I. Современное состояние проблемы

Эта книга никогда не была бы написана, если бы моя жизнь протекала благополучно. В 1979 году, когда мне было 40 лет, я подвел итоги своей жизни. Баланс был отрицательным. Работа стала неинтересной. Я испытал феномен «вращающихся дверей»: лечил больных, но через два-три месяца у них возникали обострения. Начались конфликты с начальством. Неблагополучно было и в семье. Два сына 12 и 7 лет дрались между собой.И, уложив их спать, мы с женой спрашивали друг друга:

«За что Бог наказал нас такими детьми?»

К этому моменты я уже был обладателем гипертони­ческой болезни II стадии, анацидного гастрита и легкого ожирения. Посещали меня и такие «гости», как предын­фарктное состояние, нарушение мозгового кровообра­щения, карбункул, который пришлось оперировать, и т. д. Всего и не перечислить!

Жизнь потеряла перспективу, я просто «тянул лямку». И вот в это время мне в руки попала научно-популярная брошюра, посвященная проблеме общения, в которой автор приводил отрывки из трудов Э. Берна (это сейчас его работы выходят у нас многотысячными тиражами, раньше его просто не издавали). Тогда я безуспешно лечил одну больную, очень умную (она была математиком) и настолько же нудную женщину с большими претензиями, внешне не привлекательную и давно болеющую, перенесшую несколько операций. Поступила она к нам в клинику в тяжелом соматическом и невротическом состоянии, предварительно со всеми перессорившись. Мне прихо­дилось с ней долго и часто беседовать, убеждая в том, что ей следует быть более терпимой к своим близким. Беседы эти меня выматывали, и тут я дал ей эту брошюру.

Данная часть книги – моя монография, вышедшая в 1993 году. Это фундамент всей моей работы, и хотелось бы его показать вам без изменений (сознательно даны те же примеры, рисунки и т.п.), хотя мои представления претерпели определенную динамику. Кроме того, я бы предстал перед читателем не как популяризатор, а как ученый. Тогда станет ясно, что предшествующие части являются изложением научных данных, доступных для тех, ради кого делается наука.

На несколько дней больная оставила меня в покое. Когда мы встретились вновь, я ее не узнал. Это была привлекательная, жизнерадостная женщина, приветли­вая и доброжелательная. Она с благодарностью возвра­тила мне книжку, отметив те мысли Э. Берна, которые изменили ее взгляды на жизнь, произвели переворот в Душе.

Тогда и я внимательно перечитал эту брошюру. С тех пор я довольно часто повторяю: «Счастье проходит мимо нас по 10-20 раз в день, но если мы запрограммированы на несчастье, то выберем единственный неблагоприятный для нас вариант, запрограммированный нашим сценарием. Но когда человек выходит из последнего, он начинает видеть свои возможности». Короче говоря, и в 40 лет можно все начать сначала.

К этому времени я занимался лечением в основном больных неврозами. Невроз – психогенное заболевание. Оно возникает после конфликтов, нарушающих значимые отношения личности, и проявляется симптоматикой, которая в принципе в той или иной степени отме­чается и у здоровых людей после душевных волнений. Только у больных она не соответствует тяжести конфликта и длится чрезмерно долго.

Когда я назначал этим больным лекарства или лечил их гипнозом, им становилось лучше, но потом неизбеж­но, как это я теперь понимаю, возникало обострение. Ведь никакие таблетки, да и гипноз, не могут научить больного правильно вести себя. Вместо того чтобы на­значать таблетки и лечить гипнозом, я стал обучать больных (и себя тоже) правильному поведению в кон­фликтах. Результаты не замедлили сказаться. Боль­ные стали действительно поправляться (и я тоже). Кро­ме того, у них наметился социальный рост (и у меня тоже), наладились отношения в семье и на работе (и у меня тоже). Так была разработана новая психотера­певтическая методика – «психологическое айкидо» (М. Е. Литвак, 1992). Начали складываться представ­ления о механизмах возникновения неврозов и их связи с другими заболеваниями, а также социальными явлениями.

Вначале я нарисовал такую схему (рис. 5.1.). Вы все – и врачи и не врачи – знаете симптоматику неврозов. Один после конфликта плачет навзрыд, рвет на себе волосы(истерия), другой горюет (депрессия), третий тихо и бесплодно пережевывает ситуацию, мечтая отомстить обидчику (навязчивость) и при этом никак не может от этих мыслей отвлечься и заснуть (бессонница), а потом чувствует усталость, быстро утомляется (астения), ста­новится раздражительным (гиперстеническая форма астенического синдрома).

Многие люди держат себя в руках. «Внутри все ки­пит, но виду не подают», – вот фраза, которую они про­износят с гордостью. Но неразрешившаяся эмоция потом нанесет им вред еще больший. В зависимости от конституции у одних это будут гипертоническая болезнь, инфаркты, кровоизлияние, атеросклероз, у других – гастрит, язвенная болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки, колит, у третьих – бронхиальная астма, у четвер­тых... Т. е. все то, что мы знаем, называем психосомати­ческими заболеваниями. Тогда я понял, что вылечить последние при помощи лекарств – миф. И моими паци­ентами стали больные с этими расстройствами, но о них здесь речь не пойдет, хотя опыт накопился. Схема же усложнилась (рис. 5.2.).

Пойдем дальше. Вспомним того, кто пережевывает конфликты. Выйдя из кабинета начальника, он про­должает «войну» с ним, ничего не замечая вокруг, ока­зывается на проезжей части дороги и попадает под машину. Существует большая литература, которая убедительно показывает, что травмы – это удел лиц с определенной организацией душевного устройства, т. е. невротических личностей. И на схеме появился еще один лепесток (рис. 5.3.).

Некоторые для снятия душевного напряжения, вы­званного конфликтами, прибегают к приему алкоголя и наркотиков. Если это продолжается долго, развивается хронический алкоголизм и наркомания. Мой учитель и научный руководитель Борис Дмитриевич Петраков, специалист по социальной психиатрии, установил, что уровень неврозовв XX в. увеличился в 40,6 раза, а алкоголизм – в 40,4 раза (Б. Д. Петраков, 1984). Меня такое сходство удивило. К намечающему­ся цветку прибавилось сразу два лепестка (рис. 5.4.). Мне часто приходились участвовать в ликвидации эпидемии гриппа, дизентерии и даже холеры. Но все ли заболевали? Далеко не все! Заболевали лишь те, кто находился в состоянии эмоционального напряже­ния в силу невротического устройства своей личности, что приводило к ослаблению иммунных сил.

Появился новый лепесток (рис. 5.5.). Кстати наши клиенты и пациенты после психотерапевтического лечения практически переставали болеть простудными заболеваниями.

Нашу иммунную систему можно уподобить правоо­хранительным органам (метафора моего коллеги доцен­та О. Я. Силецкого). С внешними врагами – микробами – борется КГБ, с внутренними «перерожденцами» – ра­ковыми клетками – МВД. В нашем организме ежедневно возникает несколько десятков таких перерожденцев, но если МВД работает нормально, они отлавливаются и уничтожаются. При эмоциональном напряжении это­го не происходит, формируются «мафиозные» структу­ры клеток. Так возникают злокачественные опухоли. На нашем рисунке появился еще один лепесток (рис. 6).

Каждый занимающийся неврозами знает, что про­блемы невротика – проблемы обычных людей. Эти же проблемы имеются и у лечащего врача. Вот почему боль­ные неврозом, как метко подметил А. Кемпински (1975), не вызывают сочувствия у врача, если, конечно, послед­ний не работает психоаналитическими методами. По­чему же невротик болезненно реагирует на ситуацию, к которой здоровый человек остается равнодушным? В. Шекспир указывал, что вещи не бывают ни плохими, ни хорошими, плохими или хорошими они становятся в нашей оценке. Дело в том, что у больного неврозом в течение жизни складывается система ценностей, не со­ответствующая современным реалиям и его потребнос­тям. В результате задолго до возникновения внешнего конфликта невротик живет в состоянии внутреннего конфликта, который является источником его постоян­ного внутреннего эмоционального напряжения, что и делает его нестойким в конфликтной ситуации. Схема еще более усложнилась (рис. 5.7.).

Но что поддерживало больного на плаву? Это система психологических защит, которая с течением времени усложняется. Сначала нев­ротику хватало энергии и на образование защит, и на продуктивную деятельность. Он даже не осознал, что идет к болезни. И на рисунке у нашего цветка появился жалкий изогнутый стебель под толстой корой психоло­гических защит (рис. 5.8.).

Теперь осталось найти корень. Им являетсясоциоген – личностный комплекс, который формируется впервые пять – семь лет жизни и о котором пойдет речь ниже. В свое время Аристотель указывал, что нравст­венный человек четырехуголен. Не исключено, что он имел в виду такого человека, который хорошо относит­ся к себе («Я+»), видит положительное у близких («ВЫ+»), готов на новые контакты («ОНИ+») и творчески относится к своей деятельности («ТРУД+»). Та­кую личность, может быть, и можно убить, но вряд ли она заболеет неврозом. Такая личность никогда не по­теряет самоуважения, не будет оскорблять близких или привязывать их к себе при помощи болезни. Готовность к новым контактам позволит обрести друзей в незна­комом обществе, а творческое отношение к деятельнос­ти поможет найти или интересный труд, или интерес в труде.

По-видимому, от рождения мы запрограммированы на то, чтобы быть именно четырехугольниками. Пона­блюдайте за детьми до пяти лет. Они полны самоува­жения («Я+»), с радостью встречают своих родителей вечером, когда те забирают их из детского сада, хотя ут­ром были наказаны за долгие сборы («ВЫ+»), легко идут на новые контакты и знакомства («ОНИ+»), любое дело делают с охотой или отказываются от него, если им это не интересно («ТРУД+»).

Гармоничное воспитание сохраняет позитивное со­держание во всех четырех позициях, формирование же личностного комплекса происходит под влиянием не­правильного воспитания, когда начинают появляться минусы в тех или иных личностных позициях. И теперь уже не внешние обстоятельства, а именно такой ком­плекс влияет на стиль жизни, формирование системы отношений, характер эмоционального реагирования, формы защитного поведения, определяет источники компенсации и декомпенсации. И вот рисунок полнос­тью завершен (рис. 5.9.). А теперь – пример.

На прием ко мне пришел 37-летний больной Н. – мужчина крепкого телосложения. Уже несколько лет Н. испытывал не­приятные ощущения в области сердца и навязчивый страх, что разовьется инфаркт миокарда. Он всегда имел при себе сердечные препараты, боялся один оставаться дома, ездить на транспорте, а потом стал бояться, что внезапно умрет, требо­вал, чтобы жена все время была с ним. Картина невроза навязчивых состояний не вызывала сомнений. Заболел Н. пять лет назад. Однажды, загорая на пляже, он почувствовал сильное сердцебиение, которое сопровождалось страхом смерти. Врач «скорой помощи» быстро купировал этот пароксизм, но с тех пор навязчивые страхи не проходи­ли, тем более что приступы боли эпизодически возникали. Уверения врачей, что с сердцем все благополучно, успокаива­ли ненадолго. Постепенно число страхов увеличивалось. Дело шло к инвалидности.

Не солнце же его, мастера спорта по гребле, привело к болезни? Что же получилось, когда мы вместе с Н. прошлись по всей его жизни, начиная с корня? Воспитывался Н. в семье, где в систему ценностей входило стремление выдвинуться. Мальчик обладал незаурядными спортивными способностями, что до­вольно быстро выделило его в семье и среди сверстников. В силу этого воспитание шло в стиле «кумира семьи», что при­вело к формированию минуса в позиции «ВЫ». Н. делал быстрые успехи в спорте, не скрывая своего презрения к от­стающим от него спортсменам. Конфликтно и высокомерно он вел себя в семье, с учителями, а затем и с тренерами. Годам к 20 он был уже в сборной страны и вскоре стал чемпионом Европы по гребле. Поступил в институт, но конфликтовал он со всеми, т. е. все время был в состоянии эмоционального напряжения. В 30 лет без специальности вынужден был уйти из большого спорта (институт он бросил) и стал работать на своем гребном канале в команде, которая подготавливала лодки к соревнованиям.

Понятно без особых разъяснений, как стали к нему относиться и спортсмены, и тренеры, и новые коллеги, и обслуживающий персонал, с которыми он раньше конфликтовал. Кроме того, жена стала периодически говорить о том, что на новую зар­плату трудно прожить. Естественно, нарастал внутренний кон­фликт. И конечно, жизненную неустроенность обусловил лич­ностный комплекс, сформированный в детстве, который и явился истинной причиной заболевания Н. Болезнь оказалась «желательной» для больного, ибо «реши­ла» все его проблемы. Периодически можно было не ходить на работу, жена перестала намекать на тяжелое материальное положение, кроме того, она вынуждена была проводить с ним много времени (нечестный способ ухаживания за женой), вра­чи заменили болельщиков. Короче говоря, невроз превратился в бурную гавань, в которой все ж поспокойней, чем в океане жизни. Такой анализ уже сразу сориентировал Н. на реадаптацию. Энергия, которая шла на построение болезни, пошла на устройство жизни. Больному довольно быстро стало легче.

Сущность неврозов

Неврозы – самое распространенное нервно-психическое заболевание, которое, несмотряна принципиальную обратимость, нередко принимает за­тяжное течение, развивает­ся и даже при успешном лечении может давать рецидивы.

Часто для больных сам факт направления к психиат­ру является травмой (Б. Д. Карвасарский, 1990). Они долго и безуспешно лечатся у врачей общесоматическо­го профиля и приходят к нам на прием уже хрониками (Т.И.Савельева, 1976; В.Ф.Жуков, 1981; Ю. П. Чаргейшвили, 1985; В. Д. Тополянский, М. В. Струковская, 1986 и др.).

Одни исследователи рассматривают невроз как этап развития личности, другие – наследственно-биологическое заболевание, где психотрав­ма является пусковым механизмом. Это крайние точки зрения, но большинство исследователей считают невроз заболева­нием. Причиной невроза выступает так называемый невротический кон­фликт – нарушения значимых жизненных отношений человека, восходящих к детскому возрасту и активизи­рующихся в психотравмирующей ситуации, но важную роль играют также конституционально-биологические особенности (А. В. Вальдман, Ю.А.Александровский, 1987).

Невроз – это болезнь личности, она возникает тог­да, когда психотравма подходит к личности, как ключк замку (В.Н.Мясищев, 1960), а психотравмирующие обстоятельства у больных неврозами и здоровых людей одни и те же (Б. Д. Карвасарский, 1990). Поэтому лич­ность больного неврозом – объект многочисленных ис­следований (Д. Н. Узнадзе, 1966; В. С. Ротенберг, В. В. Аршавский, 1978; В. А. Ташлыков, 1982; Г. Л. Исурина, 1982; П. Брук и др., 1984; Б. А. Воскресенский, 1985; Л. И. Ваесерман и др., 1985; З. Ргеиа, 1923; К. Ногпеу, 1950; Г. В. Ригв; С. Агаиео, 1973; Е. Вете, 1977; Е. Рготт, 1986 и др.). Необходимо выяснить, как в процессе формирования личности у невротика склады­ваются болезненные отношения, возникает эмоциональ­ное напряжение, формируется невротическая установ­ка (В.Н.Мясищев, 1960; А. И. Захаров, 1982; В. М. Воло­вик, 1985; К. Ногпеу, 1950; Е. Вегпе, 1977 и др.).

Общая схема развития невроза выглядит следующим образом. В детские годы у будущего больного неврозом формируется структура личности, при которой затруд­нены контакты в социальной сфере, что приводит к фо­новому эмоциональному напряжению (Е. А. Рождествен­ская, 1987; А. Везь, 1979). Затем происходит перегрузка соматовегетативной сферы (М. Г. Айрапетянц, А. М. Вейн, 1982) и адаптивных механизмов (Ю.А.Александровский, 1976), а поведение определяется не столько реальной ситуацией, сколько системой психологической защиты (Б. Д. Карвасарский, 1985; К. Ногпеу, 1950 и др.). Появляются невротичес­кие реакции, которые в неблагоприятных случаях ста­новятся выраженными и аномальными. После психо­травмы происходит срыв системы психологической за­щиты, соматовегетативных и адаптивных механизмов (Б. Д. Петраков, Л. Б. Петракова, 1984; А. В. Вальдман, Ю. А. Александровский, 1987; В. Л. Семке, 1987). Форми­руется психопатологическая симптоматика, которая ста­новится своего рода формой психологической защиты (Р. А. Зачепицкий, 1984; В. С. Ротенберг, В. В. Аршавский, 1984).

В дальнейшем развитие невроза идет по «порочно­му», «волшебному», «психосоматическому» кругу (Б. Д. Карвасарский, 1990; А. Кетртзи, 1975; А. Везь, 1979) (рис. 5.10.). Развитие же симптоматики напоминает цепную реакцию или снежную лавину. При детальном анализе оказывается, что даже те неврозы, которые на первый взгляд представляются острыми, имеют длитель­ную стадию предболезни (С. Б. Семйчов, 1987).

Таким образом, личностные компоненты, психопа­тологическая, соматовегетативная симптоматика и на­рушение адаптации, взаимно влияют друг на друга, фор­мируют сложную картину невроза.