Модель поведенческого акта

Мы уже говорили о неприемлемости переноса своего видения мира на восприятие собаки. Почти во всех проблемных ситуациях неэффективным оказы­вается и классический подход, когда все действия собаки трактуются в свете вульгаризированной тео­рии условных рефлексов. Тем не менее, многие дрес­сировщики подходят к общению с собакой как к управлению некой биологической машиной, когда достаточно выработать ряд условных рефлексов, а далее остается только применять нужные безуслов­ные и условные стимулы, и «машинка» будет рабо­тать. Такое возможно лишь до тех пор, когда в изме­нившейся ситуации данный стимул не окажется без­различным либо слишком слабым. Строить свое об­щение с животным, действуя методом проб и оши­бок или пытаясь воспользоваться подходом, срабо­тавшим на другой собаке, также оказывается не слишком эффективным. Неужто действительно: сколько собак, столько подходов и общее тут искать невозможно?

Вовсе нет. Для того чтобы понять поведение соба­ки в каждом конкретном случае, вполне возможно использовать общую модель.

КОМПОНЕНТЫ ПОВЕДЕНИЯ

Напоминаем, что поведение высших позвоночных животных, и в их числе собаки, складывается из трех различных по генезису составляющих: врожденного поведения, приобретенного поведения и элементар­ной рассудочной деятельности.

Первый компонент - врожденное поведение — свойственен для вида в целом. В норме любая собака; данной породы и пола обладает одним и тем же ком­плексом врожденных реакций. Однако отнюдь не все­гда все изначально заложенные реакции смогут про­явиться в полном объеме. Кроме того, если рассмат­ривать врожденное поведение как некую программу действия, то окажется, что многие ее части включа­ются не одновременно, а лишь с наступлением опре­деленного возраста при наличии внешних и внутрен­них факторов. Ряд сложных наследственных поведен­ческих программ могут не включиться или не проявляться во всем объеме в отсутствие определенных благоприобретенных реакций.

Второй компонент — приобретенное в ходе инди­видуального развития поведение (обучение). Понятно, что в этой области различия между животными даже одной породы будут максимально велики. Не следует воспринимать условный рефлекс только как класси­ческий, или павловский рефлекс, который образует­ся при сочетании во времени двух раздражителей, обычно индифферентного и безусловного.

В ходе жизни чаще образуются сложные рефлек­торные цепи, включаемые не только безусловными, но и условными стимулами. Очень большое значение имеет подражание, когда одно животное обучается воспроизводить условный рефлекс другого. Так, при традиционном содержании пастушеских собак-волко­давов приемам простейшего управления стадом они обучаются не столько от пастухов, сколько от других собак.

Следует отметить, что если скорость выработки ус­ловных рефлексов примерно одинакова у разных пород (строго говоря, практически константна для разных видов позвоночных), то вот быстрота разрушения этих временных связей различается очень сильно. Подроб­нее обучение рассмотрено в отдельной главе.

Рассудочная деятельность (РД), как это уже гово­рилось, является особой формой поведения, отлич­ной от двух других.

При повторах ситуации рассудочная деятельность уже не применяется, решение задачи происходит на условно-рефлекторном уровне. Понимать это отличие РД принципиально важно. Очень часто владельцы го­ворят о том, что собака подумала и сделала то-то или то-то. В подавляющем большинстве случаев ни о ка­ком проявлении рассудочной деятельности нет и речи. Собака просто выполнила некий привычный пове­денческий акт. Когда собака «задумывается» при пода­че знакомой команды, суть дела не в том, что она «думает», как лучше выполнить приказ, а в отвлече­нии, неповиновении, в недоведении вырабатываемо­го условного рефлекса до полного автоматизма (к это­му вопросу мы вернемся отдельно, говоря о дресси­ровке).

Врожденный компонент, обучение и рассудочная деятельность имеют разные нормы реакции. Понятие о норме реакции — основное положение генетики, с позиций которой рассматриваются взаимоотношения индивидуально приобретенного и врожденного в фор­мировании фенотипа. Наследуются не определенные количественные признаки организма, а лишь опреде­ленные нормы его реакций.

Генотип не меняется под влиянием внешней сре­ды в процессе онтогенеза. Фенотип формируется в ре­зультате взаимодействия генотипически обусловлен­ных норм реакций и тех внешних условий, в которых развивается животное.

Это весьма актуально при рассмотрении роли врожденных и индивидуально-приобретенных призна­ков в формировании поведения. Нормы реакций каж­дой из трех составляющих поведения обуславливают относительную долю врожденных и приобретенных компонентов.

В процессе эволюции происходит существенное перераспределение удельной массы врожденного по­ведения, обучения и рассудочной деятельности. У высших животных последняя начинает играть все большую и большую роль.

НЕОБХОДИМЫЕ ТЕРМИНЫ

Теперь необходимо разобраться с рядом понятий следующего уровня. Определения, которыми мы пользуемся ниже, взяты из Словаря физиологичесих терминов, Биологического энциклопедического сло­варя, Этологического словаря (А. Неутег), других фи­зиологических и этологических источников и приве­дены в соответствие друг с другом.

Источником активности всех живых существ яв­ляются потребности. Они генетически запрограмми­рованы, определяются только внутренним состояни­ем организма, по сути своей абстрактны и могут быть выражены только через присущие им мотивации. Организм обладает многими потребностями, как пра­вило, в каждый конкретный момент осуществляется одна, доминирующая потребность, реже может удов­летворяться синергическая (взаимодополняющая) пара, например еда и питье. Расшифруем данное определение. Все потребнос­ти, существующие у организма, направлены на под­держание его жизнедеятельности. Потребности безус­ловно абстрактны, выражаются в обобщенной форме. Так, потребность в определенном количестве пласти­ческих материалов для обновления клеток собствен­ного тела может быть выражена только через стремле­ние получить кусок мяса либо другой пищи.

Понятно, что разные потребности имеют в каж­дый момент разную актуальность, одни по мере удов­летворения ослабевают, другие усиливаются. Суще­ствование одновременно двух равно сильных потреб­ностей ставит организм в условия внутреннего конф­ликта, который разрешается в пользу более нарастаю­щей потребности. Количество типов потребностей от­носительно невелико, к ним можно отнести потреб­ность в веществах, энергии, отдыхе, информации, сохранению собственной жизни, половом партнере, социальном партнере.

Мотивация представляет собой физиологичес­кий механизм активирования в памяти образов объектов и действий, связанных с ними и направ­ленных на удовлетворение потребности. Мотивации совершенно конкретны, они приобретаются и фор­мируются в ходе жизни, могут преобразовываться. Для удовлетворения определенной потребности мо­жет существовать несколько, зачастую множество мотиваций. Чем богаче жизненный опыт животного, тем больше формируется мотиваций. Возьмем для примера удовлетворение потребности в пище. У од­ной собаки, растущей в условиях питомника, по­требность удовлетворяется через единственную мо­тивацию: в определенный момент появляется миска с едой. Любые попытки выработать иной мотивационный путь пресекаются. Другая собака живет в обо­гащенной среде. Ее потребность в пище может удовлетворяться за счет корма, получаемого от хозяина, за счет охоты на грызунов (а по случаю и соседских кур), при подборе съедобных кусков с земли, за счет попрошайничества у чужих людей и посред­ством прямого воровства съестного. Понятно, что при таком многообразии мотиваций вторая собака быстро удовлетворит потребность, а при невозмож­ности воспользоваться уже существующими моти­вациями легко выработает новую.

Таким образом, при наличии равной врожденной основы мотивации (наиболее характерный для хищ­ника способ добычи пищи) окончательный вариант и их количество сильно различаются. Итак, мотивации конкретны, индивидуальны и включают в себя два компонента поведения, врожденный и приобретен­ный, тесно связаны с эмоциями.

Эмоции представляют прогноз возможности удов­летворения какой-либо потребности либо оценку сте­пени ее удовлетворения. Такой прогноз осуществляет­ся посредством сопоставления на основе врожденного и приобретенного опыта необходимых действий в сравнении с информацией о текущей ситуации. Воз­растание вероятности вызывает положительные эмо­ции, которые животное стремится усилить, продлить, повторить, падение вероятности приводит к возник­новению отрицательных эмоций, которые соответ­ственно организм стремится ослабить, прервать, пре­дотвратить. Таким образом, именно эмоции оказыва­ются активным подкреплением тех или иных действий. Они базируются и на врожденном, и на приобретен­ном компонентах.

Рефлекторный поведенческий акт — конкретная совокупность безусловных и условных рефлексов раз­ной степени сложности, сложившаяся в течение жиз­ни конкретного животного и служащая для достиже­ния результата в конкретных условиях. По сути своей рефлекторный поведенческий акт — это овеществлен­ная, облеченная в действия мотивация.

При изучении поведения животных ученые по­стоянно сталкиваются с необходимостью выделения из общей сложной картины элементарных составля­ющих. Даже классический слюнный рефлекс сопро­вождается движением к пище, изменением дыха­тельной функции и сердечной деятельности, вклю­чением секреторной и моторной функций кишечни­ка, активизации функции эндокринных желез и т. д. Поэтому понятие «рефлекс» в качестве элементар­ной единицы поведения оказывается неприемле­мым, и исследователям приходится принимать в ка­честве единичного достаточно сложный фрагмент поведения.

Л. В. Крушинский ввел понятие унитарной реак­ции, которую он определяет как «целостный акт пове­дения, формирующийся в результате интеграции ус­ловных и безусловных рефлексов, соотношение кото­рых не строго фиксировано». Этот акт поведения на­правлен на выполнение одиночного приспособитель­ного действия, которое при различных способах свое­го осуществления имеет определенный шаблон ко­нечного исполнения. Унитарная реакция поведения складывается из различных рефлексов, которые могут иметь разное соотношение врожденных и индивиду­ально-приобретенных компонентов.

Часто животное, вынужденное изменить свое по­ведение, не вырабатывает новых рефлексов, а состав­ляет новый комплекс из уже готовых шаблонов — унитарных реакций.

Понятия «рефлекторный поведенческий акт» и «унитарная реакция» примерно соответствуют друг другу и взаимозаменяемы.

Смещенная активность - рефлекторный поведен­ческий акт, реализуемый в несвойственном ему контексте. В результате действия, в других условиях явля­ющиеся необходимыми и адекватными, будучи ото­рваны от присущего для них контекста, выглядят не­рациональными, неадекватными.

Так, возбужденная собака, не получив, допустим, требуемой игрушки, принимается совершать копательные движения лапами, кусает ножку стула или делает что-либо еще столь же бесполезное для дости­жения цели, хотя отнюдь не бесполезное для внутрен­него состояния организма.

Стереотипные реакции — частный случай смещен­ного поведения. Животное приобретает привычку выполнять некую двигательную последовательность, причем такая стереотипная реакция может воспроиз­водиться в течение очень долгого времени, иногда даже часов, и сохраняется порой пожизненно. Подоб­ные реакции часто возникают при ограничении раз­нообразия двигательной активности, например, у жи­вотных, содержащихся в обедненной среде клеток и вольер. Кто не видел в зоопарках лис, волков, медве­дей, часами кружащих по одной и той же траектории либо ритмично прыгающих, переминающихся с ноги на ногу?

МОДЕЛЬ

Теперь рассмотрим собственно модель поведен­ческого акта животного. Оговоримся сразу, мы не пре­тендуем на то, что верна только эта модель, но счита­ем, что приближение к истине достаточное, чтобы она стала удобным инструментом в работе. Мы при­меняем ее (около десяти лет с момента разработки) для расшифровки, коррекции и прогнозирования сложных проблем поведения собак, и за все это время модель показала себя вполне адекватной.

Первый путь. Итак, в организме животного акти­вировалась и стала доминировать некая потребность или синергические потребности, прочие (конкурент­ные) не поднимаются пока до уровня включения мо­тиваций. Данная потребность в конкретных условиях может быть удовлетворена одной, наиболее вероятной мотивацией, которая реализуется через определенный поведенческий акт. Исполнение данного рефлектор­ного поведенческого акта, обеспечивающего удовлет­ворение потребности, вызывает положительные эмо­ции. Рефлекторный поведенческий акт повторяется, пока потребность не будет удовлетворена или забло­кирована усилившейся конкурентной (последний слу­чай мы рассматривать не будем, поскольку он прин­ципиально от первого не отличается). Таким образом, осуществляется стандартный вариант поведения: по­требность — мотивация — рефлекторный поведенчес­кий акт — положительная эмоция — подкрепление ценности мотивации через механизм обратной связи. Далее аналогичным образом начинается удовлетворе­ние новой доминирующей потребности, и так беско­нечно, поскольку полное отсутствие хотя бы одной потребности означает прекращение жизни данного организма.

Однако в среде имеется множество факторов, ко­торые могут препятствовать осуществлению стандарт­ного пути.

Второй путь. Потребность доминирует, но моти­вация не соответствует существующим условиям, и рефлекторный поведенческий акт не дает желаемого результата. Возникают все усиливающиеся отрица­тельные эмоции. Есть несколько возможностей их из­бежать.

Первая возможность: включается достаточно сильная конкурентная потребность, и решение кон­фликта на некоторое время откладывается. Это не столь нелепо, как может показаться: по истечении неопределенного отрезка времени, когда первона­чальная потребность будет активирована уже на бо­лее высоком уровне, ситуация может вернуться к привычному состоянию и стандартный путь окажется возможным.

Однако нормализация условий происходит отнюдь не всегда. Тогда есть вторая возможность: перебор мо­тиваций, связанных с данной потребностью. Так, го­лод собака может утолить привычной кашей с мясом, а может погрызть кость или съесть кусок хлеба.

В отсутствие и этой возможности остается третья: животное осуществляет в случайной последовательно­сти массу рефлекторных поведенческих актов, хоть как-то связанных с основной мотивацией. Например, голодная собака в отсутствие владельцев гремит мис­кой, лижет ее, трогает лапой холодильник и скулит, подходит к двери на улицу, лает, заглядывает в ком­нату хозяина. Эти рефлекторные поведенческие акты не обеспечивают удовлетворение потребности и бес­смысленны в данном контексте, т. е. налицо состояние смещенной активности.

Рефлекторные поведенческие акты, выполняемые при смещенной активности, в определенной мере са­модостаточны. Прыгая, бегая, что-то грызя, собака отчасти удовлетворяет потребность в движении, вы­зывая потребность в отдыхе, т. е. включает конкурент­ные потребности и возвращается временно к первому пути.

Посредством смещенной активности возможно чисто случайное решение первоначальной задачи. По­добный путь не совсем точно называют методом проб и ошибок. На самом деле собака не пытается найти решение путем перебора различных вариантов, боль­шая часть которых ошибочна и лишь один или не­сколько верны.

Собака в состоянии смещенной активности дей­ствует рефлекторно, пока не получает подкрепления за случайно выполненные правильные действия (на этом, кстати, основан один из наиболее продуктив­ных методов цирковой и иной сложной дрессировки животных). Как только потребность начинает подкреп­ляться, возникают, все более и более усиливаясь, по­ложительные эмоции. В результате закрепляется новый рефлекторный поведенческий акт, срабатывающий в измененной ситуации, — формируется новая мотива­ция. Впоследствии в подобной ситуации будет реализовываться через поведенческий акт именно эта, а не предшествующая мотивация.

Какие возможны осложнения в данном случае? В ходе смещенной активности новый адекватный реф­лекторный поведенческий акт может не сформиро­ваться. После нескольких переключений на конкурен­тные потребности и обратно начнут развиваться пато­логические состояния, причем как соматические (те­лесные), например истощение при неудовлетворении пищевой потребности, так и нервные, такие, как зап­редельное торможение, стереотипные реакции. Далее потребность должна быть либо удовлетворена, либо патологии закономерно углубятся: состояние истоще­ния сменится дистрофией, нервная система войдет в состояние нервного срыва, возникнет фобия.

Третий путь. Мы уже говорили, что важные, но неснимаемые на основе предшествующего опыта про­блемы при огромном напряжении нервной системы можно разрешить, прибегнув к форме поведения, принципиально отличной от прочих.

Потребность пробуждена, но весь перебор мотива­ций дает неутешительный прогноз: с подобным живот­ное ранее не сталкивалось, — возникают резкие отри­цательные эмоции. Неслучайно новизна обстановки, ее непонятность часто вызывают у животных страх — сейчас мы говорим не о страхе, вызванном потенциаль­ной угрозой, а о реакции избегания отрицательных эмоций, о попытке уйти от решения задачи в целом. Если ситуация это позволяет, то столкновение с но­визной тем и ограничивается — избеганием.

Однако когда потребность велика, а адекватных рефлекторных поведенческих актов просто нет, про­исходит включение рассудочной деятельности: живот­ное находит решение не случайным способом, не пу­тем неких последовательных действий, но сразу, в целом. Подобное решение со стороны выглядит как некое озарение (инсайт).

В случае принципиальной новизны возможно сле­дующее: потребность - ее критическое нарастание — сильнейшая мотивация — отсутствие адекватных реф­лекторных поведенческих актов — отрицательные эмоции — рассудочная деятельность — удовлетворе­ние потребности — сильнейшие положительные эмо­ции — закрепление нового рефлекторного поведен­ческого акта. Еще раз подчеркнем, что этот способ решения задачи наиболее труден, в случае ошибки с очень высокой долей вероятности развиваются не­рвные срывы, фобии.

Теперь проиллюстрируем сухую модель примера­ми. Возьмем потребность в пище, проявления которой трудно спутать с иными потребностями.

Начнем со стандартного пути. С наступлением ве­чера собака испытала все усиливающийся голод: в это время хозяева обычно кормили ее из миски, что сто­ит в углу кухни. И в этот день, как и во все прочие, миска уже стояла на подставке, а хозяйка наполняла ее вкусной едой, ласково подзывая собаку. Та быстро все съела, облизала донышко миски, вильнула хвос­том хозяевам и вернулась на свое место.

Итак, совместим эту зарисовку с моделью. Соба­ка проголодалась — активация пищевой потребности.

Желание получать корм из миски на кухне — наибо­лее актуальная мотивация. Встала с места, пошла на кухню, наелась - рефлекторный поведенческий акт, сопровождаемый сильными положительными эмо­циями.

Другой вариант. С наступлением вечера собака ис­пытывала все усиливающийся голод: в это время хо­зяева обычно кормили ее из миски, что стоит в углу кухни. В этот день, однако, хозяева задерживались. Со­бака сходила на кухню, обнюхала пустую миску, по­лизала ее и вернулась на место. Чем позднее станови­лось, тем больше беспокоилась собака, она то лизала миску, то грызла ее край, поскуливала, бродя по пус­той квартире. Наконец, она принялась буквально ме­таться по кухне, вскакивая то на стол, то на подокон­ник, не в силах дождаться, когда же появятся хозяева. Несколько раз она засыпала, но голод и беспокой­ство будили ее, и она вновь металась, хватая зубами самые разные предметы. Уже под утро во время одно­го из таких приступов собака рванула зубами ручку холодильника и открыла его. Когда хозяева вернулись домой, их глазам предстала совершенно разгромлен­ная кухня, пес, с туго набитым животом блаженно посапывающий у распахнутой двери опустошенного холодильника. С тех пор на холодильник пришлось по­ставить запор, поскольку незапертую дверцу собака открывала, стоило хозяевам ступить за порог.

Итак, что произошло? Возникла потребность, но путем стандартного поведенческого акта удовлетворе­на не была. С нарастанием потребности все чаще воз­никает смещенная активность. С нарастанием физи­ческой усталости пищевая потребность временно сме­няется конкурентной потребностью в отдыхе, но по­том потребность в пище вновь начинает доминиро­вать. Во время одного из приступов смещенной актив­ности собака случайно открывает холодильник и насыщается. Сформировывается новая мотивация, реа­лизуемая рефлекторным поведенческим актом: для насыщения достаточно потянуть зубами ручку холо­дильника и открыть его.

Примеры истинного применения рассудочной де­ятельности весьма редки, в ряде случаев могут трак­товаться двояко. Так, голодная собака может научить­ся открывать холодильник либо случайно, либо дей­ствительно связав воедино то, что данный предмет может вмещать в себя другие (для собак свойственно понимание размерности фигур, т. е. плоские они или объемные, при этом последние могут вмещать в себя другие объекты — эта закономерность гораздо слож­нее для восприятия животных, чем экстраполяция), и то, что хозяева извлекают из него еду.

С уверенностью отнести решение задачи, как до­быть пищу, к случаям использования элементарной рассудочной деятельности авторы рискуют лишь в од­ном случае. Мы уже описывали его в других книгах, но придется повториться.

Это случилось в одном из плодовых садов, охра­няемых при помощи собак. Старая беспородная сука прожила в этом саду не один год, лаем оповещая охрану о том, что на территорию проникли наруши­тели. В один из дней сторожа решили отпраздновать какое-то событие: несколько человек набилось в тес­ную будочку, собираясь отведать жареную утку. Соба­ка крутилась под ногами, выпрашивая кусочек, но дворняжку выставили на улицу и закрыли дверь. Не успели сторожа приступить к закуси, как из самой густо заросшей части сада донесся захлебывающийся от злости собачий лай — именно так собака облаива­ла подозрительных чужаков. Сторожа бросились вы­лавливать нарушителей. Обыск кустов потребовал из­рядного времени, однако никто так и не был обнару­жен; тогда же отметили, что собака молчит уже дав-

но, а обычно она кидалась указывать, где спрятались воры. Поспешили вернуться к будке. Вот тут и стало ясно, что собака проявила недюжинную смекалку: она подняла ложную тревогу и, пока все искали несу­ществующих врагов, спокойно съела утку. Разумеется, дожидаться хозяев она не стала.

Вот здесь действительно принципиально новое ре­шение задачи. Пищевая потребность сильна, очень высока мотивация, направленная на получение вкус­ной утки, но ни один из имеющихся рефлекторных поведенческих актов не срабатывает: люди не кормят, более того, отгоняют от пищи. Возникает решение: люди должны уйти от стола, сделают они это непре­менно лишь при появлении чужих, следовательно, надо сигнализировать, что чужой появился. Решение задачи было эффектным, а подкрепление просто ве­ликолепным, однако перейти в разряд стандартных способов насыщения оно не смогло, потому что ис­тория уже на следующий день стала достоянием всех.

Наиболее часты случаи использования элементар­ной рассудочной деятельности, когда животным уг­рожает некая опасность, им необходимо выбраться на волю. Столь же изобретательны бывают некоторые из них, стремясь получить некий привлекательный предмет.

ОБУЧЕНИЕ

Помимо врожденного поведения существуют различные формы обучения, которые служат для приспособления организма к многообразным усло­виям среды обитания. Характерная особенность по­ведения этого типа — обязательная повторяемость ситуации, в которой осуществляется поведенческий акт. В результате поведение приобретает адаптивный характер за счет выработки условных рефлексов. Ин­дифферентный раздражитель приобретает сигналь­ное значение в результате сочетания с раздражите­лями, вызывающими интенсивную реакцию. Веду­щая основа обучения — память. Так как в природе большая часть событий повторяется, то именно этот путь приспособления к окружающей среде является наиболее универсальным и наименее энергоемким для организма.

Не следует забывать о том, что до самых недавних времен целенаправленная дрессировка осуществля­лась с большим количеством собак, будь то псарня или полицейский питомник, и соответственно допус­кала выбраковку тех особей, с которыми традицион­ная методика не справлялась.

Современные подходы выглядят иначе. Во-первых, речь идет об обучении и дрессировке собаки своего хозяина, той самой един­ственной и любимой, когда даже заикаться о выбра­ковке не приходится. Владелец вправе хотеть выдрес­сировать свою собаку, более того, в определенном смысле это его гражданский долг: необученная собака создает массу неудобств для посторонних лиц, она социально неприемлема. Помимо этого весьма ради­кально изменился спектр специальных служб, воз­никла совершенно новая профессия собаки — компа­ньон. Дрессировать компаньона, основываясь на тра­диционных методиках, зачастую оказывается если и не трудно, то хотя бы неудобно.

Следовательно, раз стандартного набора приемов может и не хватить, без своего рода универсального ключа набор конкретных инструментов-приемов час­то бывает бесполезным. Как, скажите на милость, зная приемы выработки движения по команде «Ря­дом» и «Ползи», отучить собаку без умолку лаять, когда она остается одна в квартире, притом еще, что излюбленному занятию она предается не ранее, чем через полчаса после ухода хозяина? Более того, дос­таточно часты оказываются ситуации, когда и рутин­ный навык при применении стандартной методики вырабатывается с большим «скрипом». Таким обра­зом, при воспитании собаки требуется индивидуаль­ный подход, а само воспитание невозможно без по­нимания поведения собаки. Упрощенно говоря, необ­ходимо знать, почему собака делает то или иное, ка­ковы корни ее действий, равно как и бездействия, насколько подобное поведение является нормой и что делать, если оно все же в чем-то ненормально.

Пожалуй, обучение — один из сложных и терми­нологически запутанных разделов науки о поведении животного. Владелец собаки, начинающий дрессиров­щик, оказывается перед целым лесом проблем и яв­лений, которые он не может увязать в целостную картину. В сознании человека сталкиваются несколько стереотипных понятий, с одной стороны, и необхо­димость неких практических действий, не стыкую­щихся с этими понятиями, по отношению к соб­ственной собаке — с другой. Результатом этого пси­хологического конфликта зачастую оказывается соба­ка с малоприемлемым поведением, и это неудиви­тельно.

Обучение для очень многих даже продвинутых профессионально собаководов непосредственно свя­зывается со знакомыми еще со школьной скамьи павловскими рефлексами. Все эти опыты по выработ­ке условных рефлексов весьма наглядны, легко запо­минаются и в свое время были революционными в науке. Однако павловскими, классическими или ус­ловными рефлексами первого рода обучение не ис­черпывается.

Многие владельцы доходят до этой мысли совер­шенно самостоятельно, наблюдая за поведением сво­ей собаки. В результате они вынуждены в муках изоб­ретать велосипед, поскольку практическая ценность выработки рефлекса слюноотделения в ответ на зво­нок или включение лампочки мало представима. Эти владельцы, воспринимая обучение собаки как выра­ботку классических условных рефлексов, восстают против этого, справедливо считая, что подобный под­ход ничего не дает собаке, неприятен для интеллекту­ального животного.

Очень часто приходится слышать, что собаку не хотят дрессировать, чтобы не мучить ее, не ломать ее психику. Понятно, что в данном случае «младенца выплеснули вместе с водой», но как увязать процесс обучения собаки полезным навыкам с традиционны­ми программами дрессировки? Для человека, не за­нимавшегося вопросом специально, сложно понять, что такое обучение, дрессировка, коррекция поведения, выработка приемлемых навыков, воспитание, как они соотносятся друг с другом и соотносятся ли вообще.

К сожалению, для не слишком подготовленного читателя обращение к научной литературе часто ока­зывается малопродуктивным. Из любой хорошей свод­ки по поведению он может узнать, что исследование обучения — это отдельная отрасль физиологии, что в данной области работали и продолжают работать раз­личные школы, снискавшие себе мировую извест­ность. Однако попытки понять в терминах физиологии высшей нервной деятельности, как обучать собаку, приводят к полнейшему сумбуру. В одних научных школах обучение полностью отождествляют с услов­но-рефлекторной деятельностью, тогда обучение — это и есть выработка условных рефлексов, и память услужливо возвращает собаковода к собаке с фисту­лой слюнной железы. Тем не менее, он видит, что многое из того, чему собака явно обучилась на его же глазах, по мере взросления никак не вписывается в данный круг явлений.

Далее, в тех же сводках по поведению много вни­мания уделено различным формам ассоциативного обучения, и на практике кажется удобным применять оперантное обучение, но тогда совершенно неясно, что такое дрессировка, отлична ли она от обучения.

Нам представляется полезным отделить строго на­учный термин «обучение» от бытового понятия и для последнего использовать «научение».

Научение в целом, т. е. воспитание, обучение, дрессировка, имеет целью дать собаке некую целост­ную картину мира. Конкретное научение, т. е. форми­рование какого-либо понятия или навыка, происхо­дит обязательно в два этапа.

На первом этапе научения собаке объясняют, что именно надо делать: происходит собственно обучение. При этом, как правило, собаку ставят в такие условия, когда она должна будет произвести некий поведенческий акт, чаще всего двигательный. Далее требуемое поведение подкрепляют положительно (от­дельно о подкреплении мы поговорим позже, но об­ращаем внимание на то, что здесь есть принципиаль­ное отличие от выработки павловского рефлекса, где подкрепление следует всегда). При использовании принципов оперантного обучения положительное подкрепление дается только за требуемые действия, за «правильное» поведение. При его отсутствии, под­крепления нет, точнее, оно в той или иной форме отрицательное.

МЕТОДЫ ОБУЧЕНИЯ

Традиционный

Один из методов научения заключается в том, что собаку ставят в условия, когда все действия произво­дятся по принципу «да» или «нет», третьего не дано.

Рассмотрим на примере. Обучение команде «Си­деть». Отдана соответствующая команда, которая впоследствии должна стать сильнейшим условным раздражителем. Собаку механически либо с помощью кусочка лакомства вынуждают сесть. После выполне­ния команды следует положительное подкрепление: собаку угощают лакомством и хвалят. Если собака не садится, ее к этому вынуждают.

Отныне, получив условный раздражитель «Си­деть», собака оказывается перед дилеммой: быстро сесть самой и получить лакомство либо дождаться, когда посадят, остаться без лакомства и/или получить шлепок и недовольство хозяина. Таким образом, со­бака ставится перед новой данностью: по команде

«Сидеть» неизбежно оказаться именно в положении сидя, но есть два варианта подкрепления (приятный и неприятный), в зависимости от того, как упомяну­тое положение принимается (по своей воле или по чужой). Вот на этом этапе обучение в узком смысле закончено: собака обучена выполнять определенный навык по соответствующей команде.

Проб и ошибок

Часто обучают, не вынуждая собаку, а подхваты­вая все нужные действия из ее поведенческого репер­туара. Подобный путь обучения достаточно сложен, требует четкого представления, что же хочет дресси­ровщик и на основе каких элементов такую желаемую программу можно синтезировать.

Нужно обладать не только наблюдательностью и терпением, но и достаточным опытом, умением пред­видеть действия животного, как бы опережать его хотя бы на шаг. С помощью такого метода можно выраба­тывать простые навыки, например, награждать собаку всякий раз, как она сядет. В ряде случаев выделяют и закрепляют очень сложные поведенческие акты, ко­торые вполне уместно назвать трюками. Примеры та­кого обучения дает цирковая дрессировка.

Именно такого метода обучения придерживается школа Б. Скиннера, чьи идеи стали популярны в на­шей стране благодаря К. Прайор. Судя по всему, сход­ные методы применял в свое время гениальный дрес­сировщик Л. В. Дуров.

Подражательный

Для большинства высших животных, а для соци­альных особенно, достаточно характерно обучение на примере действий сородичей, обучение посредством подражания. Об этом мы поговорим еще, описывая родительское поведение. Молодняк обучается различ­ным действиям, подражая не только матери, но и другим собакам.

Данный метод трудно использовать в качестве ос­новного при научении, поскольку не всегда удается добиться заинтересованности в подражании нужному навыку. Тем не менее, в качестве вспомогательного ме­тода подражание оказывается весьма эффективным, особенно если собака дружна с животным, являю­щимся образцом для подражания, симпатизирует ему. Тогда обучение оказывается гораздо эффективнее не только благодаря упрощению понимания задачи, но и за счет социального облегчения.

НЕЖЕЛАТЕЛЬНЫЕ СТЕРЕОТИПЫ

Входе обучения следует избегать выработки неже­лательных стереотипов и ассоциаций. Некоторые из них мы упоминали.

Достаточно часто вырабатывается рефлекс на ме­сто обучения. Например, собака идеально выполняет все команды, но... только на дрессировочной площад­ке либо у скамейки, на которой любит сидеть хозяин. Для нее выполнение навыка прочно связано с обста­новкой: вырабатывается рефлекс на место предыду­щего подкрепления.

Возникают и нежелательные связи с временем обучения: вечером надо выполнять команды, а утром можно гулять в свое удовольствие.

Бывают более экзотические варианты. Собаки в небольших пределах умеют считать. Когда хозяин на­чинает подкреплять не каждое выполнение навыка, но дает лакомство, например через раз, собака лучше слушается его тоже на каждой второй команде.

РАССУДОЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И ДРЕССИРОВКА

Владельцы собак довольно часто впадают в одну из двух крайностей. Они либо совершенно не работа­ют с животным, полагая, что собачка и так умная, все должна сама понимать, либо сводят общение ис­ключительно к работе по команде. При этом количе­ство команд неоправданно увеличивают, так что со­бака практически полностью утрачивает инициативу. Доведение до автоматизма большего числа навыков и общение с животным только на языке команд, как рекомендовалось в прежних руководствах по служеб­ному собаководству, часто приводит к превращению его в некий биоробот.

С этим явлением пришлось столкнуться М. Н. Сотской при изучении рассудочной деятельности собак в лаборатории Л. В. Крушинского. В лабораторию на опы­ты часто приводили своих собак студенты и сотрудни­ки МГУ, которым было интересно оценить уровень интеллекта своих питомцев. Случалось, что одна и та же собака попадала в эксперимент дважды: до и после обучения на дрессировочной площадке. В ряде случаев тщательно отдрессированные и имеющие дипломы высших степеней по общему курсу дрессировки (ОКД) и по защитно-караульной службе (ЗКС) соба­ки решали тестовые задачи хуже, чем до начала заня­тий на площадке. Создавалось впечатление, что они утратили способность к самостоятельному принятию решений и ждут команды от хозяина.

Подобная картина наблюдалась и при работе с лисицами-артистами Театра зверей Уголка имени В. Л. Дурова. При работе на сцене у этих животных был выработан жесткий стереотип: стартовая клет­ка — простое действие на сцене (типа прыжка через кольцо или с тумбы на тумбу) — возвращение в стартовую клетку. Именно это последнее действие оказы­валось в конечном счете самым главным, так как за него лисицы получали самое большое подкрепление.

В опытах у них срабатывал тот же стереотип: выс­кочить из своей клетки, быстро побежать в экспери­ментальную установку, совершить в ней какое-либо действие (далеко не всегда адекватное) и стремитель­но вернуться обратно в клетку. Результат решения за­дачи их просто не интересовал.

Таким образом, увеличение доли жестких стерео­типов в поведении собаки может в сильной степени подавить у нее способность к разумным действиям. (Нам кажется, что каждый может найти множество подобных примеров и среди людей.)

По-настоящему умные собаки часто оказываются более самостоятельными и не всегда склонны беспре­кословно выполнять волю дрессировщика. Такие со­баки молниеносно усваивают навыки, смысл которых им понятен, и легко воспринимают команду: она мо­жет произноситься с любой интонацией, громкостью. Но если подобная собака не видит смысла в дей­ствии, то образование навыка будет очень сложным. Поэтому если собака плохо поддается дрессировке классическими методами, то обвинять ее в глупости преждевременно.

Подчеркнем одну особенность обучения. В прин­ципе скорость выработки простого условного рефлек­са у всех позвоночных животных (от золотой рыбки до шимпанзе) не различается и рефлекс закрепляется после 12—14 предъявлений. Однако те навыки, кото­рые мы вырабатываем у собак, достаточно сложны и требуют понимания смысла поставленной задачи, т. е. применения рассудочной деятельности. Когда смысл ясен и результат действия собаке приятен, навык вы­рабатывается практически мгновенно, если же собака не понимает задачи, то на выработку навыка требуются те самые классические 12—14, а то и более предъявлений.

Игнорирование важности использования рассу­дочной деятельности при обучении сложным навы­кам является большой ошибкой.

Как же увязать обучение собаки жестким стереоти­пам и сохранение ее индивидуальности и интеллекта?

Хозяину следует определить, какие именно коман­ды нужны ему для управления собакой, и довести их выполнение до жесткого стереотипа. При этом доля жесткого управления должна быть значительно мень­ше «неформального общения». Ведь разговаривая с со­бакой, эмоционально одобряя или осуждая ее, мы все равно управляем ее поведением. Важно при этом то, насколько мы добиваемся безусловности и одно­значности ее ответных действий.

Простой пример: требуя подчинения, собаку по­сылают за брошенным предметом по команде «Апорт!», при этом она обязана этот предмет принес­ти и отдать в руки. Если она этого не делает, прихо­дится любым способом добиться правильного выпол­нения требуемого навыка.

Играя с собакой в мяч, бросают его и кричат: «Неси, давай сюда!» — но в этой ситуации собака вправе носиться с мячом в зубах, предлагая догнать ее и отнять игрушку, а может унести и играть одна.

Разведение собак в ведомственных охранных пи­томниках и в некоторых питомниках декоративных со­бак порой сопровождается отбором наиболее удобных в содержании особей. При этом часто как раз выбра­ковывают более умных животных. Этим же процессом сопровождается отбор служебных собак, работающих, как часы.

Эксперименты по исследованию рассудочной де­ятельности собак не показали достоверных различий у разных пород. Однако наиболее сложные варианты задач успешнее решали собаки пород, предназначен­ных для самостоятельной работы (борзые, лайки), и беспородные собаки с богатым жизненным опытом, попавшие в эксперимент в зрелом возрасте (М. Н. Сотская, Е. Н. Мычко, А. В. Шубкина). Ю. В. Пильщиков и К. Т. Сулимов (личные сообщения), исследовавшие рассудочную деятельность у своих рабочих собак (пас­тушеская служба и одорологическая экспертиза), так­же отмечали, что животные с высокоразвитым интел­лектом оказывались наиболее «профессионально при­годными».

ПОДКРЕПЛЕНИЕ

Говоря о научении, в том числе и об обучении в узком смысле, следует рассмотреть понятие «подкреп­ление». Любое действие, чтобы запомнилась его важ­ность, была оценена правильность, требует подкреп­ления, вызывающего определенные эмоции. Подкреп­ление принято подразделять на положительное (при­ятное) и отрицательное (неприятное). Если животное действует адекватно нашим требованиям, оно полу­чает положительное подкрепление. Отрицательное подкрепление, связанное с неприятными ощущения­ми или эмоциями, ассоциируется с невозможностью или нежелательностью действия.

О применении положительных и отрицательных подкреплений следует сказать лишь то, что положи­тельные должны преобладать.