Начнем лекцию с упоминания о Кагане Моисее Самойловиче.

Каган Моисей Самойлович родился 18 мая 1921 г. в г. Киеве. В 1938 — 1941 г. учился на романо-германском отделении филологического факультета Ленинградского гос. университета, после демобилизации в 1942 г сдал гос. экзамены. В 1941 г. ушел добровольцем на фронт в составе Народного ополчения, был ранен в боях при обороне Ленинграда, после нескольких месяцев пребывания в госпиталях и признания Инвалидом войны работал политруком госпиталя в г. Перми. В 1944 г., вернувшись в Ленинград, стал аспирантом кафедры истории искусства исторического факультета Университета. С февраля 1946 г. начал читать студентам искусствоведческого отделения курсы теории искусства и эстетики. С тех пор и по настоящее время является преподавателем Ленинградского — Санкт-Петербургского университета, вначале исторического, затем философского факультетов. Основные сферы педагогической и научной деятельности — эстетика, теория деятельности, философия культуры, история мировой культуры. В 1948 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему «Французский реализм XVII века», охватившую его проявления в литературе, живописи, графике и теоретические обоснования в эстетике и философии. С 1960 г. — доцент, с 1968 г. профессор философского факультета, где в 1966 г. защитил докторскую диссертацию по учебному пособию «Лекции по марксистско-ленинской эстетике»; Основной учитель — И. И. Иоффе, разработавший в 20-30-е гг. методологию синтетического изучения искусств — предвестницу теории и истории художественной культуры. Вклад М. С. Кагана в науку выразился в разработке в 70-80-е гг. системного подхода, а в 90-е гг. синергетического подхода к изучению культуры и их применение в сфере гуманитарного знания. В начале 70-х гг. это было сделано в эстетике и теории человеческой деятельности, в 80-е гг. в теории общения, в 90-е гг. в философии культуры, в философской антропологии, в теории ценности, в методологии изучения истории мировой культуры и ее применении в исследовании закономерностей развития культуры человечества и истории культуры Петербурга. Исследований такого рода не было до сих пор ни в отечественной, ни в европейской науке; они оказали влияние на научную деятельность многочисленных учеников и коллег, работающих в ряде городов нашей страны и за рубежом. Об их оценке свидетельствует включение очерков о его деятельности в энциклопедические издания по философии и культурологии, целая глава с изложением его культурологической концепции в книге А. С. Кармина «Основы культурологии: Морфология культуры» (СПб., 1997) и присуждение в 1998 г. Анциферовской премии за монографию «Град Петров в истории русской культуры». О международном признании деятельности М. С. Кагана свидетельствуют переводы многих его книг и статей в Армении, Болгарии, Германии, Грузии, Венгрии, Канаде, Китае, Корее, на Кубе, в Франции, Японии, оригинальные работы, написанные для зарубежных издательств и журналов, приглашения для чтения лекций в высших учебных заведениях Гаванны, Гамбурга, Лейпцига, Пекина, Риги, Софии, Сеула, Хельсинки, Шанхая, выступления в 80-90-е гг. с докладами на международных конференциях в Париже, Вашингтоне, Тампере, Сеуле. К проблеме происхождения и истории интеллигенции М. С. Каган вышел в ходе изучения истории культуры Петербурга; в посвященной этому монографии данной теме была посвящена специальная глава. В дальнейшем проблема русской интеллигенции рассматривалась им в ряде аспектов — в учебнике «История культуры Петербурга», в ряде статей и докладов на конференциях о воспитании интеллигенции в условиях перехода России от тоталитаризма к демократии. Член нескольких творческих союзов (художников, кинематографистов, театральных деятелей), международных Ассоциации эстетики и Ассоциации художественных критиков. В 1994 г. избран вице-президентом Академии гуманитарных наук России. В 1996 г. присвоено звание Заслуженного деятеля науки РФ, в 1999г. награжден нагрудным знаком «Почетный работник высшего образования России». За участие в Великой Отечественной войне награжден орденом Отечественной войны 1 степени, медалями «За отвагу», «За оборону Ленинграда» и рядом других. Общее число публикаций — более 600; библиографические указатели опубликованы в книгах: М. С. Каган. Системный подход и гуманитарное знание. Избр. статьи. СПб, 1991 и М. С. Каган. Искусствознание и художественная критика. Избр. статьи. СПб,2000.

Введение
М. Каган предложил морфологическое расчленение деятельности, рассматривая виды деятельности сквозь призму субъектно-объектных отношений, выделяя в целостной системе человеческой деятельности три подсистемы - субъект, объект, активность субъекта.В соответствии с этим он рассматривает культуру как четырехчленную схему основных видов деятельности: преобразовательную, познавательную, ценностно-ориентационную, коммуникативно-игровую. Этот подход позволяет представить культуру как целостное "единство способов и продуктов человеческой деятельности", в которых реализуется активность человека и которая служит его самоусовершенствованию, удовлетворению и развитию его потребностей, гармонизации между ним, обществом и природой, а также между обществом и природой. Культура в теоретической модели М. Кагана служит опредмечиванию духовных сил человека, благодаря чему и осуществляется трансляция человеческого опыта от одного поколения к другому, что обеспечивает исторический прогресс.

Обратный путь - распредмечивание того, что заложено в предметном бытии культуры. Именно такой подход к культуре, с нашей точки зрения, наиболее удачно определяет культуросообразную сущность образования и может быть положен в основу технологий литературного образования. Рассматривая понятие "культура", следует его дефинировать от понятия "цивилизация", хотя в научной литературе они нередко рассматриваются как синонимичные. Их разграничение началось уже в начале нашего века в философии, эстетике и в филологии. Так, в статье "Крушение гуманизма" А. Блок рассматривал цивилизацию как деградацию культуры, утратившей свою гуманистическую сущность (VI,100-103). В чем-то к такой точке зрения на цивилизацию близок взгляд Н. Бердяева, который видел в цивилизации, машинном прогрессе "механистичность культуры", несущей угрозу "духу", духовности. В культурологии наиболее распространенным подходом к разграничению этих двух понятий является обозначение цивилизации как результатов материальной деятельности людей (мира вещей), а культуры как сферы духовности (мира идей и ценностей). Такой подход к этим понятиям, безусловно, - следствие обращения к известной книге О. Шпенглера "Закат Европы", в которой автор представляет цивилизацию в виде совокупности технико-механических элементов, противопоставляя ее культуре как сфере органически-жизненного. Подобно Н. Бердяеву О. Шпенглер видел в цивилизации заключительный этап развития какой-либо культуры, для которого характерен высокий уровень научно-технических достижений и упадок искусства и литературы. Вот почему тип западноевропейской культуры, по его мнению, исчерпал себя вначале XXв. В марксистской литературе термин "цивилизация" применялся для характеристики определенной стадии развития человечества, следующей за дикостью и варварством, а также для обозначения прогрессивного развития человечества в целом. Нами понятие "культура" рассматривается преимущественно как мир внутренний, духовный мир человека, своеобразный код его жизнедеятельности, матрица цивилизации. В этой связи история являет собой развитие и смену культур, которые, однако, не считаются чем-то бытовавшим только в прошлом, но и существующим в настоящем благодаря своим архетипам, кодам, знакам, символам. Причем культуры не только живут как определенная информация, но и могут участвовать в диалоге культур современности. Сменяемые друг друга культуры в процессе непрерывного развития общества и человека представляют собой исторические типы культур, которые могут расслаиваться на подтипы под влияниям этнической и социальнойдифференциации. Существует множество классификаций исторических типов культур. Наиболее значительными структурообразующими элементами культуры, придающими ей цельность, выступают язык, наука, искусство, религия, этика.1
Системность и целостность Понятия "система", "системность" и их производные, завоевавшие высокий авторитет в немецкой классической философии стали объектом насмешек в иррационалистически ориентированном сознании XIX-XX-гo столетий, отвергавшем какую бы то ни было продуктивность "системосозидания", нередко отождествлявшегося с "систематизацией" как процедурой формально-педантичного упорядочивания имеющихся знаний; только в середине нашего века понятия эти были "реабилитированы" становлением теории систем и разработкой методологии системных исследований, однако, и поныне данная методология и ее теоретическое обоснование встречают непонимание и даже враждебное отношение, особенно в среде гуманитариев. Проблема эта заслуживает тем более тщательного рассмотрения, что в ходе развития теории систем и выросшей на ее основе синергетики утверждалась всеобщность принципов системного и синергетического изучения реальности, и принципы эти все чаще применялись в научной практике в познании наиболее сложных –социо-культурных систем. Во многих моих работах, начиная с 1970 г., разрабатывалась методология системных исследований в сфере социально-гуманитарно-социологического знания и излагались итоги конкретного изучения различных систем этого класса ("Морфология искусства": Л., 1972; "Человеческая деятельность": М., 1974; "Мир общения": М., 1889; Сб. статей "Системный подход и гуманитарное знание": Л., 1991; "Mensch – Kultur – Kunst": Hamburg, 1994; "Философия культуры": СПб., 1995 и др.). Однако, движение научной мысли, выразившееся, в частности, в разработке синергетических идей, и различные теоретические дискуссии последних лет заставляют вернуться к обсуждению методологических проблем современной познавательной парадигмы, в частности, той проблемы, которая обозначена в названии настоящей статьи, и в этой связи обратиться к осмыслению истории становления системных представлений.

Системность Часть -Целое же у истоков античной философии возникает связка категорий "часть-целое", отражая становление аналитической мысли, которая осознала структурную организованность бытия: расчлененность материального предмета – звездного неба, человеческого тела, архитектурного сооружения – и связь его составных частей. Первоначальные структурные представления были связаны с формированием математического мышления, для которого "целое" есть сумма составляющих его "частей". В последующем развитии философского и научного мышления отношение "целое-часть" сохраняло свое познавательное значение в той мере, в какой оно служило изучению природы, в которой все материальные объекты – от атомов до планет – оказывались частями более или менее сложных целостных образований – от молекул и клеток до солнечной системы и созвездий, и сами оказывались не "атомарно-монадными", но сложно-составными. Взгляд на целое как сумму его частей распространялся и на биологические объекты – на растение, животное, человека в его телесном бытии, а анатомические разрезы подтверждали, что такова организация не только внешнего облика человеческого тела, но и его внутреннего устройства. Значение математики как mathesis universalis в познании природы укрепляло суммативный подход к анализу материальной предметности бытия как состоящего из частей целого. Углублению этого взгляда человечество обязано становлению своего эстетического сознания: уже греки интуитивно ощутили сверхсуммативный характер отношения "целое-части", рождающий красоту – свойство формы целого; свойство это было истолковано как "единство в многообразии" или "гармония", и конкретизировано в учении о пропорциональности тела человека и животного, здания и сосуда, музыкальной мелодии и орнаментального узора. Такое понимание красоты сохранялось на протяжении многих столетий, делая почти синонимичными понятия "красота" и "гармония", систематически рождая и попытки математически вычислить красоту – "поверить алгеброй гармонию" – и сознание безуспешности таких устремлений, ибо есть в красоте нечто иррациональное – французы называли это в XVIII в. je не sais quoi, а мы сегодня можем сказать: сверхсуммативный характер связи компонентов целого, который и делает его нерасчленимым целым, а не механической совокупностью элементов. Все же – такова диалектика ситуации! – и музыкальное, и архитектурное, и орнаментальное, и живописное, и поэтическое формообразование вплоть до модернистской "революции в искусстве" (Г.Зедльмайр) опиралось на более или менее строго проводимые принципы математического и геометрического расчленения формы. 1.2

Система-элементы
Появление в категориальном аппарате философии понятия "система" в соотнесении с "элементами" поставило их в связь с близкой по смыслу категориальной парой "целое-часть". Отличие новой пары понятий, позволившее ей сохраниться и даже укрепить в наше время свои позиции, состоит в том, что "система" подчеркивает организованный характер некоего множества (так и определял ее основоположник концепции "системного подхода" Л.фон Берталанфи, и это ее понимание оставалось инвариантным во всех предлагавшихся с тех пор вариантах определения системы), тогда как в понятии "целое" содержится лишь указание на связь составляющих его компонентов; именно поэтому системный подход оказался теснейшим образом связанным со структурным анализом – вплоть до их нередкого отождествления, и по этой же причине из системного мышления выросла синергетика как учение о процессах самоорганизации сложных систем, тогда как холизм в философии, взяв за основу идею целостности бытия, не вышел за рамки ее аморфного понимания и потому серьезного вклада в развитие онтологии, эпистемологии и методологии познания внести не смог. Вместе с тем, теория систем не отбросила представление о целостности, но включила его в свою онтологическую концепцию как обозначение важнейшего свойства систем, которые, при самых высоких уровнях сложности и жесткой структурной расчлененности, сохраняют такую цепкую связь своих подсистем и элементов внутри последних, которая сильнее, чем их связи с внешней средой, что и обеспечивает системе возможность самосохранения, самосовершенствования, саморазвития при неизменной качественной определенности. Так системная "идеология" вобрала в себя представление об отношениях "целое-части", сделав одним из важнейших своих методологических принципов правило: "идти в процессе познания системы не от частей к целому, а от целого к частям".

Развитие системной познавательной парадигмы столкнулось, однако, с серьезным препятствием при первых же попытках ее применения к теоретическому познанию духовных объектов. Противоречивость возникшей здесь ситуации состояла в том, что духовные процессы и состояния не имеют таких выделенных и относительно автономных частей (подсистем и элементов), какие есть у материальных объектов; и все же приходится признавать, что "духовный субстрат" не однороден, а гетерогенен, и его познание приводит к отчетливому различению качественно своеобразных "частиц" или "волн" (переношу в эту сферу понятия квантовой механики, обозначающие элементы материального микромира): таковы обнаруженные уже античной философией различные психические явления – мышление, эмоции, воля и т.п.; интересно в этой связи античное понимание "катарсиса" – и потому, что он был выделен в целостной жизни человеческого духа как его особое состояние, и потому, что, по Аристотелю, он сам имел составную структуру, объединяя чувства "сострадания и страха", сопряженные с сознанием ирреальности возбуждающего их поведения героя трагедии. Примечательно и то, что в христианской мифологии божественный "абсолютный дух" оказался составленным из трех частей – Бога-отца, Бога-сына и Святого духа. Троично и членение активности психики у З.Фрейда (Я, Оно и Сверх-Я), и у наших современных психологов – М.Г.Ярошевского и П.В.Симонова, различающих три уровня психики – подсознание, сознание и сверхсознание (или надсознание).

Можно было бы привести немало примеров из области эстетики, искусствознания и литературоведения, показывающих, как в целостном, и казалось бы, нерасчленимом "тексте" художественного произведения анализирующий его критик, ученый или теоретик, если предметом рассмотрения является и отдельное произведение, и жанр, род или вид искусства, вычленяет разные его подсистемы и их компоненты – тему, сюжет, композицию, изобразительно-выразительные средства – и стремится описать их, а затем и выявить принципы их соотнесения в произведении т.е. его структуру. И от того, что рассматриваемая в семиотическом аспекте структура эта не обладает такой степенью жесткости, какая свойственна вербальным текстам нехудожественной природы – художественный текст не знает такой дискретности образных знаков, какая свойственна словесному языку в его обыденных коммуникативных функциях – она остается структурой, т.е. относительно стойким способом связи различных и относительно самостоятельных элементов целого. Отсюда следует, что проблема отношения целого и его частей сохраняет свое значение для познания духовных явлений, но распространение на них этого способа структурирования должно учитывать их сущностные отличия от явлений материальных. Приходится поэтому отклонить две противоположных методологические позиции – позитивистски-структуралистскую, выражающуюся в механическом перенесении суммативного понимания целостности на духовные реалии, и иррационалистски-герменевтическую, отрицающую саму возможность декомпозиции духовных явлений.

Вопросы

1.Назовите три основные подсистемы. Почему М.С. Каган рассматривает культуру как четырехчленную схему основных видов деятельности.

2. Почему мы в своей жизни ведем диалог о расчлененности материального предмета – звездного неба, человеческого тела, архитектурного сооружения.

3. С чем связано то, что О. Шпенглер видел в цивилизации заключительный этап развития какой-либо культуры.

4. Как системная "идеология" вобрала в себя представление об отношениях "целое-части", сделав одним из важнейших своих методологических принципов одно из правил. Назовите это правило.

5.Почему приходится констатировать, что в приходится признавать, что "духовный субстрат" не однороден, а гетерогенен.

6.С чем связано античное понимание "катарсиса" Какую роль в этом определени играет Аристотель, что он видел в этом.

7. Что рассматривает семиотика.

8. Что мы подразумеваем под понятием художественный текст и почему на ваш взгляд он не знает дискретности образных знаков, какая свойственна словесному языку. Что такое дискретность.

9. В чем сущность синергетического подхода по М.С. Кагану.

ДИСЦИПЛИНАРНЫЙ МОДУЛЬ I.

ТЕСТЫ