Классификация растений и животных

Этнобиология — дисциплина, изучающая народные системы классификации рас­тений и животных. Она предоставляет некоторые интересные данные о поведении людей, связанном с категоризацией. Книга Берлина «Этнобиологическая класси­фикация» (Ethnobiological Classification, Berlin, 1992) рассматривает некоторые из важнейших проблем, связанных с этим процессом. Блаунт и Шваненфлюгель (Blount & Schwanenflugel, 1992) подробно анализируют эту работу. Основной во­прос связан с категориальным разграничением, которое осуществляют представи­тели традиционных обществ, определяя разновидности растений и животных. Руководствуясь здравым смыслом, можно предположить, что растения и живот­ные, наиболее важные для выживания общества, скорее всего будут распознавать­ся и получать название в первую очередь. Вопреки такой точке зрения Берлин (Berlin, 1992) заявляет, что структурные и типологические последовательности в классификационной системе традиционного народа «наилучшим образом интер­претируются с точки зрения общечеловеческой перцепционной и главным обра­зом подсознательной оценки природной близости между группами растений и животных, которые присутствуют в окружении» (р. XI). Все люди воспринимают природный мир достаточно схожим образом.

Если это утверждение верно, встает следующий вопрос: в чем влияние культуры на системы классификации и наименования? Берлин считает, что оно проявляет­ся на «субгенерическом» уровне, что главным образом связано с одомашненными видами животных и растений. Это значит, что возрастающее значение животных и растений в жизни общества ведет к концептуальным различиям на субгенери­ческом уровне.

Кросс-культурные сравнения говорят о значительном разнообразии категорий на уровне «форма жизни». Экономическое значение растений и животных отме­чается как самый существенный фактор категоризации. Сведения о различиях, связанных с такими факторами, как пол, возраст, разделение труда, при определе­нии категорий и названий представляют собой важное свидетельство влияния культуры на классификацию и терминологию (Berlin, 1992), поскольку данные факторы связаны с различной степенью знакомства со стимулами в результате различного опыта, связанного с окружающей обстановкой.

Лопес, Атран, Кули, Медин и Смит (Lopez, Atran, Coley, Medin & Smith, 1997) сравнивали американцев, представляющих индустриальное общество, и традици­онных итзай-майя, культурную группу из Гватемалы, чтобы выявить универсаль­ные и культуро-специфичные черты в биологической систематике и индуктивном мышлении. Данные показали, что обе группы выстроили во многом схожую систе­матику местных видов млекопитающих. С другой стороны, были и данные, кото­рые говорили о различиях в биологической систематике, в основе которых лежало главным образом то, что майя придавали большее значение экологическим факто­рам. Эти данные свидетельствуют об универсальной способности к систематиза­ции видов и к использованию полученной систематики в рассуждениях. Различ­ным здесь является знание, которое несут с собой представители разных культур, что показывает наличие разных путей достижения одной цели.

Прототипы

Прототипы до настоящего времени изучались главным образом психологами. Дан­ный подход опирается в основном на «анализ того, что связано с прототипом». В соответствии с данным подходом представителей разных обществ просят опре­делить пригодность определенного объекта для представления определенной категории (к примеру, каким образом «кролик» может быть отнесен к категории «животное»). Исследования свидетельствуют как о культуро-специфичных, так и об универсальных паттернах в системах категоризации. Шваненфлюгель и Рей (Schwanenflugel & Rey, 1986) сравнивали связанные с прототипами суждения, сде­ланные группами испаноязычных и англоязычных жителей Флориды. Оценки типичности, сделанные обеими группами в отношении большого количества кате­горий, показали положительную корреляцию (0,64); однако в отношении таких категорий, как «птица» или «фрукт», были очевидны различия. С другой стороны, Лин и Шваненфлюгель (Lin & Schwanenflugel, 1995) указывают, что кросс-куль­турные вариации в структуре категорий тем больше, чем.больше отличаются сами культуры. Эти данные говорят о том, что различия в категоризации и определении категорий связаны с культурным опытом индивида или группы.

Сортировка объектов

Другой метод изучения категоризации — проверить, как люди группируют различ­ные объекты. В ходе такого исследования часто используется процедура «сорти­ровки». Поскольку в данном случае категории определяются общепризнанными атрибутами, данная процедура также была названа сортировка по эквивалентно­сти (Segall et al., 1999). Как «регламентированная», так и «свободная» процедура сортировки использовалась для выявления параметров, по которым можно было оценить различия в категоризации. Во внимание принималась таксономическая, функциональная, перцепционная и структурная категоризация. Было обнаруже­но, что культурные группы отличаются по своим предпочтениям к определенным параметрам классификации, по легкости или трудности изменения параметров категоризации, по точности сортировки и по вербализации параметров, использу­емых при сортировке (Rogoff, 1981).

Р. Мишра и соавторы (R. Mishra et al., 1996) исследовали связанное с категори­зацией поведение племенных групп бирхор, асур и ораон (штат Бихар, Индия).

Испытуемым предъявили 29 известных и характерных для данной местности объектов, которые, по предварительным предположениям, принадлежали к шести известным категориям. Использовалась процедура свободной сортировки. Выпол­нение задание оценивалось по нескольким параметрам, таким как количество выде­ленных категорий, количество категорий, соответствующих изначально ожидаемым категориям, количество подкатегорий, сущность группировки (концептуальная, функциональная, перцепционная, идиосинкразическая) и изменения в принципе группировки в-процессе выполнения задачи. Полученные данные говорят о том, что представители бирхор, как правило, распределяли объекты между меньшим ко­личеством категорий и формировали меньше подкатегорий, чем делали это пред­ставители асур и ораон. Контактное усвоение культуры группами не влияло на выделение категорий, соответствующих категорий и подкатегорий. Паттерн ре­зультатов не изменялся при перегруппировке объектов. Все группы сортировали объекты прежде всего по функциональному принципу, но дети асур и ораон делали это чаще других. Влияние усвоения культуры было значительным в отношении концептуальной группировки лишь у детей ораон; данный факт свидетельствует о том, что другие виды группировки менее подвержены влиянию усвоения культуры.

Васманн и Дейзен (Wassmann & Dasen, 1994) исследовали классификацию у юпно в Папуа — Новой Гвинее, мировоззрение которых предполагает распределе­ние всего на «горячее» и «холодное». Это параметр в высшей степени абстрактно­го характера, и его нельзя распознать по каким-либо видимым особенностям. Сле­довательно, только специалисты (колдуны) могут манипулировать этими состоя­ниями, Была разработана задача на сортировку 19 объектов, которые можно было явным образом отнести к холодным или горячим, но можно было классифициро­вать и по другим критериям, таким как цвет, форма, функция или таксономия. Обнаружилось, что только колдуны явным образом использовали категории хо­лодное-горячее. Другие взрослые старшего поколения использовали эти категории опосредованно, через функцию. Хотя обучение в школе стимулировало сортиров­ку по цвету, все дети (как обученные, так и необученные) использовали цвет как основу сортировки. Форма не использовалась как критерий сортировки объектов ни разу, а таксономия использовалась крайне редко.

Эти данные опровергают мнение о неспособности некоторых культурных групп к абстрактному мышлению. Различный уровень осведомленности — не единствен­ное объяснение. Дейзен (Dasen, 1984) утверждает, что группы способны распреде­лять по категориям даже незнакомые им объекты. Кроме того, они могут распреде­лять по категориям знакомые стимулы различными способами, в зависимости от своего конкретного опыта, связанного с этими стимулами, и культурной адекватно­сти методики, которая используется для оценки поведения при категоризации (Wassmann, 1993). Факты говорят о том, что разные культурные группы имеют сходные способности к обработке информации.

Научение и память

Научение и память — очень важные когнитивные процессы, связанные с получени­ем и сохранением информации. Несколько десятков лет(назад Бартлетт (Bartlett, 1932) утверждал, что навыки запоминания в дописьменных обществах формиро­вались иначе, чем в обществах, имевших письменность. Разница объяснялась тем,

что в повседневной жизни дописьменного общества огромное значение придается запоминанию именно тех моментов, которые в обществе, имеющем письменность, просто записываются. Возможно, индивиды, принадлежащие к такому обществу, утратили навыки запоминания из-за отсутствия практики, полагаясь на сделанные записи (например, телефонные справочники) или другие хранилища информации (например, компьютеры). Есть некоторые свидетельства того, что люди, воспитан­ные в обществе, где сильны устные традиции, имеют хорошие способности к запо­минанию. Росс и Миллсом (Ross & Millsom, 1970) сравнивали обучающихся в уни­верситете студентов Ганы (устная традиция) и Америки (письменная традиция) в отношении запоминания содержания рассказов, прочитанных вслух по-англий­ски. В целом ганцы запоминали рассказы лучше американских студентов, несмотря на то, что английский был для них неродным языком.

Запоминание рассказов

Некоторые исследователи пытались проверить воздействие культуры на память, вводя в рассказы элементы «культурного знания». Рейнольд, Тейлор, Стеффенсен, Ширли и Андерсон (Reynold, Taylor, Steffensen, Shirley & Anderson, 1982) сравни­вали чернокожих и белых американских студентов, используя рассказ о происше­ствии, которое могло интерпретироваться или как «ссора», или как ритуальная игра, носящая название sounding. Исследователи обнаружили, что белые студенты истолковывали происшествие как ссору, в то время как чернокожие рассматрива­ли его как игру. Данные интерпретации соответствовали культурному знанию испытуемых.

Стеффенсен и Колкер (Steffensen & Calker, 1982) исследовали запоминание рассказов о больном ребенке американскими женщинами и представительницами австралийских аборигенов. В одном из рассказов ребенка лечили западными ле­карствами, а в другом — средствами местной народной медицины. Полученные данные показали, что женщины лучше запоминают рассказы, которые согласуют­ся с их культурным знанием. Сравнение американских и бразильских (Harris, Schoen & Lee, 1986), а также американских и мексиканских (Harris, Schoen & Hensley, 1992) культурных групп дало сходные результаты.

Другие исследования показывают относительно небольшие различия в количе­ственных или структурных характеристиках запоминания рассказов, если струк­тура рассказа является «универсальной в культурном отношении». Классическая работа Коула и соавторов (Cole et al., 1971), проведенная с кпелле в Либерии, вы­явила важность контекста рассказа при запоминании. Коул и его коллеги интере­совались, насколько кпелле способны запомнить сгруппированные в категориаль­ные кластеры слова, представленные в случайном порядке. Было обнаружено, что испытуемые могли запомнить объединение в кластеры лишь тогда, когда слова были предъявлены в контексте историй, то есть той культурной практики, кото­рая была свойственна повседневной жизни испытуемых.