Спонтанность, простота, естественность

Самоактуализированных людей можно охарактеризовать как достаточно спонтанных в своем поведении и как предельно спонтанных в своей внутренней жизни, в своих мыслях, побуж­дениях, желаниях и т. п. Они ведут себя просто и естественно, не пытаясь произвести впечатления на окружающих. Это не означает, что их поведение Неконвенционально, что оно идет вразрез с условностями и традициями. Если бы мы взялись под­считать, как часто самоактуализированный человек позволяет себе быть неконвенциональным в поведении, то, поверьте, этот показатель был бы не слишком высок. Его нетрадиционность — это не внешняя черта, а глубинная, сущностная характеристи­ка: здоровый человек неконвенционален, спонтанен, естествен скорее и главным образом в своих побуждениях и мыслях, чем в поведении. Он отчетливо осознает, что мир, в котором он жи­вет, полон условностей, что этот мир просто не в состоянии по­нять и принять его спонтанность. Он не хочет обижать окружа­ющих его людей, он не имеет желания оспаривать принятые ими нормы поведения и потому с добродушной усмешкой и со всем возможным изяществом подчиняется установленным традициям, церемониям и ритуалам, столь дорогим сердцу каждого обывателя. Мне вспоминается, как одному из таких людей при­судили премию, над которой он всегда смеялся, и он, не желая делать из мухи слона и обижать людей, хотевших порадовать его, с благодарностью принял эту награду.

Конвенциональность самоактуализированного человека по­добно легкой накидке, он, не задумываясь, сбрасывает ее, когда она мешает ему делать то, что он считает важным. Именно в такие моменты в полной мере проявляется его истинная, сущностная неконвенциональность, в которой нет ничего от антиконвенциональности так называемой богемы и нигилистов, которые оспаривают все и вся, сражаются против несуществен­ных, пустяковых ограничений так, словно столкнулись с про­блемой вселенского масштаба.

Внутренняя спонтанность обнаруживается у здорового че­ловека и в моменты абсолютной поглощенности важным для него, интересным делом. В такие мгновения он как будто забы­вает о всех существующих нормах поведения; глядя на него в минуты увлеченности, можно подумать, что конвенциональность, свойственная ему в повседневной жизни, дается ему це­ной титанических усилий воли.

Он расстегивает пиджак конвенциональности и тогда, когда находится в компании друзей, которые не требуют и не ждут от него “соблюдения приличий”. Обстоятельства, которые воз­лагают на здорового человека обязательства по соблюдению условных предписаний, видимо, тяготят его. Подтверждением этому наблюдению может послужить тот факт, что все обследо­ванные нами люди предпочитали именно такие ситуации и та­кие компании, в которых они были бы свободны от обязанности быть предсказуемыми, в которых они могли бы вести себя сво­бодно и естественно.

Естественным следствием этой характеристики здорового человека или естественной сопутствующей характеристикой является их независимость в нравственных убеждениях; их мо­ральные принципы в большей мере отражают присущее им своеобразие, чем принятые в обществе этические нормы. Не слишком вдумчивый наблюдатель может счесть таких людей аморальными, поскольку они не только склонны пренебрегать условностями, но и могут даже, если того требует ситуация, пойти вразрез предписаниям и нормам. Однако этот наблюда­тель будет в корне неправ. Напротив, эти люди — высокомо­ральны, высоконравственны, хотя их моральные принципы не всегда совпадают с общепринятыми. Именно такого рода на­блюдения приводят меня к убежденности в том, что так называ­емое этическое поведение среднестатистического человека на­столько конвенционально, что это скорее конвенциональное поведение, нежели по-настоящему этическое, такого рода по­ведение не основывается на внутренних убеждениях и принци­пах, это не более чем бездумное следование общепринятым нормам.

Самоактуализированный человек не в состоянии всей ду­шой принять условности окружающего его общества, он не мо­жет не видеть повсеместного ханжества и в результате порой начинает ощущать себя шпионом в тылу врага. Иногда следы этого чувства можно заметить даже в его поведении.

Мне не хотелось бы, чтобы у вас сложилось впечатление, будто эти люди постоянно скрывают свое недовольство. Нет, они вполне способны в порыве гнева или раздражения восстать против условностей, против невежества. Порой они пытаются открыть людям глаза, стараются просветить их, рассказать им истину; они выступают в защиту угнетенных и обиженных, а иногда, видя тщетность своих усилий, дают волю скопившему­ся гневу, и этот гнев настолько искренен и чист, настолько пра­веден и возвышен, что кажется почти святотатством препят­ствовать его проявлениям. Я видел самоактуализированных людей в гневе, и для меня совершенно очевидно, что им абсо­лютно безразлично, какое впечатление они произведут на окру­жающих, что они не испытывают по этому поводу ни тревоги, ни вины, ни стыда, хотя обычно, когда не затронуты их глубин­ные, основополагающие убеждения и принципы, они ведут себя вполне конвенционально, не желая обижать или смущать окру­жающих.

Способность к адекватному восприятию реальности, дет­ская или, если хотите, животная способность к приятию само­го себя и способность к спонтанности предполагают, что эти люди умеют четко осознавать свои собственные импульсы, желания, предпочтения и субъективные реакции в целом. Клини­ческие исследования этой характеристики со всей очевиднос­тью подтверждают мысль Фромма о том, что среднестатисти­ческий человек зачастую не имеет ни малейшего представле­ния о том, что он представляет собой на самом деле, чего он хочет, что он думает, какова его точка зрения.

Такого рода исследования и открытия позволяют мне посту­лировать одну из самых фундаментальных характеристик, отли­чающую самоактуализированных людей от обычных, средне­статистических индивидуумов. Мотивационная жизнь самоак­туализированного человека не только богаче, она качественно отлична от мотивации среднестатистического человека. Мне кажется, что самоактуализация предполагает принципиально иную психологию мотивации, мне кажется, что, говоря о моти­вации самоактуализированной личности, мы должны говорить не столько о потребностях дефициентных уровней, сколько о метамотивах или о мотивах роста. Разница между ними столь же фундаментальна, как разница между жизнью и подготов­кой к жизни. Возможно, что традиционная концепция мотива­ции применима только по отношению к несамоактуализированным людям. Самоактуализированного человека, в отличие от обычного, уже не беспокоят проблемы выживания, он просто живет и развивается. Если побудительные мотивы обычного человека лежат вовне, в возможности удовлетворения потреб­ности, то самоактуализированный человек, напротив, движим внутренними потенциями, изначально заложенными в его при­роде, требующими своей реализации и развития. Можно ска­зать проще — самоактуализированный человек устремлен к со­вершенству, ко все более полному развитию своих уникальных возможностей. Обычный же человек устремлен к удовлетворе­нию тех из своих базовых потребностей, которые еще не полу­чили должного удовлетворения. Нельзя сказать, что самоакту­ализированный человек, удовлетворив все свои базовые по­требности, уже неподвластен импульсам и побуждениям: он тоже работает, тоже старается, тоже притязает, хотя и не в том смысле, какой мы обычно вкладываем в эти слова. В первую очередь он движим потребностью в саморазвитии, в самовыра­жении и в самовоплощении, т. е. потребностью в самоактуализации. Я все чаще задаю себе один вопрос. Быть может, именно в самоактуализированных людях предельно отчетливо про­ступает наша истинная, человеческая природа, быть может, именно они ближе всех к сущности понятия “человек”, ближе даже с точки зрения таксономии? Этот вопрос неизбежно вле­чет за собой следующий: вправе ли мы делать хоть какие-то вы­воды о биологической природе человека, если до сих пор мы изучали только ущербных и недоразвитых или, что еще хуже, “серых”, вышколенных, выдрессированных представителей на­шего вида?

Служение

Мы выявили еще одну особенность исследованных нами лю­дей. Я говорю о присущей им сосредоточенности на проблемах внешнего порядка. Если попытаться найти название этой осо­бенности, то я бы предложил назвать ее служением в противо­положность эгоцентрическим тенденциям. В отличие от неуве­ренных, тревожных людей с их склонностью к постоянному са­моанализу и самокопанию, этих людей мало беспокоят личные проблемы, они не слишком склонны размышлять о себе. Почти у каждого из них есть призвание и дело, которым они служат, которым они посвящают себя без остатка, почти каждый из них озабочен какой-то важной проблемой, решение которой требу­ет от него всех сил и энергии.

Это не обязательно любимое занятие, не обязательно дело, которого человек желал, или занятия, к которым он стремился, это может быть дело, которым он чувствует себя обязанным за­ниматься. Именно поэтому я говорю о служении, о жизненной миссии, а не просто о “любимом” деле. Эти люди, как правило, не озабочены проблемами личного, эгоистического характера, они в большинстве своем думают о благе других людей — всего человечества, своих сограждан или же о благе близких и доро­гих им людей.

За небольшим исключением практически у всех наших ис­пытуемых мы отметили одну характерную особенность. Эти люди склонны к размышлениям об основополагающих пробле­мах человеческого бытия, они задаются теми вечными, фундаментальными вопросами, которые мы называем философскими или нравственными. Можно сказать, что они живут в глобаль­ной системе координат. В частном они умеют видеть общее, и никакие, даже самые яркие частные проявления не скроют от них общей картины. В основе их системы координат или систе­мы ценностей никогда не лежит местечковый патриотизм, как правило, в ней отражен опыт всей истории человечества, она отвечает не сиюминутным запросам, не социальному заказу, а требованиям эпохи. Одним словом, эти люди в каком-то смыс­ле, несомненно, философы, хотя их философия не обязательно наукообразна, иногда это то, что можно назвать житейской фи­лософией.

Разумеется, такая установка сказывается практически на всех аспектах их жизни. Так, например, один из главных симп­томов, с которого мы начинали изучение целостного синдрома самоактуализации и который был обозначен нами как широта (или не-мелочность), несомненно, является проявлением этой более общей характеристики. Способность вознестись над обы­денностью, умение отрешиться от частностей, расширить горизонты восприятия, посмотреть на вещи в перспективе, sub specie aeternitatis[1] имеет огромное социальное значение. По-видимому, именно этой способностью объясняется умиротво­ренность, свойственная самоактуализированным людям, их умение сохранять спокойствие, не тревожиться по пустякам — свойства, которые облегчают жизнь не только им самим, но и окружающим их людям.