Глава 10 Вторжение в психику и разрушение личности тоталитарной сектой 3 страница
Еще одним приемом регулирования психических процессов личности выступает аскетизм. Наградой за страдание поста становится экстаз, испытываемый на молитвенных собраниях. Аскетический режим, навязываемый в сектах, приводит к нарушению обменных процессов и, как следствие, к изменению психики. Эти изменения в совокупности с бессонницей приводят к росту внушаемости. В этом же направлении действует длительная изоляция от внешнего мира. Результат влияния всех этих факторов – не только увеличение внушаемости, но и активизация одного из видов психологической защиты – регрессии, приводящей к эффектам деперсонализации и формированию зависимости от некоего значимого лица.
Многие тоталитарные секты используют наркотики. Так «Семья» Менсона, мистическая секта, практиковала не только и индуизм , но и LSD-«трипы» и сексуальные извращения. Таких сект в Америке в 1960-х гг. насчитывалось несколько десятков. В «Семье» употребление LSD в больших дозах было частью каждодневной «духовной» практики. Летом 1967 г. около 300 членов «Семьи» Менсона были найдены мертвыми на принадлежащей ему ферме. Произошло коллективное самоубийство, совершенное по приказу главы секты. Все покорно подходили к «отцу» и принимали яд, несмотря на то что они видели, как рядом умирали люди! С помощью LSD Менсон сделал своих «детей» абсолютно внушаемыми. Они шли на бойню как скот, не задумываясь, послушные его приказу. Так, самоубийство стало убийством. Сбежавший Менсон был пойман и окончил жизнь на электрическом стуле (91, с. 140).
В нашей стране близкий пример можно было наблюдать в начале 1990-х – это критическая ситуация в секте «Белое братство», члены которой собрались ради коллективного самоубийства в Киеве в связи с провозглашенным их «гуру» даты «конца света». Сначала психологи, перед которыми стояла задача реабилитации сектантов, полагали, что измененное состояние психики членов «братства» связано исключительно с особым внушением. Однако в этом случае имело место совокупное влияние внушения и наркотика. Как потом выяснили, членам секты тайно от них, давали ЛСД, добавляя наркотик в пищу. Поэтому все попытки оторвать их от «гуру» поначалу оставались безрезультатными. Потом обратили внимание, что у всех сектантов увеличена печень, и заподозрили наркотическую зависимость. Реабилитация и снятие зависимости стали возможными, только когда стали проводить специальное лечение с целью деинтоксикации.
Сенсорная изоляция, вызванная разрывом отношений с близкими, знакомыми, отключением от средств массовой информации, приводит к обеднению нормальной информационной среды (депривации). Эта ситуация, в свою очередь, формирует чувственный и эмоциональный голод, обусловливая апатию и заторможенность, периодически сменяющиеся эйфорией. На этом неустойчивом эмоциональном фоне наблюдаются нарушения памяти, а на базе частичной памяти возникает специфически ограниченное мышление.
Ритм и музыка глубинно влияют на психику. Меняя характер музыки, можно направлять психические процессы. Ее воздействие может быть и положительным и отрицательным. Иногда оно приближается к наркотическому эффекту. Роль музыки понимал Аристотель, он писал: «Только музыка имеет силу формировать характер. При помощи музыки можно научить себя развивать правильные чувства». Платон в труде «Государство» предостерегал: «Нужно избегать введения нового рода музыки – это подвергает опасности государство, так как изменение музыкального стиля сопровождается влиянием на важнейшие политические области» (цит. по: 90, с. 380). Позднее большинство композиторов прежде всего обращали внимание на положительное влияние музыки. В книге английского композитора С. Скотта «Музыка и ее тайное влияние в течение веков» отмечается, что оратории Генделя, с их яркостью, мощью, вызывающими у слушателей благоговейный трепет, возродили английскую мораль. Популярность музыки Генделя способствовала возникновению в обществе того, что в Англии назовется Викторианской эпохой. Автор считает вероятным, что во многом благодаря гармонически божественному строю этих творений сформировались такие черты английского национального характера, как осознание долга, чувство собственного достоинства, уважение к чужой личности и стремление к порядочности во взаимоотношениях. По его мнению, музыка Баха оказала решающее влияние на мышление немцев, содействуя углублению процессов взаимопонимания. Бетховена Скотт считал величайшим музыкальным психологом, так как именно благодаря его творчеству стало возможным развитие глубинной психологии и соответствующего взгляда на внутренний мир человека (цит. по: 90, с. 379, 380). Известный музыкант суфий Хазрат Хан писал, что, слушая музыку, человек сталкивается с «мелодическим внушением».
По мнению Скотта и Хана, процесс воздействия музыки на культуру удивительно схож с тем, что Д. Лилли называл «Метапрограммированием человеческого биокомпьютера» (90, с. 382). Музыка предстает как одна из форм «настройки» человеческой души. При снижении мелодичности музыки и нарастании уровня ее ритмического и шумового воздействия меняется и настрой души. С точки зрения психолога, в культурном пространстве начала XXI в. обозначился своеобразный «духовный застой», одна из причин которого связана с неспособностью «классической музыкальной энергетики» влиять на изменившиеся коллективные эмоции общества. Задача современной кич-музыки, «трип-хоп» состоит не в том, чтобы возвышать, а только возбуждать. Такая музыка отключает от действительности, снимая психологические тормоза и унифицируя эмоциональное состояние слушателей.
Еще одной методикой, способствующей примитивизации мышления и снижению осознанности поступков, является воздействие не музыки, а только ритма. Это монотонное скандирование одной и той же фразы, медитация, произнесение молитв, пение или гудение. Например, с помощью рецитации мантр (при удачном подборе ритма) можно освободить нервную систему от некоторых блокирующих ее процессов торможения. Тем самым снимается часть ранее выработанных блокировок, поскольку непрерывная концентрация сознания на звукосочетаниях, лишенных понятийного смысла, снижает степень воздействия следов прошлой психической деятельности. Главное здесь ритм, тембр и количество повторений. Ритм организует подготовку к медитации и появлению «чистого сознания», из которого исключено восприятие внешнего мира. Мозг в этот момент реагирует только на тот стимул, на который предварительно его настроили. Это состояние близко к самогипнозу, когда снимаются системы логического контроля и отсутствует критика. (Полезно отметить, что картина ЭЭГ при медитации сходна с картиной ЭЭГ при гипнозе.)
При рецитациях фиксируется поза, полузакрытые глаза, желательно однообразие звуков и запахов – все это изолирует мозг от внешнего мира, вызывая в коре и подкорке стойкое торможение. Оно могло бы перейти в глубокий сон, если бы не навязанный ритм бесконечных повторений. Ритм формирует стойкий очаг возбуждения, вокруг которого возникает тормозная зона, блокирующая нервную систему. Вследствие этого возникает ощущение безразличия, потери интереса к окружающему, к собственной жизни. Угасают эмоции, пропадают желания. По мере усиления звука торможение распространяется, охватывая все области коры, что и вызывает утрату ориентации. Тогда пространство и время как бы исчезают и сознание становится сумеречным, без всяких проблесков мысли. Однако с течением времени нарастающая мощность доминанты приводит к взрыву, сметающему преграды тормозного кольца, и волна возбуждения охватывает весь мозг. На этом фоне появляются зрительные и слуховые галлюцинации, иллюзии полета в сияющую беспредельность, «освобождение духа». Подобные переживания могут сопровождаться судорогами и рыданиями, после которых человек ощущает необыкновенный подъем, обновление, своего рода перерождение в новую сущность.
Такой вид психологической защиты, как регрессия, приводит к возврату к инфантильному детскому мышлению (84, 190). Регрессия проявляется в падении уровня интеллекта, примитивной логике, когда все кажется упрощенным, черно-белым. Отмечаются и сопутствующие явления – потеря автоматизма, спонтанности мыслительных операций и утрата чувства юмора. Как известно, формирование любого навыка, и мыслительного в том числе, автоматизирует процесс, освобождая человека от активного контроля над составляющими действиями, и тем самым дает возможность перенести внимание в более широкое поле деятельности. В секте вследствие направленных воздействий на психику новичка возникает обратный процесс – постепенно нарастает инерционность мыслительных процессов. Операции мышления перестают быть достаточно свернутыми и полностью автоматизированными, как это происходит в норме, при этом разукрупняются ранее свернутые операции, поэтому человек становится перед необходимостью контролировать их порознь. Из-за этого неизбежно происходит сближение мотива и цели деятельности – теперь они смещаются из широкой сферы к нижним уровням и обеспечивают выполнение только локальных задач. Создается устойчивое впечатление, что человек застревает на мелочах. Вместе со смещением мотива соответственно смещается и смысл деятельности. Такое обеднение мышления сосредоточивает человека на конкретных, ситуативных решениях в ущерб обобщенным, абстрактным оценкам.
Все упомянутые изменения психики приводят к нарушению соотношения цели и результата, то есть нарастающей неспособности концентрировать и удерживать внимание на цели до момента соотнесения с чем-то желаемым. Тем самым достигается повреждение механизма контроля, возврата к прерванному действию после отвлечения. За счет этого теряется ощущение противоречивости утверждений. В конечном счете это приводит к нечеткости мышления и непредсказуемости поведения человека. Под влиянием таких изменений становятся неизбежной смена установок и деформация всего мироощущения. Однако желательными для секты перемены в умонастроении будут кратковременными, если базовые ценности личности останутся прежними. Поэтому специальные усилия направляются на изменение ценностных ориентаций человека. Большую роль в этом процессе играет новое имя, которое, уничтожая прошлое, меняет и построение будущего. Это будущее у новой личности не отягощено негативным прошлым и вызывает только положительные ожидания. Как только эта цель достигнута – можно говорить, что перед нами иная личность, с устойчивым поведением, направленным на достижение новых, ранее чуждых для нее целей.
Усилителем личной внушаемости является влияние группы. Психология человека такова, что чем больше людей находит некую идею верной, тем более правильной она считается. Когда человек не уверен в себе, когда ситуация представляется ему неясной или двусмысленной, он склонен оглядываться на других, их действия представляются ему правильными. Еще Г. Лебон отмечал, что «в толпе идеи, чувства, эмоции, верования – все получает такую же могущественную силу заразы, какой обладают некоторые микробы». «Заражение» в группе превращает массу людей как бы в огромную личность, действующую как единое целое. При этом человек не чувствует давления, он бессознательно усваивает образцы поведения, наблюдаемого у других, и подчиняется им. Однако при заражении имеет место непроизвольная спонтанная активизация эмоциональных состояний, а при внушении – намеренное целенаправленное воздействие.
Все описанные в этом разделе приемы направлены на ускорение «погружения», то есть глубинное принятие новичком ценностей секты как собственных базовых установок. Включение новых ценностей меняет структуру модели мира и процессы, обеспечивающие поддержание напряженности между определенными ее участками. Совокупность использованных приемов обеспечивает желаемый эффект. За время пребывания в секте психическое и физическое состояние людей меняется до неузнаваемости. Трансформация модели мира связана с перестройкой всей структуры прежнего опыта и того мира, в котором человек жил до обращения. При этом возникает блокада значимых мотивов, занимавших ранее определенное место в личностной системе ценностей. Тем самым создаются условия появления нового ведущего мотива, например участия в жизни религиозной секты. Новый мотив воспринимается как универсальный путь разрешения всех жизненных конфликтов, снимающий необходимость логического анализа активных самостоятельных поступков (207). На заключительной стадии человек побуждается к проигрыванию в воображении ранее неприемлемого образа действий. Значимые перемены в мировосприятии предполагают все большее отдаление человека от «сожителей» в оставленном им мире. Только после того как новая реальность закрепляется в сознании, вновь могут начаться контакты с посторонними. Однако лица, раньше имевшие особую значимость для новичка, по-прежнему считаются опасными, поскольку могут привести к «искушению вероотступничества».
В процессе построения новой модели мира узаконивается новая реальность, и с этой целью весь старый опыт перетолковывается в свете новых представлений. В этом процессе человек невольно «выпрямляет» свой жизненный путь, подстраивая прошлое под свой нынешний образ «Я». Он вспоминает только те эпизоды прошлого, в которых видит истоки нынешней ситуации, и забывает (вытесняет) те из них, которые противоречат новому восприятию себя. Такое переосмысливание, новая интерпретация прошлого производит разрыв в индивидуальной биографии (до обращения и после обращения). На этом фоне проводится многократная проработка контраргументации, подготавливающая неофита к возможным в дальнейшем нападкам на секту. Задним числом происходит переоценка своей биографии и перенесение на прошлое новой интерпретации по формуле: «Я знал уже и тогда, но не вполне отчетливо…» Выявляются мотивы, реально отсутствовавшие в прошлом, но которые теперь вносятся в него, так как они необходимы для нового понимания того, что было тогда. На стадии кристаллизации нового представления о мире человек теряет идентичность, соответствие своей исходной личности.
Специальные приемы воздействия на психику позволяют создать условия, при которых соответствующим образом преобразованный человек начинает чувствовать внутреннюю ответственность за дела секты. У него складывается убеждение, что он предпочел ее порядки добровольно, в отсутствие внешнего давления. (Известно, что давление может заставить человека совершать определенные действия, но человек не будет чувствовать себя связанным обязательствами.) В данном же случае осуществляется такое переформирование людей, которые уверены, что приняли новые ценности свободно, ради постижения истины. Такая глубинная позиция позволяет им в дальнейшем выдерживать сильнейшее социальное, экономическое и юридическое давление. Причем преданность этих людей секте и сила их сопротивления нападкам на нее растут вместе с увеличением оказываемого на них давления, а столкновение с властями формирует роль мучеников, которая только усиливает их верность.
Парадоксальность процессов массового обращения к сектам заключается в том, что, получив свидетельства ложности учения, которого он стал придерживаться, человек начинает активно искать себе новых сторонников, и его вера в усвоенные недавно постулаты в результате такой деятельности укрепляются. Существовало немало различных мессианских учений, сумевших привлечь в свои ряды множество людей именно вслед за опровержением самой веры. Приведу два примера, показывающих, как реагируют приверженцы секты на свидетельства ложности их веры.
В первой половине XIX в. фермер из Новой Англии Уильям Миллер пришел к выводу, что второе пришествие Христа произойдет в 1843 г. Его предположение базировалось на нумерологических вычислениях, сделанных по Ветхому Завету. Вера в слова Миллера росла медленно, но постепенно он преуспел в убеждении, и один из его приверженцев Джошуа Хаймс организовал соответствующее движение. После этого вера в грядущее пришествие Христа быстро распространилась, об этом писали в газетах, на эту тему издавали книги и брошюры, собирались даже целые лагеря верующих. К началу 1843 г. огромное число людей верило, что вот-вот наступит конец света. Ситуация была определенной: второе пришествие либо случится в 1843-м г., либо нет. Вера в это событие определяла действия членов секты. Они должны были сосредоточиться на духовной жизни, забыть о материальных ценностях и, отдавая свои деньги на нужды секты, оставаться нищими в ожидании великого события. Процесс отказа от принятой веры в такой ситуации был практически невозможным. Они бросили любимых и перестали зарабатывать деньги – ведь после судьбоносного дня это уже было ни к чему. Таким образом, отказ от веры для членов движения стал крайне затруднительным, так как, возвратившись к обыденности, они оказались бы безработными, нищими, осмеянными и были бы вынуждены заново строить свою жизнь.
Какова же была реакция людей на то, что 1843 г. кончился, а предсказанное событие не наступило? Сначала зародились сомнения (примета возникшего диссонанса). Люди оказались в ситуации, когда знали, что предсказание ложно. Затем начались поиски оправдания. Причина задержки нашлась в неверном исчисления даты пришествия. Такая «рационализация» была поддержана сектой и несколько уменьшила психический диссонанс ее членов. Они решили, что надо срочно всем объяснить смещение даты. Это решение привело к увеличению интенсивности их усилий по обращению в свою веру. За счет социальной поддержки от появившихся новичков старые члены секты смогли вновь укрепить пошатнувшееся убеждение. Год ожидания конца света истек, предсказания миллеристов не сбылось, но не сбылось и предсказание их врагов, утверждавших, что, как только закончится год, приверженцы нового учения сожгут свои библии из-за разочарования. Хотя некоторые действительно покинули секту, большинство продолжали верить. Они были готовы списать и это несбывшееся предсказание за счет ошибки в расчетах. Огонь фанатизма разгорелся еще ярче. К июлю 1844 г. движение достигло своего апогея. Энергия сектантов, направленная на обращение новых членов, была велика как никогда. Была назначена новая дата – 22 октября 1844 г. С середины августа вплоть до нового дня второго пришествия психическое состояние людей стремительно приближалось к исступлению. Конец света снова не наступил. Таким образом, вера миллеристов, опрокинутая дважды, только увеличила их убежденность, что второе пришествие вот-вот произойдет, и дала силы для обращения новых сторонников. Однако какой бы устойчивой ни была система взглядов, величина диссонанса может достигнуть отметки, за которой следует развенчание веры. Миллеристам потребовалось три неудачных предсказания. Только после этого движение прекратило свое существование. Пусть этот пример служит уроком тем, кто надеется разумными доводами и логической аргументацией разубедить сектанта, не учитывая сопротивление разрушению модели мира.
Второй пример более поздний и очевидный. Это история секты «Храм людей». Ее члены под руководством преподобного Джима Джонса размещались в Гайане. Он приготовил напиток с ядом для членов секты и их детей, заставил выпить и отравить детей. Найденные в Джонстауне тела лежали вместе, рука в руке: все, свыше девятисот человек (12, с. 110). Какими приемами Джонс смог довести до этого членов секты? В этом случае были применены практически все приемы перестройки иерархии ценностей личности.
Люди шли в эту секту, так как она давала им ощущение цели и освобождение от чувства собственной никчемности. Для некоторых членов секты привлекательность состояла в том, что они переставали нести ответственность за свою жизнь и контролировать ее. Джонс постепенно увеличивал число и сложность поручений членам секты. Но им не нужно было думать, как поступать, и это снимало накопившееся у них сильное напряжение. Когда «отец» видел признаки того, что новичок начал менять свое исходное мнение, он возлагал на него новые обязанности, которые включали взаимодействие с другими членами секты и оказание им помощи. Тем самым он ускорял кооптацию новичка за счет предоставления ему более уважаемой позиции, с дополнительными ожиданиями, которые повышали отождествление человека с целями организации (12, с. 243). Джонс требовал абсолютной верности, вынуждал членов секты вести аскетическую жизнь и на проповедях возвещал о ядерной войне и близившемся конце света. Как все лидеры тоталитарных сект, Джонс эксплуатировал идею исключительности своих членов: «все погибнут, только мы спасемся», но спасение немногих избранных было обусловлено неукоснительным исполнением его воли как «пророка».
Преданность лично ему позволяла осуществить атаку на семью. Семьи намеренно раскалывались: сначала дети усаживались отдельно от родителей на службе; затем, по мере того как дети взрослели, о них заботились другие прихожане, а родителей заставляли подписывать документы с передачей прав опеки другим. «Семьи – часть враждебной для нас системы, – провозглашал Джонс, семья мешает абсолютной преданности “делу”». Вследствие раскола в семье любого члена секты могли наказать и члены его семьи. Разлучались не только родители с детьми, но ослаблялись связи между женой и мужем. Джонс заставлял супругов вступать во внебрачные сексуальные отношения, зачастую гомосексуальные, унизительные, или в сексуальные связи с ним самим. Секс не под руководством и контролем Джонса не поощрялся и публично высмеивался (12, с. 118). Поскольку члены секты были лишены информации, они не видели способности к сопротивлению. Давление осуществлялось на фоне информационного голода даже внутри секты, поэтому у каждого создавалось ошибочное представление об уникальности его позиции, что и мешало людям поддерживать друг друга.
Атака на отступников.Часто выступая против расизма и капитализма, самый сильный гнев Джонс изливал на врагов «Храма людей» – клеветников, сбежавших из секты людей. В середине 1977 г. публикация неблагоприятных статей в журнале в сочетании с грозящим судебным разбирательством вынудила основную часть паствы эмигрировать в отдаленное поселение в джунглях Гайаны. Там условия ухудшились: плохое питание, тяжелый труд, недостаток сна и постоянное прослушивание обличительных речей Джонса. Все это усилило прессинг, лишило сил и вынудило повиноваться (12, с. 125). Поскольку свобода действий человека в секте все более ограничивалась, в соответствии с теорией когнитивного диссонанса возникала необходимость объяснить себе свое поведение и оправдать его (281, c. 98). (Согласно этой теории, если человек вынужден расходовать много энергии ради достижения некой цели, цель представляется ему необыкновенно заманчивой, то есть «труднодостижимое» приравнивается к «ценному» (12, с. 252).) За счет этого Джонс активно использовал эффективность процессов рационализации, с помощью которых человек оправдывает свои обязательства, преувеличивает значение целей и сводит к минимуму затраты. Представляется, что дух тоталитаризма здесь очевиден.
Проблемы реабилитации
Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их.
Мф. 7, 15–16
Глубокие патологические сдвиги в психике человека, организованные за время его пребывания в секте с целью глубинного преобразования модели мира, для нормализации требуют направленных профессиональных усилий. В тоталитарной секте интеллектуальная зависимость личности была достигнута многими приемами и за длительное время. Одновременно прогрессировала и внушаемость и проводилась тренировка вновь созданных доминант. Именно поэтому выводить трансформированную сектой личность из зависимости от секты очень трудно, это требует времени и не всегда бывает успешным. Имея это в виду, всеми силами следует стараться предотвратить такое развитие событий, пока ситуация обратима. При первых подозрениях на влияние секты надо как можно быстрее обратиться за помощью к специалистам. Приведем несколько примеров, когда провокацией ухода в секту послужило неблагополучие семьи. Однако даже на этом неблагоприятном фоне удалось предотвратить окончательный уход чада в тоталитарную секту.
Родители в разводе, но все еще живут в одной комнате. Отец пришел в петербургский центр «Семья» с жалобой, что его сын Д., шестнадцати лет, уехал в Москву за счет секты («Центра дианетики») на курсы и не подает никаких вестей. Поскольку сын был несовершеннолетним, отец обратился в «Центр дианетики» с просьбой вернуть сына, пригрозив подать на его представителей в суд. Через неделю сын вернулся. С ним была проведена консультация, показан фильм, демонстрирующий специфику «промывания мозгов», используемого этим тоталитарным движением. Молодой человек в «Центр дианетики» больше не ходил.
Вот еще один пример. Побудительным мотивом обращения девушки в секту явилось неблагополучие в семье. Родители не разведены, но у отца женщина на стороне, а мать начала пить. Родители обратились в центр «Семья». Они были обескуражены тем, что их дочь Э. отказывается защищать диплом и собралась срочно уезжать в Сибирь к некоему «Учителю». Для дочери удалось организовать специальную консультацию, где выяснилось, что однажды ее пригласил знакомый на квартиру, где ей показали фильм про Виссариона и его секту. Она поняла, что «нашла то, что ей нужно». Образование человеку не обязательно. Есть сообщество людей, желающих объединиться с Богом. После двух консультаций Э. отказалась от своего намерения уезжать в Сибирь и защитила диплом. Решение дочери бросить родной дом ради миража отрезвило и сплотило родителей.
Нельзя упускать из виду, что выход из секты связан с неопределенностью положения выходящего, усиливающейся реальными и воображаемыми страхами: «Что со мной будет?», «Как накажет меня секта?», «Смогу ли я вновь прижиться дома?» Нельзя упускать из виду, что членов секты с помощью внушения программируют таким образом, что если они покинут секту, то умрут от страшной болезни, или погибнут в автомобильной аварии, или попадут в крушение на самолете и т. п. Поэтому после выхода из секты им так трудно создать позитивное представление о себе. Они часто болеют, не понимая, что их болезнь – всего лишь реакция на внушение. Росту тревожности способствует не только неопределенность будущего, но и всяческие намеки, заполняющие намеренные или случайные пробелы в структуре понимания ситуации вернувшимся. Поэтому выводящим их из секты близким лицам необходимо спокойствие, демонстрация убежденности в удаче. Надо говорить, что в секте они получили и некоторый позитивный жизненный опыт. Они стали сильнее, сумели пройти через испытания, и это укрепило их дух! Теперь наступает время реализации себя как личности. При этом лучше концентрировать внимание на том, чем занимается секта, а не на том, во что она верит!
Когда вывод осуществляется не специалистами, а родственниками, то обычно им кажется, что если аргументированно объяснить всю абсурдность сектантских представлений и требований, то вовлеченный осознает ошибочность своих представлений, ложность прежних действий и изменит свое поведение. Чаще это опасная иллюзия. Разубеждать сектанта – дело не только бесполезное, но и вредное. Логика и обращение к здравому смыслу не помогают, наоборот, заставляют его еще больше замкнуться. Не дают результата любые разоблачения. Мозг человека уже закодирован. Возможная программа действий общества по отношению к секте (поношение ее, обличение ее лидеров в грехах и преступлениях) разработана во всех мыслимых вариантах. Сопротивление аргументам «против» проигрывалось заранее. Приводились и примеры манипуляций вернувшимися домой поборниками этого куль та. Такая обработка похожа на вакцинацию и приучает к действию яда. Дозы постепенно увеличиваются, и в крови вырабатываются антитела. Объективное окончательно подавляется, его место занимают патологически устойчивые идеи сверхценного бреда. В секте эта «вакцинация» осуществляется мелкими шагами, в течение длительного времени, поэтому человек не отдает себе отчета в этих трансформациях.
Впоследствии аргументация и разъяснения становятся не совсем бесполезными, но эффективность убеждения зависит от ряда факторов. Прежде всего от возраста, уровня развития и образования человека. Чисто позитивная аргументация лучше воздействует на людей с низким уровнем образования. На лиц с высшим образованием лучше воздействует использование как позитивной, так и негативной аргументации («про» и «контра»). Люди, получающие только аргументацию «за», легко снова переубеждаются, когда внезапно поступает информация «против». В то же время тех, кто ознакомился с доводами и «за» и «против», уже не так легко переубедить, поскольку негативные свидетельства не несут для них новизны.
Характер речи человека, разубеждающего сектанта, не может быть категоричным и напористым, так как результаты беседы не должны активизировать страх. Этот страх не безпричинный. Например, когда человек ознакомлен в секте с ритуалами поклонения сатане, он уже не может покинуть секту, так как принимал участие в противозаконных действиях и слишком много знает. Он боится, что если сбежит, его найдут и убьют, тем более что в некоторых сектах внушают программу самоуничтожения, которая должна сработать в случае выхода из секты.
Если под влиянием убеждения слишком быстро возникают сомнения в вере, психически глубоко укорененной, то образуется мощный диссонанс, проявляющийся в том случае, когда трудно и изменить свои убеждения, и опровергнуть факты, противоречащие этим убеждениям. Здесь нужна социальная поддержка. Она становится основным средством устранения подобного диссонанса. В противном случае этот внутренний разлад может достичь такой силы, что возродит страх. («Что же я наделал, мне там было так спокойно, а теперь я их предал и все кончится бедой».) Результатом такого развития событий может явиться новый побег в секту, поскольку человеку становится так плохо, что он любым способом стремится исключить подобные сомнения. В этих условиях единственным путем уменьшения диссонанса выступает прекращение словесных препирательств и переход к другим стратегиям воздействия и формам поддержки. (Напомним устойчивость миллеристов к доказательствам ошибочности их ожиданий.)