеличностными механизмами. Эти глубочайшие изменения психики и личности привели к деструкции эмоций и мотивации, которые непосред­ственно побуждают деятельность. В результате возникли совершенно особые способы пассивного осу­ществления деятельности, превращенные, парализо­ванные формы активности. Активность, благодаря которой в обычных условиях личность целостным образом структурирует деятельность, включая в нее все свои способности, соподчиняя более близкие и отдаленные, более и менее значимые цели, опреде­ляя роль данного вида деятельности в удовлетво­рении потребностей, ее место в решении жизненных задач и т.д., оказалась расщепленной, деформиро­ванной благодаря потере личностью роли субъекта деятельности. Только при наличии этого качества, при возможности для личности выступить полно­правным субъектом деятельности возможна подлин­ная гармоничная активность. Разные типы людей могут иметь преимущества или недостатки в своей активности сравнительно друг с другом в том или ином отношении. Но эти недостатки компенсируемы их сильными свойствами, неразвитые формы могут быть развиты. Иное дело — деформация активности, которая возникает в силу двух причин — деформа­ции деятельности и деформации самой личности. В первом случае происходит отчуждение деятель­ности от личности до такой степени, что она лиша­ется возможности ее целостной организации. Имея собственные мотивы, человек вынужден осущест­влять чуждые ему цели, имея цель, он не имеет мотива и желания ее достичь. Он лишен возмож­ности предвидеть результат деятельности и не имеет доступа к контролю за его достижением, который, скажем, уже передан другому лицу. Так разрушает­ся естественная структура его деятельности, затем потребность в ее осуществлении, а затем и сама активность. Во втором случае деформируется сама личность, ее высшие потребности теряют свой цен­ностный характер, перестают удовлетворяться, тре­буют извращенной компенсации и т. д. Для самого человека происходит обесценение и результатов его труда, и его усилий, и способностей, опыта. Исче­зает потребность совершенствования деятельности, своего мастерства.

Если личность в состоянии сохранить позиции субъекта, оказавшись даже в ситуациях ограниче­ния своей деятельности, вмешательства в нее извне, разрушения ее целостности, гарантом этого оказы­вается целостность ее личности. Тогда она начинает прибегать к особо сложным стратегиям защиты своей деятельности, готовности к вмешательству в нее и т.д. Находясь в состоянии постоянной «готов­ности» (к трудностям, к препятствиям, к конфлик­там), личность обеспечивает постоянный уровень ак­тивности. Состояние внутренней «готовности», моби­лизованности является своеобразным социальным гарантом, условием того, что «внезапно обрушив­шиеся» на человека социальные требования не явят­ся непосильными, угнетающими, подавляющими (парализующими) активность. Личность в состоянии психологической готовности способна действовать не только адекватно задачам, но и своевременно. Осуществляя подобную «тактику» в планировании активности, личность не останавливается только на готовности всего своего «психологического арсенала» (состояний, направленности, мотивов, ориентации), а вырабатывает целостную программу, в которой готовность выступает только как один из компо­нентов.

Эта программа, возникая вначале как средство для реализации социальных «заказов», в дальней­шем используется для «нужд» самой личности. Она касается, прежде всего, вопросов планирования (в ус­ловиях как общего дефицита активности, так и ее частичного дефицита), правильной «расстановки» своих сил и возможностей, учета и контроля за реализацией этих возможностей адекватно характе­ру поставленных задач, и соответствия их своим мотивам, ценностям. Однако было бы ошибкой пред­полагать, что подобные программы возникают как следствие недостатка активности. Осуществляя про­грамму, личность постепенно приобретает навыки в области прогнозирования (как собственных про­явлений, так и общественных тенденций). При этом происходит мысленное сопоставление процесса своей деятельности с ее возможными социальными по­следствиями, жизненно значимых для личности за­дач с социально-требуемыми; определяется возмож­ность переноса отдельных звеньев (участков) дея­тельности (во времени, месте и т д.), сравнение собственной активности с активностью окружающих.

Наиболее опасной для личности формой регуляции активности является ее умышленное снижение, обусловленное социально-психологическими уста­новками типа «экономь силы», «не вылезай» и т.д.

Обрисовав кратко механизмы социально-психоло­гических взаимодействий личности и общества в ус­ловиях вынужденного дефицита активности, оста­новимся на некоторых индивидуальных причинах (источниках) его возникновения. Причины ограни­чения личностной активности в большинстве случаев следует искать как в области дефицита общения, так и в различных формах его искажения (в нару­шении пропорций, в доминировании). В условиях дефицита общения нарушается нормальное развитие активности, отягощающееся деструкциями психоло­гических состояний человека. Это, прежде всего, относится к личностной депривации (например, в изоляции ребенка от матери), когда депривация является причиной падения активности (отсутствия ее развития).

В более позднем возрасте активность все же появ­ляется, но со значительным опозданием по сравне­нию с активностью детей, выросших в семьях. Тор­мозятся вся направления развития ребенка — эмо­циональное, интеллектуальное, деятельное и т.д., активность часто приобретает «компенсаторные» характеристики, развивается «однобоко» (как боль­ное самолюбие, как желание доказать, что я не хуже других, и т.д.).

Различные искажения в активности личности наблюдаются в случае подавления одним человеком других. Как правило, такое явление характерно для семей, где один из родителей (редко — оба) проявляет деспотизм по отношению к остальным членам семьи (как правило, к детям). Обычно в ро­ли «доминантной» стороны выступает мать, окру­жающая ребенка неусыпным контролем, сводящим к минимуму его собственные действия (активность). Такая «любовь» не случайно ставится в один ряд с деспотизмом, поскольку подавляет активность ребенка.

Мы рассмотрели крайние случаи дефицита актив­ности (так называемого вынужденного дефицита), но существует немало примеров, когда и в нормальных условиях активность развивается аномально. Оптимальные условия для развития активности предполагают максимальное разнообразие форм об­щения: со сверстниками, со взрослыми, с млад­шими детьми. Такое разнообразие общения оказы­вает благоприятное общепсихологическое воздей­ствие на развитие ребенка.

Исследования психологов показывают, что дети, общающиеся со сверстниками, со старшими и с младшими детьми, т.е. находящиеся в условиях разновозрастного общения, обнаруживают большую гибкость, зрелость, умение общаться по сравнению с подростками, лишенными таких форм общения. Если в период формирования навыков общения от­сутствуют для этого необходимые условия, то в более позднем возрасте дети испытывают трудности в общении, становится пассивны, замыкаются, не имеют тех эмоциональных и интеллектуальных осо­бенностей, которые формируются именно в общении, т.е. в способности понять партнера, встать на его позицию, сопереживать ему, действовать с ним сооб­ща и т.д.

В семейном общении (помимо отношений доми­нирования) между родителями часто возникают трения, противоречия, микро- и макроконфликты, действующие на ребенка независимо от того, адре­сованы они непосредственно к нему или нет. Ребе­нок при этом усваивает только одну форму общения и уже не воспринимает иных. Как показывают ис­следования М. И. Воловиковой ⁶; убежденность ре­бенка в незыблемости многих моральных, этических норм нарушается, авторитет родителей резко подры­вается и т.д. Активность таких детей из области практически-действенной перемещается в область абстрактно-теоретического конструирования (из практики реального общения — в область «рассуж­дений»).

Развитие интеллекта вступает в противоречие с формированием нравственной позиции в условиях вседозволенности, отсутствия авторитетов в семье, что приводит к появлению у ребенка (подростка) необоснованного чувства высокомерия, своей исклю­чительности (по сравнению с остальными). Такие дети не стремятся проявить себя на деле, их исключительность подразумевается уже сама собой. Не­развитый интеллект, неразвитые нравственные уста­новки приводят к тому, что ребенок становится не способен адекватно ориентироваться в общении, в со­циальных отношениях, не может их строить, диффе­ренцировать. Воспринятые им «моральные» нормы остаются на уровне чисто внешнего, подражатель­ного поведения и не служат руководством к дей­ствию, реальным жизненным ориентиром.

Эти и другие жизненные потери — результат утраты и некоторых традиций. Так, из жизни боль­ших городов ушли в прошлое «дворовые» команды, воспитательная роль старших детей по отношению к младшим, игра потеряла присущий ей развиваю­щий характер. Исчезновение этих внешних момен­тов из повседневной практики общения наносит не­поправимый урон развитию человека, который должен иметь как внутренние, так и внешние усло­вия для своего развития. В частности, поэтому про­цент личностных потерь растет, а их возрастной порог снижается.