Отрасли психологии, формы сотрудничества научной и житейском психологии 1 страница

Связь научной психологии с практикой характеризуется точностью постановки прикладных задач и методов их решения. Как правило, такие задачи порождались трудностями, возникающими во внепсихологических областях, а их устранение выходило за пределы компетенции соответствующих специалистов. Заметим также, что прикладные отрасли могли появляться независимо (в том числе и во времени) от становления общепсихологической науки. * *

*Возможные примеры. *1. В 1796 г. в Гринвиче был уволен сотрудник обсерватории за грубую ошибку (почти в секунду) в определении местоположения звезды. Применявшийся в то время метод решения этой задачи (метод Бредли) состоял в следующем. Нужно было регулировать моменты прохождения звезды по координатной сетке телескопа, отсчитывая при этом секунды и отмечая (высчитывая) положение звезды секундой раньше и секундой позже ее прохождения. Астроном из Кенигсберга Бессель пришел к выводу, что ошибка сотрудника не была следствием небрежности. В 1816 г. он опубликовал результаты своих 10-летних наблюдений за временем реакции человека. Оказалось, что время двигательной реакции является весьма изменчивой характеристикой, и различия между людьми равны примерно 1 секунде.

Так, из разъяснений досадной "ошибки", связанной с особенностями организма конкретного человека, возникла дифференциальная психология, изучающая и измеряющая индивидуальные различия людей.

2. Интересно, что именно ошибкам человек при выполнении той или иной деятельности, проблемам "человеческого фактора" обязаны своим появлением многие отрасли психологии. В ответ на трудности управления современной высокосовершенной техникой человеком-оператором возникла инженерная психология. Изучение трудностей в обучении и воспитании, кризисов развития человека в определенные периоды его жизни положило начало психологии педагогической и возрастной.

Отрасли психологии можно различить по нескольким критериям.

Во-первых, по сферам деятельности (в частности, профессиональной), нужды которых обслуживают, т. е. по тому, что делает человек: психология труда, инженерная, педагогическая и др.

Во-вторых, по тому, кто именно эту деятельность выполняет, является ее субъектом и вместе с тем объектом психологического анализа: человек определенного возраста (детская и возрастная психология, группы людей (социальная психология), представитель той или иной национальности (этнопсихология), пациент психиатра (патопсихология) и т. д.

Наконец, отрасли психологии могут определяться по конкретным научным проблемам: проблема связи нарушений психики с мозговыми поражениями (нейропсихология), психических и физиологических процессов (психофизиология).

В реальной работе психолога научные отрасли широко взаимодействуют. Например, психолог на производстве обладает знаниями как инженерной психологии (или психологии труда), так и социальной. Психологическая сторона школьной работы относится одновременно к сферам возрастной, педагогической психологии. Разработка практических приложений нейропсихологии – прежде всего, проблемы реабилитации больных с мозговыми поражениями той или иной профессиональной деятельности – требует знания психологии труда.

Понятно, что психолог-практик – это просто житейский психолог. Конечно, он далеко не всегда имеет готовые образцы решения задач и должен изучать, изобретательно использовать повседневный опыт, и все же для него этот опыт оформлен концептуально, а задачи довольно четко разделены на решаемые и нерешаемые. Следует подчеркнуть, что относительная автономия прикладных отраслей от их общих психологических оснований позволяет устанавливать собственные практические связи с другими науками – социологией, биологией, физиологией, медициной.

Многообразные формы сотрудничества научной и житейской психологией, типичный пример которых – психотерапевтический сеанс. Терапевт не может создать и передать пациенту новые способы освоения своего эффективного прошлого, разрешения внутренних конфликтов. Пациент строит эти способы только сам, но терапевт помогает, провоцирует их открытие и присутствует при нем, как врач при рождении ребенка. Он уточняет условия открытия, пытается объяснить его закономерности.

Итогами такого сотрудничества являются, с одной стороны, полноценная жизнь здорового человека, с другой, – развитие центрального раздела психологической науки – изучение личности.

Возможны удачные случаи самотерапии, самостоятельного осмысления и преодоления тяжелых душевных недуг, когда научный и житейский психологи как бы совмещаются в одном человеке. * *

*Типичный пример*. М.М.Зощенко в "Повести о разуме" проводит психологический анализ источников собственного личностного кризиса. Он подробно исследует варианты скрытого содержания аффектогенных символов, сновидений и состояний (протянутая рука нищего, рев тигра, отвращение к еде и т. д.), затем постепенно определяет (не "вспоминает", а именно, определяет) перенесенную в раннем детстве травму, и, благодаря ее сознательному освоению, достигается самоизлечения. Найденные им и проведенные на себе приемы обогащают персонал психотерапии.

Нередко различные терапевтические приемы содержат в своей основе житейские эмпирические правила управления поведением и лишь затем получают выражение в теоретических понятиях. * *

*Возможный пример*. Широко известная закономерность: чрезмерное желание, стремление к какой-либо цели препятствует ее достижению. Так, австрийский психолог В.Франкл считает многие невротические расстройства – случаи заикания, нарушения моторики и т. п. (при объективной сохранности двигательной сферы) следствием именно гипернаправленности человека, мешающей преодолеть недуг. Предложенный им терапевтический прием основан на житейском правиле – "бороться с врагом его же оружием": следует пожелать как раз того, от чего на самом деле человек хочет отказаться и чем, к несчастью обладает. Один из пациентов Франкла, по профессии бухгалтер, страдал судорогами мышц руки и очень плохо писал. Профессиональная непригодность привела его к крайне тяжелому общему состоянию. Выход же оказался неожиданным: пациента попросили написать что-нибудь как можно хуже, т. е. показать, что он может нацарапать такие каракули, которые никто не сможет разобрать, – и человек излечился от недуга. Затем этот прием был обобщен в теоретическом понятии "парадоксальной интенции (стремления)".

Интересны влияния научных понятий и концепций на житейские представления людей о своей психической жизни. Средствами такого представления стали, в частности, некоторые понятия психоанализа (аффективный "комплекс", "архетип", "внутренняя цензура" и др.), термины, предложенные для описания эмоциональной сферы ("стресс") защитных механизмов личности ("компенсация", "замещение", "рационализация", "вытеснение"). Попадая в разговорную речь, эти термины получают содержания, не всегда относящиеся к их первоначальному смыслу, но они оказываются эффективными средствами осмысления и даже открытия (построения) человеком собственных индивидуальных средств.

Следует отметить, что научный психолог подчас профессионально должен становится психологом житейским, подготовка к работе с некоторыми методами диагностики личности, обучения правильной и полной интерпретации результатов занимает около двух-трех лет. Практика проведения психологических экспериментов является подчас тонким искусством, требующим мастерства и интуиции.

Наконец, существуют и такие психологические тесты, где грань между научной и житейской психологией трудно установить. Так, в руководствах по деловому общению даются конкретные практические советы по адекватному социальному поведению, взаимодействию с другими людьми, которые делают контакты успешными. С одной стороны, это своего рода "учебники" житейской психологии, с другой – систематический перечень результатов, дающий материал для научного исследования.

Таким образом, положение психологической науки определяется ее двумя разнонаправленными традициями. Первая из них – стремление стать естественнонаучной дисциплиной, вторая – занять место житейской психологии. Обе эти цели непостижимы, но каждая из них порождает свои конкретные задачи.

С одной стороны, по сравнению с житейской психологией, научная представляет собой специальную дисциплину, обладающую понятийным и методическим аппаратом для изучения психической жизни человека, законов ее организации и развития. Точность и регулярность фиксации получаемого опыта, возможность строгой проверки и направленного воспроизводства сближают ее с естественными науками.

С другой стороны, психологическая наука имеет особенности, связанные со спецификой объекта изучения – его способностью к внутреннему отражению своих состояний. Обыденные представления человека о себе, являясь средствами и результатами разрешения реальных жизненных задач, могут быть устойчивыми и существовать независимо от их научных объяснений. Гуманитарный аспект психологии заключается не только в изучении, но и в практике создания этих представлений как способов преодоления конфликтных ситуаций, осмысления и продуктивного развития жизненного опыта.

Научная и житейская психология, сохраняя принципиальные различия, вступают в необходимые взаимные связи. Психологическая наука, развитие которой можно, вслед за Л.С.Рубинштейном, представить в виде пирамиды, сильна своим основанием. Житейское осмысление разнообразной психологической реальности не исчезает с появлением специальной науки, и является, напротив, постоянным источником ее жизнедеятельности. Вместе с тем, научные достижения активно проникают в обыденную жизнь, предлагая новые, эффективные средства запоминания ее законов, воспитания и развития личности.

Научная психология в целом – это попытка осознать, регулярно осмыслить, воспроизвести и усовершенствовать существующий и постоянно развивающий опыт психической жизни современного человека.

Б. Ф. Ломов. Психология в системе научного знания*

В комплексе наук о человеке важнейшая роль принадлежит психологии. Какая бы проблема (или ее аспект) из того класса, который относится к изучению человека, ни была взята, ее после­довательное изучение так или иначе приводит к необходимости анализа того круга явлений, которые принято определять как психические. Эта необходимость отчетливо обнаруживается в общественных науках.

Исследование процессов и явлений, изучаемых историей, эко­номикой, этнографией, социологией, лингвистикой, литературове­дением, теорией искусства (искусствоведением), юридической, по­литической науками, необходимым образом приводит к постанов­ке проблем по существу психологических. Нередко социальные процессы и явления не могут быть достаточно полно раскрыты без привлечения знаний о механизмах индивидуального и группового поведения людей, закономерностях формирования стереотипов по­ведения, привычек, социальных установок и ориентации, без изу­чения настроений, чувств, психологического климата, без анализа настроений, чувств, психологического климата, без анализа таких феноменов, как подражание, внушение, заражение, без исследова­ния психологических свойств и особенностей личности, ее способ­ностей, мотивов, характера, межличностных отношений и т. д. Коротко говоря: в исследованиях социальных процессов возникает необходимость учета психологических факторов, при этом особен­но острой она становится тогда, когда исследователь переходит от общих законов к специальным, от глобальных проблем к част­ным, от макроанализа к микроанализу.

Психологические факторы, конечно, не определяют социаль­ных процессов, напротив, сами они могут быть поняты только на основе анализа этих процессов. Но эти факторы в зависимости от конкретных условий оказывают либо положительное, либо от­рицательное влияние на те или иные события жизни общества.

Потребность обращения к теории психологии, ее методам и результатам конкретных исследований возникает и в том случае, когда та или иная общественная наука включается в решение практических задач. Ведь любая практическая рекомендация реализуется в конкретных действиях конкретных людей, и то, как она будет реализовываться, в значительной степени зависит от психологических особенностей этих людей.

Логика развития общественных наук ведет к тому, что на их границах с психологическими науками формируется целый «куст» специальных научных дисциплин и направлений. Прежде всего это социальная психология, а также тесно связанные с нею историче­ская, экономическая, этническая, юридическая, политическая пси­хология, психолингвистика и психология искусства. Некоторые из этих областей в нашей стране уже сформировались и успешно раз­виваются как самостоятельные научные дисциплины (например, социальная психология), другие находятся в стадии формирова­ния и самоопределения (например, юридическая психология, пси­холингвистика и психология искусства), третьи еще только на­чинают зарождаться (например, этническая, экономическая и по­литическая психология).

Проблемы, требующие для своего решения психологических исследований, возникают также в естественных науках. Напом­ним, что одно из первых экспериментально-психологических ис­следований, а именно времени реакций человека, было проведено в середине прошлого века в связи с потребностями астрономии, а первой специальной психологической дисциплиной явилась психо­физика, возникшая примерно в то же время. Несколько позднее как ответвление психофизики стала развиваться психоакустика.

Одна из наиболее фундаментальных проблем, названная Э. Геккелем «мировой загадкой», над решением которой наука бьется уже в течение длительного времени, — это проблема воз­никновения и развития психики в процессе биологической эволю­ции. Для дальнейшего развития биологических наук эта пробле­ма, пожалуй, не менее важна, чем проблема возникновения жиз­ни. Как показал еще А. Н. Северцов, психика должна была воз­никнуть и возникла в процессе биологической эволюции законо­мерно, а возникнув в этом процессе, она стала его важнейшим фактором. Это значит, что изучение процесса биологической эво­люции неизбежно требует изучения не только строения и функ­ций живых организмов, но также их поведения, психики. На гра­ницах биологии и психологии сформировались такие области зна­ния, как зоопсихология и сравнительная психология <...>

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

*Б. Ф. Ломов. Психология в системе научного знания // Ломов Б. Ф., Методологические и теоретические проблемы психологии. - М., 1984, с, 11—24.

Еще более остро психологические проблемы ставятся в тех областях естествознания, объектом исследования которых явля­ется высший продукт эволюции — человек. По мере того как, на­пример, физиология обращается от изучения функционирования организма животных к изучению человеческого организма, т. е. с развитием физиологии человека, она вынуждена так или иначе сталкиваться с проблемами психологическими. Напомним, что крупнейшие отечественные физиологи И. М. Сеченов, И. П. Пав­лов, А. А. Ухтомский, И. С. Бериташвили, П. К. Анохин и другие видели свою конечную цель именно в том, чтобы раскрыть фи­зиологические основы человеческой психики.

Перспективы развития физиологии человека (прежде всего физиологии высшей нервной деятельности и нейрофизиологии) существенно связаны с перспективами развития психологии.

То же можно сказать и о генетике, в особенности о генетике поведения. Распространяются ли (или по крайней мере оказывают ли влияние) законы генетики на поведение живых существ (в том числе и человека) и их психические свойства? Этот вопрос яв­ляется предметом острых дискуссий среди как естествоиспытате­лей, так и обществоведов. Понятно, что, не разрабатывая теории, раскрывающей сущность поведения и психики, и соответствующих строгих методов исследования, ответить на этот вопрос невоз­можно.

В последние годы наметилось и начало интенсивно разраба­тываться еще одно научное направление — исследование биохими­ческих основ поведения и психики. Особенно много работ ведется в области изучения биохимических основ памяти и эмоций. Иног­да это направление называют психобиохимией.

<...>

Как отмечалось в начале параграфа, человек, а вместе с ним и его психика являются объектом исследования не только фун­даментальных естественных и общественных наук, но и научно-практических комплексов.

В медицинских науках необходимость привлечения данных психологии так или иначе возникает при разработке большинства проблем здоровья и болезни. Это прежде всего относится к пси­хическим и психогенным заболеваниям, которые изучаются пато­психологией и психопатологией.

Короче говоря, изучение заболевании требует анализа изме­нений не только организма, но и психики больного, т. е. их внут­ренней, субъективной картины. В связи с этой потребностью на границах между медицинскими и психологическими науками как особая дисциплина формируется и развивается медицинская пси­хология и тесно связанная с ней нейропсихология.

Но значение исследований «психологических составляющих» здоровья и болезни не только позволяет более глубоко и полно понять этиологию и развитие того или иного заболевания, что, конечно, прежде всего важно для его диагноза. Знание психологии может помочь также в определении наиболее эффективных мето­дов лечения. В некоторых условиях эффективным оказываются методы психологического воздействия, система которых получила название психотерапия. Изучение психических особенностей па­циента помогает также избежать ятрогенных заболеваний.

<...>

В связи со все расширяющимся применением в медицине фар­макологических веществ, в том числе и действующих на психику, в последние годы начала формироваться новая научная дисцип­лина — психофармакология, связанная с психобиохимией. Изуче­ние психотропных эффектов лекарственных веществ открывает но­вые возможности для лечения патологических изменений психики, а также для изучения психических процессов и состояний <...>

Психологические проблемы возникают и в другом научно-прак­тическом комплексе — в педагогических науках. Связи между пе­дагогикой и психологией традиционны. Еще К. Д. Ушинский от­мечал, что «если педагогика хочет воспитать человека во всех отношениях, то она должна узнать его во всех отношениях». В том же случае, если педагогика не опирается на знания «о законах природы и души человеческой, она превращается в простои набор практических советов и рецептов и перестает быть подлинной нау­кой, способной помочь учителю». В развитии всех областей педа­гогики: в ее общей теории, дидактике, частных методиках, теории воспитания, школоведении — возникают проблемы, требующие психологического исследования. Знание закономерностей восприя­тия, памяти, мышления, динамики формирования знаний, навыков и умений, природы способностей и мотивов, психического раз­вития человека в целом имеет существенное значение для реше­ния фундаментальных педагогических проблем, таких, как опре­деление содержания образования на разных ступенях обучения, разработка наиболее эффективных методов обучения и воспита­ния, оценка результативности педагогических воздействий, совер­шенствование профессиональной ориентации и др.

Интенсивное развитие науки требует обновления и реконст­рукции содержания образования. Чему учить современного школь­ника? Что и как отбирать из той огромной массы информации, которая накапливается наукой, для школы? Эти вопросы вызыва­ют острые дискуссии. Проблема соотношения системы научного знания и учебных предметов является для педагогики важнейшей. Понятно, что при ее решении нужно исходить прежде всего из научно обоснованных прогнозов развития общества (в том числе и науки). Но как бы рационально ни было определено содержа­ние образования, как полно ни были бы учтены при этом перс­пективы развития общества, как четко на этой основе ни была бы определена система учебных предметов (и программ) для шко­лы, нельзя забывать о тех, кто будет овладевать этими учебными предметами, — об учащихся, прежде всего об их психических свой­ствах и возможностях. Каковы возможности и резервы психиче­ского развития человека на разных возрастных ступенях? Есть ли какие-либо ограничения (пределы) этих возможностей? В чем со­стоят особенности каждой ступени? <...>

На границах между педагогикой и психологией развиваются педагогическая психология, а также связанные с нею возрастная и детская (как самостоятельная область) и ряд специальных об­ластей психологии (тифлопсихология, сурдопсихология и др.).

Наконец, потребность в психологических исследованиях испы­тывают и технические науки, прежде всего те, которые связаны с разработкой систем управления, созданием роботов, компьюте­ров, систем коммуникации и средств отображения информации. Данные о психических функциях, процессах и свойствах человека необходимы техническим наукам в двух планах. Во-первых, для того, чтобы заранее определить, как будет работать человек с создаваемыми техническими устройствами. Во-вторых, эти данные Иногда могут служить основой технических решений при создании Устройств, имитирующих некоторые характеристики психических процессов и функций (например, при разработке искусственных органов чувств).

Как известно, данные психологии сыграли определенную роль в формировании кибернетики, послужившей теоретической, осно­вой ряда новых направлений в технических науках. В свою оче­редь кибернетика оказала стимулирующее влияние на психоло­гические исследования (прежде всего познавательных процессов и механизмов регуляции поведения).

На границах технических и психологических наук также фор­мируются специальные дисциплины и направления. Важнейшей среди них является инженерная психология, изучающая психиче­ские явления с целью решения инженерных задач.

Инженерная психология сыграла решающую роль в формиро­вании особого комплекса, получившего название «эргономика». Наряду с психологическими (прежде всего инженерной психоло­гией и психологией труда) этот комплекс включает ряд медицин­ских (гигиену труда и др.), биологических (физиологию труда, антропометрию и ряд других) наук, которые совместно разраба­тывают практические задачи повышения эффективности и надеж­ности систем «человек — техника"—среда»...

<...>

Важнейшая функция психологии в общей системе научного знания состоит в том, что она, синтезируя в определенном отно­шении достижения ряда других областей научного знания, явля­ется интегратором всех (или во всяком случае большинства) на­учных дисциплин, объектом исследования которых является че­ловек. Как отмечал Ананьев, именно в этом состоит ее истори­ческая миссия, с этим связаны перспективы ее развития. Психо­логия осуществляет интеграцию данных о человеке на уровне конкретно-научного знания. Более высокий уровень интеграции — это, конечно, задача философии.

В психологии как особой области знания объединяется целый ряд специальных дисциплин, связи между которыми далеко не всегда видны на поверхности (например, психофизиология и со­циальная психология). Но, несмотря на свою порой кажущуюся «несовместимость», они все тем не менее относятся к единой об­ласти знания. В конце концов их общая задача состоит в изуче­нии сущности одного и того же класса явлений— психических. Базой объединения всех специальных психологических дисциплин является общая психология, экспериментально и теоретически разрабатывающая основные психологические проблемы.

Экстенсивная дифференциация психологической науки созда­ет, конечно, немалые трудности для синтеза накапливаемых в ней данных. Порой различие подходов и методов, используемых в разных специальных психологических дисциплинах, «заслоняет» общие задачи. Совместная работа психологов иногда выглядит как строительство библейской «вавилонской башни». И тем не менее главный объект исследования всей системы психологических дисциплин один и тот же. Это — человек, его психические процессы, состояния и свойства.

Изучая их, психология использует достижения всех других наук, разрабатывающих в той или иной связи проблему человека. И она не может развиваться, не используя эти достижения. Труд­но рассчитывать на серьезные успехи в исследовании психических процессов как функций мозга (и понять их специфику), не опира­ясь на ту совокупность данных, которые накоплены в других нау­ках о мозге. Точно так же нельзя исследовать психологические характеристики личности и ее социального поведения, не опира­ясь на знания объективных законов жизни общества.

Известно, что психология как самостоятельная область науки начала формироваться позднее других (если не всех, то многих) фундаментальных наук. И этот факт не случаен. Он вполне зако­номерен. Ее формирование не могло начаться прежде, чем дру­гие науки не достигли определенного уровня развития, т. е. преж­де чем не была создана необходимая научная база, которая по­зволила бы вычленить собственно психологические проблемы и наметить пути их решения.

Конечно, некоторые общие идеи относительно природы и сущ­ности психики высказывались в процессе развития философии на­чиная с древнейших времен. В развитых философских системах психология выступала как их относительно самостоятельная часть...

<...>

Развитие материалистической философии подготовило почву для того, чтобы психические явления, трактуемые идеализмом как существующие вне и независимо от материи, стали рассматри­ваться как особое свойство материи. Но благодаря этому сложи­лись лишь общие предпосылки выделения психологии в особую область научного знания. Чтобы эти предпосылки реализовались, потребовался длительный путь развития конкретных (специаль­ных) наук о природе и обществе.

Непосредственные предпосылки ее возникновения формирова­лись в развитии прежде всего естественных наук. Именно в них проблемы психологии были сформулированы как конкретно-на­учные. Решающую роль в возникновении некоторых направлений психологической науки сыграла эволюционная теория Ч. Дарви­на, который, кстати, сам сформулировал ряд гипотез относитель­но законов и механизмов некоторых психических явлений. Разра­ботка проблем развития жизни и возникновения человека неиз­бежно вела к постановке проблем возникновения и развития пси­хики.

Что касается общественных наук, то в ходе их развития так­же формировались проблемы, идеи и гипотезы, по существу отно­сящиеся к психологии.

Таким образом, именно в ходе развития естественных наук, с одной стороны, и общественных — с другой, складывалась проб­лематика психологической науки.

Вопрос о том, как родившийся живой комочек материи в про­цессе развития становится общественно активным человеком, об­ладающим сознанием и волей, эмоциями и разумом, характером и талантом, не может быть просто отвергнут наукой. Этот про­цесс закономерен хотя бы только потому, что он повторяется миллиарды раз. Вопрос о том, как этот процесс происходит, дол­жен быть решен, а это невозможно сделать, минуя психологию (хотя, конечно, в ее взаимодействии с другими науками).

Когда к исследованию психических явлений применяются тео­ретические схемы и методы, сложившиеся в других науках, и ока­зывается, что они не раскрывают существа этих явлений, такую попытку неверно оценивать как совершенно бесплодную. Здесь ва­жен не только позитивный, но и негативный результат, не всегда очевидный вывод о том, что психическое не может быть сведено к явлениям, имеющим другую качественную определенность. Это значит, что оно обладает качественным своеобразием.

Механический перенос методов и теоретических схем одной науки в другую ведет к таким упрощениям, которые смазывают качественные различия изучаемых явлений; происходит «соскаль­зывание» с одного предмета на другой, что часто называют ре­дукционизмом <...>

Обсуждая проблему редукционизма, важно иметь в виду одну тонкость. Если методы и концептуальные схемы других иаук при­меняются в психологии с целью исследовать место и роль психи­ческих явлений в системе других явлений действительности, вскрыть их предпосылки и основания их качественного своеобра­зия, то это не только допустимо, не и необходимо. Это—неизбеж­ный момент познания. Когда же эти методы и схемы абсолютизи­руются, применяются без учета качественных различий изучаемых явлений, тогда действительно возникает опасность подмены пред­мета исследования — редукционизм в дурном смысле слова: де­лается вывод о том, будто бы то, что в эти схемы не укладывается и этими методами не обнаруживается, не существует. Такой спо­соб использования достижений пограничных наук есть не что иное, как проявление метафизического подхода. Для психологии (и не только для нее) опасно не само по себе применение методов и теорий, сложившихся в других науках, страшны неправомерное расширение сферы их действий, их абсолютизация. Каждая тео­ретическая схема, каждое понятие, каждый метод, заимствован­ные из других наук, должны пройти через «горнило методоло­гии».

Подмена психологии физиологией или социологией, конечно, не содействует прогрессу знаний о сущности психических явлений. Однако их исследование необходимым образом требует опоры на достижение и физиологии и социологии <...>

Особенно большое значение для психологии сейчас приобре­тает принцип системности, который должен обеспечить синтез все­го того ценного для понимания психики, что накапливается и в физиологии, и в биологии, и в социологии, и в других областях науки, а вместе с тем раскрыть качественную специфику психиче­ских явлений.