Пятый шаг: скорбь по утрате

Процесс скорби, впервые описанный Элизабет Кюблер-Росс, а теперь общепризнанный психологами, состоит из нескольких спонтанно развивающихся стадий, включаю­щих: 1) шок и отрицание; 2) гнев; 3) депрессию; 4) «сделки» и магическое мышление; 5) принятие. Мы добавили к этому списку печаль, причем поставили ее на 5-е место; таким об­разом, у нас принятие передвигается на шестое место.
При нормальном течении процесса скорби вам не нужен психотерапевт, чтобы пройти через все эти стадии. Однако созависимый имеет тенденцию застревать на одной из стадий и оставаться на ней. Для того чтобы выйти из процесса скор­би, такому человеку нужна помощь психолога-консультанта или книги вроде этой. Ему необходимо вернуться и повто­рить все стадии скорби, чтобы пройти «точку застревания».

Польза скорби

Скорбь необходима созависимому человеку. Ему нужно оплакать все, что он узнал о себе на первых четырех шагах выздоровления от созависимости. Очень важно горевать о потерянном детстве, а также об утратах, вызванных зависи­мостями и навязчивыми идеями в прошлом и настоящем.
Это звучит странно, но необходимо также оплакать неко­торые аспекты выздоровления. Ваша зависимость и связан­ные с ней чувства играли значительную роль в вашей жизни. То, что занимало в жизни так много места, заслуживает скорби. Попрощавшись с родительской семьей, вы должны погоревать о потере той боли и страданий, с которыми вы жили так долго. Вы рады от них освободиться — но они оставили после себя зияющую пустоту.
Проиллюстрируем сказанное на примере супругов Джор­данов. Они научились утихомиривать призраки прошлого, что принесло огромную пользу их браку. И все же у них бы­ла причина для скорби, потому что сначала отказ от созави-симого поведения воспринимался ими как потеря. Скры­тый гнев и неспособность к общению очень долго были привычными и обычными — пусть и неприятными — элементами их супружеской жизни. К тому же им надо было оплакать многие годы, проведенные без тепла и любви, — длительную, горькую и ненужную потерю, результат созависимого поведения.
Вторичные утраты также требуют скорби. Когда к нам по­ступает на лечение алкоголик, мы просим его составить спи­сок утрат, вызванных пьянством. Может быть, он потерял работу или повышение по службе, семью, детей, водитель­ские права. Этот метод применим ко всем видам навязчиво­го поведения. Трудоголик оплакивает время, украденное им у семьи, — его уже не вернуть; человек с расстройством пита­ния горюет о своей полноте; Шон МакКерди скорбел по возможности сделать карьеру, которой он лишился из-за своей проблемы, и так далее и тому подобное.

Анализ потерь

Если вы обнаружили, что ваш образ жизни привел к по­терям, вам надо их оплакать. Но можете ли вы правильно оценить свои потери? Может быть, вы сильно преувеличи­ваете их и находите их там, где их не было и нет? «Моя ма­ма не умела готовить, и моя потеря — домашние пирож­ные». Вообще-то созависимые почти всегда слишком сильно уклоняются в другую сторону. Они так искусно на­учились отрицать и преуменьшать, что недооценивают свои утраты и страдания, а не переоценивают их, рисуя идеалистичную картину своего несбывшегося детства. Да­же те, кто в детстве испытал сексуальное или физическое насилие, стараются преуменьшить его последствия. По­мните, что, анализируя свои потери, вы, скорее всего, ми­нимизируете их.
Ваш анализ потерь не является их объективной оценкой. Вы рассматриваете их очень субъективно и правильно дела­ете, потому что для разных людей одни и те же потери име­ют разное значение. Когда Мэйми Дайке проиграла в карты пятьдесят долларов, она не расстроилась, но когда она поте­ряла дешевенькую семидолларовую брошку, горю ее не бы­ло границ, потому что эту брошку ей когда-то подарила ее ныне покойная дочь. Здесь надо руководствоваться следую­щим правилом: если для вас это значительная потеря, она является таковой независимо от того, как оценивают ее окружающие.
Подведем итоги. Существуют четыре области, в кото­рых вы должны оплакать потери. Первая — потерянное дет­ство в дисфункциональной родительской семье, если ваша семья являлась таковой. Вторая — прощание с родителями, которое большинству созависимых не удалось завершить. Прощаться с ними теперь, будучи взрослыми, особенно грустно. Третья — ваши зависимости, навязчивое поведение и другие нездоровые механизмы решения проблем, от которых вы решили отказаться. Много лет они постоянно были с ва­ми, как плохие друзья, постоянно вас предающие. Но они были вашими друзьями, пусть и неважными, а сейчас вы их теряете, поэтому вы вправе горевать по своей потере. Чет­вертая — утраты, причиной которых была ваша созависимость. Подумайте о своих страданиях, слезах, утраченных возможностях, сделанных ошибках. Многого из этого мог­ло бы и не быть: ваша созависимость вызвала их к жизни, и это очень грустно.
Все это понимание и горе обрушилось на вас сразу. Надо ликвидировать весь гнев, все разочарования, угрызения со­вести и сожаления. В нашей клинике мы были свидетелями того, как пациенты внезапно раскрываются и слезами смы­вают гной старых ран.
Например, у нас лечился бывший пастор по имени Уол­тер Морган. Это был высокий худой мужчина с редкими се­дыми волосами и постоянно хмурым выражением лица. В детстве его воспитывал строгий, эмоционально холодный отец-перфекционист, которым сын безмерно восхищался. Уолтер и сам вырос перфекционистом. Побуждаемый своей созависимостью, он стремился стать идеальным пастором и отвечать на все нужды всех своих прихожан. Но более всего он хотел стать идеальным в глазах Бога, чтобы заслужить Его любовь, поскольку Бог играл для него роль его собст­венного отца.
Конечно, в конце концов вся его жизнь разрушилась — ведь Уолтер ставил перед собой недостижимые цели. Когда в ходе лечения он наконец осознал, что в действительнос­ти происходило в его жизни и чем она была до сих пор, этот спокойный, тихий мужчина зарыдал так, что его плач было слышно в коридоре. Впервые в жизни проблемы Уол­тера мощной струей выплеснулись из его сердца на солнечный свет. Он очистил раны своей жизни потоком об­легчающих слез.
Процесс скорби
Как Уолтер Морган пришел к этому? Его очищение было результатом пути, по которому пройдете и вы. Мы рассмот­рим этапы этого пути последовательно, но вы можете быст­ро проскочить через некоторые из них и задержаться на дру­гих — это нормально.
1.Шок и отрицание.Психологи считают, что многие (по мнению некоторых, все) созависимые находятся в хрониче­ском состоянии эмоционального шока, похожего на шок, испытываемый в начале процесса скорби. Эти люди как бы испытывают постгипнотический транс — они застряли в са­мом начале, не пройдя и пяди пути.
На школьных уроках биологии нам рассказывали о жи­вых клетках. В растительной или животной клетке полупро­ницаемая оболочка заключает в себе ядро, ядрышко и про­топлазму с множеством крошечных органелл. Различные химические соединения, например кислород, углекислый газ и питательные вещества, проникают в клетку сквозь мембрану, а отходы удаляются из клетки — и клетка живет.
Теперь представим себе благополучную семью в виде клетки. Ее окружает невидимая, но прочная оболочка. Пи­тательные вещества и отходы (друзья и домашние живот­ные) приходят внутрь клетки и выходят из нее, не нарушая ее целостности. В клетке достаточно места для ядра, ядрыш­ка и маленьких органелл. В нашей аналогии в отличие от ре­альной клетки оболочка через некоторое время разрывает­ся, и органеллы выходят наружу, чтобы превратиться в са­мостоятельные клетки.
Неблагополучная семья функционирует по-другому. Предположим, что в этой семье мать страдает алкогольной зависимостью. Каждый раз, когда она напивается, от нее, об­разно говоря, исходят «шоковые волны», которые нарушают нормальную жизнь семьи. Стресс волна за волной обрушива­ется на семью, когда мать запускает обычные домашние дела и не следит за порядком в доме; когда она прерывает эмоцио­нальный контакт с другими членами семьи, взрывается ди­ким гневом или разражается пьяными слезами; когда она то охвачена эмоциями, то становится холодной как лед.
Что же происходит с семьей, когда такие волны шока проходят через нее? Члены семьи стараются избежать их или подвергаются их ударам, отчего отношения между ними нарушаются. Каждый из них строит вокруг себя защитную оболочку, которая в психологии называется защитным ме­ханизмом. Внутри семьи такая оболочка необходима, по­скольку защищает от ударов стрессовых волн. В нормаль­ных семьях подобная защита не нужна, и в них оболочки не мешают членам семьи строить отношения друг с другом.
Родители Уолтера Моргана не были ни алкоголиками, ни наркоманами. Но его отец-перфекционист часто кричал на сына (что само по себе форма насилия). Волны стресса, ис­ходящие от отца, заставили Уолтера построить вокруг себя защитную оболочку. Анализируя взаимоотношения в семье на второй стадии процесса выздоровления, Уолтер понял, что его мать с раннего детства искала в нем поддержку (то есть осуществляла эмоциональный инцест), что тоже вызы­вало волны стресса. Став взрослым, Уолтер оказался на­крепко замурованным во множестве слоев защитных оболо­чек — недаром все знакомые называли его замкнутым. Лю­ди бывают сдержанными от природы, но сдержанность Уол­тера превосходила все границы.
Взрослым детям трудно покинуть неблагополучную се­мью, члены которой отгораживаются друг от друга. Однако даже выйдя из такой семьи, они оказываются погребенны­ми под грузом своих защитных оболочек. В семье оболочки были нужны, но вне семьи они мешают своим носителям и приносят им вред. Защитой могут быть зависимости и на­вязчивые идеи, но чаще всего в качестве защиты выступает эмоциональная замороженность. У эмоционально заморо­женного человека все в порядке с интеллектом, но его эмо­ции как бы «выключены», поэтому он кажется «неживым».
В общении Уолтер напоминал робота своей неестествен­ной вежливостью, точностью и логичностью. Однако, слу­чись вам спросить о его собственных проблемах, относя­щихся к сфере гнева или эмоциональности, он стал бы убе­дительно отрицать их наличие.
Вы когда-нибудь видели, как гипнотизер работает с доб­ровольцем из зрительного зала? Много лет назад такие шоу были популярными, но сейчас они вышли из моды.
Типичные приемы гипнотизера — раскачивание метал­лических часов на цепочке перед лицом гипнотизируемого или слова: «Как только я щелкну пальцами, вы проснетесь, но забудете все, что здесь происходило».
Созависимые и взрослые дети из дисфункциональных семей похожи на людей, испытывающих постгипнотичёс­кий транс. Созависимый не помнит своих страданий; изби­рательная память — основной источник его отрицания.
Особенно ярко избирательность воспоминаний проявля­ется в случае сексуального насилия. Предположим, отец в семье сексуально домогается своей дочери. Он говорит ей: «Это нормально — все отцы и дочки так делают. Никому не рассказывай, а то папе будет плохо». Это сообщение, во-первых, исходит от отца и, во-вторых, накладывается на из­мененное состояние сознания девочки вследствие нанесен­ной ей сексуальной травмы. В результате оно приобретает гипнотическую силу. Многие женщины, бывшие в детстве в такой ситуации, вспоминают, что после сексуальных дейст­вий с ними отец настойчиво повторял: «Никому не говори об этом. Все в порядке». Девочка не понимала, что две части этого сообщения противоречат друг другу, но его смысл прочно закреплялся в ее сознании.
Чтобы пройти процесс скорби, надо преодолеть шоковое состояние первого этапа скорби. Причин этому две: прежде всего, в состоянии шока трудно почувствовать какие-то эмоции; кроме того, шок и отрицание взаимно дополняют друг друга, мешая нормальному течению процесса скорби. А пройти через скорбь очень важно. Почти все наши реко­мендации на первом-четвертом шагах выздоровления час­тично направлены на то, чтобы пробить стену отрицания.
Приведем аналогию из области медицины. Когда чело­век внезапно получает ранение, угрожающее жизни, его организм начинает работать в шоковом режиме. Некото­рые сосуды сужаются, другие, наоборот, расширяются; сердце и легкие изменяют ритм; выделяется масса адрена­лина. Все остальные процессы также происходят в ком­пенсаторном режиме; даже кожа принимает на себя защит­ную функцию. В таких случаях реаниматоры стараются свести потерю крови раненым к минимуму и обеспечить достаточный уровень кислорода в крови, чтобы сохранить ее функциональность.
Такое состояние организма называется «травматический шок». Если не снять это состояние, оно само начнет угро­жать жизни человека. Необходимо срочно применить ряд процедур, снимающих шок (положить пациента так, чтобы обеспечить приток крови к мозгу, нормализовать температу­ру тела, дать кислород, сделать переливание крови и ввести соответствующие лекарства), иначе пациент может погиб­нуть, причем не из-за первоначальной травмы, а из-за реак­ции на нее организма.
Подобным образом ребенок из дисфункциональной се­мьи, чтобы выжить в ней, приходит в состояние шока. В се­мье это спасает ему жизнь, но вне семьи те же методы стано­вятся для него разрушительными. Находясь в шоке во взрослом возрасте, он часто теряет возможность создать нормальную семью, истинную близость, сбалансированную жизнь, правильные отношения с Богом.
Шок и отрицание всегда идут рука об руку. Это отражено даже в повседневной речи: «Какой ужас! Не может быть!». Вред приносит не только сам шок, но и отрицание.
Консультируя Джилл и Джерри Брейли и их сына Билла — семью мультимиллионера, с которой мы познакомились в главе 2, мы пробивались сквозь такие же мощные стены отрицания, как и у Уолтера Моргана. Уолтер хотя бы подозре­вал, что с ним не все в порядке, потому что был знаком с концепцией Божьей любви из Писания и понимал, что ему чего-то не хватает в этом плане. Однако члены семейства Брейли никак не могли поверить, что сидят в эмоциональ­ных клетках. Джилл, конечно, раздражительная, но ведь на­до же ей как-то выражать свой гнев! А Джерри всегда такой веселый и общительный! Конечно, у бедняжки Билла есть проблемы, но он же так старается быть хорошим бизнесме­ном, отцом и мужем! Короче, просто нереально, чтобы кто-то из них находился в состоянии шока.
Нам пришлось постепенно пробивать трещины в их за­щитных оболочках.
— Джерри, как вы компенсировали то, что стыдились до­ма своих родителей в детстве?
— Я же говорил вам, я просил всегда высаживать меня из машины за два квартала до дома. Многие друзья детства до сих пор думают, что я тогда жил совсем на другой улице.
— Это снаружи. А как вы справлялись внутри?
— Вообще никак.
— Ну, например, когда вы отдавали заработанные вами деньги маме, что вы думали?
Джерри помолчал, погрузившись в воспоминания.
— Наверно, я гордился собой — считал себя суперменом. Еще мне было грустно. Но я никогда не сомневался в том, что поступаю правильно. В семье все должны помогать друг другу, а им мои деньги были очень нужны.
— Джилл, а как вы себя чувствовали, когда ваш отец кри­чал на вас без всякой причины?
— Я к этому привыкла.
— Понимаю. Но вернитесь на минуту в свое детство. Вы еще маленькая и не понимаете, что хорошо, а что плохо, при­чем действия родителей запутывают вас еще больше. Один и тот же поступок то сходит вам с рук, то вызывает бурную ре­акцию отца. Вы пугаетесь, потому что не понимаете, как себя вести, чтобы он не сердился. Что вы при этом чувствовали?
— Я думаю, что дети в таких случаях чувствуют страх и непонимание.
— А вы сами?
— Я к такому привыкла — как-то приспособилась.
— А как именно?
— Ну как вам сказать... — Начиная понимать, она почти воочию увидела стену отрицания перед своими глазами.
Джилл окружила себя защитной оболочкой, а Джерри, чтобы защитить себя, называл белое черным, а черное бе­лым и верил этому.
Многие наши пациенты говорят: «Другие дети поступают именно так, как вы говорите, но не я». Вероятно, так это и есть, однако общие механизмы защиты у всех одинаковы: компенсация, подавление естественной реакции и ее заме­на на другую. Так строится наша защитная оболочка.
Может быть, и вы в детстве вели себя не так, как боль­шинство детей. Уже одно это показывает, что вы строили во­круг себя защитную оболочку. Представьте себе, что вы ма­ленький ребенок, вы ничего не знаете об окружающем мире и о том, как реагировать на него. Ваши реакции очень при­митивны и просты. Теперь вспомните некоторые эпизоды своего детства. Как отреагировал бы на них этот ничего не знающий об окружающем ребенок? Начинаете ли вы видеть свою защитную оболочку? Каждый из нас имеет такую обо­лочку, она оберегает нас от неизбежных превратностей жиз­ни. Однако детство, полное насилия, заставляет созависи-мых строить вокруг себя слишком толстую стену.
2. Гнев. После шока и отрицания почти сразу следует гнев. Чтобы проверить это утверждение, подбегите к своему знако­мому и неожиданно наступите ему на ногу. Его первой реак­цией будет шок: «Что ты делаешь?!», потом отрицание: «Не может быть!» и, наконец, гнев: «Ты что, с ума сошел?!». Все эти стадии могут молнией промелькнуть в его мозгу, перед тем как он сердито отпихнет вас. Независимо от своей дли­тельности они сменяют друг друга именно в таком порядке.
Для некоторых людей гнев — естественная реакция, дру­гим трудно его определить и выразить. Созависимые, склонные к перфекционизму и угождению, прирожденные служители, как Уолтер Морган, всю жизнь стараются скрыть свои истинные чувства, чтобы порадовать окружаю­щих. Людям, приверженным такому образу жизни, очень трудно разрешить себе выразить гнев. Их постгипнотичес­кое внушение говорит им: «Неважно, в какой семье ты вы­рос, — ты не имеешь права испытывать гнев».
На одном из этажей нашей клиники есть специальная комната, оборудованная гимнастическими матами, боксер­скими грушами, подушками и прочими предметами в том же роде. Психотерапевты приводят туда некоторых пациентов и побуждают провентилировать свои эмоции и прочувство­вать, что значит выразить гнев. Для людей с глубоко подав­ленными эмоциями это нелегкая задача. Иногда психотера­певту приходится объяснять,что такое гнев: они незнакомы с фундаментальной эмоцией, столь обычной для остальных людей. Порой им помогает двигательная активность: попры­гать немного на мате или поколотить боксерскую грушу.
Джилл Брейли не нуждалась в помощи, чтобы выразить гнев, она прекрасно справлялась с этим сама. Уолтеру Джордану пришлось потренироваться в «комнате гнева», чтобы вывести свой гнев на поверхность. А вот что сделал Джерри Брейли. В университете Лос-Анджелеса как раз бы­ли выпускные экзамены, и некоторые студенты выставили перед университетом свои старые машины. За доллар-дру­гой вы покупали себе возможность побить кувалдой по этим машинам — прекрасное развлечение для выпускников и возможность заработать пару долларов для владельцев ма­шин. Что могло быть лучше для нашего весельчака и заво­дилы Джерри? Он снял свой спортивный пиджак, положил в ящик для сбора денег сотенную купюру и от души повесе­лился с «тойотой» 1972 года выпуска.
Мы не рекомендуем вам бить автомобиль молотком. Од­нако мы предполагаем, что если вы, никогда не сердитесь, то, значит, подавляете свой гнев. Он сидит где-то внутри вас, как пар в скороварке, и вам надо приоткрыть крышку, чтобы выпустить его наружу. Наши клиенты придумали множество способов, как это сделать. Некоторые применя­ли физические способы выразить свой гнев; другие просто сидели и ждали, пока их тревога проявится в виде гнева.
Одна из наших клиенток никак не могла проявить свой гнев. Когда она уходила из нашей клиники, то увидела, что маленький мальчик нарочно раздавил ногой жука. Эта на­меренная жестокость настолько рассердила ее, что она при­нялась ругать мальчика (который, к слову сказать, тут же убежал). Плотина прорвалась, и дама, рыдая и плача, верну­лась в клинику, где провела следующие два часа, избавляясь от всего скопившегося в ее душе гнева.
Неважно, какой способ подходит вам для того, чтобы, «вынув пробку», выпустить гнев, — главное, используйте этот способ!
— Ну уж нет! — скажете вы. — Я не собираюсь по вашему совету превращаться в злобную фурию.
А мы ничего подобного и не советуем. Напротив, мы хо­тим освободить вас от той скрытой злости, которая уже жи­вет в вас. Признайте ее, выпустите, проработайте и очисти­тесь от нее. Гнев — это здоровая эмоция, данная нам Богом для того, чтобы мы могли справиться с потерями и болью. Апостол Павел написал Ефесянам: «Гневаясь, не согрешай­те: солнце да не зайдет в гневе вашем». Другими словами, признайте свой гнев до того, как он станет грехом. Только осознав свой гнев, вы сможете расстаться с ним. Мы не при­зываем вас нагнетать гнев: мы хотим, чтобы вы избавились от него. Мы вскрываем гнойную эмоциональную рану, что­бы очистить ее от яда.
Гнев действительно проявляет себя как духовный яд — есть сведения, что подавленный и скрытый гнев угнетает иммунную систему организма. Научные исследования по­казали, что для многих раковых больных помимо их заболе­вания характерны серьезные эмоциональные проблемы, связанные с обидами и отчуждением. Мы не хотим сказать, что подавленные негативные эмоции вызвали рак, но впол­не возможно, что они способствовали ему.
3.Депрессия. Еще одна причина, по которой вам следует избавиться от гнева, — депрессия, которая во многом сход­на с вторичным шоковым синдромом. Депрессию называ­ют «гневом, обращенным на себя». Когда гнев уходит во­внутрь, он вызывает депрессию, которая может продлиться всю жизнь. В таких условиях исцеление становится мало­вероятным.
Посмотрим, как выражается боль. С ней можно быстро и эффективно справиться через процесс скорби, она способ­на проявиться в виде гнева или может быть интегрирована, то есть направлена внутрь себя. В последнем случае она проявится в виде депрессии, зависимости или другого само­разрушительного поведения. Депрессия возникает не толь­ко от гнева, направленного вовнутрь. Она также следует за гневом в нормальном процессе скорби. Здесь, кроме того, возникает чувство ложной вины, которое тоже происходит от гнева, направленного на себя.
— Ну ничего себе! — ворчите вы. — Не хватало мне еще депрессии. Мне и без нее плохо.
Погодите! Не пугайтесь депрессии, которая возникает в процессе скорби, — она пройдет сама собой. Когда вы скорбите, ваша депрессия станет глубже, чем была перед этим, но она — лишь «промежуточная станция», а вовсе не «пункт назначения».
Вернемся к Уолтеру Моргану. После первоначального взрыва гнева, который продолжался с перерывами несколь­ко дней, он на неделю впал в глубокую депрессию. Но эта депрессия прошла сама, как и бывает с большинством лю­дей, прорабатывающих процесс скорби.
Когда Джон и Глэдис Джордан проходили этот процесс, их дом, по словам Джона, «погрузился во мрак и ужас». Кстати, у супругов Джорданов скорбь протекала примерно одинаково, что бывает далеко не во всех случаях. Если вы вместе с мужем (женой) прорабатываете созависимость, вы можете продвигаться вперед с разной скоростью. Не беспо­койтесь об этом — вы придете к одному результату, пусть и в разное время.
Если вы застряли на стадии депрессии, вернитесь назад и вновь пройдите через предыдущие стадии скорби. Может быть, вам понадобится даже вернуться к первым шагам вы­здоровления от созависимости. Один-два повтора проведут вас через «точку преткновения».
4. «Сделки» и магическое мышление.После депрессии на­ступает стадия «сделок» и магического мышления. Она мо­жет принимать разные обличья. Одни из них очевидны, а другие трудно распознать. Элизабет Кюблер-Росс обнару­жила, что раковые больные торгуются с лечащим врачом, а иногда и подкупают его в прямом смысле, чтобы продлить процесс лучевой терапии или изменить дозу облучения. Логически это не имеет смысла: если вы получаете опреде­ленную дозу облучения, двойная доза не сделает вас вдвое здоровее, а напротив, повредит вам. Но магическое мыш­ление не повинуется логике. Пациент сознательно или бессознательно старается «дополучить» лечение и торгует­ся для этого.
Также происходит и «заключение сделок» с Богом. «Если Ты поможешь мне в этой ситуации, Боже, я сделаю для Тебя то-то и то-то». Звучит по-детски, правда? В некотором смысле мы навсегда остаемся детьми, потому что каждый из нас в какой-то степени пользуется магическим мышлением.
Когда созависимые скорбят в подростковом или детском возрасте, они часто заключают странные сделки сами с собой — обычно на бессознательном уровне. Приведем в пример Марлен. Ее отец был осужден за непристойное поведение в общественном месте; в другой раз был задержан при облаве в публичном доме. Ее одноклассникам все было известно. «Эй, а папашу Марлен забрали в полицию!». «Да? А знаешь, за что?». «Ага. Интересно, каково ей с ним жить дома?» .
В их семье не происходило ничего драматического. Отец Марлен никогда не домогался ее сексуально — она была его «доченькой», а проститутки и любовницы — «девочками для секса». Но Марлен знала, что в его комнате в запертом шка­фу хранятся порнографические журналы; иногда он голым ходил по дому, перед тем как принять душ. Непристойного поведения или физического насилия в семье не происходи­ло, однако пассивное насилие имело место и влияло на ее репутацию в школе.
Став подростком, Марлен дала себе две клятвы: одну со­знательно, а другую подсознательно. Сознательно она по­клялась себе, что никогда в жизни не выйдет замуж за сексу­ально зависимого мужчину и не допустит, чтобы ее дети страдали так, как страдала она. На подсознательном уровне ее клятва (о которой она не знала) звучала по-другому: «Я подавлю в себе сексуальность».
Через пять лет после свадьбы они с мужем обратились к нам в клинику. Их половая жизнь нарушилась через полгода после ее начала, и муж не хотел больше этого терпеть. Он сказал, что либо они налаживают сексуальные отношения, либо он уходит.
В подростковом возрасте дети часто чувствуют стыд и вину за ссоры мамы и папы (вспомните, что дети обычно принимают на себя вину за обстоятельства, которые в дей­ствительности не могут контролировать). Они начинают торговаться с Богом и с собой. Они хотят волшебным обра­зом наладить жизнь в семье. Обеты, которые они при этом принимают, похожи на монашеские. Так и Марлен подсоз­нательно приняла такой обет.
Марлен пришлось поработать над собой. При консульти­ровании мы провели ее с первого шага выздоровления до пятой стадии скорби. И здесь Марлен застряла в основном потому, что уже привыкла торговаться с Богом. Ее новая сделка звучала так: «Помоги мне в этой проблеме, Боже, и я стану хорошей женой». Она хотела сократить путь, немед­ленно получив лекарство от страданий. Марлен начала сама печь хлеб и ежедневно делать уборку. Она занялась множе­ством дел по дому — но ее сексуальная жизнь с мужем не улучшилась. Нам потребовалось много времени, чтобы по­казать ей, как она пытается заключить сделку с Богом.
Присутствие в поведении навязчивых идей и поступков указывает на то, что эти созависимые задержались на стадии сделок и магического мышления. В своей клинике мы упо­требляем мыло, убивающее бактерии. Это мыло оставляет на руках тончайшую защитную пленку — настолько тонкую, что ее практически не видно. На руках Сэма, одного из на­ших бывших пациентов, бактерицидная пленка выглядела как белые перчатки, потому что он мыл руки по пятьдесят-шестьдесят раз в день. Его магическое мышление подсказы­вало ему: «Если я буду мыть руки достаточно часто, я вол­шебным образом смою свою проблему. Все будет в порядке, если только...» . Если только...
Хотим заметить, что навязчивым мытьем рук страдают, как правило, мужчины, а расстройствами питания — жен­щины. Причины этого неизвестны. Однако мы знаем, что магическое мышление играет огромную роль в развитии та­ких расстройств, как булимия и анорексия. «Если бы я толь­ко могла...». Девушка, страдающая анорексией, искренне верит, что, если она сбросит определенное число килограм­мов, ее полюбит весь мир (или какой-то конкретный чело­век). Конечно, когда она худеет до заданного веса, ничего не меняется. Тогда она опускает планку еще ниже: «На этот раз обязательно сработает».
Как мы видели, магическое мышление — нормальная со­ставляющая часть детства. Для ребенка мир вращается во­круг него. Поэтому, если маленький Роб наденет ботинки не на ту ногу, а в этот день разразится гроза, он решит, что гро­зу вызвали его ботинки. Взрослые сохраняют магическое мышление, но используют его по-другому. Прекрасный пример — зрители на ипподроме или карточные игроки. «Это мой счастливый цвет. Это мой счастливый номер. Если я три раза щелкну пальцами перед тем, как пойду, моя карта выиграет. Так уже было!».
А созависимый, как всегда, доводит магическое мышле­ние до крайности.
Действительно, люди, страдающие сильной созависимостью, постоянно ведут учет, стараясь понять, почему волшебство не срабатывает. Жена сексуально распущенного че­ловека спрашивает себя: «Почему он так ведет себя? Как за­ставить его перестать это делать? Если только я предприму то-то и то-то, он изменит свое поведение. Я знаю, так будет. Так должно быть».
Ключевые слова здесь «заставить» и «если только». Муж, избивающий жену, использует ее рассуждения для оправда­ния: «Ты заставила меня побить тебя. Я бы этого не сделал, если бы ты...».
Важный этап душевного роста — попрощаться с магичес­ким мышлением. Человек отказывается от магии — то есть на самом деле он понимает, что никогда не имел магическо­го дара. Это важный и действенный символический акт, по­тому что вместе с магией, которой мы старались изменить мир, мы оставляем в прошлом маму, папу и свое детство.
Что у нас остается, если мы лишаемся «магических» сил? В нашем несовершенном мире, полном утрат и стра­даний, Бог подарил нам скорбь как здоровый способ для совладания с болью. Если мы научились правильно прохо­дить процесс скорби, он будет помогать нам всю нашу жизнь. С его помощью мы переживем и горе, и мелкие не­приятности. Мы сможем оплакать и отпустить повседнев­ные разочарования и обиды, которые так часто возникают в нашей жизни.
У созависимых процесс скорби нарушен. Если созависимый застревает на какой-то стадии этого процесса, скорбь не имеет возможности пройти свой путь к завершению. В этом случае человек не может достичь прощения, принятия и утешения, которые предполагает нормальный процесс скорби. Иногда задержка устраняется, когда человек начи­нает понимать происходящее. Созависимый восклицает: «Теперь я понял: я пятнадцать лет был в шоковом состоянии и отрицании!».
Составив перечень взаимоотношений, Марлен признала свои детские проблемы с сексуально распущенным отцом. Но она не хотела признавать подсознательную сделку, кото­рую пыталась совершить с Богом для того, чтобы умень­шить свою боль и стыд: «Я подавлю свою сексуальность». Для того чтобы отказаться от этой сделки, ей надо было по­прощаться с родителями, детством и... магией. Это открыло ей путь к скорби по своим утратам: страданиям в детстве и взрослом возрасте.
Наконец, многие пациенты пытаются торговаться с пси­хотерапевтом, спрашивая: «Нет ли какого-нибудь быстрого средства для решения моей проблемы?». Они не просто ищут легкого выхода — им кажется, что они не справятся с трудной работой. Одна клиентка сравнивала психотерапию с посещениями стоматолога: неприятно, но если запустить болезнь, будет только хуже.
5. Печаль. Пятая стадия процесса скорби — печаль. Пе­чаль охватила Уолтера Моргана, когда он оплакивал поте­рянную часть своей жизни. Обычно мы в состоянии спра­виться с печалью, так как она приходит к нам на непродол­жительное время — дни и недели. Однако для сильно соза­висимых она может растянуться на месяцы и годы. Печаль — вполне нормальное, обычное явление, правильная реак­ция на грустные события. С печалью можно справиться, по­плакав. Но главное — печаль не вечна. В отличие от хрони­ческой депрессии, навязчивого поведения или гнева печаль приходит, принимается и уходит.
6. Прощение, примирение и принятие. Последний благо­словенный этап процесса скорби, цель этого процесса — прощение, примирение и принятие. Писание дает нам иде­альную формулировку: «мир, который превыше всякого ума». Достигнув этой стадии, вы начинаете путь наверх.
То, что с вами происходило до сих пор, алогично, то есть не противоречит логике, но и не следует ей. Мы с вами на­ходились как бы вне логики и разума (что было очень труд­но для Уолтера Моргана), в самый потайных уголках вашей души. Мы обратились к глубинным эмоциональным источ­никам, созданным Богом именно для этих целей. Чтобы за­вершить процесс исцеления, мы выходим из ярко освещен­ных залов разума в полутемное святилище эмоций. Именно здесь зарождаются мысли, какими бы логичными они ни казались впоследствии. Когда дело доходит до прощения, многим нашим пациентам трудно победить логическое же­лание «справедливого возмещения».
— Простить? — Бесси Барнет посмотрела консультанту прямо в глаза. — Теперь я понимаю, что со мной произош­ло. Я прошла через процесс скорби, как вы мне говорили. Вы сказали, что я все сделала правильно, и я вам верю. Я чувствую себя намного лучше и вижу, как можно избежать тех ошибок, которые я так часто делала раньше. Но люди, с которыми я имела дело в прошлом, не заслуживают проще­ния. Простить их было бы глупо! Я еще могла бы простить их, если бы они заблуждались из любви ко мне, если бы они не сознавали, что делают. Однако они все прекрасно пони­мали! Они видели, что мучают меня.
Бесси выросла в крайне дисфункциональной семье. В этой семье было четверо ребятишек, хотя отец в принципе терпеть не мог детей. Он раздавал им тумаки, жаловался на них друзьям и морально унижал их. Его любимый ответ на вопрос о том, сколько у него детей, был: «Да не знаю я! Трое или четверо, что-то в этом роде». Он настойчиво доводил до сведения малышей, что они никому не нужны.
Мать Бесси вышла замуж по необходимости — в то время замужество было единственным выходом из положения для забеременевшей девушки. Кроме того, в сельской местнос­ти, где они жили, брак и семья оставались для женщины единственной возможностью устроить свою судьбу. Мать Бесси мечтала о карьере певицы стиля кантри или блюз, но Бесси и ее сестры разрушили эту мечту, и мать даже не ста­ралась скрыть от них свое горькое разочарование.
Неудивительно, что Бесси нашла себе созависимого му­жа. Тридцать три года она прожила со скрягой, который вы­давал ей десять долларов в неделю на расходы и считал себя очень щедрым. Когда он умер, у нее осталось огромное на­следство и... острое желание покончить с собой. Спасти ее могла только психотерапия.
Сидя перед нами, Бесси обхватила себя руками, ее глаза сверкали.
— Может быть, я и забуду когда-нибудь, но ни за что ни­когда не прощу.
Бесси придется отказаться от логики, чтобы преодолеть свою задержку на пути выздоровления и сделать последний, самый важный шаг к исцелению.
Не говорите: «Я не смогу простить, как и Бесси». Лучше вспомните о том, что признание логики в качестве основно­го путеводителя по жизни имеет не очень давнюю историю. Древние греки разработали математику и логику, которые легли в основу нашего руководимого наукой общества, но владели этими науками там только ученые. Арабские мыс­лители в Старом Свете, ацтеки и майя в Новом достигли но­вых высот в развитии логики. Однако и в этих обществах простой народ не зависел от чистой логики в повседневной жизни. То же справедливо и для европейского общества. Да­же в эпоху Возрождения, когда научное мышление в Европе расцвело пышным цветом, это положение было верным. Ра­циональное мышление и логика заняли доминирующую по­зицию в западной цивилизации только несколько столетий назад, после Французской революции.
Если так, то на смену чему пришла логика? Она заменила эмоциональные реакции — «думы сердца». В нашем обще­стве слова «В глубине души я считаю...» не рассматриваются как аргумент взрослого человека. Нас научили тщательно избегать движений сердца и доверять только тому, что гово­рит разум. Например, что происходит на похоронах? Если вдова ведет себя с достоинством и держит себя в руках, дру­зья уважают ее за это. Если же она теряет контроль над со­бой (что на самом деле является правильной, очищающей реакцией на трагедию), друзья говорят: «Ну, успокойся, возьми себя в руки. Ты должна быть стойкой» или же, чувст­вуя неловкость за нее, просто отходят в сторону.
Двести лет назад проявление эмоций на похоронах счи­талось нормальным, а стоическое поведение вдовца или вдовы заставляло окружающих усомниться в искренности их любви к покойному. Наша фундаментальная опора на ра­зум и холодную логику — культурное явление, возникшее совсем недавно. Оно может подвести вас, если вы не про­явите осторожности.
Отказ Бесси простить родителей выглядит логически оправданным. Более того, простить намеренное зло кажется абсурдным с логической точки зрения. С другой стороны, если причинившие ей страдания люди не ведали, что творят, было бы разумным простить их.
Бесси предстояло преодолеть два препятствия. Ей следо­вало забыть о голосе разума и услышать голос сердца.
— Не знаю, как это сделать, — говорила она. — Мне пять­десят два года, и я слишком стара для феминистских штучек вроде того, что надо отбросить все эмоции. Но ведь и в мое время нам внушали: «Будь умницей», «Это неразумно», «Не позволяй сердцу взять верх над рассудком, иначе выйдешь замуж не за того, за кого надо». Как мне избавиться от своих убеждений?
— Вы говорили, что верите в Бога. Это так? -Да.
— Судя по тому, что написано в Библии, Божий путь — не холодный, трезвый расчет.
За тысячу лет до рождения Христа Бог учил человека: «Надейся на Господа всем сердцем твоим, и не полагайся на разум твой» (Притчи 3:5). Сам Иисус говорил: «Истинно го­ворю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войде­те в Царство Небесное» (Матфея 18:3). Теперь скажите: как много места занимает логика в мыслях ребенка?
Мозг отвечает за неглубокий, поверхностный слой на­ших мыслей; их глубины остаются в ведении сердца. Люди похожи на мебель из дуба, отделанную сверху ценными по­родами дерева. Верхний слой украшает изделие и повышает его цену, но именно древесина дуба делает мебель прочной и надежной.
Бесси фыркнула и лукаво посмотрела на консультанта. — Вы хотите сказать, что у меня голова дубовая? Но она улыбалась.
В нашей клинической практике мы ежедневно выслуши­ваем рассказы об оскорблениях и ужасах, которые букваль­но невозможно простить. Отцы вытворяют с дочерьми та­кое, о чем язык не поворачивается рассказывать. Жены и матери намеренно терзают детей и мужей, принося в семьи хаос и страдания. Родители унижают и третируют своих де­тей, которые не оправдали их ложных ожиданий. Мужчины и женщины впадают в ярость и истязают самых близких лю­дей морально и физически.
Кому, как не нам, знать, как безнадежно грешны люди! С человеческой точки зрения, такие поступки нельзя про­стить ни разумом, ни сердцем. И все же для примирения с прошлым необходимо искреннее и честное прощение. На первый взгляд здесь заложено противоречие.
Способна ли Бесси забыть о логике и отдаться чувствам? Может ли она простить сердцем, не прислушиваясь к голосу разума? Да. И вы можете. Вы обладаете врожденной способ­ностью прислушиваться сначала к голосу сердца и лишь по­том — к голосу разума. Но вам понадобится помощь Божья, а возможно, и человеческая. Господь прощает все и всех, а люди могут указать вам путь к прощению.
Не забывайте, однако, что на последней стадии процесса скорби вас подстерегает еще одна ловушка, в которую часто попадают христиане, — прощение без эмоциональной чест­ности. Например, христианин вполне искренне объявляет: «Я разобрался в своем прошлом и понял, что случилось» — первая стадия скорби. «Я отдаю это Богу и прощаю» — по­следняя стадия. «Все. Я это сделал. Книга закрыта».
Прыжок с первой стадии на последнюю позволяет ловко обойти все трудные и болезненные точки процесса скорби. Он выглядит по-христиански и делается с лучшими намере­ниями, но результата он не принесет. Боль не проработана. Гнойная рана в глубинах души осталась неочищенной.
Процесс скорби интегрирован в каждого из нас, и это по­казывает, что Бог предназначил его для того, чтобы помочь нам справиться с утратами, эмоциональными страданиями и болью. Если мы исключаем такой процесс, то прощаем хотя и искренне, но чувствуя эмоциональную нечестность.
Мы говорим о своем прощении, а внутри нас в это вре­мя таятся залежи гнева и горечи. Прощение получается не­честным в том смысле, что оно не отражает всей глубины нашей натуры.
Эмоциональная честность была вторым препятствием, которое Бесси предстояло преодолеть. Бесси быстро про­скочила через первые четыре шага нашей десятишаговой модели выздоровления. Она хорошо справлялась со своей скорбью, пока не дошла до ее конечной стадии. Терпеливо работая над осознанием того, что с ней происходило, и над своими эмоциями, сознательно попрощавшись с родитель­ской семьей, Бесси выстроила надежный эмоциональный фундамент. Теперь, когда она говорила, например, «Я тебя понимаю» или «Я тебя прощаю», ее слова шли прямо из сердца, в котором не осталось тайного гнева или горечи.
Когда она сказала «Я не могу простить», в этом тоже бы­ла эмоциональная честность.
Если люди, особенно христиане, пытаются развивать свой духовный мир за счет физического и эмоционального, они поступают нечестно по отношению к тому, чем являют­ся. В этом случае только часть их личности предлагает про­щение. Поскольку Бог создал нас целостными личностями, Он ждет, что мы будем действовать как целостные личности. Апостол Павел сказал: «Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух и душа и тело во всей целости да со­хранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа» (1 Фессалоникийцам 5:23).
Посмотрим, как наши эмоции влияют на наше физичес­кое состояние. От стресса подскакивает давление. Страх приводит к известному явлению, называемому «расстройст­вом желудка». Подавленный гнев и ожесточение снижают иммунитет и способствуют возникновению некоторых ви­дов рака. Эмоции так же влияют и на наше духовное измере­ние, в исключительных случаях превращая наши отноше­ния с Богом в созависимые.
Эта взаимосвязь всех аспектов нашей жизни показывает, как важно выстроить надежный фундамент эмоциональной честности. Только после этого мы сможем произносить та­кие серьезные слова, как «Прощаю тебя», от всего сердца. Только цельная личность умеет прощать всецело.
Джону и Глэдис Джорданам надо было простить множе­ство людей, в том числе и друг друга. Пунктуальный Джон составил письменный список этих людей, начиная с Глэдис и заканчивая собой. Под вторым и третьим номерами шли его отец и мать. Список состоял из десятков имен: многие из этих людей чем-то обидели его или навредили ему. Но у не­го был еще один список, куда были внесены имена людей, которые сделали ему добро, указав на его недостатки. За этих людей он особо поблагодарил Бога.
Глэдис не отличалась такой методичностью, как Джон, и не составила списка. Она разбиралась с каждым человеком по мере того, как его имя приходило ей на ум, — молилась за каждого из них, а потом писала ему или ей письмо. Некото­рые письма были длинными, страницы на две, но большин­ство выглядело так: «Дорогой(ая) N.N., я прощаю тебя за... С любовью, Глэдис Хэйс Джордан». Эти письма не были от­правлены, так как многие из них причинили бы больше вре­да, чем пользы. Единственное отправленное письмо занима­ло три страницы и было адресовано Джону; в этом письме она говорила о своей любви к нему Читая его, Джон плакал.
Бесси не хотела ни составлять список, ни писать пись­ма. Более того, она утверждала, что и молиться-то толком не умеет.
— Помогите мне, — просила она. — Как мне справиться с тем, что я не умею делать?
— Предположим, вы достаточно сильная женщина и мо­жете поднять вес в пятьдесят килограммов, а ваш малень­кий внук поднимает только двенадцать килограммов. Спо­собен ли он поднять пятьдесят килограммов, если вы помо­жете ему?
— Да, конечно. Но какое отношение... — Она останови­лась. Понимание уже забрезжило в ее глазах, но мы продол­жали объяснять дальше.
— Бог может справиться с любым грузом прощения. Возьмите на себя то, что можете, и отдайте Ему остальное.
— А как?
— Вы слышали слова «Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь»?
— Я и не собираюсь мстить — я только простить не могу.
— Вам мешает простить ваше смутное желание отомстить людям, которые причинили вам зло, отплатить им той же монетой.
— Пожалуй, что так. Если подумать, то так и выходит.
— Бог не хочет, чтобы вы занимались мщением, — эту часть Он берет на Себя. Согласны?
-Да.
— А теперь прочтем Псалом 4, стихи 5 и 6. Бесси раскрыла Библию и нашла нужное место.
— «Гневаясь, не согрешайте». — Она нахмурилась. — «Приносите жертвы правды и уповайте на Господа».
Бесси закрыла книгу.
— Жертвы... Надо чем-то пожертвовать.
Она сосредоточенно и молча смотрела на обложку Биб­лии. Вдруг ее лицо осветилось характерной для нее полу­улыбкой.
— Жертвы... Бог же не хочет, чтобы я приносила в жертву овец, правда?
— Вот именно.
— Надо принести в жертву мой гнев?
— И горечь, и ненависть.
Ненависть Бесси было не так-то легко принести в жертву, ибо она ожесточенно сопротивлялась. Чтобы справиться с ней, Бесси поступала так: она поочередно вызывала в мыс­лях образы людей, которых намеревалась простить, и пред­ставляла, что она с помощью Бога поднимает этого человека над своим гневом. Ее прощение было таким же эмоцио­нально честным, как до того слова «Я не могу простить».
Вы вправе воспользоваться методом Бесси и представить себе, как Бог помогает вам работать над прощением. Только Бог способен помочь нам преодолеть глубины нашего горя и трудности прощения.
Принятие и разрешение идут рука об руку с прощением; в каком-то смысле они неразделимы. Принять что-то озна­чает признать реальность существующих вещей и необрати­мость их действия. Разрешить их означает поменять их дей­ствие на противоположное.
Разрешение в каком-то смысле означает благоприятную развязку: подобно тому, как писатель приводит своих героев к счастливому концу, мы приводим свою жизнь в благопо­лучное состояние.
На данном этапе выздоровления разрешение не является полным. Мы, так сказать, уже развернули свой автомобиль, но еще не поехали на нем к пункту назначения. С шестого по десятый шаг процесса выздоровления мы будем двигать­ся вперед по нашему пути, практически используя разреше­ние и принятие.
Бесси без особых трудностей справилась и с принятием, и с разрешением. Она примирилась со своим прошлым и перестала быть его рабой. Ее «автомобиль» благополучно развернулся, и она была готова к шестому шагу.