Определение и общая характеристика памяти

Наш психический мир многообразен и разносторонен. Благодаря высокому уровню развития нашей психики мы многое можем и многое умеем. В свою оче­редь, психическое развитие возможно потому, что мы сохраняем приобретенный опыт и знания. Все, что мы узнаем, каждое наше переживание, впечатление или движение оставляют в нашей памяти известный след, который может сохранять­ся достаточно длительное время и при соответствующих условиях проявляться вновь и становиться предметом сознания. Поэтому под памятью мы понимаем запечатление, сохранение, последующее узнавание и воспроизведение следов прошлого опыта. Именно благодаря памяти человек в состоянии накапливать ин­формацию, не теряя прежних знаний и навыков. Следует отметить, что память занимает особое место среди психических познавательных процессов. Многими исследователями память характеризуется как «сквозной» процесс, обеспечиваю­щий преемственность психических процессов и объединяющий все познаватель­ные процессы в единое целое.

Как протекают мнемические процессы? Например, когда мы видим предмет, который раньше уже воспринимали, мы узнаем его. Предмет нам кажется знако­мым, известным. Сознание того, что воспринимаемый в данный момент предмет или явление воспринимались в прошлом, называется узнаванием.

Однако мы можем не только узнавать предметы. Мы можем вызвать в нашем сознании образ предмета, который в данный момент мы не воспринимаем, но вос­принимали его раньше. Этот процесс — процесс воссоздания образа предмета, вос­принимаемого нами ранее, но не воспринимаемого в данный момент, называется воспроизведением. Воспроизводятся не только воспринимаемые в прошлом пред­меты, но и наши мысли, переживания, желания, фантазии и т. д.

Необходимой предпосылкой узнавания и воспроизведения является запечат-ление, или запоминание, того, что было воспринято, а также его последующее со­хранение.

Таким образом, память — это сложный психический процесс, состоящий из не­скольких частных процессов, связанных друг с другом. Память необходима чело­веку, — она позволяет ему накапливать, сохранять и впоследствии использовать личный жизненный опыт, в ней хранятся знания и навыки. Перед психологиче­ской наукой стоит ряд сложных задач, связанных с изучением процессов памяти: изучение того, как запечатлеваются следы, каковы физиологические механизмы этого процесса, какие условия содействуют этому запечатлению, каковы его гра­ницы, какие приемы могут позволить расширить объем запечатленного материа­ла. Помимо этого существуют и другие вопросы, на которые необходимо дать от­вет. Например, как долго могут храниться эти следы, каковы механизмы сохране­ния следов на короткие и длинные отрезки времени, каковы те изменения, которые претерпевают следы памяти, находящиеся в скрытом (латентном) состоянии и как эти изменения влияют на протекание познавательных процессов человека.

В истории психологии уже с давних времен предпринимались попытки объяс­нить связь психических процессов при запоминании и воспроизведении. Еще Ари­стотель пытался вывести принципы, по которым наши представления могут свя­зываться друг с другом. Эти принципы, названные впоследствии принципами ассоциации (слово «ассоциация» означает «связь», «соединение»), получили в пси­хологии широкое распространение. Принципы эти таковы:

1. Ассоциация по смежности. Образы восприятия или какие-либо представле­ния вызывают те представления, которые в прошлом переживались одно­временно с ними или непосредственно вслед за ними. Например, образ на­шего школьного товарный может вызвать в памяти события из нашей жиз­ни, имеющие положительную или отрицательную эмоциональную окраску.

2. Ассоциация па сходству. Образы восприятия или определенные представле­ния вызывают в нашем сознании представления, сходные с ними по каким-либо признакам. Например, при виде портрета человека возникает представление о нем самом. Или другой пример: когда мы видим какой-то предмет, он может напомнить нам о каком-либо человеке или явлении. 3. Ассоциация по контрасту. Образы восприятия или определенные представ­ления вызывают в нашем сознании представления в каком-нибудь отноше­нии противоположные им, контрастирующие с ними. Например, представив что-нибудь черное, мы можем тем самым вызвать в представлении какой-либо образ белого цвета, а представив великана, мы можем тем самым вы­звать в представлении образ карлика.

Существование ассоциаций связано с тем, что предметы и явления действи­тельно запечатлеваются и воспроизводятся не изолированно друг от друга, а в свя­зи друг с другом (по выражению Сеченова, «группами или рядами»). Воспроиз­ведение одних влечет за собой воспроизведение других, что обусловливается реальными объективными связями предметов и явлений. Под их воздействием возникают временные связи в коре мозга, служащие физиологической основой запоминания и воспроизведения.

Учение об ассоциации получило широкое распространение в психологии, осо­бенно в так называемой ассоциативной психологии, распространившей принцип ассоциации на все психические явления (Д. Юм, У. Джемс, Г. Спенсер). Предста­вители данного научного направления переоценивали значение ассоциаций, что приводило к несколько искаженному представлению о многих психических явле­ниях, в том числе памяти. Так, запоминание рассматривалось как образование ас­социаций, а воспроизведение как использование уже имеющихся ассоциаций. Особое условие для образования ассоциаций — многократное повторение одних и тех же процессов во времени.

К сожалению, в большинстве случаев теории ассоциативной психологии пред­ставляют собой вариант механистической трактовки психических явлений. В по­нимании ассоционистов психические процессы связываются, объединяются друг с другом сами, независимо от осознания нами существенных внутренних связей самих предметов и явлений, отражением которых эти психические процессы яв­ляются.

Вместе с тем отрицать существование ассоциативных связей нельзя. Однако подлинно научное обоснование принципа ассоциаций и раскрытие их закономер­ностей было дано И. М. Сеченовым и И. П. Павловым. По Павлову, ассоциации — не что иное, как временная связь, возникающая в результате одновременного или последовательного действия двух или нескольких раздражителей. Следует отме­тить, что в настоящее время большинство исследователей рассматривает ассоциа­ции лишь как один из феноменов памяти, а не как основной, а тем более един­ственный ее механизм.

Изучение памяти явилось одним из первых разделов психологической науки, где был применен экспериментальный метод. Еще в 80-х' гг. XIX в. немецкий пси­холог Г. Эббингауз предложил прием, с помощью которого, как он считал, было возможно изучить законы «чистой» памяти, независимые от деятельности мыш­ления. Этот прием — заучивание бессмысленных слогов. В результате он вывел основные кривые заучивания (запоминания) материала и выявил ряд особенно­стей проявления механизмов ассоциаций. Так, например, он установил, что срав­нительно простые, но произведшие на человека сильное впечатление события могут запоминаться сразу, прочно и надолго. В то же время более сложные, но менее интересные события человек может переживать десятки раз, но в памяти они надолго не остаются. Г. Эббингауз также установил, что при пристальном вни­мании к событию бывает достаточно его однократного переживания, чтобы в даль­нейшем точно его воспроизвести. Другой вывод состоял в том, что при запомина­нии длинного ряда лучше воспроизводится материал, находящийся на концах (^эффект края»). Одним из самых важных достижений Г. Эббингауза было от­крытие закона забывания. Данный закон был им выведен на основе опытов с запо­минанием бессмысленных трехбуквенных слогов. В ходе опытов было установле­но, что после первого безошибочного повторения серии Таких слогов забывание идет вначале очень быстро. Уже в течение первого часа забывается до 60 % всей полученной информации, а через шесть дней в памяти остается менее 20 % от об­щего числа первоначально выученных слогов.

Параллельно с исследованиями Г. Эббингауза проводились исследования и других ученых, В частности, известный немецкий психиатр Э. Крепелин изучал, как протекает запоминание у психически больных. Другой известный немецкий ученый — психолог Г. Э. Мюллер — осуществил фундаментальное исследование основных законов закрепления и воспроизведения следов памяти у человека. Сле­дует отметить, что на первых пирах исследование процессов памяти у человека в основном сводилось к изучению специальной сознательной мнемической дея­тельности (процесса преднамеренного заучивания и воспроизведения материала) и значительно меньше внимания уделялось анализу естественных механизмов за-печатления следов, в одинаковой степени проявляющихся как у человека, так и у животного. Это было связано с широким распространением в психологии интро­спективного метода. Однако с развитием объективного исследования поведения животных область изучения памяти была существенно расширена. Так, в конце XIX — начале XX в. появились исследования американского психолога Э. Торндайка, который впервые сделал предметом изучения формирование навыков у жи­вотного.

Помимо теории ассоциаций существовали и другие теории, рассматривающие проблему памяти. Так, на смену ассоциативной теории пришла гешталыптеория. Исходным понятием в данной теории была не ассоциация предметов или явле­ний, а их изначальная, целостная организация — гештальт. По мнению сторонни­ков этой теории, процессы памяти определяются формированием гештальта.

Видимо, следует пояснить, что гештальт» в переводе на русский язык означает «целое*, ^структура*-, «система». Этот термин был предложен представителями направления, возникшего в Германии в первой трети XX в. В рамках этого направ­ления была выдвинута программа изучения психики с точки зрения целостных структур (гештальтов), поэтому данное направление в психологической науке ста­ло называться гештальтпсихологией.- Основной постулат данного направления психологии гласит, что системная организация целого определяет свойства и функции образующих его частей. Поэтому, исследуя память, сторонники данной теории исходили из того, что и при запоминании и при воспроизведении матери­ал, с которым мы имеем дело, выступает в виде целостной структуры, а не сложив­шегося на ассоциативной основе случайного набора элементов, как это трактует структурная психология (В. Вундт, Э. Б. Титченер). Динамика запоминания и воспроизведения с позиции гештальтпсихологии мыслилась следующим образом. Некоторое, актуальное в данный момент времени, состояние создает у человека определенную установку на запоминание или воспроизведение. Соответствующая установка оживляет в сознании некоторые целостные структуры, на базе которых, в свою очередь, запоминается или воспроизводится материал. Эта установка конт­ролирует ход запоминания и воспроизведения, определяет отбор нужных сведений.

Эббингауз Герман (1850-1909) — немецкий психолог, по праву считается одним из основателей эксперименталь­ной психологии. Был увлечен психофизическими исследова­ниями Фехнера. В результате сумел реализовать идею о ко­личественном и экспериментальном изучении не только про­стейших психических процессов, таких как ощущения, но и памяти. Исходным материалом для этих исследований по­служили так называемые бессмысленные слоги — искусст­венные сочетания речевых элементов (две согласные и глас­ная между ними), не вызывающие никаких смысловых ас­социаций. Составив список из 2300 бессмысленных слогов, Эббингауз экспериментально, причем на самом себе, изу­чал процессы заучивания и забывания, разработав методы, позволившие установить особенности и закономерности па­мяти. Вывел «кривую забывания», показывающую, что наи­больший процент материала забывается в период, следую­щий непосредственно за заучиванием. Эта кривая приобрела значение образца, по типу которо­го строились в дальнейшем кривые выработки навыка, решения проблемы и т. д. Эксперимен­тальные исследования памяти были отражены им в книге «О памяти» (1885).

Эббингаузу также принадлежит ряд важных работ по экспериментальной психологии, в том числе работы по феноменологии зрительного восприятия. Уделял много внимания изучению ум­ственных способностей детей, для этого им был разработан тест, который в настоящее время носит его ими.

Следует отметить, что в тех исследованиях, где предпринимались попытки про­водить эксперименты с позиции гештальтпсихологии, было получено много инте­ресных фактов. Так, исследования Б. В. Зейгарник показали, что если испытуе­мым предложить серию заданий, причем одни позволить им выполнить до конца, а другие прервать незавершенными, то впоследствии испытуемые вспоминали незавершенные задания в два раза чаще, чем завершенные к моменту прерывания. Данное явление можно объяснить так. При получении задания у испытуемого по­является потребность выполнить его. Эта потребность, которую К. Левин назвал квазипотребностъю, усиливается в процессе выполнения задания. Она оказыва­ется реализованной, когда задание выполнено, и остается неудовлетворенной, если задание не доведено до конца. Следовательно, мотивация влияет на избира­тельность памяти, сохраняя в ней следы незавершенных заданий.

Однако следует отметить, что, несмотря на определенные успехи и достиже,-ния, гештальтпсихология не смогла дать обоснованный ответ на самые важные вопросы исследования памяти, а именно на вопрос о ее происхождении. Не смог­ли ответить на этот вопрос и представители двух других направлений: бихевио­ризма и психоанализа.

Представители бихевиоризма по своим взглядам оказались очень близки к ас-соционистам. Единственное различие заключалось в том, что бихевиористы под­черкивали роль подкрепления в запоминании материала. Они исходили из утвер­ждения, что для успешного запоминания необходимо подкрепить процесс запот минания каким-либо стимулом.

В свою очередь, заслугой представителей психоанализа является то, что они ] выявили роль эмоций, мотивов и потребностей в запоминании и забывании. Так, ими было установлено, что наиболее легко в нашей памяти воспроизводятся со­бытия, имеющие положительную эмоциональную окраску, и наоборот, негатив-1 ные события быстро забываются.

Примерно в это же время, т. е. в начале XX в., возникает смысловая теория памяти. Представители этой теории утверждали, что работа соответствующих процессов находится в прямой зависимости от наличия или отсутствия смысловых! связей, объединяющих запоминаемый материал в более или менее обширные] смысловые структуры. Наиболее яркими представителями данного направления! были А. Бине и К. Бюлер, доказавшие, что на первый план при запоминании и| воспроизведении выдвигается смысловое содержание материала.

Особое место в исследованиях памяти занимает проблема изучения высших\ произвольных и сознательных форм памяти, позволяющих человеку осознанно! применять приемы мнемической деятельности и произвольно обращаться к лю-1 бым отрезкам своего прошлого. Следует отметить, что впервые на существование! столь интересной проблемы обратили внимание философы-идеалисты, которые, пытаясь описать данные явления, противопоставляли их естественным формам! памяти и считали проявлением высшей сознательной памяти. К сожалению, эти! попытки философов-идеалистов не стали предметом специального научного ис-1 следования. Психологи либо говорили о той роли, которую играют в запоминании! ассоциации, либо указывали на то, что законы запоминания мыслей существенно! отличаются от элементарных законов запоминания. Вопрос о происхождении,; а тем более о развитии высших форм памяти у человека почти совсем не ставился.1

Впервые систематическое изучение высших форм памяти у детей провел вы-! дающийся отечественный психолог Л. С. Выготский, который в конце 1920-х гг.! приступил к исследованию вопроса о развитии высших форм памяти и вместе со! своими учениками показал, что высшие формы памяти являются сложной формой психической деятельности, социальной по своему происхождению. В рамка> предложенной Выготским теории происхождения высших психических функции были выделены этапы фило- и онтогенетического развития памяти, включая произвольную и непроизвольную, а также непосредственную и опосредованную па­мять.

Следует отметить, что работы Выготского явились дальнейшим развитием ис^ следований французского ученого П. Жане, который одним из первых стал т товать память как систему действий, ориентированных на запоминание, переработку и хранение материала. Именно французской психологической школой была доказана социальная обусловленность всех процессов памяти, ее прямая завис! мость от практической деятельности человека.

Отечественные психологи продолжили изучение сложнейших форм произ-вольной мнемической деятельности, в которых процессы памяти связывалис с процессами мышления. Так, исследования А. А. Смирнова и П. И. Зинченко, проводимые с позиции психологической теории деятельности, позволили рас­крыть законы памяти как осмысленной человеческой деятельности, установили зависимость запоминания от поставленной задачи и выделили основные приемы запоминания сложного материала. Например, Смирнов установил, что действия запоминаются лучше, чем мысли, а среди действий, в свою очередь, прочнее запо­минаются те, которые связаны с преодолением препятствий.

Несмотря на реальные успехи психологических исследований памяти, физио­логический механизм запечатления следов и природа самой памяти полностью не изучены. Философы и психологи конца XIX — начала XX в. ограничивались лишь указанием на то, что память является «общим свойством материи*. К 40-м гг. XX в. в отечественной психологии уже сложилось мнение о том, что память — это функция мозга, а физиологической основой памяти является пластичность нерв­ной системы. Пластичность нервной системы выражается в том, что каждый не­рвно-мозговой процесс оставляет после себя след, изменяющий характер дальней­ших процессов и обусловливающий возможность их повторного возникновения, когда раздражитель, действовавший на органы чувств, отсутствует. Пластичность нервной системы проявляется и в отношении психических процессов, что выра­жается в возникновении связей между процессами. В результате один психичес­кий процесс может вызвать другой.

В последние 30 лет были проведены исследования, которые показали, что за-печатление, сохранение и воспроизведение следов связаны с глубокими биохими­ческими процессами, в частности с модификацией РНК, и что следы памяти мож­но переносить гуморальным, биохимическим путем. Начались интенсивные ис­следования так называемых процессов «реверберации возбуждения», которые стали рассматриваться как физиологический субстрат памяти. Появилась целая система исследований, в которой внимательно изучался процесс постепенного закрепления (консолидации) следов. Кроме того, появились исследования, в ко­торых была предпринята попытка выделить области мозга, необходимые для со­хранения следов, и неврологические механизмы, лежащие в основе запоминания и забывания.

Несмотря на то что в изучении памяти многие вопросы остаются нерешенны­ми, психология располагает сейчас обширным материалом по этой проблеме. Се­годня существует много подходов к изучению процессов памяти. В целом их мож­но считать разноуровневыми, ибо существуют теории памяти, изучающие эту сложнейшую систему психической деятельности на психологическом, физиоло­гическом, нейронном и биохимическом уровнях. И чем сложнее изучаемая систе­ма памяти, тем, естественно, сложнее теория, пытающаяся найти механизм, лежа­щий в ее основе.

В этой главе мы уже познакомились с отдельными психологическими теория­ми памяти. Теперь давайте попробуем понять смысл нейронных и биохимических теорий памяти.

В настоящее время существует почти полное единодушие относительно того, что постоянное хранение информации связано с химическими или структурными из­менениями в мозгу. Практически все согласны с тем, что запоминание осуществля­ется посредством электрической активности, т. е. химические или структурные изменения в мозге должны влиять на электрическую активность и наоборот. Вы можете спросить: какова взаимосвязь электричества и мозга? Как вы помните, в предыдущих главах отмечалось, что нервный импульс по своей природе являет­ся электрическим. Если предположить, что системы памяти являются результа­том электрической активности, то, следовательно, мы имеем дело с нервными це­пями, реализующими следы памяти. Представим, что электрический импульс от активированного нейрона проходит от тела клетки через аксон к телу следующей клетки. Место, где аксон соприкасается со следующей клеткой, называется синап­сом. На отдельном клеточном теле могут находиться тысячи синапсов, и все они делятся на два основных вида: возбудительные и тормозные.

На уровне возбудительного синапса происходиг передача возбуждения к сле­дующему нейрону, а на уровне тормозного — она блокируется. Для того чтобы произошел разряд нейрона, может потребоваться довольно большое число им­пульсов,— одного импульса, как правило, недостаточно. Поэтому механизм воз­буждения нейрона и передача возбуждения другой,клетке сам по себе достаточно сложен. Представим, что нервный импульс, поступающий на возбудительный си­напс, в конечном итоге вызвал ответ клетки. Куда пойдет импульс от вновь воз­бужденной клетки? Вполне логично предположить, что ему легче всего вернуться к тому нейрону, импульсом которого была активирована новая клетка. Тогда про­стейшая цепь, обеспечивающая память, представляет собой замкнутую петлю. Возбуждение последовательно обходит весь круг и начинает новый. Такой про­цесс называется реверберацией.

Следовательно, поступающий сенсорный сигнал (сигнал от рецепторвв) вы­зывает последовательность электрических импульсов, которая сохраняется не­определенно долгое время после того, как сигнал прекратится. Однако вы долж­ны отдавать себе отчет в том, что на практике нервная цепь, содержащая следы памяти, гораздо сложнее. Подтверждением этому служит то, что определенную информацию мы забываем. Видимо, реверберирующая активность, вызванная сиг­налом, на самом деле не может продолжаться бесконечно. Что же приводит к пре­кращению реверберации?

Во-первых, подлинная реверберирующая цепь должна быть гораздо сложнее. Группы клеток организованы более сложным образом, чем связь между двумя нервными клетками. Фоновая активность этих нейронов, а также воздействия со стороны многочисленных, внешних по отношению к данной петле входов в конеч­ном итоге нарушают характер циркуляции импульсов. Во-вторых, еще один воз­можный механизм прекращения реверберации — это появление новых сигналов, которые могут активно затормозить предшествующую реверберирующую актив­ность. В-третьих, не исключается возможность некоторой ненадежности самих нейронных цепей: импульс, поступающий в одно звено цепи, не всегда способен вызвать активность в следующем звене, и в конце концов поток импульсов угаса­ет. В-четвертых, реверберация может прекратиться вследствие какого-либо «хи­мического^ утомления в нейронах и синапсах.

С другой стороны, мы обладаем информацией, которая сохраняется на протя­жении всей нашей жизни. Следовательно, должны существовать механизмы, обес­печивающие сохранение этой информации. Согласно одной из популярных тео­рий многократная электрическая активность в нейронных цепях вызывает химические или структурные изменения в самих нейронах, что приводит к возникно­вению новых нейронных цепей. Это изменение цепи называется консолидацией. Консолидация следа происходит в течение длительного времени. Таким образом, в основе долговременной памяти лежит постоянство структуры нейронных це­пей.

Однако следует отметить, что, несмотря на многолетние исследования, полной картины о физиологических механизмах памяти мы пока не имеем. Проблема физиологии памяти — это самостоятельная проблема, которую пытаются решить физиологи, занимающиеся изучением мозга. Мы же остановимся на той части про­блемы, которую исследуют психологи.

Основные виды памяти

Существует несколько основных подходов в классификации памяти, В насто­ящее время в качестве наиболее общего основания для выделения различных ви­дов памяти принято рассматривать зависимость характеристик памяти от особенно­стей деятельности по запоминанию и воспроизведению. При этом отдельные виды памяти вычленяются в соответствии с тремя основными критериями; 1) по харак­теру психической активности, преобладающей в деятельности, память делят на двигательную, эмоциональную, образную и словесно-логическую; 2) по характе­ру целей деятельности — на непроизвольную и произвольную; 3) по продолжи­тельности закрепления и сохранения материала (в связи с его ролью и местом в де­ятельности) — на кратковременную, долговременную и оперативную (рис. 10.1).