Учет субъективной стороны поведения бывшего собственника и третьего приобретателя

Субъективная сторона поведения бывшего собственника, с одной стороны, и третьего приобретателя - с другой, имеет немаловажное значение в разрешении этого конфликта противостоящих интересов собственника добросовестного приобретателя. Собственнику, который передал вещь другому лицу по своей воле во временное пользование, на хранение или для другой цели, во многих случаях может быть поставлено в вину, что он оказал доверие лицу, того не заслуживающему. Этим он создал почву для заблуждения третьего лица, опирающегося на владение отчуждателя как на внешний фактический состав права собственности.

Этот упрек, как правило, исключается в тех случаях, когда собственник лишился владения вещью помимо своей воли, в частности, когда у него эта вещь похищена или им потеряна.

Разумеется, эта упречность или безупречность поведения собственника, в результате которого он лишился своей вещи, имеет в виду то, что случается в большинстве случаев. Нельзя утверждать, что собственник виноват во всех случаях, когда бывает обманут в своем доверии при передаче вещи по своей воле другому лицу. Равным образом было бы ошибочным обратное утверждение: будто собственник не виноват во всех тех случаях, когда вещь выходит из его владения помимо его воли.

Однако, если взять даже те сравнительно редкие случаи, когда при передачи вещи другому лицу по своей воле собственник не проявил никакого сulpa in eligendo, он все же лишился вещи в результате своего активного поведения, а потому к нему приложимы рассуждения Иосифа Унгера о деятельности на собственный риск (Handeln auf eigene Defahr). Он должен нести риск тех опасностей, которые он создал своими действиями для себя и для добросовестных третьих лиц.

Равным образом, если взять те случаи, когда собственник лишился своей вещи помимо своей воли, но в результате своей неосторожности, неосмотрительности, рассеянности и т.п., эта его вина объективно выразилась (как правило) в бездействии, а не в положительных действиях. Поэтому здесь неприменимы выше приведенные соображения о деятельности на собственный риск.

Именно с точки зрения высказанных положений становится понятным приравнивание в практике Верховного Суда СССР случаев необходимой поклажи (depositum miserabile) к случаям утраты вещи собственником помимо его воли. В этих случаях собственник оказывается во власти крайней необходимости, он лишен возможности выбора контрагента (поклажепринимателя), а отсюда - не может быть и речи о вине в таком "выборе".

Таким образом, учет субъективной стороны поведения собственника дает определенные основания для возложения на него риска его активной деятельности, предпринятой по его воле. Разумеется, необходимейшей предпосылкой отнесения этого поведения на риск собственника является добросовестность приобретателя. Только при ее наличии, то есть когда приобретатель не знал и не должен был знать, что лицо, от которого он приобрел вещь, не имело права отчуждать ее, может считаться обоснованным предпочтение интересов третьего приобретателя интересам бывшего собственника.

Разумеется, это незнание приобретателя о неуправомоченности отчуждателя не должно бытъ основано на грубой небрежности. Оно должно опираться на внешнюю обстановку отчуждения - приобретения, создающую видимость правомочий отчуждателя. Наоборот, нельзя признать приобретателя добросовестным, когда внешняя обстановка отчуждения - приобретения заставляет его усомниться в правомерности отчуждения. В этих случаях он должен знать, что лицо, от которого он приобретает вещь, не имеет права отчуждать ее.

Вариант наименьшего зла при отказе собственнику в удовлетворении его виндикационного иска

С другой стороны, при установлении различной трактовки вещей, вышедших из владения собственника по его воле, и вещей, вышедших из его владения помимо его воли, следует избрать вариант наименьшего зла при отрицательном для собственника решении по виндикационному иску.

В тех случаях, когда собственник вверил вещь кому-либо по своей воле, он, по общему правилу, знает, кому он оказал свое доверие и где находится это его доверенное лицо, то есть он знает своего контрагента (нанимателя, ссудополучателя, поклажепринимателя и т.п.) и его местонахождение. Именно поэтому он имеет больше шансов, если ему будет отказано в возвращении вещи, добиться по крайней мере возмещения вреда от лица, нарушившего его доверие.

Наоборот, когда собственник лишился владения вещью помимо своей воли, путем утери, хищения и т.п., и затем получил отказ в удовлетворении его виндикационного иска к третьему приобретателю, нынешнему владельцу вещи, он по большей части не знает, кто был похитителем его вещи или лицом, присвоившим ее как находку.

Именно поэтому в этих случаях он, как правило, также лишен и возможности добиться возмещения убытков с недобросовестного нарушителя его права собственности.

Отказ в удовлетворении виндикационного иска, направленного на истребование вверенной вещи от третьего добросовестного приобретателя, по большей части оставляет бывшему собственнику возможность ликвидации ущерба за счет виновного контрагента.

Наоборот, отказ в удовлетворении виндикационного иска, направленного на истребование вещей, похищенных, утерянных и вообще вышедших из владения собственника помимо его воли, от добросовестного приобретателя, по большей части лишает собственника возможности ликвидации ущерба за счет непосредственных виновников преступного изъятия вещи или их соучастников.

Таким образом, учет субъективной стороны поведения собственника, лишившегося владения вещью по своей воле или помимо своей воли и создавшего этим повод для заблуждения третьего приобретателя, а также изучение варианта решения, представляющего наименьшее зло для собственника при отказе в удовлетворении виндикационного иска, - позволяют прийти к выводу, что собственнику, лишившемуся вещи помимо своей воли, должно быть предоставлено право на истребование своей вещи также от добросовестного приобретателя.

Наоборот, бывшему собственнику, который лишился владения вещью по своей воле, не должно быть предоставлено право на истребование вещи от добросовестного приобретателя. В этих случаях последний приобрел право собственности.