Этнические стереотипы: проблема истинности

У. Липпман считал неточность и даже ложность одной из важнейших характеристик социальных стереотипов. В даль­нейшем стереотипы получали не менее нелестные характерис­тики и интерпретировались как прямая «дезинформация», «совокупность мифических представлений» и т.п. Ложность настолько прочно стала ассоциироваться с понятием «стерео­тип», что был даже предложен новый термин «социотип» для обозначения стандартного, но истинного знания о соци­альной группе.

Лишь начиная с 50-х гг. получила распространение гипо­теза американского психолога О. Клайнберга о наличии в сте­реотипе некоего «зерна истины». Теперь уже не вызывает сомнений, что социальные стереотипы вовсе не сводятся к совокупности мифических представлений. Большинство со­временных исследователей определяют социальный стерео­тип как образ социального объекта, а не просто как мнение об этом объекте, никак не обусловленное объективными ха­рактеристиками последнего и всецело зависящее от воспри­нимающего (стереотипизирующего) субъекта. А как отмечал А. Н.Леонтьев, образ может быть более адекватным или ме­нее адекватным, более или менее полным, иногда даже лож­ным, но мы всегда его «вычерпываем» из реальности (Леонтьев, 1983, с.255). Так и этнические стереотипы как образы этни­ческих общностей отражают, пусть и в искаженном или транс­формированном виде, объективную реальность: свойства двух взаимодействующих групп и отношения между ними.

Итак, этнические стереотипы отражают реальные осо­бенности стереотипизируемой группы. Считается, что сте­реотипы более истинны, если существует единодушное мнение между двумя группами относительно черт третьей. В соответствии с так называемой гипотезой контакта, более глубокие и длительные контакты между группами приводят к более высокому удельному весу реальных черт в их взаим­ных стереотипах (см. Campbell, 1967). Признаком истинности предлагается считать и согласованность между восприятием группы самой себя и ее восприятием другой группой. Навер­няка, есть «зерно истины» в том, что американцы конкурент­ны, патриотичны, независимы и эмоциональны, если эти качества считают «типично американскими» и они сами, и русские испытуемые проведенного нами совместно с колле­гами из университета штата Нью-Мексико (США) исследо­вания. В целом в этом проекте был выявлен достаточно высокий уровень согласия между российскими и американ­скими студентами при восприятии качеств, присущих аме­риканцам (см. Stephan et al, 1993).

Кроме того, свойства, приписываемые другим, косвенным образом отражают особенности группы, в которой распростра­нены стереотипы. Так как другие народы воспринимаются через сравнение с собственным, мексиканцы могут оцени­вать русских как сдержанных и замкнутых, а шведы как эмо­циональных и оживленных. Сами русские в нескольких наших исследованиях приписывали общительность и раскованность разным народам: американцам, которые далеко не всегда включают эти черты в автостереотип, и финнам, в автостере­отип которых входят противоположные черты. Вполне веро­ятно, что русские особо выделяют эти качества у других народов из-за восприятия своих соотечественников как за­жатых и недостаточно общительных.

То, что реальные межэтнические отношения оказывают влияние на стереотипы, не требует особых доказательств. Именно от характера отношений – сотрудничества или соперничества, доминирования или подчинения – зави­сят основные «измерения» стереотипов – содержание, направленность (общее измерение благоприятности) и сте­пень благоприятности, и в конечном счете, степень их истинности.

В случае конфликта между группами строятся их полярные образы, когда себе приписываются только позитивные каче­ства, а «врагам» – противоположные негативные. Такие сте­реотипы являются эмпирическим индикатором межгрупповой дифференциации в форме противопоставления. Наиболее ярко противопоставление проявляется в феномене неоднократно описанного «зеркального образа», когда члены двух конфлик­тующих групп приписывают идентичные положительные черты себе, а идентичные пороки – соперникам. Своя группа вос­принимается как высоко моральная, и ее действия объясня­ются альтруистическими мотивами, а чужая группа – как «империя зла», преследующая свои эгоистические интересы. Именно этот феномен был обнаружен в период холодной войны во взаимных стереотипах американцев и русских.

Тенденция к межэтническому противопоставлению мо­жет проявляться и в более сглаженной форме, когда практи­чески тождественные по смыслу качества оцениваются по-разному в зависимости от того, приписываются ли они своей или чужой группе. Люди выбирают позитивный яр­лык, когда описывают черту, присущую своей группе, и негативный ярлык – при описании той же черты чужой группы: американцы воспринимают себя как дружелюбных и раскованных, а англичане считают их назойливыми и развязными. И наоборот – англичане полагают, что им при­сущи сдержанность и уважение прав других людей, а амери­канцы называют англичан холодными снобами (см. Stephan, Stephen, 1996)[3].

Этноцентристские тенденции могут быть сглажены еще в большей степени, тогда дифференциация осуществляет­ся в форме сопоставления двух групп и проявляется через построение взаимодополняющих образов. Достаточно явно выраженной оказалась тенденция к сопоставлению «ти­пичного американца» и «типичного советского человека» у московских студентов в исследовании, проведенном нами в 1987 г. В стереотип американца вошли позитивные де­ловые (деловитость, предприимчивость, трудолюбие, доб­росовестность, профессиональная компетентность) и коммуникативные (общительность, раскованность) харак­теристики, а также основные черты «американизма» (стрем­ление к успеху, индивидуализм, уверенность в себе, высокая самооценка, прагматичность в отношениях, примат мате­риальных ценностей над духовными, чувство превосход­ства над другими народами).

Стереотип «типичного советского человека» значительно отличался от этого образа. Объектом восприятия у соотече­ственников стали прежде всего позитивные гуманистические характеристики: гостеприимство, дружелюбие, гуманность, доброта, отзывчивость. Даже при простом сравнении качеств, составляющих два стереотипа, видно, что они представляют собой взаимодополняющие образы: ни одно из качеств не только не повторяется, но все они принадлежат к разным бинарным оппозициям.

Однако сопоставление своей и чужой групп вовсе не сви­детельствует о полном отсутствии этноцентризма. В нашем случае сравнение полученных данных с результатами опроса экспертов, проранжировавших позитивные качества из шкал использованной нами методики, показало, что испытуемые продемонстрировали явное предпочтение своей группы. «Ти­пичному советскому человеку» московские студенты припи­сывали высоко оцениваемые в нашей культуре черты, а американцу – качества, формально позитивные, но нахо­дящиеся в нижней части иерархии личностных черт как цен­ностей.

1. Этническая психология — это междисциплинарная отрасль зна­ния, изучающая такие направления в психологии как:

• особенности психики людей различных народов и культур;

• проблемы национальных особенностей:

♦ мировосприятия;

♦ взаимоотношений;

• особенности национального характера;

• закономерности формирования:

♦ национального самосознания;

♦ этнических стереотипов;

♦ обществ, национальных общин.

Объектом исследования в этнической психологии являются нации, национальности, национальные общности.

Предмет этнопсихологии — психический склад народов, этносов, а также индивидуальные особенности и своеобразие поведения, эмоциональных реакций, психики, характера, национального са­мосознания и этнических стереотипов представителей кон­кретных этнических общностей.

3. Этнопсихология возникла на стыке многих наук: философии, социологии, психологии, культурологии и этнологии (этногра­фии). Каждая из этих наук имеет свой индивидуальный взгляд на природу и особенности психики человека в контексте этноса. Существует следующая спеиифика рассмотрения наииональных особенностей психики человека в каждой из указанных наук:

• философия через методологическое и теоретическое осмысление

изучает социальное и психологическое своеобразие этносов и эт­нических групп и наций и его влияние на внутри- и межна­циональное взаимодействие;

• социология и культурология рассматривают общие тенденции и закономерности культурного и социального взаимодействия раз­личных этносов, а также качественные характеристики нацио­нальных групп как социальных и культурных общностей;

• этнология и этнография изучают материальную культуру и особенности быта, верований, ритуалов, образа жизни различных народов, а также их политическую и демографическую структу­ру, в которую входят проблемы этногенеза, демографии, рассе­ления этносов;

• социальная психология изучает и анализирует конкретные на­циональные особенности характера и психики людей в контексте их принадлежности к определенной социальной и националь­ной (этнической) группе.

Взаимодействие этнопсихологии с науками заключается:

• в сходстве объекта изучения — явлений и феноменов, возни­кающих в результате взаимодействия людей — представителей различных этнических групп и общностей;

• влиянии знаний, полученных в русле этнопсихологии, и созданных на их основе теорий, на другие науки. В политологии использу­ются знания о национально-психологических особенностях некоторых народов для описания и предсказания результатов проведения различных политических процессов. В педагогике на основе информации о национальном и историческом опыте конкретной этнической группы могут создаваться рекоменда­ции по обучению и развитию;

взаимодействии с прикладными областями различных наук, кото­рые в результате научного развития выделились в самостоятель­ные области знаний, изучающие сходные явления и феномены:

• этносоциологию, изучающую различные социальные явления в той или иной этнической группе;

• этнокультурологию, исследующую влияние культурных фак­торов, включающих в себя нормы, ограничения, общие правила поведения, общую картину мира и мировоззрение на этнопсихологические характеристики представителей од­ного этноса;

• культурную антропологию, изучающую человека как предста­вителя различных культурных и национальных общностей со свойственным этим общностям стилем и образом жизни, культурными особенностями и т. п.;

• этнопедагогику, рассматривающую приемы и методы обуче­ния и воспитания, свойственные конкретным этническим группам, сравнение этих методов у различных народов, а также зависимость результатов обучения и воспитания от национальной психологии и национального менталитета;

• этнопсихолингвистику, изучающую мышление и язык, свойст­венный тому или иному этносу, как главный фактор фор­мирования психики у представителей этого народа.

4. Этнопсихология как учебная и научная дисииплина в перспективе

должна включать в себя следующие разделы: i/общую этнопсихологию, которая должна изучать:

• особенности межэтнических отношений;

• структуру психического своеобразия народа, в которую входят темперамент, характер, самосознание, символика, стереотипы, способы психологической самозащиты;методики этнопсихологических исследований.

• специальную этнопсихологию, в области изучения и описания которой лежат такие этнопсихологические феномены, как пси­хический склад и этногенез различных народов мира;

• сравнительную этнопсихологию, задачей которой является срав­нение психологических особенностей разных народов, выявление сходств и различий в их психологии (но не с точки зрения "худший-лучший", а с целью нахождения их психологического своеобразия);

• прикладную этнопсихологию, целью которой является решение практических вопросов и проблем в области межэтнических и внутриэтнических отношений на основе использования сущест­вующих этнопсихологических теорий, концепций и данных исследований, которые разрабатываются в русле общей и спе­циальной этнопсихологии.

Психология народов (этническая психология, этнопсихология)— одна из ветвей психологии, считающая своим предметом особенности психического склада различных рас и народов; самый крупный раздел т. н. социальной психологии. Термин «этническая психология» (V?lkerpsychologie) был предложен во 2-й половине XIX в. немецкими философами и лингвистами Г. Штейнталем и М. Лацарусом, пытавшимися обосновать понятие этническая психология и сформулировать её задачи.

Они пытались доказать на страницах основанного ими в 1859 г. журнала «Психология народов и языкознание» («Zeitschrift fur V?lkerpsychologie und Sprachwissenschaft»), что язык, религия, право, искусство, наука, быт, нравы и т. п. получают конечное объяснение в психологии народа как носителя коллективного разума, воли, чувств, характера, темперамента и т. п. Согласно такому пониманию, все явления социальной жизни представляют собой своеобразную форму «эманации народного духа». В. Вундт подверг критике интеллектуализм воззрений Г. Штейнталя и М. Лацаруса и выдвинул столь же идеалистическое волюнтаристское понимание сущности и задач этнической психологии.

В изучении проблем этнической психологии, наряду с психологами, приняли участие лингвисты, историки, археологи, социологи, этнологи, антропологи и др. Был собран огромный фактический материал по психологии различных племён и народов. Особенно много внимания уделялось исследованиям психологии примитивных народов (французский учёный Л. Леви-Брюль, английский учёный Дж. Фрейзер, немецкий учёный Р. Турнвальд и др.).

В России вопросы этнической психологии разрабатывал Г. Шпет, выступивший в 20 гг. XX в. с резкой критикой В. Вундта и генетического подхода (Штейнталь, Лацарус и др.) к этнической психологии и пытавшийся обосновать своё понимание этнической психологии с позиций феноменологии Э. Гуссерля.