Проблемы исследования языков, выполняющих различные функции

а) Функции языка

Изучение языка требует в каждом отдельном случае строгого учета разнообразия лингвистических функций и форм их реали­зации. В противном случае характеристика любого языка, будь то синхроническая или диахроническая, неизбежно окажется иска­женной и до известной степени фиктивной. Именно в соответствии с этими функциями и формами изменяется как звуковая, так и грамматическая структура языка и его лексический состав.

1. Необходимо различать внутреннюю речевую деятельность
и выраженную речевую деятельность. Последняя для большинства
говорящих является только частным случаем, так как лингвисти­
ческие формы чаще употребляются мысленно, чем в речевом про­
цессе. Поэтому не следует обобщать и переоценивать важность для
языка чисто внешней звуковой стороны, а нужно принимать во,
внимание также и потенциальные лингвистические явления.

2. Важным показателем характеристики языка служат интел­
лектуальность и аффективность лингвистических проявлений. Эти
показатели либо переплетаются друг с другом, либо один из них
господствует над другим.

3. Реализованная интеллектуализованная речевая деятель­
ность имеет прежде всего социальное назначение (связь с другими).
То же можно сказать и об аффективной речевой деятельности, если

она стремится вызвать у слушателя известные эмоции (эмоциональ­
ная речевая деятельность); кроме того, она служит для выражения
эмоции вне связи со слушателем.

В своей социальной роли речевая деятельность различается В за­висимости от связи с внелингвистической реальностью. При этом она имеет либо функцию общения, т. е. направлена к означаемому, либо поэтическую функцию, т. е. направлена к самому знаку.

В функции речевой деятельности как средства общения следует различать два центра тяготения: один, в котором язык являетсядай.-туативным языком» (практический язык), т. е. использует дополни­тельный внелингвистический контекст, и другой, где язык стремит­ся образовать целое, насколько возможно замкнутое, с тенденцией стать точным и полным, используя слова-термины и фразы-суждения (теоретический язык, или язык формулировок).

Необходимо изучать как те формы языка, где преобладает исключительно одна функция, так и те, в которых переплетаются различные функции; в исследованиях последнего рода основной проблемой является установление различной значимости функций в каждом данном случае.

Каждая функциональная речевая деятельность имеет свою услов­ную систему — язык в собственном смысле; ошибочно, следова-тельно, отождествлять одну функциональную речевую деятель­ность с языком, а другую — с «речью» (по терминологии Соссюра), например интеллектуализованную речевую деятельность — с язы­ком, а эмоциональную — с речью.

4. Формы лингвистических проявлений следующие: с одной
стороны, устное проявление, подразделяемое в зависимости от
того, видит ли слушающий говорящего или не видит его; с дру­
гой — письменное проявление; наконец, речевая деятельности,
чередующаяся с паузами, и монологизированная непрерывная речевая
деятельность. Важно определить, каким функциям соответствуют
те или иные формы и степень этого соответствия.

Следует систематически изучать жесты, сопровождающие и до­полняющие устные проявления говорящего при его непосредствен­ном общении со слушателем, жесты, имеющие значение для проб­лемы лингвистических региональных союзов (например, общие балканские жесты).

5. Важным фактором для подразделения речевой деятельности
служат взаимоотношения говорящих, находящихся в лингвистиче­
ском контакте: степень их социальной, профессиональной, терри-
ториальной и родственной связи, их принадлежность к нескольким
коллективам, порождающая смешение лингвистических систем
в городских языках.

Сюда же примыкают: проблема межъязыковых связей (языки, называемые общими), проблема специальных языков, проблема языков, приспособленных для связи с иностранной языковой средой, а также проблема распределения лингвистических пластов в городах.

Необходимо также (даже в диахронической лингвистике) обра-

щать внимание на глубокие взаимовлияния различных лингвисти­ческих образований, причем не только с точки зрения территори­альной, но и с точки зрения функциональных языков, различных форм лингвистического проявления, определенных языков раз­личных групп и целых языковых групп.

К изучению этой функциональной диалектологии в области сла­
вянских языков еще не приступлено; до настоящего времени отсут­
ствуют, например, сколько-нибудь систематические исследования
лингвистических средств выражений эффективности; следовало бы
незамедлительно приступить также и к изучению языковой диффе­
ренциации в городах.

б) Литературный язык

В образовании литературного языка политические, социальные, экономические и религиозные условия являются только внешними факторами; они помогают объяснить, почему данный литературный язык возник именно из определенного диалекта, почему он образо­вался и утвердился в данную эпоху, но они не объясняют, чем и по­чему этот литературный язык отличается от языка народного.

Нельзя сказать, что это различие обусловлено исключительно консервативным характером литературного языка; если, с одной стороны, он и является в действительности консервативным в своей грамматической системе, то, с другой — он всегда проявляет себя творчески в. отношении своего словаря; кроме того, он никогда не представляет только прошедшее состояние данного местного диа­лекта.

Особый характер литературного языка проявляется в той роли, которую он играет, в частности, в выполнении тех высоких требо­ваний, которые к нему предъявляются по сравнению с народным языком: литературный язык отражает культурную жизнь и цивили­зацию (работу и результат научной, философской и религиозной мысли, политической и социальной, юридической и администра­тивной), Эти функции литературного языка способствуют расши­рению и изменению (интеллектуализации) и его словаря; необхо­димость говорить о материях, не имеющих отношения к практиче­ской жизни, и о новых понятиях требует новых средств, которыми народный язык не обладает; равным образом необходимость гово­рить о некоторых предметах практической жизни точно и систе­матично приводит к созданию слов-понятий и выражений для логических абстракций, так же как и к более точному определению логических категорий посредством лингвистических средств вы­ражения.

Интеллектуализация языка вызывается также необходимостью выражать взаимозависимые и сложные мыслительные операции; поэтому литературный язык обладает не только выражениями для абстрактных понятий, но и особыми синтаксическими формами (фразы с разного рода придаточными предложениями).

Интеллектуализация литературного языка проявляется во все возрастающем контроле над эмоциональными элементами (эвфе­мизмы).

С повышенными требованиями к литературному языку связан и более упорядоченный и нормативный его характер. Литературный язык характеризуется более широким функциональным употреб­лением лексических и грамматических элементов (в частности, большая лексикализация групп слов и стремление избежать дву­смысленностей, а в связи с этим большая точность средств выраже­ния) и изобилием социальных лингвистических норм.

Развитие литературного языка предполагает и увеличение роли сознательного вмешательства; последнее проявляется в различных формах реформаторских попыток (в частности, пуризма) в лингви­стической политике и в более ярко выраженном влиянии лингви­стического вкуса эпохи (эстетика языка в своих последовательных изменениях).

Характерные черты литературного языка особенно хорошо представлены в письменных формах языка. Они оказывают силь­ное воздействие на разговорные формы языка.

Разговорно-литературная форма языка менее отдалена от на­родного языка, хотя и сохраняет четкие границы. Более удалена от нее монологическая речь, особенно в публичных: выступлениях, лекциях и т. д. Ближе всего к народному языку подходит диалоги­ческая речь, образующая целую гамму переходных форм от норми­рованного литературного языка до языка народного.

Литературный язык обнаруживает две характерные тенденции: с одной стороны, тенденцию к распространению (expansion), стре­мясь играть роль койне, и, с другой — тенденцию к монопольному положению, являясь вместе с тем отличительной чертой господ­ствующего класса. Обе эти тенденции проявляются в характере из­менений и сохранении звукового аспекта языка.

Все эти свойства литературного языка следует учитывать как при синхроническом, так и при диахроническом изучении славян­ских языков. Их исследование не должно строиться по принципу изучения народных диалектов, а тем более ограничиваться рас­смотрением только внешних условий жизни и эволюции литера­турного языка.

в) Поэтический язык

Поэтический язык долгое время оставался областью, которой лингвистика пренебрегала, и только совсем недавно было положено начало углубленному изучению его основных проблем. Это можно сказать и о большинстве славянских языков, тоже не изученных до сих пор с точки зрения поэтической функции. Правда, историки литературы время от времени затрагивали эти проблемы, но, не имея достаточной подготовки в области лингвистической методоло­гии, впадали в ошибки. Естественно, что без устранения этих оши-

бок успешное изучение частных явлений поэтического языка не­возможно.

1. Разработка основ синхронического описания поэтического
языка должна стремиться освободиться от ошибок, заключающихся
в отождествлении языка поэтического с языком общения. Поэтиче­
ская речевая деятельность с точки зрения синхронической прини­
мает форму речи, т. е. индивидуального творческого акта, приобре­
тающего свою значимость, с одной стороны, на основе современной
поэтической традиции (поэтический язык), а с другой — на основе
современного языка общения. Взаимоотношения поэтического
творчества с этими двумя лингвистическими системами крайне
сложны и разнообразны, почему их необходимо исследовать как
с точки зрения диахронии, так и с точки зрения синхронии. Спе­
цифические свойства поэтической речевой деятельности проявля­
ются в отклонении от нормы, причем характер, тенденция и мас­
штаб этого отклонения очень различны. Так, например, прибли­
жение поэтической речи к языку общения может быть обусловлено
противодействием существующей поэтической традиции; четкие
в известные периоды времени взаимоотношения поэтической
речи и языка общения в другие периоды как бы не ощущаются
вовсе.

2. Различные стороны поэтического языка (например, морфоло­
гия, фонология и т. д.) настолько тесно связаны друг с другом, что
изучение одной из них без учета других, как это часто делали
историки литературы, невозможно. В соответствии с положением
о том, что поэтическое творчество стремится опереться на авто­
номную ценность языкового знака, вытекает, что все стороны
лингвистической системы, играющие в деятельности общения
только подсобную роль, в поэтической речевой деятельности при­
обретают уже самостоятельную значимость. Средства выраже­
ния, группируемые в этом аспекте, равно как и их взаимоотношения,
стремящиеся в деятельности общения автоматизироваться, в
поэтическом языке стремятся, наоборот, к актуализации.

Степень актуализации различных элементов языка в каждом данном отрезке поэтической речи и в поэтической традиции раз­лична, чем и объясняется специфическая для каждого случая градация поэтических ценностей. Естественно, что отношение поэтической речи к поэтическому языку и к языку общения яв­ляется в функции различных элементов каждый раз иным. Поэтиче­ское произведение — это функциональная структура, и различные элементы ее не могут быть поняты вне связи с целым. Элементы объективно тождественные могут приобретать в различных струк­турах совершенно различные функции.

В поэтическом языке акустические, двигательные и графиче­ские элементы данной речевой деятельности, не применяемые в ее фонологической системе и графическом эквиваленте, могут актуа­лизироваться. Однако бесспорно, что фонетические особенности поэтической речевой деятельности находятся в связи с фонологией

языка общения и только с фонологической точки зрения можно раскрыть фонетические принципы поэтических структур. Под поэтической фонологией понимаются особенности употребления фонологического инвентаря в сравнении с языком общения, прин­ципы сочетания фонем (особенно в sandhi)¹, повторения сочетаний фонем, ритм и мелодия.

Язык стихов характеризуется особой иерархией ценностей; ритм является организующей основой, с которой тесно связаны другие фонологические элементы стиха: мелодическая структура, повторение фонем и групп фонем. Эта комбинация различных фоно­логических элементов с ритмом порождает канонические приемы стиха (ритм, аллитерация и т. д.).

Ни акустическая точка зрения, ни двигательная точка зрения, независимо от того, будут ли они субъективными или объективны­ми, не могут служить основой для разрешения проблем ритма; они могут быть разрешены лишь с точки зрения фонологической, уста­навливающей разницу между фонологической основой ритма, вне-грамматическими сопровождающими элементами и автономными элементами. Только на фонологической основе можно сфор-мулировать законы сравнительной ритмики. Две ритмические структуры, по виду тождественные, но принадлежащие двум различным языкам, могут быть по существу различны, если они образованы из элементов, играющих разную роль в фонологиче­ской системе каждого из языков.

Параллелизм звуковых структур, реализуемый рифмой стиха, составляет один из наиболее продуктивных приемов для актуализа­ции различных лингвистических аспектов. Художественное сопо­ставление сходных между собой звуковых структур выявляет сходства и различия синтаксических, морфологических и семан­тических структур. Даже рифма не представляет собой абстрактно фонологического явления. Она вскрывает морфологическую структуру и тогда, когда подчеркиваются схожие морфемы (грам­матическая рифма), и тогда, когда, наоборот, этого сопоставления нет. Рифма тесно связана также с синтаксисом (элементы синтак­сиса, выделяемые и противопоставляемые в рифме) и с лексикой (важность слов, выделяемых рифмой, и степень их семантического родства). Синтаксические и ритмические структуры находятся в тесной связи независимо от того, совпадают или не совпадают их границы. Самостоятельная значимость этих двух структур выде­ляется в том и в другом случае. И ритмическая структура и струк­тура синтаксическая оказываются акцентированными в стихах не только посредством форм, но также и ритмико-синтаксическими отклонениями. Ритмико-синтаксические фигуры имеют характер­ную интонацию, повторение которой составляет мелодическое

¹ Sandhi (на санскрите — связь, соединение) — сандхи — изменение начальных, конечных или даже внутренних звуков слова под влиянием соседних. (Примечание редактора.)

движение, изменяющее обычную интонацию языка общения; тем самым вскрывается автономная значимость мелодических и син­таксических структур стиха.

Словарь поэзии актуализируется таким же образом, как и другие стороны поэтического языка. Он выделяется либо из существую­щей поэтической традиции, либо из языка общения. Неупотре­бительные слова (неологизмы, варваризмы, архаизмы и т. д.) имеют поэтическую значимость, поскольку они отличаются своим звуко­вым действием от обычных слов языка общения, которые вследствие своего частого употребления воспринимаются не во всех своих деталях звукового состава, а целиком; кроме того, неупотреби­тельные слова обогащают семантическое и синтаксическое много­образие поэтического словаря. В неологизме бывает актуализи­рован, в частности, морфологический состав слова. Что касается отбора самих слов, то в словарь вносятся не только неупотреби­тельные и редкие слова, но и целые лексические пласты, которые своим вторжением приводят в движение весь лексический материал поэтического произведения.

Неограниченную возможность поэтической актуализации пред­ставляет синтаксис благодаря его многообразным связям с дру­гими аспектами поэтического языка (ритмика, мелодическая и семантическая структура). Особое значение приписывается именно тем синтаксическим элементам, которые редко употребляются в грамматической системе данного языка; например, в языках с изменчивым порядком слов последний несет основную функцию в поэтическом языке.

3. Исследователь должен избегать эгоцентризма, т. е. анализа
и оценки поэтических явлений прошлого и других народов с точки
зрения своих собственных поэтических навыков и художественных
норм, привитых ему воспитанием. Впрочем, художественное яв-
ление прошлого может сохраниться или возродиться как активный
фактор в другой среде, стать неотъемлемой частью новой системы
художественных ценностей, причем, естественно, его функция из­
меняется; самое явление также подвергается соответствующему
изменению. Однако история поэзии не должна переносить в прош­
лое это явление в его измененном виде, а должна восстановить его
в первоначальной функции в рамках системы, внутри которой он
зародился. Для каждой эпохи нужно иметь ясную, присущую ей
классификацию специальных поэтических функций, т. е. перечень
поэтических жанров.

4. С точки зрения методологической менее всего разработана
поэтическая семантика слов, фраз и композиционных единиц
любого размера. Не изучалось также и разнообразие функций, вы­
полняемых тропами и фигурами. Кроме троп и фигур, представ­
ленных как прием красноречия автора, не менее важными
и, однако, слабее всего изученными являются объективные семан­
тические элементы, перенесенные в поэтическую реальность
и объединенные построением сюжета. Так, например, метафора

представляет собой сравнение, перенесенное в поэтическую реаль­ность. Сам сюжет представляет семантическую композицию, а поэтому проблемы структуры сюжета не могут быть исключены из изучения поэтического языка.

5. Вопросы, связанные с поэтическим языком, играют в иссле­
дованиях истории литературы в большинстве случаев подчиненную
роль. Организующий признак искусства, которым последнее-отли­
чается от других семиологических структур,— это направленность
не на означаемое, а на самый знак. Организующим признаком поэзии
служит именно направленность на словесное выражение. Знак
является доминантой в художественной системе, и если историк
литературы имеет объектом своего исследования не знак, а то, что
им обозначается, если он исследует идейную сторону литературного
произведения как сущность независимую и автономную, то тем
самым он нарушает иерархию ценностей изучаемой им струк­
туры.

6. Имманентная характеристика эволюции поэтического языка
часто подменяется в истории литературы характеристикой истории
социологических и психологических идей, т. е. использованием яв­
лений, чужеродных по отношению к изучаемому явлению. Вместо
изучения отношений причинности между разнородными системами
нужно изучать поэтический язык как таковой.

Поэтические нормы славянских языков дают ценный материал
для сравнительного изучения, так как существование дивергентных
структуральных явлений показывается здесь на основе много­
численных конвергентных явлений. Нашей неотложной задачей
является сейчас установление сравнительной ритмики и эвфонии
славянских языков, сравнительной характеристики славянских
рифм и т. д.