Исследование творчества как комплексная проблема 5 страница

ческой схемы научного знания, в нем не раскрывается отношение гуманитарных наук к «фундаментальным» — точным. Такое понимание ложно методологически: оно игнорирует развитие познания, возможность превращения гуманитарных наук в точные.

Второе толкование интересно тем, что оно показывает постоянно нарастающую ограниченность когда-то сложившихся «краеугольных камней знаний», необходимость умножения этих камней, показывает, что есть проблемы, исследование которых требует комплексного подхода. Это толкование включает в число фундаментальных наук и общественные (гуманитарные), но основание для этого чисто условно, оно отрицает развитие познания и связанное с этим развитием неизбежное преобразование самих «краеугольных камней». Если первое толкование имело объективно-генетическую основу (пусть усеченную), то второе лишено такой основы и это ничем не компенсировано: классификация фундаментальных наук, построенная на принципах второго толкования, включила бы в себя множество разнородных элементов (предметы наук — и формы движения, и конкретные предметы, вещи и т. п.).

Третье толкование смысла понятия «фундаментальная наука», несомненно, наиболее продуктивно по сравнению с двумя предшествующими. Его достоинство в том, что здесь отчетливо разделяются основные типы научных задач: 1) вскрытие законов природы, общества и мышления; 2) их использование в практических целях.

Вместе с тем это толкование, представляя собой в некотором отношении непосредственный синтез двух предшествующих, сохраняет в себе и некоторые элементы их ограниченности. Так, данное толкование не открывает перспектив к созданию единой стратегии развития научного знания. Несовершенно оно и в терминологическом плане: науки разделяются на теоретические («чистые») и практические (прикладные). Но насколько правомерен термин «практическая наука»? Целесообразно ли отождествлять науку с практикой?⁷.

Отождествление фундаментальной науки и теории (теоретической науки) неизбежно ведет к отождествлению прикладной науки и практики. Но совершенно ясно, что ни одна наука не бывает тождественна производственной, революционно-критической или какой-либо другой практической деятельности (за исключением практики науки). В сопоставлении с практиче-

⁷ Трудность возникает здесь и в связи с уже указанной нами многозначностью термина <теория> (см. с. 35) — с пониманием теории, в одном случае как категории, противопоставленной практике, в другом — как формы достоверного знания, противопоставлеиной знанию эмпирическому. Во втором случае исключается способность эмпирического знания к вскрытию законов, что явно противоречит широко распространенному представлению о существовании эмпирических законов.

ской деятельностью наука выступает как теория. В таком случае и прикладные науки окажутся фундаментальными. Иначе нельзя будет говорить о теории паровой машины, о теории научного открытия, о теории обучения, воспитания и многих других теориях.

Если мы воспользуемся предложенным нами разделением теоретического и практического (см. с. 36) и будем понимать под практическим видоизменение конкретной ситуации, а под теоретическим — вскрытие способа данного видоизменения, то увидим, что такое вскрытие возможно и на эмпирическом уровне.

В силу неопределенности, размытости терминологии получается, что третье толкование формально отсекает для ряда наук всякие претензии на фундаментальность (к таким наукам следует отнести, например, технические, медицинские, педагогические как явно прикладные). Очевидная противоречивость третьего толкования говорит о том, что с этих позиций невозможно разработать достаточно строгую методологию построения технических, медицинских, педагогических и других подобного рода исследований. Поэтому нужно избрать иную исходную позицию.

Извлечем рациональные зерна из всех рассмотренных нами толкований термина «фундаментальная наука».

В первом толковании это понятие связывается с изучением абстрактных предметов наук — форм движения материи. Исключение общественных наук из числа фундаментальных может быть оправдано лишь тем, что общественная форма движения, возникая на основе предшествующих ей форм, представляет настолько сложное их единство, что оно не может быть в достаточной мере расчленено. Изучать же фундаментальные законы при условии нерасчлененности форм движения нельзя, так же как на эмпирическом уровне нельзя изучать, например, зависимость объема газа от давления или температуры, не нивелировав предварительно какой-либо один из факторов. Поэтому основополагающие законы могут быть раскрыты только естественными (точными) науками. Этот тезис не является неопровержимым. Но чтобы его опровергнуть, необходимо доказать возможность выявления спектра качественно своеобразных форм движения материи на уровне единой общественной формы.

Второе толкование включает в число предметов фундаментальных наук и конкретные вещи (явления). Причем в данном случае достаточно отчетливо обнаруживается, что исследование конкретных явлений требует комплексного подхода.

Третье толкование требует разделения основных типов научных задач на изучение законов и их использование в практических целях.

Объединим все три толкования.

В качестве предметов фундаментальных наук выдвигаются разные объекты: абстрактные (формы движения материи, непосредственно связанные не с конкретными вещами, а с их отдельными свойствами; это предметы таких наук, как физика, химия и т. п.) и конкретные (предметы геологии, астрономии и т. п.).

Неотъемлемой частью фундаментальной науки считается вскрытие законов. Неясно лишь, каких именно (существуют законы не только фундаментальные, но и эмпирические, например классическое понимание зависимости расширения металла от нагревания). Для установления эмпирического закона достаточно выявить способ действия, приводящего к интересующему нас результату (т. е. вслед за «практическим» действием осуществить «теоретическое»), не вдаваясь в механизмы тех преобразований, которые происходят в изменяемом явлении. Исходя из того что к фундаментальным наукам относятся только теоретические, противопоставленные эмпирическим, следует считать, что фундаментальный закон должен соответствовать истине более высокого порядка, т. е. раскрывать упомянутые механизмы преобразований, недоступные эмпирии. Значит, понятие «фундаментальный закон» связывается с отображением именно форм движения м:атерии.

Выдвинутое нами понимание фундаментального закона превращает фундаментальные исследования конкретных объектов в решения комплексных проблем, а тем самым делает предложенное нами понимание фундаментальной науки (ее отождествление с действенно-преобразующим типом знания) приемлемым, вписывающимся в контекст уже существующих представлений о ней.

Перейдем к рассмотрению стратегии исследования творчества (в том его объеме, который совпадает с объемом научного творчества) на уровне действенно-преобразующего знания, т. е. к рассмотрению стратегии фундаментальной науки о высших формах творчества.

Стратегия исследования

Воспроизведем вначале те центральные положения, которые подводят нас к стратегии комплексного исследования творчества иа уровне фундаментального знания.

Этн положения прежде всего связаны с научно-технической революцией, резко изменившей тип социального заказа к исследованиям творчества в области науки. Прежний заказ требовал лишь объяснения того, как происходят научные открытия. Теперь необходима разработка путей управления творческой деятельностью. Поэтому на смену типов созерцательно-объяснительного и эмпирического знания о творчестве должен прийти тип действенно-преобразующего знания.

Недостаток созерцательно-объяснительного и эмпирического знания связан со стремлением к непосредственному охвату исследуемого явления во всей его целостности, со стремлением к непосредственному решению практических задач. Эмпирические знания вскрывают закономерности тех практических воздействий на явление, которые достигают желаемого эффекта, но остаются нераскрытыми те внутренние взаимодействия в самом явлении, которые опосредствуют эффект практического воздействия на него. Эти взаимодействия уподобляются «черному ящику» кибернетиков.

Вскрытие «черного ящика» — необходимое условие перехода к действенно-преобразующему знанию. Тенденция к такому переходу в настоящее время выражена достаточно отчетливо. Она заключается в подходе к исследованиям творчества как к комплексной проблеме. Однако до сих пор такой подход реализуется лишь стихийно. Дифференциация исследований связана прежде всего с той узкой специальностью, которая присуща различным авторам, вовлекающимся в работу по данной проблеме. Стихийно появляются разного рода исследования, ведущиеся на социологическом, психологическом и физиологическом уровнях. Проводится большое количество работ, специфика которых обусловливается конкретно-предметной стороной задач, требованиями обучения и т. п. Несомненно, что это весьма важный этап в развитии общего подхода к проблеме: на нем подготав-ливаются необходимые условия к решительному шагу вперед. Однако при отсутствии достаточно строгих критериев, иа основании которых дифференцируются различные уровни исследования, эти уровни не имеют ясно очерченных границ, они постоянно перекрывают друг друга. Поэтому данный этап исследований творчества еще сохраняет многие недостатки эмпирического подхода.

Таким образом, проблема приобрела комплексный характер и на пути ее оказались все те трудности, которые характерны для решения современных комплексных проблем в области гуманитарного знания. Трудности эти связаны в первую очередь с отсутствием общепринятой стратегии исследования, с нечеткостью представлений о достоинствах и недостатках исходной, «докомплексной», формы решения таких проблем, с недостаточно ясно выраженным основанием превращения их в комплексные. С этим обстоятельством тесно связано отсутствие необходимого понятийного аппарата и существующее многообразие смыслов, вкладывающихся в используемые термины. Тот факт, что большое число частных, разрозненных исследований ведется сейчас в разных модальностях, не объединенных общим принципом, исключает возможность обобщения результатов этих исследований и тем самым крайне снижает коэффициент полезного действия затраченных на них усилий, снижает значимость самих этих исследований.

Надо исходить из того, что успех любого частного исследования оказывается сейчас в прямой зависимости от степени уяснения его места в системе смежных исследований, от условий перспективы его обобщения. Все это резко повышает роль методологического анализа проблемы, поиска принципов, способных организовать, упорядочить комплексное исследование.

Вопрос о методологии исследования явлений творчества в наше время сам по себе представляет острейшую проблему, находящуюся в стадии поиска решения. В сфере такого поиска мы опираемся на принцип трансформации этапов развития явления в структурные уровни его организации и функциональные ступени дальнейших развивающих взаимодействий (ЭУС). Этот принцип сформулирован нами как итог экспериментального исследования психологического механизма решения творческих проблем. Он успешно распространяется на развитие представления о механизме общественно-исторического познания и, по нашему мнению, может быть использован как методологическое основание организации комплексного исследования проблем творчества в области науки, техники, искусства. Мы уже рассмотрели структурные уровни организации механизма общественного познания "как трансформированные этапы его развития. Теперь рассмотрим эти уровни как функциональные ступени дальнейших развивающих взаимодействий. Это и приведет нас к общей схеме стратегии исследования проблем творчества. При этом для упрощения мы отвлечемся от тех ее особенностей, которые связаны с обращением к уже накопленному материалу.

Данная схема слагается из пяти блоков.

Первый ее блок — блок доаналитического конкретного знания, непосредственно связанного с практикой. Он играет связующую роль между исследованиями творчества и деятельностью творцов, практикой. Роль этого блока направлена на обогащение новыми фактами. Первый блок состоит из двух звеньев.

Первое звено — «калькирование» практики в план знаковых моделей, исходное описание явлений, подлежащих исследованию.

В условиях решения современных творческих проблем эта функциональная ступень отвечает второму структурному уровню организации механизма общественного познания. Она соотносима также со вторым этапом развития механизма общественного познания. Однако сейчас данный этап трансформирован в структурный уровень организации. Поэтому само содержание описания, его избирательность в значительной мере определяются теми принципиальными установками, взглядами, с позиции которых ведется исследование. К тому же предметом описания оказывается уже не предпрактика, а практика творческой деятельности (освещенная в своем исходном процессе известной теорией).

Общетеоретический анализ и обобщение таких описаний превращает их в синкретическую (нерасчлененную) модель явления. Конечно, и эта синкретическая модель в известной степени избирательна, но ее избирательность определяется лишь установками исследования.

В процессе стихийного развития стратегии можно говорить об этапах ее развития. Здесь исходные установки оказываются весьма многообразными, противоречивыми. Однако при трансформации данного этапа в структурный уровень организации — при целенаправленном использовании стратегии — спектр таких установок резко сужается.

В первом звене стратегии исследователь активно не вмешивается в ситуацию. Основными методами получения исходных данных оказываются наблюдение и опрос — анкетирование, интервьюирование и т. п.

Во втором звене данного блока синкретическая модель становится предметом эмпирического исследования. Это звено соответствует третьему и четвертому структурным уровням организации механизма общественного познания — эмпирическому типу знания.

Для приобретения исходных данных здесь пригодны все традиционные методы исследования: самонаблюдение (в возможных случаях), наблюдение, опрос (анкетирование и интервьюирование), тестирование, кибернетическое построение формальных конкретно-синтетических моделей и эксперимент. Последний в данном случае чаще всего приближается к такому, который принято называть «естественным». Он связан с допустимыми целенаправленными воздействиями на ход событий исследуемой деятельности и выражается в практической проверке тех или иных форм управления ею. Если даже такой эксперимент и проводится в лабораторных условиях, то исследователи обычно стремятся максимально приблизить эти условия к естественным, «оживить» их.

Общетеоретический анализ экспериментальных данных превращает их в эмпирические модели исследуемых явлений.

При стихийном развитии стратегии в указанном нами втором звене весьма существенное значение приобретает эмпирическая многоаспектность, т. е. построение множества разнообразных эмпирических моделей явления с позиции различных «практических определителей». В свете различных практических потребностей обнаруживаются разные стороны исследуемого явления. Объем знаний о нем, таким образом, расширяется, знания дифференцируются. Однако основания для выделения аспектов исследования явления на эмпирическом этапе субъективны. Поэтому полученное разнообразие знаний не представляет собой системы. Это скорее их конгломерат.

При стихийном развитии стратегии результаты созерцательно-объяснительного и эмпирического блока приспособлены к

непосредственному использованию на практике. Однако созерцательно-объяснительные и эмпирические знания, как это с каждым днем становится все очевиднее, не могут полностью удовлетворить современные запросы практики. Поэтому стратегию нельзя замкнуть на достигнутом уровне. Необходимы ее следующие блоки.

Второй блок стратегии — блок приложения абстрактных знаний. Методология приобретает здесь решающее значение.

В данном блоке конгломерат эмпирических моделей расчленяется и иерархизируется сообразно структурным уровням организации явления. Уровни эти представляют собой трансформированные этапы развития, иерархию генетически включенных в явление своеобразных взаимодействий.

Данный блок — необходимое условие расчленения внутри-предметных связей, выявления их закономерностей, приоткрытая «черного ящика». Если в первом блоке, при эмпирическом подходе, критерии выделения разных сторон (аспектов) явления субъективны — они представляют собой проекции различных практических потребностей, то во втором блоке появляются объективные критерии расчленения проблемы на систему комплексов.

В роли таких критериев выступают установленные генетическим анализом особенности структурных уровней организации явления.

На основании объективных критериев конгломерат эмпирических знаний преобразуется в систему дискретных моделей.

Каждая из таких моделей отражает специфику соответствующего ей структурного уровня организации явления и становится предметом специальной области знания.

Генетически здесь впервые возникает предпосылка к разделению описательной, эмпирической науки на специальные науки, специальные области знания. Иначе говоря, при стихийном развитии стратегии здесь фактически впервые намечается имеющая реальное значение дифференциация исследований творчества на социологический, психологический, физиологический и другие аспекты.

На эмпирическом уровне такое разделение было более чем условно. Оно не имело реального значения. Известно, например, что традиционная психология творчества включала в себя все упомянутые аспекты. Она представляла собой не специальную область исследования творчества, а конгломерат философских, социологических, логических, этических, эстетических, психологических, физиологических, педагогических, кибернети* ческих и прочих идей о творчестве.

Третий блок стратегии — блок абстрактно-аналитических знаний, опосредствованно связанных с практикой.

Здесь дискретные модели распространяются по соответствующим абстрактно-аналитическим дисциплинам (социологии,

психологии, физиологии и т. п., с множеством подуровней в каждой из них). Количество таких дисциплин зависит от исторически сложившихся условий дифференциации наук и степени эффективности предшествующей стратегии.

В данном стратегическом блоке комплексом абстрактно-аналитических наук совершенствуется и изучается комплекс дискретных моделей структурных уровней организации творческой деятельности.

Устанавливаются закономерности абстрактно выделенных систем взаимодействия — внутрипредметные взаимодействия, происходит исследование содержимого «черного ящика» (такие закономерности в противоположность эмпирическим мы именуем рациональными). Иначе говоря, устанавливаются логические связи внутрипредметных взаимодействий, включающие в себя субъектно-объектную логику как частный случай.

Основным методом получения исходных данных в целях построения н изучения дискретных абстрактно-аналитических моделей становится лабораторный («искусственный») эксперимент (выполняющий вместе с тем функцию «модельной практики»). Его отличие от «естественного», эмпирического эксперимента состоит в том, что здесь предметом исследования становятся прежде всего эмпирические модели творчества, модификация и конкретное воплощение которых определяются спецификой структурного уровня организации явления, того уровня, в границах которого ведется исследование.

Общетеоретический анализ экспериментальных данных приводит к построению дискретной абстрактно-аналитической модели того или иного структурного уровня организации явления (или его подуровней).

Итоги абстрактно-аналитических исследований поступают в следующий — четвертый — блок.

Четвертый блок — блок аналитико-синтетического знания.

Стратегическая задача этого блока — синтез закономерностей, полученных абстрактно-аналитическими дисциплинами, построение конкретной аналитико-синтетической модели явления. В противоположность конкретным моделям первого — эмпирического — блока аналитико-синтетическая модель может именоваться фундаментальной.

При построении фундаментальных моделей основным методом становится метод восхождения от абстрактного к конкретному, дающий возможность выразить сущность явления как синтез закономерностей абстрактно выделенных структурных уровней его организации.

Задачу четвертого блока также можно формулировать как установление конкретных фундаментальных законов явлений.

Несомненно, вполне адекватная действительности фундаментальная модель возможна лишь в идеале. Такая модель в зависимости от степени развития знаний всегда будет не вполне

совершенна, ущербна. Поэтому, чтобы стать приемлемым руководством к действию, она нуждается в некоторой «доводке», для чего и должна быть переданной в следующий, замыкающий стратегический блок.

Пятый блок стратегии — блок «эмпирической доводки».

Это блок эмпирического совершенствования, доведения фундаментальных моделей до такого состояния, чтобы они могли служить практическим руководством по управлению творческой деятельностью.

Однако этим роль пятого блока не исчерпывается. Процесс эмпирического совершенствования фундаментальной модели, связанный с преодолением трудностей, еще недоступных рациональному уровню, становится вместе с тем и одним из источников постановки новых проблем, выявления новых фактов.

Такова общая схема стратегии исследования творчества, опирающаяся на принцип ЭУС.

На сегодняшний день в достаточной мере освоен (притом стихийно) лишь первый блок стратегии — исследования творчества в преобладающем большинстве случаев не выходят пока еще за пределы эмпирической многоаспектности.

В последние годы явно наметилась тенденция к созданию бесконечного ряда самостоятельных конкретных дисциплин. Вокруг каждой, достаточно значимой практической потребности вырастает конгломерат знаний. Все здесь чаще всего начинается с нуля, со «здравого смысла».

Оправдана ли такая тенденция?

Она полезна как временное условие дифференциации знаний. Однако она станет опасной, если будет узаконена, если закрепится как основная форма знаний о творчестве.

Катастрофическая кривая роста числа людей, вовлекаемых в науку, в значительной мере зависит от эмпирического подхода к решению комплексных проблем. Эта кривая не может уйти в бесконечность. Поэтому наука обязана прорываться за пределы эмпирического уровня. Знания должны добываться и строиться более рационально; от конкретных доаналитических знаний необходимо переходить к абстрактно-аналитическим. Огромную роль здесь должна сыграть методология исследования конкретных явлений.

Абстрактно-аналитические науки не могут существовать сами по себе. Они возникают, развиваются и дают окончательный эффект в русле конкретной науки. Какая же конкретная наука должна впитывать в себя результаты абстрактно-аналитических исследований творчества, например результаты психологии творчества (развиваемой как абстрактно-аналитическая наука)?

Сейчас такую функцию (применительно к психологии научного творчества) связывают с науковедением. Возможно, науковедение и имеет некоторые основания на известную само-

стоятельность. Но многие современные задачи науковедения, такие, как целенаправленное воспитание работников науки, обладающих высоким творческим потенциалом, рациональный отбор кадров, создание оптимальной мотивации научной деятельности, поиск средств, стимулирующих успешное протекание творческого акта, эффективное использование современных возможностей автоматизации умственного труда, рациональная организация научных коллективов и т. п., непосредственно входят в состав задач педагогики творчества.

Для решения подобных задач педагогикой накоплен огромный опыт. Включение науковедения (или ряда его аспектов) в состав педагогических дисциплин связано лишь с необходимым при этом снятием существующих сейчас возрастных ограничений, с широким взглядом на педагогику как на науку о воспитании и обучении, не связанную с какими-либо возрастными лимитами ее предмета. Целесообразность такого расширения предмета очевидна.

Включение психологии творчества в педагогику целесообразно и по ряду других причин. Например, науковедение, выполняя роль конкретной науки, впитывающей в себя итоги исследований по психологии творчества, ограничивается лишь проблемами научного творчества. Но творческая деятельность людей не сводится лишь к творчеству в науке. Элементы творчества свойственны почти любому виду труда, они имеют огромное значение в учении, игре и т. п.

Включение в педагогику проблем научного, технического, художественного творчества, несомненно, сблизит обучение и воспитание подрастающего поколения с наукой, техникой, искусством.

Включение психологии творчества как абстрактно-аналитической науки в состав педагогики творчества как конкретной науки— необходимое условие развития действенно-преобразующего типа знания о творческой деятельности. Соблюдение такого условия требует существенного пересмотра структуры целого ряда гуманитарных наук и их взаимоотношений. Оно связано с превращением абстрактно-аналитических (по своим тенденциям развития) гуманитарных наук, изучающих различные структурные уровни организации творческой деятельности, в науки, составляющие подлинный фундамент знания о творчестве, с превращением педагогики творчества, выступающей в функции конкретной области знания, — в науку фундаментальную.

Специфика современной ситуации исследования творческой деятельности состоит в том, что здесь науки типа педагогики творчества, науковедения практически сталкиваются с проблемой общих особенностей хода дифференциации знания. История познания непосредственно не повторяет ход развития мира в целом: не логика развития мира в целом направляет развитие познания; движущая сила развития науки — потребности обще-

ства, потребности производства. Постоянное сближение знаний, добываемых человечеством согласно законам истории развития познания, с логикой развития самого мира в целом — специальная задача. Теперь она впервые вовлекается в сферу потребностей производства, но еще весьма далека от своего решения. Именно поэтому абстрактно-аналитические науки, прямая цель которых — изучение отдельных факторов, детерминирующих конкретные события, еще далеко не полностью отвечают этой цели и не могут непосредственно удовлетворять запросы исследования творческой деятельности. Поэтому педагогика творчества не может непосредственно сосредоточиваться сегодня на своей важнейшей задаче — синтезе результатов исследований наук, анализирующих отдельные факторы, детерминирующие творческую деятельность как конкретное событие. Сами эти науки еще нуждаются в существенных преобразованиях. Они еще не могут прогнозировать социальные заказы и каждый новый заказ застает их врасплох.

Абстрактно-аналитические науки не имеют готовых результатов для фундаментального синтеза. Пока что такие результаты в большинстве случаев необходимо 'получать в системе самой конкретной науки, берущей на себя роль фундаментальной. Освободиться от этого — одна из актуальных задач такой науки. Следовательно, на настоящем этапе развития фундаментальной науки о творчестве внутри ее необходимы и теоретические и экспериментальные исследования отдельных факторов творческой деятельности, едущие прежде всего в русле социальных и психологических наук.

Фундаментальная наука о творчестве, конечно, не может долго развиваться самостоятельно, изолированно от других областей знания (абстрактно-аналитических наук), призванных изучать отдельные структурные уровни организации творческой деятельности. Необходимо преобразование всей системы этих наук.

Такого рода преобразования теоретически возможны и практически неизбежны. Дело в том, что предложенная нами стратегия устойчива лишь относительно решения творческих задач — проблем. В целом она характерна лишь для переходного этапа формирования фундаментального знания. Вместе с тем эта стратегия приложима не только к проблеме научного творчества, но и ко всему классу аналогичных конкретных проблем. Развитие комплексных исследований должно постепенно привести к перестройке всей системы наук, вовлекаемых в данные исследования. Это .изменит тип существующих обобщений, которые будут направляться не только той или «ной конкретной лроблемой, а потребностями всего класса аналогичных конкретных проблем. Равным образом комплексы закономерностей абстрактно-аналитического знания станут обслуживать не отдельные проблемы, а весь их класс.

Поскольку каждая из абстрактно-аналитических наук раскрывает частные проявления всеобщих законов взаимодействия и развития, постольку, как мы это уже упоминали, системы понятий в любой из них должны строиться по единому принципу, отображающему всеобщие законы. Неизбежная перестройка абстрактно-аналитических наук сделает их легко обозримыми, лаконичными, легко сопоставимыми. Она откроет возможность к полноценному прогнозированию и планированию этих наук^ чему будет весьма эффективно содействовать общая матрица решенных и нерешенных узловых вопросов. В ней, несомненно, окажутся пустые места, «белые пятна», разбросанные по разным уровням. На исследования таких «белых пятен» и должны будут в первую очередь устремляться усилия той или иной абстракт-но-а'налитической науки. В итоге абстрактно-аналитические науки начнут разрабатывать своего рода картотеку знаний. Ею смогут пользоваться конкретные наукн при решении соответствующих им задач на фундаментальном уровне.

Таковы в общих чертах перспективы исследования творчества как комплексной проблемы.

Следующая задача, которую мы ставим в данной работе, заключается в том, чтобы рассмотреть место психологии в системе комплексного исследования творчества и тем самым в известной мере расшифровать представление об общей стратегии исследования комплексных проблем в области гуманитарного знания-

ГЛАВА 3

МЕСТО ПСИХОЛОГИИ