Лекция 5 ЛИЧНОСТЬ И ЕЕ РАЗВИТИЕ 3 страница

Итак, какие бывают внутренние роли? Когда они образуются, их обычно можно назвать одним — двумя словами.

Есть, например, такая внутренняя роль, как Нигилист. Чем занимается Нигилист? Он все обесценивает, он по любому поводу говорит: «Все это — чушь!» И по поводу внешних событий, и по поводу внутренних переживаний: посмотрите на него, как он сидит в своем темном углу и бормочет: «Все это — чушь!»

Этик, или Судья. Чем занимается Судья? Он все судит и подводит к вынесению приговора. Причем чаще всего это очень тенденциозный судья, который всегда склонен обвинять кого-то (или что-то) одно и оправдывать кого-то (или что-то) другое. Например, он всегда судит самого человека, говорит ему: «Ты — ничтожество», — и всегда оправдывает всех окружающих, которые непременно оказываются на высоте. А (у других людей) бывает и наоборот. Бывает Судья оправдывающий, бывает осуждающий, бывает центрированный на чем-то, бывает выравнивающий, бывает неопределенно-откладывающий, с позицией: «Это предварительный приговор, а окончательный мы вынесем несколько позже, когда ситуация станет яснее».

Еще одна популярная внутренняя роль называется Диагност. Эта субличность любой ситуации, любому человеку выносит какой-то диагноз из обычно очень ограниченного списка, например: «жить будет», «жить не будет» (и других вариантов не предусмотрено). Или возможны оценки из такого списка: «люкс», «ни то, ни се», «кранты». Ситуация оценена и тема больше не обсуждается, закрыта.

Еще одна внутренняя роль: Сравниватель-Унизитель. Может быть, это немножко неуклюжее слово, в русском языке его нет, но соответствующая внутренняя роль очень распространена. Эта субличность видит какое-то внешнее явление и сравнивает его с каким-то другим явлением, причем всегда не в пользу того, что он видит. Как говорил один мой знакомый по поводу достаточно известного физика, что да, физик он хороший, но по сравнению с Ландау никуда не годится.

Еще внутренние роли: Мудрец задним числом, Прорицатель. Здесь бывают Удачный Прорицатель и Неудачный Прорицатель. В последнем случае человек по поводу любой ситуации выстраивает определенный прогноз, а в заключение говорит: «А впрочем, я ничего в этом не понимаю, скорее всего будет наоборот».

Какие еще бывают внутренние роли? Неудачник, Неумеха, Тупица. Заметьте, что Внутренний Неудачник это совсем не то же самое, что Внешний Неудачник. Внутренний Неудачник — это уже, как говорится, диагноз. Что бы человек ни сделал, у него внутри это превращается в поражение — я на эту тему в книге «Возвращенный оккультизм» рисовал фигуру Серого Человека. Что человек ни сделал, у него внутри идет анализ и окончательный вывод: «Все, что ты сделал, никуда не годится, можно было делать гораздо лучше, в следующий раз ты лучше вообще ни за что не берись!»

Грубиян. Бывает особый Модальностный Грубиян, его работа заключается в том, что когда с вами или вокруг вас что-то происходит, он внутри меняет модальность происходящего на противоположную, и в результате ситуация выглядит абсолютно нелепым образом. Например, вы приходите в гости и хозяин начинает в иньской манере начинает вас привечать: «Садитесь пожалуйста, удобно ли вам, не хотите ли чашечку кофе?» — и так далее. Он ненавязчив, он именно что за вами ухаживает, он своими словами, действиями окутывает вас мягким облаком своего внимания. Внутри себя вы меняете его модальность на противоположную, на янскую, и говорите себе: «Это все неспроста! Он чего-то от меня хочет. Вот, я сейчас расслаблюсь, он этим воспользуется и тут же набросится!» Или, хуже того, вы начинаете воспринимать его действия как агрессию: «Как он смеет предлагать мне кофе, негодяй! Что, он не знает, что я кофе не пью! Это он нарочно меня хочет унизить!» Такого рода перевертыши по модальностям во внутреннем мире — очень распространенное явление. И с таким человеком очень тяжело, конечно, иметь дело, когда, например, вы, вроде бы ничего плохого не делаете, а он выдает вам реакцию, словно вы его смертельно обижаете.

Следующую внутреннюю роль я назвал Прокруст. Знаете древнегреческий миф о Прокрусте? Это был такой разбойник, который убивал всех проходящих мимо его логова: укладывал путника на ложе и, если его ноги были длиннее — он их отрубал, а если ноги были короче, он их растягивал, и во всех случаях путник погибал. Внутренний Прокруст — это субличность, которая на все, что происходит, смотрит под абсолютно жестким углом зрения. У нее точка сборки фиксирована, она соответствует совершенно определенному аспекту бытия, например, прагматическому: какую непосредственную пользу принесет лично мне в ближайшее время то, что сейчас происходит? Есть эгоистический взгляд: мне нужно — мне не нужно. Есть эстетический взгляд: красиво — некрасиво, и тогда на все, что происходит, человек смотрит под таким углом: красиво это, эстетично или нет. Если красиво — он это принимает, некрасиво — не принимает. Некоторые люди очень портят себе жизнь тем, что настаивают на подобном угле зрения.

Или другой пример: любовь, есть такая популярная тема. Можно смотреть на жизнь, которая перед вами разворачивается, под таким углом зрения: сколько в ней любви? Как человек понимает любовь, это другой вопрос, но как-то он ее себе представляет. И если в жизни много любви — он ее принимает, а если любви мало — все, жизнь для него кончается.

Другие варианты деятельности Прокруста — это фиксация на темах соревнования или самоутверждения. Например, есть люди, которые внутренне (внешне они могут этого никак не выражать) постоянно соревнуются. Иногда это доходит до полного внутреннего самоуничтожения, потому что невозможно соревноваться постоянно, ведь что бы вы ни делали, скорее всего, в мире найдется человек, который это же самое делает лучше. А вы постоянно по любому внешнему поводу начинаете внутренне соревноваться и доказывать себе самому, что вы это делаете не хуже — и обычно с плачевным исходом.

Еще один вариант позиции Прокруста — это внутренний взгляд с позиции справедливости. Справедливость, конечно, хорошая вещь, но если человек ищет ее постоянно и понимает чересчур конкретно и локально, то у него возникает постоянное чувство огорчения, легко переходящее в невроз.

И еще один вариант роли Прокруста — это Маляр. Это субличность, которая окрашивает одной и той же краской абсолютно все ситуации, которые приходят к человеку из внешнего мира.

Однако даже плоские внутренние роли являются шагом вперед по сравнению с полным их отсутствием. Они еще жестковаты, но они уже обозначены, с ними уже можно как-то работать, и с этим человеком тоже можно работать. У него идет хотя бы частичное осознание своей позиции, эгрегора, который над ним стоит, частичное осознание модальностей тонких планов. Этот человек лучше осознает эмоции, которых у него появляется уже более широкий спектр и возникает дифференциация. Он частично учится ими владеть, что тоже очень важно. На первом этапе (предличности) никакого владения эмоциями нет — что человек чувствует, то он и переживает. А здесь, на втором этапе, появляется подавление: когда человек испытывает какую-то эмоцию, но считает ее в данный момент неудачной или неэтичной, то он ее хотя бы временно подавляет, то есть не разрешает ей реализоваться в своем внешнем поведении. Если приемом подавления в отношении данной эмоции пользоваться часто и регулярно, то появляется эффект вытеснения — термин из психоанализа Зигмунда Фрейда — когда эта эмоция вообще не появляется, и хотя она где-то внутри человека существует, но в актуальном виде не возникает. Это уже начало работы над собой: пусть грубой и примитивной, но осмысленной.

А теперь вопросы на дом. Какие внутренние роли типичны для вас? Каковы их модальности из известного вам спектра? Можете ли вы их, то есть роли и модальности, варьировать? Например, у вас есть внешняя или внутренняя роль, которые вы обычно отыгрываете, допустим, на ментальном плане, то есть в пределах этой роли вы обычно что-то говорите или обдумываете. Можете ли вы вывести ее на эмоциональный план? Или для вас, допустим, типично поведение в янской роли Спасителя. Сможете ли вы выступить в роли Спасителя, но в иньской модальности? Подумайте. В принципе, любая роль допускает перевод на язык любой модальности. Подумайте, как бы это выглядело? Какие добродетели, положительные или отрицательные черты характера вам свойственны? Насколько вы в них устойчивы? Как они сопряжены с вашими ролями? Что сбивает вас? Перемены каких модальностей переводят вас с роли на роль или просто сбивают с роли?

Я боюсь, что несколько утомил вас этими описаниями, в чем-то тяжелыми, наверное, но деваться некуда. Личностный рост — это одна из самых трудных и тонких вещей, которые вообще есть в жизни человека.

Третий этап: Оформление основных субличностей. Мы переходим к следующему, очень важному этапу личностного развития, когда основные субличности данного человека оформляются и наполняются психической плотью и кровью, причем нередко одна из них предъявляет претензию, что она и есть «я», личность, то есть основное содержание человека.

На эту тему есть такая, как говорят, быль из времен перестройки. Дело происходило в Союзе писателей. Молодой начинающий поэт подошел к поэту маститому, причем маститому со времен чуть ли не сталинских, и сказал, глядя на него с высоты своего морального величия: «Вы продавались!» Тот скромно кивнул и ответил: «Да, я продавался». Молодой поэт сказал: «А я не продавался!» А маститый спросил его: «А вас покупали?»

Так вот, третий этап развития личности — это как раз тот этап, где вас начинают покупать. На втором этапе субличности еще какие-то мелкие. Если, например, это врач, то это — начинающий врач, который только-только надел свой халат и с восхищением смотрит на мэтра, профессора, который творит чудеса исцеления и гипноза. А на третьем этапе это уже сам профессор. Здесь идет объемное формирование ведущей субличности. Что это значит — тема, в принципе, для отдельной лекции. А я набросаю вам образ в общих чертах.

Здесь субличность выступает уже как мощный инструмент, и социальный, и внутренний, с помощью которого можно многое сделать. Человек входит в роль настолько, что у него определенным образом перестраивается психика, и здесь уже действительно встает вопрос: кто кого? Если это руководитель или администратор, то ему трудно отклеиться от этой роли, когда он, например, возвращается в семью. Если он торговец, то он торгует беспрерывно. У меня был знакомый, который выплыл в социум в начале перестройки. Он был профессиональным, как он это сам формулировал, «кидалой», то есть у него бизнес был построен на прямом обмане потребителя. Это настолько вошло в его плоть и кровь, что он просто не мог не обмануть любого человека, с которым он вел бизнес. Он обязательно должен был своего партнера обвести вокруг пальца, часто во вред самому себе — но это уже была, как говорят, вторая натура.

Другой распространенный пример — это мужская ипостась одинокой женщины. Она растит ребенка, иногда двух (мне даже встречалась одинокая женщина, которая растила пятерых детей). Ей же надо как-то жить. У нее нет твердой широкой надежной спины мужа, к которой можно прислониться, и которая, кстати говоря, сильно ограничит ее по жизни. И женщина выращивает в себе «мужскую» субличность, которая умеет забивать гвозди, переговариваться с сантехниками, защищать своих детей — физически, каузально, буддхиально. И эта субличность имеет не только мужские функции, но и в каком-то смысле отчетливо мужскую половую окраску. И вот представьте, что к нашей особе приходит с самыми лучшими намерениями молодой человек или зрелый мужчина. Он хочет за ней поухаживать, а может быть жениться. Это ей не вполне понятно, но в принципе он ей нравится. Однако в тот момент, когда она расслабляется и уже готова выступить в своей женской ипостаси, откуда ни возьмись, появляется ее «мужская» субличность, то есть охраняющая мужская фигура, и как бы говорит ей: «Ты с ума сошла! Это же нельзя! Ты же сейчас в опасности!» И женщина помимо своей воли реагирует: по ее лицу пробегает темная тень, выражение делается жестким, все нежные эмоции полностью перечеркиваются, и она говорит непререкаемым начальственным тоном: «Мне кажется, что уже поздно. Тебе пора домой». Это говорится так, что все нежные моменты, которые были между ними, уничтожаются, то есть на самом деле она своего кавалера сильно обижает. Но это и есть цель ее «мужской» субличности, которая в этот момент активна. Эта субличность ей жизненно необходима, чтобы выжить, поэтому ей предоставлены высокие полномочия. Но если женщина полностью себя отождествляет с этой субличностью, то шансов не то что на замужество, но даже просто на нормальные человеческие отношения у нее нет.

Н. Бердяев писал в своей автобиографии, что он много видел человеческих судеб, но самые тяжелые впечатления на него производили те личностные изменения, которые происходили с людьми, пришедшими к власти после революции. Это были устрашающие изменения. Это были уже совершенно другие люди, и уже ничего общего между ними и их прежними человеческими образами уже не было. И это типичный эффект, возникающий, когда отдельная субличность (и соответствующая ей роль) полностью оформляется, глубоко входит в психику человека, и он с этой субличностью полностью идентифицируется.

Что характерно для оформленных субличностей? Им соответствуют и внешние, и внутренние роли, которые работают в унисон, то есть к внешней роли подстраивается внутренняя. Внутренние роли перестают быть случайными; они получают определенную власть над человеком, но он, со своей стороны, определенным образом ими занимается, то есть он их формирует, он внутренне развивает в себе определенные черты характера, определенные качества, которые идут в помощь этой внутренней роли — и внешней, конечно, тоже.

Что характерно для такого человека? Если у него одна оформленная роль, то она, чаще всего, его поглощает, и он становится марионеткой того или иного эгрегора. Если их несколько, то в резких случаях начинается вариант душевной болезни, то есть у человека возникает расщепление личности. У него есть две (или больше) оформленных субличности, которым трудно поделить между собой все жизненные ситуации, и каждая тянет любую ситуацию на себя: как в отношении ее восприятия и осмысления, так и в плане воздействия на нее. Во внешнем мире начинаются неувязки, то есть человек действует на гораздо более низком уровне, чем мог бы, и во внутреннем мире возникают различные проблемы, с которыми сталкиваются профессиональные психотерапевты, но об этих проблемах я пока что говорить не буду.

Что же такое оформленная субличность, доросшая уже почти до личности? Что ей свойственно? У нее есть мироощущение, мировоззрение, мировосприятие и мировоздействие, и определенные сопровождающие их модальности, причем они могут быть разными, совершенно разными у разных оформленных субличностей. Например, у человека среднего возраста может быть одна мощная субличность в семье, где он выступает в очень определенной роли, он в эту роль буквально врос. Другая оформленная субличность действует у него на работе. И вполне может быть, что эти две субличности имеют совершенно разные мироощущения, разные мировоззрения, и им свойственны различные модальности поведения и восприятия.

Оформленной субличности свойственны индивидуальная философия, особый творческий канал, особая акцентуация восприятия. Что-то она воспринимает, а чего-то не воспринимает — ни при каких обстоятельствах. Ей присуща особая магия. Магия, как я вам уже объяснял, это искусство управлять внешней реальностью с помощью силы мысли, например, путем создания определенных мыслеобразов. Так вот, магические приемы и мыслеобразы, которыми пользуется данная субличность, обычно вполне определенные. Они имеют определенную акцентуацию модальностей, и человек ими очень четко, пусть подсознательно, пользуется.

У оформленной субличности есть свойственные ей жизненные ценности и соответствующие им жизненные сюжеты. И она человека насильно как бы вталкивает, втаскивает, втискивает в эти сюжеты, формируя не только внутренние акцентуации, но и внешние обстоятельства.

Я думаю, всем нам известен эффект, включающийся, когда мы начинаем менять свои устойчивые привычки, например, резко худеть. Обязательно тут же вваливается какой-нибудь родственник с громадным тортом, и все начинают его (торт) дружно поедать. Так сопротивляется определенная ваша субличность — потому что ей свойственны не только ценности поведения и определенный спектр эмоций, но также и эфирные акценты, в частности определенная пластика и особенности самого физического тела, и любая оформленная субличность на него определенным образом влияет.

Рассмотрим например, жесты. Чем отличается большой начальник? Он отличается тем, что когда он соглашается, он кивает снисходительно. А подчиненный, когда соглашается, кивает унижающим себя образом. Как это достигается? Большой начальник кивает, поворачивая голову вокруг горизонтальной оси, проходящей через шею слева направо чуть ниже челюсти, он себя не унижает, его шея неподвижна, лишь голова наклоняется вниз. А подчиненный, наоборот, наклоняет вниз голову вместе с шеей. Люди сознательно за такими вещами обычно не смотрят, но по пластике человека, его осанке, по тому, как он сутулится или, наоборот, выставляет грудь вперед, держит колени вместе или разводит их в стороны, можно сказать очень многое. Оформленные субличности очень бдительно следят за телесным поведением своего хозятна, самовыражаясь буквально в каждом его жесте.

Оформленные субличности, как я уже говорил, друг с другом конфликтуют и друг другу вредят. Каждая тянет одеяло на себя. Они врываются в сознание, они прячутся в подсознании, они маскируются одна под другую. Однако между ними нет плавного перетекания, то есть у человека есть очень ограниченный набор оформленных субличностей, и между ними нет, так сказать, промежуточных вариантов. И это характерно для третьего этапа развития личности, о котором сейчас идет речь. На втором этапе образования субличностей они появляются достаточно случайно, они еще слабенькие, их может быть много, и возможны эффекты как бы перетекания одной в другую. Однако на третьем этапе, когда они набирают силу и оформляются по всем телам — от атманического до физического — их остается уже очень немного, они устойчивы и между ними возникают и оформляются устойчивые (нередко антагонистические) отношения.

Оформленные субличности, с одной стороны, автономны, и каждая имеет свою собственную волю и определенную реализационную власть, то есть способность влиять на человека и на внешние обстоятельства, а, с другой стороны, они им частично управляемы. Он может их несколько сокращать, но свернуть им шею совсем — для него очень сложно, а как правило — невозможно. Но несколько их подсократить, скажем, отправить во временный отпуск, иногда можно. И человек может их каким-то образом воспитывать, и именно так растет его внутренняя культура. На третьем этапе развития свой личности он не говорит: «С завтрашнего дня я стану другим, вы меня не узнаете». Он понимает, что его психика инертна, что есть определенные законы развития субличностей, есть акцентуация, свойственная его ритму внешней и внутренней жизни, и лишь находясь в соответствующих рамках, он может что-то делать. А так вот запросто окунуться в чан с кипятком, потом — в чан с ключевой водой, и выйти совсем другим человеком с другими сюжетами и субличностями — так у него не получится.

Как можно воспитывать свои субличности? В книге «Возвращенный оккультизм, или Повесть о тонкой семерке» я довольно подробно описывал, как можно взаимодействовать с субличностями низшего порядка, «тонкой семеркой», как их можно нейтрализовывать и укрощать, и чего с ними лучше не делать — почитайте, кто хочет углубить свои познания в этой, прямо скажу, непростой области.

Я сейчас не могу подробно описывать те трагедии и те радости, которые возникают у человека, когда у него наконец оформляются его субличности, когда он получает власть над эгрегором, и когда, наоборот, человек через субличность прямо ощущает волю эгрегора, иногда даже планетарную энергию, которую он сам по себе, будучи мелким таким единичным существом, ощутить не может. А если его субличность связывает его по профессии или иным образом с большими группами людей, он через эту субличность чувствует их энергию непосредственно. Все эти переживания остаются за скобками моего рассказа, домыслите и дочувствуйте их сами.

А теперь, в заключение описания третьего этапа развития личности, я приведу краткий список того, чем обладает развитая, оформленная субличность.

У нее есть мироощущение, мировосприятие, мировоззрение, мировоздействие и мирововлеченность, то есть вовлеченность в определенные жизненные сюжеты. У нее, кроме того, есть самовыражение, самоутверждение, самоидентификация, самосознание и претензия на то, что она и есть человек, что его сознание — это сознание этой субличности, не больше. (И с этим надо бороться, потому что человек — это всегда больше, чем отдельная оформленная субличность, сколь бы пышной она ни казалась ему и окружающим.)

У субличности есть развитие, совершенствование и реализация. Это тоже очень важно понимать. Если у человека есть субличность, то она не просто так себе есть, она хочет проявляться, она хочет работать, она хочет реализовываться. Ей всегда соответствует некая тонкая сущность, ангел или демон — по обстоятельствам, но он хочет конкретно воплощаться, жить в человеке и действовать через него.

У оформленной субличности есть определенный тип религиозности, восприятие Бога и его функций, определенное отношение к карме, бессмертию души, к теме ответственности человека перед миром. У нее есть своя этика, определенные взгляды на добродетели и пороки, представление о том, что такое свобода, что такое необходимость. У нее есть свои любимые сюжеты, литературные или сказочные герои, образы, любимые энергии, любимые темы, где она застревает, особенности поведения в социальной среде, и даже особенности телесного поведения и устройства. Если субличность хочет, чтобы у человека был живот, он у него и будет, пока он эту субличность в себе не изживет.

Четвертый этап: Интеграция личности. Это очень важный этап личностного развития, который возможен только тогда, когда основные субличности человеком уже проработаны, прошли фазу оформления. Здесь происходит обнаружение человеком его самости, или внутреннего «я».

На третьем этапе человеку иногда кажется, что его субличности, которые время от времени друг с другом конфликтуют, в общем-то и делают жизнь полной. Но в какой-то момент человеку начинает чего-то не хватать и это «что-то» — не недостающая субличность. Его начинают сильно раздражать противоречия между субличностями, которые его раздирают, в особенности мировоззренческие. Ему хочется найти между ними золотую середину, а она решительно не находится. Ее нет. Субличности всегда ставят вопрос жестко: «Или я — или она». А человек пытается ответить на вопросы: «Кто я на самом деле? Каков я на самом деле?» — хотя что такое «на самом деле», понять не может, что это за «самое дело» такое. Однако его вопросы к себе (и окружающим) продолжаются: «Какова моя глубинная природа? Что во мне породило эти противоречия? Что во мне породило эти субличности?»

Я повторяю, что сама по себе эта постановка вопроса приходит достаточно поздно. Она свойственна совсем не всем людям. Есть ли у меня некоторый корень, из которого я произрастаю? Есть ли у меня вера, глубинная вера, которая порождает все мои верования? Есть ли во мне нечто устойчивое, что совершенно не изменяется по ходу моей жизни, потому что меняется все — меняются обстоятельства, меняются сюжеты, меняются субличности, меняются, что самое неприятное, ценности, меняется этика. Что же все-таки есть во мне такого, индивидуально мне свойственного, что не меняется? Вопрос очень сложный, и для этого человека он неожиданно становится актуальным, причем болезненно актуальным. И это — признак начала этапа интеграции личности. И этот вопрос для человека выходит на первый план, хотя он для него самого абсолютно неясен, и точно сформулировать его необычайно сложно. Это я вам так гладенько все формулирую, а в человеческой душе это звучит гораздо более остро и гораздо менее внятно. И ходит человек и всех подряд спрашивает, как алкаш: «Ты меня уважаешь?» Ему говорят: «Да!» А он спрашивает: «А почему ты меня уважаешь, за что ты меня уважаешь?» Ему говорят: «Мы тебя уважаем за это и за то». А он говорит: «Нет, это все не то, за это я сам себя не уважаю. Вот на самом деле, за что ты меня уважаешь?» Ему на самом деле надо понять, за что он сам себя уважает, и есть ли позиция, с которой он может сам себя ценить.

А дальше идет интеграция личности. И ее четыре основных фазы я вам сейчас опишу.

Первая фаза. Человек обнаруживает самый устойчивый корень своей жизни, например, определенную ценность или определенную модальность, которая для него оказывается фундаментальной, основной, никогда не менявшейся. Она, конечно, была для него ценной всегда, как он обнаруживает, но раньше она стояла как бы наряду с прочими ценностями, но сейчас он понимает, что она гораздо выше, и что раньше он понимал ее слишком поверхностно.

На этой фазе у человека начинает появляться определенная тонкая энергия, которая дает ему независимость от его собственного настроения. Помните, на этапе предличности человек полностью поглощен своим настроением. А на четвертом этапе у человека появляется определенная автономия, то есть независимость от своего настроения — по крайней мере, пока он находится вблизи своего корня. Например, он нашел какой-то идеал, который для него лично является главным, к чему он стремится. И пока он рядом с этим идеалом находится, у него могут быть любые настроения, но глубинное его состояние стабильно, устойчиво. Вокруг него возникает некоторая тонкая (обычно о ней говорят: духовная) энергия, которая волшебным образом почти без усилий с его стороны трансформирует его окружение. Он может ничего не говорить, он может ничего не делать, но пока у него сохраняется это внутреннее состояние (или внешняя деятельность, бывает и так), пока он находится вблизи от своего устойчивого корня, все вокруг него волшебным образом преобразуется так, что начинает ему служить.

Иногда эта ситуация происходит и во внешнем мире. Например, у человека появляется духовный учитель — фигура, которую человек ставит на пьедестал, и пока он слушает его указания и ведет себя в соответствии с ними, наблюдаются эффекты, которые я вам только что описывал. Однако в наши времена духовный учитель чаще появляется во внутреннем мире. И на первой фазе он есть нечто не вполне оформленное, это скорее некоторое тонкое состояние.

На второй фазе происходит важное событие. Тот корень, который человек в себе нашел, или нота, которая относится к его самости, к его индивидуальности, его сознании приобретает главенствующую роль. До человека реально доходит, что это и есть самое главное в его жизни. И начинается процесс реструктуризации и внешней жизни, и всей ценностной системы. Оказывается, что более важны те ценности, которые ближе к его внутреннему «я», которые им как бы санкционированы, и менее важны все остальные. Они отходят на периферию. И возникают первые попытки, вначале неудачные, собрать воедино все остальные части личности, которые еще не попали под ауру внутреннего «я», как человек его себе мыслит. Он начинает процесс этой сборки, и эта работа кажется совершенно бесконечной и, в общем-то, безнадежной. Но у него теперь есть небольшой оазис, в котором он чувствует себя собой, а остальная его жизнь как бы затеняется. Собрать ее вокруг центра он еще не в силах.

Третья фаза. На этой фазе происходит усиление найденного центра личности, и продолжается процесс сборки вокруг нее основных ценностей и внешних программ человека. Это, наверное, самая мучительная фаза. Здесь идет колоссальная ломка, по поводу которой Юнг, можно сказать, основоположник концепции интеграции личности (вообще, это древняя идея, конечно, но в ХХ веке именно Юнг стал ее первым всерьез разрабатывать, называя индивидуацией) писал, что некоторые люди находятся в таком положении, что их личность лучше не собирать воедино, то есть им лучше не заниматься индивидуацией, потому что это будет для них катастрофа, которую они не переживут. Им этого пока не надо.

Так вот, третья фаза — это как раз та индивидуация, о которой писал Юнг. Здесь идет отчаянная борьба ценностей, борьба субличностей за свое уже оформленное бытие. Тут их из их главенствующего состояния делают слугами непонятно чего, какого-то смутного высшего «я», которого никогда не было (или было, но мало), а теперь оно, понимаешь ли, главную роль на себя берет. Причем не просто главную, а ставит себя как бы над всеми субличностями. Она ставит себя не наряду с ними, и не лучшей среди равных. Она располагается на качественно ином, высшем уровне. В человеке идет глубокий трансформационный процесс, и трансформируются его оформленные субличности, причем очень болезненным образом. Они должны перестать друг с другом конфликтовать и научиться разделять роли, разделять сферы влияния, а потом должно произойти и их взаимопроникновение, но не полное. Они как бы учатся сотрудничать, причем на условиях, которые во многом ставит высшее «я».

Но зато этот человек осознает, что в жизни есть то, что называется мудростью. И что мудрость внеположна уму, то есть он понимает, что мудрость направляет ум, но находится вне его досягаемости. В чем заключается мудрость жизни? На этой фазе она постигается уже сущностно. Человек глубоко понимает, что жизнь есть сложная вещь, которая не подчиняется ментальной логике, что каузальное тело стоит выше ментального, буддхиальное еще выше, а атманическое — совсем высоко; что главное в жизненном пути — это тупики и обочины, и что именно там, на ошибках, заблуждениях и неудачах человек учится. И что если вы видите, что другой человек идет к тупику, то можно его разворачивать только в том случае, если вы можете передать ему тот опыт, который он в этом тупике получит. А иначе вы ведете себя безнравственным образом. Такого рода истины, которые больше понятны людям, которые до них дошли самостоятельно, на третьей фазе интеграции переживаются экзистенциально, то есть человек чувствует, что это на самом деле так, что ровно так оно и обстоит, и что по-другому нельзя.