И вообще, человек редко задумывается, почему ему хорошо, гораздо чаще, почему ему плохо.

Прошёл день.

В одиннадцатом часу, группа, в который раз выстроившись колонной, начала сплав. Река явно поменяла свой характер. Долина раздалась, склоны отступили, участились повороты. Стало ясно, что группа "почувствовала" Реку. Скорость движения возросла, и мы гнали катамаран, чтобы хоть как-нибудь успеть за байдарками.

На сегодня, по описанию, нам выпадало только одно серьёзное препятствие. Река, выписывая по долине знак вопроса, принимала справа крупный приток. В месте слияния должны были стоять валы. Перед слиянием стоял четырёхопорный железобетонный мост. Основная струя, под острым углом била в опору, потом поворачивала направо, потом влево с прижимом и вот оно, слияние.

Тактика прохождения не вызывала сомнений: мы ждём пока Игорь остановит группу, проходим всю эту суету с мостами и валами, становимся на страховку в заводь под левым берегом и, при необходимости, вылавливаем всё то, что понесёт мимо нас.

Приблизительно так рассуждали мы с Вовкой, стараясь не отрываться от последней байдарки. Тем временем группа разбилась на две части. Две байдарки ушли вперёд, а остальные продолжали идти в прежнем темпе. Вообще, на Игоря это не похоже. Скорее всего, он хотел осмотреть грядущие препятствия.

- А что, юноша мятежный, не пора ли нам посмотреть как машет шашкой перед строем наш командир? - спросил я Вовку.

- Чой-то суетно у вас тут на Реке, - ответил он.

На нормальном языке это означало "Вперёд".

Несколько минут мы гребли как сумашедшие и, обойдя три байдарки, погнались за лидерами. Конечно, проходя мимо экипажей, Вовка не мог отказать себе в удовольствии крикнуть: " Не спешите топиться, чайники!".

Пока мы выпендривались подобным образом, Река начала меняться совсем не так как мы ожидали. В середине русла, вдоль течения, появилась галечная насыпь искуственного происхождения . Теперь у нас было два русла и мы, по-прежнему не видя двух первых байдарок, рванулись в левое. Решение было принято инстинктивно и пришло нам в головы только потому, что сохраняло ранее выбранную линию движения.

- Тормозим! Тут какая-то засада, - вдруг сказал Вовка.

Мы, табаня, налегли на вёсла и катамаран, теряя скорость, пополз вдоль насыпи. Приставать к берегу негде. Мимо нас прошла байдарка из той группы, что мы обогнали. Ребята проскочили вперёд на десяток метров и, вдруг, резко развернувшись вправо, ушли за насыпь.

- Вовка, к левому! - заорал я.

Довернули влево, прошли под берегом и увидели протоку в насыпи. Именно в неё и ушла байдарка. Развернув катамаран бортом к струе, мы пересекли её и вошли в протоку.

Увиденное не радовало. В конце протоки, прямо на основной струе возвышался валун. На нём кормой сидела байдарка. Основная струя уходило влево от валуна. Почти автоматически, мы ушли вправо и, прошуршав левой гондолой по валуну, резко, почти на месте, развернулись. Катамаран носами гондол зашёл за валун, струя довернула корму и мы, слегка покачиваясь на ряби, стали в заводи за валуном. Стало ясно, что сейчас начнутся маленькие спасработы.

Через мгновение, почему-то бортом к струе, в протоку влетели "гаврюши".

Ещё через мгновение их байдарка шла вверх килем, а ребята перед ней пытались встать. При каждой их попытке струя тут же укладывала их обратно. Тяжелей всего пришлось Лёне- "гаврюше". Его прижало байдаркой к валуну. Правда, он начал из-под неё выбираться. Всё это я видел краем глаза, отстёгивая спасконец.

Оставался третий экипаж. К его появлению мы немного отошли от происходящего и, когда они появились в протоке, им дружно заорали : "Вправо! ". Но они не успели. Можно представить себе их состояние, когда они лихим кавалерийским наскоком влетели в протоку и увидели монумент из двух байдарок и катамарана.Запоздалые гребки не спасли и "Таймень", подобно танку, носом въехал на валун. Струёй их корму тут же прижало к двум другим "Тайменям". Групповой завал представлял собой смесь из людей, вёсел, байдарок и пенящейся воды.

Первым начал действовать Вовка.

Мы загнали носы гондол на валун, заклинив катамаран. Затем Вовка шагнул в струю и, подняв над головой спасконец, медленно, шаг за шагом пошёл к насыпи. Сначала вода было по пояс, потом ему пришлось плыть. Добравшись до насыпи, Вовка закрепил натянутый, как струна, спасконец за какой-то камень. Держась за это переправу, ребята начали, по одному пересекать струю. Мне ничего другого не оставалось как сидеть на катамаране, к которому был привязан наш спасконец.

Последними переправлялись "гаврюши". Им досталось больше всех. Когда все оказались на насыпи, Вовка переправился на валун, отвязал спасконец от катамаран и закрепил его на байдарке. Столкнул корму байдарки в воду и её тутже маятником прибило к насыпи. Ребята отвязали спасконец, перекинули его нам и всё повторилось ещё два раза.

Когда за валуном остался только наш катамаран, мы огляделись. Весёлые гидростроители разделили насыпью струю, превратив часть русла в гниющую заводь.В пятидесяти метрах ниже виднелся мост, а за ним вся эта суета с поворотами, прижимами и валами. Хоть в одном повезло, что теперь заход под мост не под острым углом, а почти перпендикулярно.

Перебравшись на катамаран, Вовка столкнул гондолы с валуна. Махнув ребятам на прощанье, мы пошли к мосту. Тут же, вылетевшая из-за насыпи струя, толкнула нас на опору. Табаня, Вовка навалился на весло, а я прямыми гребками удерживал необходимый угол. В полуметре пролетела бетонная стена опоры, струя довернула нас вправо и по дуге выкинула на слияние. Как всегда, покидало на двух валах, затем мы ушли к левому берегу. Под ним, сиротливо прижавшись, стояли две пустые байдарки. Судя по всему, Игорь и его спутники ушли по берегу навстречу с участниками группового завала и сейчас там, на насыпи, происходит разбор полётов.

На берег вылазить не хотелось. Мы закурили, изредка поглядывая на гремевшие у слияния валы, из-за которых доложны были появиться остальные три экипажа. Прошло полчаса, а ребята явно не торопились блеснуть маневрами в этой каше из поворотов, пены и валов.

- А слабо им устроить тут обнос? - задумчиво спросил Вовка.

- Не думаю. Игорь не из тех кому хорошо, когда другим плохо, - ответил я.

- Но и сплавляться им после такой суеты, тоже как-то не с руки.

- Пошли, посмотрим? - спросил я после паузы.

- Пойдём, подольём масла, - согласился Вовка.

Однако, не успели мы по гондолам перебраться на берег, как из прибрежных кустов появились два экипажа. Игорь подошёл к нам и сказал:

- Решили сплавляться. Вам лучше страховать с другого берега, там лучше видно. Витя им просигналит о старте.

- Что вылавливаем сначала: людей или то, что первым поплывёт? - невинно спросил Вовка.

Испепелённые взглядом Игоря, мы пошли траверсировать струю. Нас немного снесло и пришлось пробираться под берегом поближе к слиянию, чтобы иметь запас хода на случай, если байдарки и люди поедут раздельно.

Совсем неожиданно для нас из-за поворота выскочил первый экипаж. Бешенно работая вёслами, ребята старались не попасть в валы. Нам хорошо были видны их лица, искажённые напряжением и близостью опасности. Ничего не существовало в мире кроме исчезающей и появляющейся за валами байдарки. Наконец, экипаж выскочил в заводь у противоположного берега и мы с Вовкой перевели дух.

Через несколько минут из-за поворота вылетели "гаврюши". Когда последний, третий экипаж, залитый с головой водой, не сворачивая в заводь, пошёл вниз по течению, мы отчалили.

Опять пошли шиверы. Задержка у моста вынудила увеличить скорость и группа начала удаляться от нас. К тому же наша склейка патрубка держалась не очень хорошо и мы останавливались поддувать катамаран. В результате, к очередному повороту мы подошли давно не имея группы в прямой видимости.

На повороте Река раскалывалась двумя руслами. Не сговариваясь, мы пошли в правое, с меньшим радиусом поворота. Воды было маловато и мы покрутились.

Выйдя в основное русло, мы увидели группу не ниже, а выше по течению метров на двести. Там явно что-то происходило. Две байдарки стояли под берегом, две совершали какие-то манипуляции на воде, а одной вообще мы не видели.

- Ничего себе, срезали угол, - сказал Вовка.

- Слушай, это же место с сосной в воде, поперёк струи, - вспомнил я. - Там сучков под водой как в расчёске.

- Бляха-муха ! Опять спасработы.

- Да нет, должны пройти.

Через полчаса группа в полном составе прошла мимо нас.

В этот день с нами больше ничего не происходило. Но разговоров у костра была уйма. И кто как килялся, и кого как заливало, кто как выгреб, и ещё много всего того, что Река подбрасывает нам в виде экзаменационных вопросов. Вот только провал на этом экзамене исправить удаётся не всегда.

V

Последний день сплава. Сложное чувство охватывает, когда укладываешь рюкзак, помогаешь сложить палатку, подвязываешь груз на катамаране. С одной стороны уже накопилась усталость, в какой-то мере надоела эта однообразная работа по подготовке к сплаву, с другой - жаль расставаться с Рекой. Неизвестно, когда придётся сплавляться в следующий раз: через месяц, через два или через год. С третьей стороны, уже хочется в город - в тёплую ванну, в сухую одежду. Часто именно в этот день начинают вспоминаться дела и проблемы, оставшиеся в городе.

На сегодня, по описанию, ничего существенного не предусматривалось. Обыкновенная гонка из пункта А в пункт В. Проще говоря, гребной канал.

Как всегда, мы стартовали последними замыкая цепочку байдарок. Основная работа заключалась в том, чтобы следить за струёй, не залететь на мель и не пропороть гондолы в прижиме. При сплаве в таком режиме есть время и поболтать и рассказать пару историй и поглазеть по сторонам.

Снег уже не встречался, горы отошли в сторону от Реки, явно упал перепад высот. Пошла "населёнка".

Из размышлений на спокойной воде

Не секрет, что успех любого похода довольно сильно зависит от взаимоотношений в группе. При этом, руководитель группы, если он достаточно подготовлен, прогнозирует отношения между участниками, стараясь избежать возможных конфликтов и напрягов. Фактически он формирует психологический климат внутри группы. Пренебрежение таким подходом чревато неприятностями, вплоть до схода с маршрута. Эта задача упрощается в малых группах, а к таковым я отношу группы из шести и менее человек. В этом случае легче найти и сплотить людей, объединённых одной целью, общими интересами и приблизительно одинаковым опытом. Кроме того, малые группы более мобильны, хотя обеспечить в них безопасность сплава сложнее. Основываясь на этих аргументах, я стараюсь ходить в малых группах с многократно проверенными людьми. Нахождение в группе случайного человека может привести к тому, что проблемы, от которых мы стараемся хоть временно отключиться, будут многократно преумножены в условиях замкнутого коллектива, временно находящегося в частичной изоляции от остального общества.

Приближался обед. В наших условиях это означало возможность выпить горячего чая и немного погреться, стоя спиной к костру и разминая затёкшие ноги.

Группа явно расслабилась. Байдарки шли на расстоянии нормального разговора, временами слышался смех. Кто-то из ребят, видимо, травил анекдоты. Головная байдарка нехотя вышла из струи и пошла чалиться к берегу. За ней потянулись остальные. Мы не стали выделятся из основной массы.

Вовка узнал причину остановки: кто-то отливал воду из байдарки. Игорь разрешил нам идти впереди группы в качестве разведки. Разведка, правда, на этом участке носила условный характер. По описанию, в полукилометре ниже по течению должны быть остатки порога, которые всегда проходились группами сходу. Местность была мрачноватой. Впереди маячил крутой правый поворот. Левый берег нависал огромным скальным выходом, срезанным над дорогой фантастическим ножом и блестевший параллельными пластами породы. Правый выпуклый берег просматривался плохо из-за кустарника, спускавшегося почти до самой воды. Под обоими берегами набросано достаточно валунов.

Мы медленно вышли на середину русла и пошли к повороту не перетруждая себя греблей. Настроение было самое что ни есть разгильдяйское. Сейчас я даже не могу вспомнить о чём мы говорили. Разговор прервался сам собой, когда я заметил, что в природе что-то происходит не так. Возникло чувство какой-то неестественности.

Дело было в том, что вода вместо того, чтобы ускорятся по мере приближения к прижиму - стояла. Течения практически не было.

- Вовка, смотри, что с водой? - недоумённо спросил я.

- А что? - в свою очередь спросил Вовка, озираясь вокруг - По-моему - подпор. Но чем?

Катамаран, двигаясь по инерции, начал входить в поворот. Мы сидели, как завороженные. Потрясение парализовало нас когда правый берег немного уехал в сторону. Всё стало ясно. Реки впереди не было. То есть она была, но только до линии, отрезавшей её как горизонт в степи. Только сейчас мы услышали растекавшийся над Рекой гул. Медленно, изнутри начал подниматься страх.

- Слив, - прошептал Вовка.

- А байдарки? - после небольшой паузы, неизвестно у кого, спросил я.

Мы одновременно оглянулись в надежде увидеть хоть одну байдарку, но на просматривавшемся участке Реки никого не было. Течение начало ускоряться. Чалиться уже было поздно, да мы и не пытались это сделать, так как в случае опоздания мы влетали в водопад бортом или кормой.

Самыми тяжёлыми были последние метры перед прыжком. Настороженность, страх, собранность - всё вместе смешалось в сложное чувство. На миг задержавшись на кромке слива, катамаран рухнул вниз, в хаос бурлящей воды. Мы сразу оказались по грудь в пене, Только бы тонны падающей воды не притопили корму, только бы не потянуло назад. Самое опасное сейчас - если падающая вода начнёт нас подтапливать, стараясь поставить катамаран вертикально. Из такой кутерьмы спасжилеты не вытянут.

В пене мы сидели, наверно, мгновение. Трудно судить. Время в такой ситуации подчиняется своим законам. Наконец, катамаран всплыл и медленно пошёл вперёд. Наверно, мы работали вёслами, потому что катамаран под небольшим углом упорно лез на вал. Выравнивать его не было времени. Первый вал мы переползли, и течение, набирая силу, поволокло нас по неистовой воде. Когда катамаран, полетав по валам, пошёл по струе, мы с Вовкой уже осознанно относились к действительности.

- Чалимся, сейчас байды посыпятся! - заорал Вовка.

- Куда? - в том же тоне ответил я.

Действительно, чалиться было некуда. Мы шли ближе к правому берегу, заваленному обломками скал. Пролетев таким образом около сотни метров, мы наконец увидели громадный валун, за которым должна быть "тень" - спокойная вода. Поскольку шли под углом к струе, то влететь за валун не составило большого труда. Но высаживаться можно было только на валун - к берегу вплотную подходили кусты.

В голове сидела только одна мысль : «успеть предупредить байдарки». Сейчас это можно было сделать, пробежав по берегу обратно вверх, до поворота. Выскочив на валун, мы поняли, что бежать нет никакой необходимости.

Первая байдарка, а это был, наверное, Игорь, зависала над сливом. Сказать, что сердце сжалось в комок - не сказать ничего. Оно просто превратилось в один сгусток боли. Байдарка съехала в пенную яму, на мгновение мелькнула на вершине первого вала и тут же, сверкнув бортом, перевернулась.

Через мгновение мы ползли по раме на свои места. Отчалили. Выскочив из-за валуна на струю, мы увидели метрах в тридцати перед собой киль байдарки. Сейчас наша задача - удержаться на струе, не дать нас снести. Гребли мы сумасшедше. Наконец байдарка ткнулась в катамаран и медленно заскользила вдоль Вовкиной гондолы. Ребята держались за обвязку. Целые, живые, они держались за байду, зная, что это единственное на что можно положиться в этой безумной воде.

Вовка защёлкнул спасконец за обвязку байдарки. Мы начали мучительно медленно преодолевать расстояние до берега. Наконец, ребята и байдарка в безопасности. Глубина по пояс, течения нет. Мы зачалили катамаран и полезли в воду переворачивать байдарку. После нескольких попыток погружения нам это удалось. Вода из байдарки вылита и та снова на плаву. Настало время оглядеться. Мы опять вылезли на валун и оценили открывшуюся перед нами картину.

У противоположного берега, в полсотне метров выше по течению, стояли три байдарки. Все ребята были заняты интенсивной разгрузкой. Значит всех залило. Правда, это не самое страшное из того, что могло произойти. По нашему берегу к нам спешили "гаврюши". Значит, все в сборе. А откуда же мы прыгнули?

Слив, в который попала группа виднелся во всей красе. Река была искусственно перегорожена грядой. Такая "маленькая", явно рукотворная, плотинка. Слив был "чистый", с постепенным понижением к левому берегу и высотой от двух с половиной до полутора метров. Ну и наворотили люди!

- Спасибо вам, гидростроители-гробокопатели, - угадывая мои мысли, сказал Вовка.

- Век сплавляйся, век учись, - ответил я.

- Да им просто копать негде! Представляешь, какие здесь объёмы выполненных работ? Тут тебе и премия, тут тебе и прогресс.

- Да... Но, всё равно байды на нашей совести.

- Ой, ой, ой. Сейчас всё брошу и буду каяться, - всё ещё взволновано говорил Вовка.- Всё равно не успели бы предупредить.

- А представляешь, если бы байды пошли первыми? - спросил я.

- Цусима, - коротко ответил Вовка.

К нам подошёл Лёня - "гаврюша".

- Ну как?- спросил я его.

- Перевернулись. Это какой-то кошмар! Откуда это? - сказал Лёня.

- А как же вы выбрались?

- Опыт, - ответил он и пошёл помогать Игорю натягивать "фартук" на вновь упакованную байдарку.

- Слушай, Вовка, "гаврюши" сами выбрались. А если бы нет?

- А куда им кроме струи деваться? - парировал Вовка. - Догнали бы. Тут на сто километров ниже ни одного препятствия.

- Ну, этой Ниагары тоже не было в описании.

- Да, ладно. Тут вот такой красивый и умный мужчина, как я, купился на шутку фанатиков, которых хлебом не корми, дай перерыть какую-нибудь реку, а ты про какие-то описания - на одном дыхании проговорил Вовка.

- Ну, что коллега, пора к станку? - спросил я Вовку, видя, что Игорь уже занял своё место в байдарке.

- Да! Всё что мы могли здесь натворить, мы уже сотворили.

Игорь попросил нас просигналить остальным экипажам и повёл свою байдарку на струю. Мы пропустили последний экипаж и замкнули группу. Предстояло пройти ещё десять километров и благополучно финишировать.

• * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Я сидел у пылающего костра в океане тепла и в абсолютно сухой одежде. Какое это блаженство! С какой надеждой следим мы за тем, как внутри хрупкой конструкции из миниатюрных веточек, рождённый спичкой, робко пробирается огонёк-вестник будущего пламени. Вот он пробрался среди крошечного завала. Вот он перекинулся на сушняк в палец толщиной. Вот он неуверенно и пугливо пошёл вверх. Вот замерцала красноватыми углями колода. И наконец, взметнулось пламя, занялись поленья, рождая тепло и свет. А ведь казалось, что в этом навсегда промокшем лесу уюта не будет. Но вот, потрескивая и шипя, занялись пламенем с синевой, сложенные колодцем колоды - теперь возле нашего костра можно прожить полжизни. Каких только красок не увидишь в нём! Алые языки, уютная желтизна пламени, насыщенные красным угли, таинственные вкрапления синего и зелёного. Да что говорить - родился новый костёр. А их, как и жизней, не бывает двух одинаковых.

Я сидел, держа в руках кружку с горячим глинтвейном и наслаждался беззаботностью. Катамаран - наш с Вовкой друг и товарищ - превратился в две упаковки и чехол с алюминиевыми трубами. Он восстанет из пепла только на следующем сплаве.

Вокруг шёл оживлённый разговор, тема которого была неизменной - прыжок со слива. Воспоминания уже пошли по второму кругу, так как рассказчики вспоминали вдруг массу новых подробностей. Что интересно, каждый рассказывал о себе и ничего - о других. Объяснить это можно только тем, что в минуту опасности каждый следил за своими действиями и действиями второго члена экипажа. При этом у рассказчиков как-то всё время получалось, что только благодаря их действиям удалось преодолеть препятствие. Но я знаю, что просто ребята ещё не отошли от сплава.

Из всей массы сообщённых сведений можно было приблизительно представить себе картину массового прыжка со слива. "Гаврюши", шедшие вторыми после Игоря, были благополучно залиты вторым валом, и неуправляемая байдарка тут же перевернулась. Могучий инстинкт самосохранения вынес "гаврюш" из байды и прибил к берегу. Остальные, видя как исчезли из вида первых два экипажа, успели уйти к правому берегу, поэтому прыгали с гораздо меньшей высоты. Правда, залило всех. Гидростроителям досталось сверх границ возможного. Немного получили и мы с Вовкой за "высококачественную" разведку. Затем разговор перекинулся на летние маршруты.

Обсуждение предстоящего маршрута - целый ритуал. Кто поведёт группу, в какой район, состав группы, степень подготовленности. Лёгкая белая зависть остающихся в городе тем, кто уже вошёл в состав групп.

Понемногу тема Реки отошла на второй план. А жалко. Ведь ситуация парадоксальна. Мы приобретаем - теряя. Приобретаем впечатления, чувства пережитых приключений, нестандартных ситуаций. Теряем неизведанность реки, её неприступность и неожиданность. Ну что ж, беги, Река. Мы ещё встретимся с тобой.