Individual features of achievement of goal-directed action's results and spectral characteristics of eec of students in beforeexam stress' situation

Ye. A. Umriukhin, T. D. Dzhebrailova, I. I. Korobeinikova

* Doctor sci. (biology), professor, Corresponding Member of RAMS

** Cand. sci (biology), senior researcher, Institute of normal physiology named by P. K. Anokhin, RAMS

*** Cand. sci. (biology), senior researcher, the same place

The results of visual information processing were analyzed and the subjects were subdivided on two groups, achieved in emotionally neutral situation equal results by different ways. The first group did their work carefully with minimal amount of mistakes, and the second group made many mistakes but scanned test material very quickly. In the experimental research there was revealed that test effectiveness was decreased in the first group and increased in the second group before exam. In the first group there was revealed increasing delta and decreasing beta-indices EEG of frontal region of cortex. In the second group the spectral power of main rhythms of EEG in exam situation didn't change. These results can be use in developing of prognostic criteria for change of cognitive activity effectiveness in emotional stress conditions.

Key words: the goal-directed action, spectral characteristics of EEG, emotional stress, the speed of visual information processing, effectiveness coefficient.

стр. 65

Психолингвистика. ИНТЕРАКТИВНЫЙ АСПЕКТ ДИСКУРСА: ПОДХОДЫ К ИССЛЕДОВАНИЮ

Автор: Н. Д. ПАВЛОВА

Г. Н. Д. Павлова

Доктор психологических наук, зав. лабораторией психологии речи и психолингвистики Института психологии РАН, Москва

Рассматривается проблема речевого взаимодействия собеседников в диалоге, актуальная в психологии речи, психолингвистике, социальной психологии. Анализируется современное состояние области, выявляются вопросы, требующие дальнейшей разработки. Описаны оригинальные подходы к теме и полученные на их основе новые данные, касающиеся динамики речевого взаимодействия, способов ведения разговора, характеристики человека как собеседника. Представлены также результаты интент-анализа диалогов, обнаруживающие их интенциональную основу и служащие созданию интенциональной модели интеракции.

Ключевые слова: вербальная коммуникация, диалог, речевое взаимодействие, способы ведения разговора, особенности собеседников, интент-анализ интеракции.

Важнейшей психологической составляющей коммуникативной функции речи является взаимодействие коммуникантов - организация совместных действий, координация совершаемых собеседниками "шагов" в разговоре. Необходимость изучения интерактивного аспекта диалога подчеркивал Б. Ф. Ломов, рассматривавший сопряженные речевые действия как микроуровень общения [4]. Этот уровень требует изучения наравне с общением как стороной образа жизни индивида (макроуровень), и отдельных контактов, в которые вступают люди (мезауровень).

Хотя проблема речевого взаимодействия и его механизмов - ключевая в понимании общения, заметное продвижение в ее изучении достигнуто в основном в последние десятилетия. Это связано с тем, что в течение длительного времени изучение речи осуществлялось в рамках парадигмы, ориентированной на индивида и индивидуальные процессы. Такой подход, отражающий представления о предмете исследований, сложившиеся в общей психологии, накладывает серьезные ограничения на понимание роли речи в общении. Действительно, речь связана с практической ситуацией, погружена в коммуникацию, ее невозможно понять "как таковую". В современных работах получает распространение коммуникативный подход, предусматривающий проведение комплексных теоретических и эмпирических исследований дискурса, т.е. речи с учетом совокупности психологических, лингвистических, прагматических, социокультурных и др. факторов, речи, "погруженной в жизнь" [12, 18, 23, 24 и др.].

Обращение к проблематике дискурса создает основу сближения исследований речи и изучения общения: речь рассматривается в системе коммуникативных отношений, в реальных жизненных ситуациях. На этом пути не только получают разрешение многие проблемы формирования речевого смысла, развиваются новые школы и направления, ориентированные на изучение того, как реализуется речевое общение. Исследуются принципы коммуникации и правила интерпретации используемых выражений (прагматическое направление); рассматривается влияние социальной принадлежности говорящих на организацию дискурса (социолингвистический анализ коммуникации); описываются специальные формы вербальной коммуникации (семейный дискурс и др.) и влияние факторов ситуации на протекание общения (исследования разговорной речи и др.) - см. обзоры [10, 23, 24].

Большое внимание уделяется также интересующему нас интерактивному аспекту дискурса. К изучению тонкой организации разговора, включенной в механизм взаимодействия собеседников, обращено направление, известное как анализ повседневного бытового разговора - так называемый conversation analysis [15, 19, 27, 28 и др.]. Наряду с общими правилами координации реплик - "принципом последовательности", "предпочитаемой структуры" и др., эти исследования раскрывают важную роль пауз, перемещения взора, мельчайших единиц высказываний в передаче слова определенному лицу, коррекции сбоев в течении разговора [15, 19, 27, 29]. Направление выступает одним из наиболее масштабных в дискурс-анализе, однако полученные результаты не только не исчерпывают темы, но обнаруживают немало новых проблем.

стр. 66

Ряд актуальных вопросов связан с "локальным фокусом" проводимых исследований. Так, принцип последовательности, который понимается в рамках данного направления как базовый в организации разговора, объясняет согласование парных реплик (вопрос предполагает ответ, предложение - принятие или отклонение и пр.). Но какова связь между соседними парами? Выявляя правила координации действий в пределах фрагмента, исследования не раскрывают сквозной взаимозависимости реплик, а, значит, в стороне остаются многие процессы и механизмы, объединяющие действия собеседников в единое целое.

С ориентацией на детали разговорной организации связана и другая особенность обсуждаемых исследований, дающая основания для упреков в формальности анализа [16, 23]. Принцип последовательности предусматривает, что согласование реплик регулируется правилами сочетания речевых актов определенного типа. Другие аспекты содержания не рассматриваются. На наш взгляд, в этой связи уместнее говорить об известной суженности подхода. Несомненно, однако, что для изучения процесса интеракции необходимо включить в рассмотрение как типовые осознаваемые намерения (вопрос, предложение, просьба), так и иные, нередко менее явные интенции (выразить отношение, осуществить самопрезентацию и пр.), и анализировать не только отдельные фрагменты, но и общую организацию разговора.

Помимо динамики взаимодействия, целостности дискурса и соответствующих методических вопросов, за рамками рассматриваемых исследований остается и другая проблема. Анализируя интеракцию, невозможно ограничиться описанием универсальных правил, обеспечивающих участие в разговоре. Наряду с универсальными правилами существуют более специальные приемы, характеризующие определенный способ ведения разговора. Выявление таких разговорных стратегий, в той или иной степени присущих человеку как собеседнику, актуально в связи с задачами оптимизации общения, исследованиями дифференциально-психологического плана. Кроме того, поскольку использование специальных интерактивных приемов зависит от условий коммуникации и ее целей, на этом пути открывается возможность характеризовать социальную практику, сложившуюся в разных сферах действительности.

Подходы к изучению названных вопросов, не исчерпывающих, конечно, актуальной проблематики области, предложены в наших работах [6 - 8, 11 и др.]. Исследования проводятся в рамках коммуникативной парадигмы. В качестве общей методологической базы выступают принцип субъекта [1] и категория общения [4]. Мы полагаем, что именно с этих позиций, подчеркивающих активность личности, имеющуюся у нее свободу вы-

бора, возможно понимание психологии взаимодействия, его процессуального характера. Эта методология составляет альтернативу представлению о человеке как объекте воздействия и манипулирования - так называемая "объектная парадигма". Если последняя применима в таких областях, как исследование рекламы, дискурс СМИ и т.п., то субъектная парадигма необходима при изучении диалога, востребована психологией общения, психотерапией и пр.

Остановимся на разработанных подходах и некоторых полученных результатах.

1. Интерактивная организация разговора. Основу одного из подходов к дискурсу составило представление, согласно которому взаимодействие собеседников осуществляется по двум основным линиям: решение определенной познавательной проблемы; отношения коммуникантов и их регуляция. Это представление, связывающее реализующиеся взаимодействия с интеллектуальными усилиями говорящих в осмыслении стоящих вопросов и их отношениями, опирается на данные социально-психологического изучения интеракции в малой группе и группового решения задач [20, 25, 26]. Мы полагаем, что движение разговора в существенных чертах определяется противоречиями в динамике взаимозависимых линий коммуникации - проблемной и отношенческой. Требовалось исследовать дискурс с указанных позиций, описав его интерактивную структуру и влияющие на нее процессуальные факторы.

Разработанная методическая схема, в развернутом виде описанная в [6, 8], предусматривает регистрацию естественной речи методом "скрытого магнитофона". Дискурс представляется в виде последовательности действий участников, образующих по своему характеру два плана взаимодействия - проблемный и отношенческий. К первому в соответствии с разработанной классификацией относятся формы активности собеседников, связанные с обменом информацией (запрос, информирование), концептуализацией (запрос и выражение мнения, развитие идеи), оценкой информации и ее источника и др. (рис. 1, трек "П"). Всякого рода отвлечения от темы, побочные ассоциации, житейские примеры и тому подобное образуют вспомогательный содержательный план (рис. 1, трек "С"). Ко второму отношенческому плану взаимодействия причисляются различные формы активности по линии соотнесения позиций собеседников - согласие, несогласие, двойственное отношение, разъяснение и "приспособление" мнений (рис. 1, трек "К"), а также действия, служащие регуляции отношений (вовлечение партнера в разговор, выражение заинтересованности, поддержки и пр., - рис. 1, трек "О"). Используются количественные показатели - частота различных

стр. 67

Рис. 1. Фрагмент разговора.

Отображена последовательность и основные действия участников - А., Н., И. и Л. Линия развертывания обсуждения обозначена стрелками.

видов активности в целом по разговору и индивидуально по каждому из участников.

Подобный подход, реализованный на материале непринужденного обсуждения новостей в СМИ, позволил показать, что характер интерактивных "шагов" разговора определяется не только взаимообусловленностью реплик по типу "вопрос - ответ"; формы взаимодействия зависят от продвижения участников в осмыслении стоящей проблемы и складывающихся отношений. Так, согласно полученным данным, конфронтация собеседников вызывает переход от оценочных высказываний и концептуализации поступившего сообщения к обмену информацией, привлечению дополнительных фактических сведений. Это позволяет достичь определенного уровня консолидации и открывает возможность более глубокого и пристрастного обсуждения. Вместе с тем, поскольку рамки, в которые попадает содержательный план разговора, оказываются более или менее узкими, это, в свою очередь, определяет возможности дальнейшего развертывания дискурса.

По результатам анализа, реплики говорящих объединяет и регулирует включенность в общий ход разговора, и это касается как проблемной линии обсуждения, так и формирующихся отношений. Предложенный подход дополняет другие исследования дискурс-анализа, которые, как отмечалось, ориентированы главным образом на изучение отдельных интеракций (conversation analysis) и нередко ограничиваются выявлением формальных оснований согласования реплик (например, британская школа [17, 30 и др.]).

Полученные результаты показательны также в контексте исследования решения мыслительных задач в условиях диалога, осуществленного в работе А. В. Брушлинского и В. А. Поликарпова. Основываясь на данных лабораторного эксперимента, авторы приходят к выводу, что конкретные формы взаимодействия зависят "от сближения или расхождения аналитико-синтетических процессов индивидов в ходе решения общей задачи", диалог подчиняется познанию [2. С. 125]. Наше исследование, как представляется, позволяет дополнить это заключение. Оно показывает, что в естественном разговоре формы взаимодействия во многом зависят от складывающихся отношений: выражая свою точку зрения по обсуждаемой теме, соотнося ее с мнениями других, коммуниканты вступают в определенные отношения, что становится одним из факторов, определяющих характер дальнейших интеракций. Не только познавательная деятельность, но и отношения между людьми влияют на ход разговора и выступают в роли движущей силы его развития.

Показано также, что предложенный подход к дискурсу позволяет характеризовать индивидуальный вклад участников в организацию разговора. По соотношению квалифицируемых видов активности возможно описание поведения коммуникантов в разговоре, характеристика их особенностей как собеседников.

2. Способы ведения разговора. Как уже отмечалось, важным аспектом изучения взаимодействия партнеров в разговоре выступает выявление интерактивных приемов, составляющих определенную линию поведения, ту или иную разговор-

стр. 68

ную стратегию. Эта проблематика непосредственно связана с предыдущим исследованием, обнаружившим своеобразие роли собеседников в организации разговора. Однако, если основываться на анализе образцов коммуникативной практики (конкретных диа - и полилогах), для описания устойчивых паттернов разговорного поведения коммуникантов требуется огромный материал. К тому же, хотя подобный подход хорошо зарекомендовал себя при изучении отдельных интеракций [15, 19, 27 и др.], его возможности в моделировании общей линии разговорного поведения довольно ограничены. Проблемы остаются как в понимании организации дискурса, так и в характеристике специфики действий участников.

Для выявления способов ведения разговора и квалификации индивидуальных особенностей собеседников нами разработана техника речевого анкетирования. Идея подхода состояла в том, чтобы получить данные о типовых формах поведения в разговоре с помощью опроса лиц, постоянно общающихся между собой в разных ситуациях.

Методика речевого анкетирования основана на объемном перечне переменных разговорного поведения; анкетировании как способе их характеристики; использовании аппарата логики предикатов и логического программирования для анализа и структурирования данных. В анкете около 30 вопросов и набор как правило не альтернативных ответов. Ее содержание охватывает 37 характеризуемых переменных - элементарных, принимающих лишь два возможных значения ("истинно" либо "ложно") утверждений о субъекте. Перечень переменных иллюстрирует рис. 2.

С использованием аппарата логического программирования матрица анкетных данных описывается совокупностью моделей - непротиворечивых, объединенных логическими связками и образующих целостное высказывание утверждений. Генерация и отбор моделей обеспечены специальной компьютерной программой, разработанной в сотрудничестве с математиком А. П. Поповым. Синтезированные модели подвергаются психологической интерпретации: структурные параметры модели соотносятся паттернам реализуемого поведения.

Таким путем на материале анкетирования 20 постоянно контактирующих друг с другом лиц, ответивших на вопросы анкеты в отношении каждого из остальных 19 участников (всего свыше 170 анкет), получено 9 содержательно различных экспериментальных моделей. В порядке снижения активности репрезентируемого поведения они образуют последовательный ряд: от максимально активных вариантов лидерского типа до представляющих полный простор инициативе собеседников пассивных стратегий.

Представление о характере моделей позволяет составить рис. 2: каждую модель отличает своеобразное сочетание переменных, взятых в определенном значении. Так, модель 1 представляет собой 18-компонентную формулу, состоящую из объединенных связкой "и" (конъюнкция) утверждений о субъекте: он настойчиво ставит свою тему, не ждет, когда для этого представится случай; если обсуждаемая тема неинтересна, не отмалчивается, не поддерживает разговор нехотя; желая вставить реплику, не ждет предоставления слова и т.д. Модель описывает инициативную независимую стратегию ведения разговора, для которой значима спецификация всех анализируемых блоков переменных, - начиная от способа постановки темы до позиции в обсуждении и результирующих эффектов.

Сопоставление с другими моделями позволяет интерпретировать модель 1 как способ поведения лидера. Подтверждением этой и других интерпретаций служат данные дополнительной серии: респондентов просили ответить на вопросы анкеты, охарактеризовав типичное поведение лидера и ряд других вариантов разговорного поведения. Согласно полученным данным, рассматриваемая модель дает высокую вероятность описания соответствующих экспертных характеристик.

Рассмотрим для сравнения еще один способ ведения разговора. Противоположность модели 1 - модель 9 не предполагает какой-либо содержательной или поведенческой инициативы, предоставляет полный простор действиям собеседников. Согласно этой модели, коммуникант не ловит паузу, чтобы включиться в разговор; если его перебивают, не противится этому, не ищет возможности заговорить; упрек "не перебивай" не адресуется ему даже изредка; он предпочитает роль слушающего, не роль говорящего и пр. Ориентация на слушание достигает здесь своего апогея. Даже предыдущая модель 8, не говоря об остальных, предполагает в некоторых своих констатациях определенную активность коммуниканта, например, при специальном предоставлении ему слова. В модели 9, репрезентирующей стратегию пассивного, молчаливого слушания, неконкурентное и в некоторых проявлениях партнер-зависимое поведение оборачивается молчанием.

Помимо описания моделей и обоснования их интерпретации, осуществлено сопоставление выявленных способов ведения разговора и анализ тех изменений, которые претерпевают основные исследуемые паттерны по мере снижения активности поведения и перехода от лидерских к партнер-ориентированным стратегиям. Показано, к примеру, что с уменьшением активности силовые

стр. 69

Рис. 2. Способы ведения разговора.

Представлены характеризуемые переменные и 9 экспериментальных моделей разговорного поведения. Значение переменных, входящих в модель, показано цветом: "черный" - утверждение истинно, "серый" - утверждение ложно. Незаполненные ("белые") позиции отвечают утверждениям, исключенным из модели процедурой.

приемы включения в коммуникацию, отстаивания своих позиций при перебивании переходят в уступчивость, выжидание или отстраненность. Уменьшение активности сопровождается также отказом от оппонирующей позиции в диалоге, менее выраженной и существенной становится направленность реплик. Результирующие социальные эффекты более диалектичны. Наиболее инициативные стратегии не обеспечивают сколь-нибудь однозначной позитивной реакции окружающих. Менее активные варианты (модели 4, 5) более приемлемы, однако, возможности их реализации во многом зависят от социального контекста. Наименее активное поведение, не обеспечивая поддержки и одобрения, всецело зависит от реакции окружающих.

Моделирование типовых способов разговорного поведения мы считаем самостоятельным итогом работы. Описаны варианты общей линии ведения разговора, что при анализе отдельных образцов дискурса представляется достаточно затруднительным. Вместе с тем, выявленные типовые модели составили основу другого проведенного исследования - описания поведения конкретных коммуникантов.

Для выявления индивидуальных особенностей коммуникантов проведено анкетирование 15 членов группы, занятой научной работой. Каждый респондент ответил на вопросы анкеты, охарактеризовав остальных 14 участников опроса. Индивидуальные матрицы данных тестировались по набору типовых моделей. Поведение характеризовалось на основе одной - отчетливо преоблада-

стр. 70

Рис. 3. Разговорное поведение коммуникантов:

А - эгоцентрическая линия ведения разговора и ее индивидуальные варианты; В - считающиеся с партнером ведение разговора и его модификации; С - варианты ориентированного на партнера ведения разговора; D - пассивное, партнер-зависимое участие в разговоре.

По горизонтали - порядковый номер модели. По вертикали - степень соответствия индивидуальных данных модели (оценка совпадения в долях единицы).

Модели: 1 - "Лидер"; 2 - "Жесткий лидер"; 3 - "Болтун"; 4 - "Светский человек"; 5 - "Инициативный слушающий"; 6 - "Поддакивающий"; 7 - "Активный слушающий"; 8 - "Неуверенный, инертный"; 9 - "Пассивный, малоговорящий".

ющей, либо нескольких моделей (путем интерпретации их совокупности).

По материалам исследования, 4-х коммуникантов отличает активная эгоцентрическая линия поведения - их способ ведения разговора наиболее адекватно характеризуется двумя моделями "Лидер" и "Жесткий лидер" (рис. 3, А). Четверо других членов группы обнаружили склонность к активному, но в большей мере считающемуся с партнерами ведению разговора (рис. 3, В). Здесь модель "Лидер" выступает в одном ряду с моделью "Светский человек". В комбинации с рядом других моделей - это не ориентированная на первенство, более спокойная и обходительная линия поведения. В следующей подгруппе коммуникантов лидерские и вообще эгоцентрические тенденции уступают место ориентации на партнеров (рис. 3, С). На первый план выходят модели "Светский человек", "Активный слушающий", зачастую "Инициативный слушающий", иногда "Поддакивающий". Варианты пассивного, в некоторых реакциях партнер-зависимого поведения остальных членов группы репрезентируют главным образом различные сочетания моделей "Пассивный, малоговорящий" и "Неуверенный, неинициативный" (рис. 3, D).

Как свидетельствуют полученные данные, индивидуальные характеристики могут быть и более детальными. Конкретизация баланса различных моделей обеспечивает выявление широкого спектра индивидуальных вариантов разговорного поведения. Важно отметить, что проведенное год спустя повторное анкетирование большей части состава группы дало результаты, близкие к пер-

стр. 71

воначальным. Индивидуальные "профили" разговорного поведения сохраняют тот же характер.

Методика анкетирования позволяет получить достаточно общие, целостные и одновременно конкретные характеристики индивидуальных особенностей ведения разговора, что немаловажно в консультативной и коррекционной работе. Вместе с тем характеризуется определенный коммуникативный контекст - та сфера действительности, к которой относятся рассматриваемые материалы.

В плане выявления своеобразия разговорной практики в разных областях жизни осуществлено сопоставление данных, касающихся научной группы, с результатами другого исследования, направленного на анализ разговорного общения российских предпринимателей. По данным 75-и проанализированных анкет, в сфере малого бизнеса отчетливо превалируют наиболее активные способы ведения разговора. У коммерсантов явно выражены стратегия жесткого доминантного поведения (модель 2), а также модели "Лидер" (модель 1), "Болтун" (модель 3). В сравнении с охарактеризованной выше научной группой здесь, можно сказать, представлена лишь одна первая подгруппа (ср. рис. 3). Хотя подобный сдвиг поведения, казалось бы, вполне соответствует социальному контексту, избранная линия ведения разговора не может быть признана оптимальной. По данным исследования, она зачастую идет в ущерб аргументации, конструктивному согласованию позиций деловых партнеров.

3. Интенциональные основания речевого взаимодействия. Если подходы, представленные в разделах 1 и 2, уже основательно проработаны и описаны [6, 8, 11], то разработка третьего подхода к изучению речевого взаимодействия коммуникантов пока что в самом начале. Этот подход может быть назван интент-анализом интеракции. Идея состоит в том, чтобы подойти к пониманию механизмов взаимодействия с позиций, развиваемых представлений об интенциях как психологической основе вербальной коммуникации [7, 9, 14 и др.].

Интенции, рассматриваемые нами в широком смысле как предметные направленности субъекта, образуют основу и глубинное содержание речи, которое непосредственно связано с целями деятельности и видением мира субъектом, его желаниями, нуждами, установками. Роль речи не сводится к выражению отдельных осознаваемых намерений ("Я требую..."). Как показало исследование интенций на модели предвыборной кампании кандидатов в президенты России, интенциональная структура дискурса представляет собой иерархически организованную систему; ее постоянной компонентой в норме выступает направленность субъекта на адресата [7, 9].

Выражение и распознавание интенций является, очевидно, важнейшей предпосылкой речевого взаимодействия: координации совершаемых действий, взаимопонимания, достижения целей говорящих. Изучение интенционального аспекта интеракции позволяет уяснить движущие силы разговора, его действительную значимость для участников. Можно полагать, что в условиях непосредственного общения интенциональное состояние собеседников в существенных чертах определяет направленность на партнера и текущую коммуникацию. При этом наряду с интенциями, возникающими по ходу взаимодействия (ответить, уточнить, подтвердить), движение разговора обусловливают и более общие устремления, формирующиеся за рамками диалога в связи с практической деятельностью коммуникантов. Требовалось провести интент-анализ диалогов, описав их интенциональную структуру, роль адекватного или, напротив, неверного (неполного) истолкования интенций в развитии разговора.

С использованием методических наработок интент-анализа [8, 9, 14 и др.], а также существующих представлений о типовых схемах течения разговора [21, 22], О. Медведевой (студенткой-дипломницей Психологического института ГУГН) осуществлено такое исследование под нашим руководством. Материалом послужили 30 аутентичных диалогов, записанных методом "скрытого магнитофона" в условиях непринужденного бытового общения. Диалоги записывались на пленку и затем стенографировались по специальной системе, учитывающей наложение реплик, паузы, другие особенности устной речи [15]. На основе анализа объектов обсуждения и приписываемых им характеристик на первом этапе исследования выявлялись основные интенции и интенциональные структуры, характерные для рассматриваемой ситуации. Развернутое пошаговое описание диалогов опиралось на квалификацию функциональной направленности сопряженных реплик, что фиксировалось на втором этапе. Результаты подвергались экспертной оценке.

Как показывает анализ, в диалогах при всем разнообразии их тематики выделяются три основных референциальных объекта: партнеры коммуникации (условно ПК1 и ПК2) и "действительность" - явление или предмет, о котором идет разговор. Обращаясь друг к другу, партнеры атрибутируют этим объектам определенные характеристики, обнаруживающие интенции обсуждения.

На рис. 4 приведена схема интенциональной структуры одного из проанализированных диалогов, показывающая, что основу интенциональной организации разговора формируют направленности участников на себя, на собеседника и на окружающую действительность (показаны стрел-

стр. 72

Рис. 4. Интенциональная структура диалога.

Типовые компоненты интенциональной структуры диалога: направленность выяснения - партнеров коммуникаций - (ПК1 и ПК2) на себя (тонкие стрелки), на собеседника (жирные стрелки), на действительность (пунктирные стрелки). Отображены конкретные интенции, формирующие указанные направленности.

ками). Эти типовые интенциональные направленности представлены совокупностью конкретных интенций, специфичных для каждого диалога (выражение позиций, спровоцирование и т.п.). По соотношению типовых направленностей выделяются диалоги информационного характера, в которых наиболее выраженной является направленность участников на действительность, и диалоги фатические, где превалирует интенциональная направленность на собеседника (как в диалоге, отраженном на рис. 4)¹ . Третий случай - преимущественная направленность говорящих на себя - в рассматриваемых материалах не обнаружен. Обычны, однако, диалоги смешанного плана, в которых представлены варианты разной доминирующей направленности собеседников (к примеру, интенциональное состояние одного определяет главным образом направленность на себя, другого - на партнера общения). Следует отметить, что видоизменение типовой интенциональной структуры в конкретных диалогах может быть связано не только с соотношением основных интенциональных направленностей и наполняющими их интенциями. Нередко компонент, обозначаемый нами как "действительность", так или иначе структурируется, в частности, выделяется особый референциальный объект ("противник" говорящего, виновник происходящих событий), на котором сосредоточены интенции отрицательного характера (обвинение, угроза и пр.).

В целом, по результатам первого этапа анализа диалоги имеют характерную интенциональную структуру. Существенную роль в данной структуре играет направленность на собеседника, сообщающая остальным интенциям соотнесенное с адресатом "диалогическое" выражение. Закономерен вопрос: как модифицируется интенциональный подтекст по ходу разговора, в связи с текущими действиями участников? Обращаясь к процессуальному аспекту взаимодействия, мы провели на втором этапе пошаговый интент-анализ диалогов: ход диалога моделировался как последовательность реплик участников, имеющих определенную интенциональную направленность.

Материалы, касающиеся одного из проанализированных диалогов, иллюстрирует рис. 5. Сопоставление интенциональных паттернов, репрезентируемых в последовательности реплик, показывает, что интенции собеседников определенным образом скоординированы. Не только стремления вступить в разговор, уточнить информацию, но и другие "простые" эксплицитно выражаемые интенции актуализируют сопряженные с ними устремления партнера (реплики 1 - 4 и др.). Скрытая направленность на провоцирование, выяснение отношений также получает ответную реакцию, вызывая уклончивость, встречное провоцирование, стремление представить себя в выигрышном свете (реплики 5 - 8, 11 - 12). Собеседники улавливают интенциональный подтекст, в том числе за-

¹ На рисунках 4 и 5 представлены данные, относящиеся к одному и тому же диалогу на тему "измена".

стр. 73

Рис. 5. Интенциональные паттерны собеседников в процессе разговора.

Отображена последовательность реплик участников - ПК1 и ПК2. Линия развертывания обсуждения обозначена стрелками.

вуалируемый, хотя в диалоге это может проявляться опосредованно и далеко не сразу (как в репликах 6 - 12 в связи с направленностью первого партнера на выяснение отношений). Соответственно, и интенциональное состояние говорящих нередко имеет устойчивый характер, обусловливая характер взаимодействия на протяжении целого фрагмента (что, к сожалению, не удается отразить на схеме).

Специального рассмотрения заслуживают случаи искаженного или неверного истолкования интенций. Как показывает анализ, такие случаи обычно эксплицитно или имплицитно отмечаются собеседником, вызывая корректирующие реплики (рис. 5, реплика 13), паузы, иногда сбои в развитии разговора. Примечательно, что само явление непонимания интенций партнера может иметь различную природу. Наряду с добросовестным заблуждением, когда коммуникант (в силу неоднозначности выражения) не прочитывает или, напротив, домысливает интенциональный подтекст, возможны варианты так называемого "коммуникативного саботажа", которые связаны со стремлением настоять на своем, задеть или обидеть собеседника и т.п. [3, 5, 13]. Подобное "непонимание" обнаруживается и в рассматриваемом диалоге. Здесь оно отражает нежелание дать прямой ответ, в конечном счете, направленность на встречное провоцирование (рис. 5, реплики 11 - 13).

В целом проведенное исследование позволяет заключить: выражение и распознавание интенций является важной составляющей речевого взаимодействия. Передача интенций служит необхо-

стр. 74

димой основой взаимопонимания, координации действий, достижения целей говорящих. Помимо устремлений, формирующихся за рамками диалога, движение разговора обусловливают интенции, возникающие по ходу взаимодействия в связи с поступающими репликами собеседника. Направленность на партнера и текущую коммуникацию в существенных чертах определяет интенциональное состояние собеседников. В общем случае типовая интенциональная структура диалога включает: направленность участников на себя, интенциональную направленность на собеседника и направленность на окружающую действительность. В конкретных диалогах названные типовые компоненты имеют различную соотносительную выраженность и своеобразное интенциональное наполнение.

Осуществленное исследование позволяет продвинуться в разработке интенциональной модели речевого взаимодействия, которая будет служить не только научным, но и практическим задачам консультативной и коррекционной работы. Мы связываем перспективы этого направления с разработкой тонких приемов интент-анализа, позволяющих исследовать роль скрытых, а также неосознаваемых говорящими интенций.

Необходимым представляется и продолжение исследований на основе ранее разработанных подходов. В первую очередь это касается моделирования речевого взаимодействия партнеров, реализующих тот или иной характерный способ ведения разговора.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги, отметим, что коммуникативный (дискурсивный) подход открывает большие возможности изучения речевого взаимодействия - того "общего механизма, объединяющего действия собеседников", который долгое время оставался в стороне от магистрали исследований [4, с. 253]. Реализация этих возможностей может служить преодолению фактического разрыва, сложившегося между исследованиями общения и изучением речеязыковых процессов. Конечно, многие вопросы остаются открытыми. Однако уже сейчас существенное продвижение в изучении интерактивной составляющей вербальной коммуникации достигнуто исследованиями повседневного бытового разговора (conversation analysis): выявлены определенные правила координации действий собеседников, принципы согласования реплик.

Свой вклад в понимание речевого взаимодействия вносят, как представляется, и описанные в статье авторские разработки. Предложенный подход к анализу интерактивной организации разговора раскрывает относительно мало изученный динамический аспект взаимодействия партнеров. Выявлены влияющие на ход разговора процессуальные факторы, показано, что не только познавательная активность, но и отношения между коммуникантами влияют на формы диалогического взаимодействия и выступают в роли движущей силы его развития.

Разработана оригинальная техника изучения способов ведения разговора, основанная на данных анкетирования. Описанные модели вербального поведения ("Лидер", "Активный слушающий" и пр.) позволяют характеризовать специфику разговорной активности коммуникантов и исследовать особенности разговорного поведения в разных областях окружающей жизни.

Осуществлено также исследование интенционального аспекта интеракции, в котором выражение и распознавание интенций раскрываются как необходимая основа взаимопонимания и координации действий собеседников.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Брушлинский А. В. Проблемы психологии субъекта. М., 1994.

2. Брушлинский А. В., Поликарпов В. А. Мышление и общение. Минск, 1990.

3. Бычихина О. В. Интерпретационная деятельность участников коммуникации / Проблемы интерпретационной лингвистики: автор - текст - адресат. Новосибирск, 2001. С. 159 - 166.

4. Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М., 1984.

5. Николаева Т. М. О принципе "некооперации" и/или о категориях социолингвистического воздействия / Логический анализ языка. Противоречивость и аномальность текста. М., 1990. С. 220 - 232.

6. Павлова Н. Д. Полилог как совместная деятельность по переработке речевой информации // Современные модели психологии речи и психолингвистики. М., 1991. С. 61 - 77.

7. Павлова Н. Д. Интент-анализ телеинтервью // Языковое сознание: формирование и функционирование. М., 1998. С. 87 - 100.

8. Павлова Н. Д. Коммуникативная функция речи: интенциональная и интерактивная составляющие: Автореф. дис. ... доктора псих. наук. М.: ИП РАН, 2000.

9. Павлова Н. Д. Предвыборные интенции в речи политиков // Психологические исследования дискурса. М., 2002. С. 78 - 97.

10. Павлова Н. Д. Психология дискурса // Психология в XXI веке / Отв. ред. Дружинин В. Н. М., 2003. С. 396 - 415.

11. Павлова Н. Д., Попов А. П. Исследование коммуникативного аспекта семантики речи // Современные модели психологии речи и психолингвистики. М., 1991. С. 41 - 61.

стр. 75

12. Поттер Дж. Дискурс-анализ как метод исследования естественно протекающей речи // Иностранная психология. 1998. 10. С. 36 - 45.

13. Суховей Е. А. Лексические проявления принципа "некооперации" в газетных текстах переписки с читателем // Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении. Новосибирск, 2002. Т. 1. С. 144 - 148.

14. Ушакова Т. Н., Павлова Н. Д., Алексеев К. И., Латынов В. В. Слово в действии. Интент-анализ политического дискурса. СПб. 2000.

15. Atkinson J. M., Heritage J. C. Structures of Social Actions: Studies in Conversation Analysis. Cambridge, 1984.

16. Beun R. J. Mental state recognition and communicative effects //J. of Pragmatics. 1994. V. 21. P. 191 - 214.

17. Coulthard M. (ed.) Advances in spoken discourse analysis. London, N.Y., 1992.

18. Dijk van T. A. (ed.) Handbook of discourse analysis. L., 1985a.

19. Drew P., Heritage J . (eds.) Talk at work. Cambridge, 1992.

20. Fisher B. A. The Functions of Human Communication in the Formation, Maintenance and Performance of Small Groups // Handbook of Rhetorical and Communication Theory. Boston, 1984, 622 - 59.

21. Franke W. Elementare Dialogstrukturen. Tubingen, 1990.

22. Fritz G. Comprehensibility and the basic structures of dialogue // Dialoganalyse 111/ Eds S. Stati, E. Weigand, F. Hundsnurscher. Tubingen, 1991. 3 - 24.

23. Harre R., Stearns P. (eds.) Discursive Psychology in Practice. L., 1995.

24. Hundsnurscher F. (ed.) Handbuch der Dialoganalyse. Tubingen, 1994

25. Littlejohn S. W. Theories of Human Communication. Belmont, California, 1989.

26. Poole M. S., Seibold D. R., McPhee R. D. Group Decision-Making as a Structurational Process // Quarterly Journal of Speech. 1985. V. 71. P. 74 - 102.

27. P sat has G. Conversation Analysis: The study of talk-in-interaction. London, 1995.

28. Sacks H., Schegloff E. A., Jefferson G. A simplest systematics for the organization of turn-taking in conversation//Language. 1974. V. 50. P. 696 - 735.

29. Schegloff E. A. Repair after next turn: The last structurally provided defense of intersubjectivity in conversation // American J. of Sociology. 1992. V. 97. P. 1295 - 1345.

30. Sinclair J. Mc. H., Coulthard M. Towards an analysis of discourse. The English used by teachers and pupils. L., 1975.