Глава 1. Организация или творение?

Слово organismus, очевидно, появилось лишь в поздней латыни, как заимствование и переделка греческого organon — орудие, снаряд. Словари классической латыни, вроде словаря Шульца,его не знают. Но если верить «Современному словарю иностранных слов»,означало оно в новолатинском языке — живое тело, живое существо, сложное организованное единство, например, государство.

Узнать, что привычный нам организм — это всего лишь живое тело, наверное, вызовет удивление. Впрочем, слишком доверять Словарю иност­ранных слов не стоит, потому что он нигде не объясняет, откуда берет свои определения. Да к тому же переводит организм через организованное. А орга­низованное производит от французского organiser. Латинское слово могло получить значение от французского только в ходе научной революции.

Когда возникло это латинское слово? В каких веках? Лично я подозре­ваю, что ближе к Возрождению, когда греческая философия стала возвра­щаться в Европу.

В Европе же основным разносчиком произведенной из organona organiza­tion оказалась Франция. Там оно тоже появляется в эпоху Возрождения, но особо бурно приживается в XVIII веке. Соответственно, Россия принимает это слово в конце XVIII века, очевидно, в связи с распространением идей Французского материализма и Революции. Впервые в наших словарях оно появляется в 1806 году.

Что же обеспечило успех этому слову в эпоху буржуазии? Орудие — это то, что дает победу и как инструмент и как оружие. Позднесредневековая Европа, переходя в Возрождение и капитализм, начинает бурно захватывать мир. Превратить мир, общество или государство в организацию, значит, облегчить их захват, подчинение и использование. И делает Европа это упро­щение самой себя, перестраиваясь, собирая организации, которые и явля­ются до сих пор главными орудиями захвата мира и власти. Суть же пере­стройки — в смене мировоззрения с религиозного, где миром правит непо­нятный и недоступный подчинению Бог, на научное, с помощью которого миром буду править Я!

Естественно, революционеры не могли пройти мимо этого понятия, как не могла пройти и современная оргпреступность. В этом смысле она тоже научна и детище Науки.

«Энциклопедический словарь»в 1954 году уже забыл или еще не знал про живое тело и определял, что такое организм, неимоверно просто. Орга­низм— всякое живое существо (в том числе и человек).

«Детская энциклопедия» (1960) ушла значительно дальше: «Живой орга­низм — не простая совокупность клеток. Все клетки, ткани и органы тесно связаны между собой и составляют единое целое» (Т. IV, с. 39).

Основное— Море организма

И к тому же из ее текста можно понять, что организм — это то, что сделано из органического вещества. Что же касается органического веще­ства, то оно выводится из понятия сложного вещества, которое организова­но. Как пишет энциклопедия:

«Когда растворы белков или других подобных органических соединений сме­шиваются между собой, из растворов выделяются особые полужидкие, студени­стые образования— коацерваты <...>

При образовании коацерватов возникают зачатки организации,правда, еще очень примитивной и неустойчивой» (Там же, с. 19—20).

Следовательно, организм — это вовсе не живое тело, а организация высокого уровня. Что такое организация? И почему это слово было избрано, чтобы заменить множество других слов, исконно существовавших в челове­ческом языке? Что было столько привлекательно в нем для естественнона­учного глаза?

Для «Энциклопедического словаря» 1954 года организация — это упо­рядочивание, налаживание, устройство, приведение в систему, а также стро­ение отдельного организма. Это, видимо, не такое уж плохое определение, поскольку Толковый словарь Ожегова и Шведовой не идет дальше него даже через полвека.

Из «Философского словаря» 1986 года можно понять лишь то, что пере­ход к понятию «органические системы» совершился в начале XIX века как отказ от метафизического воззрения на «сложные объекты» как на «механи­ческие системы». «Однако, начиная с 19 века в философии (Гегель); естествоз­нании (Дарвин), общественных науках все более отчетливо формировалось убеж­дение в необходимости исторического подхода к природным и общественным объектам как саморазвивающимся системам (органическим системам)» (ФС, Органические системы). Органическое — саморазвивающееся.

Это мнение один к одному до сих пор повторяют словари марксистской ориентации (например, «Философский Словарь» под редакцией Фролова).

Как ни странно, Даль в середине XIX века знает не больше, но и не меньше, за исключением каких-то политических мудрствований. Это зна­чит, что уже в ту пору понятие «организм» и «организация» были привычны и загадочны для обычного человека в той же мере, что и сейчас. Организм как организм, чего тут вопросы задавать! Так все говорят...

Война Богов.Что же было такого чарующего в слове организация? Почему уче­ные, члены набирающего тогда силу научного сообщества, избрали его в качества некоего исходного понятия, определяющего всю их деятельность? Ответ можно вы­вести логически, как говорится. Достаточно задаться последовательно всеми необхо­димо следующими друг за другом вопросами. Например: кто были эти ученые в пси­хологическом смысле? Ответ дал Тургенев романом «Отцы и дети» — сначала это были дети, бунтующие против отцов. Так начиналось во времена Галилея. Тогда бунт еще был ради бунта.

Но чуть позже, когда дети почувствовали, что их становится все больше, и они собирают силу, с которой отцы не справляются, они начали задумываться о том, а

Глава 1. Организация или творение?

зачем бунт? И ответили с детской глубиной: чтобы было не так, как у отцов! Это называется революцией, от английского revolt — переворот.

Тогда Достоевский дал новое имя подросшим деткам — «Бесы». Почему? Вгля­дитесь в слово переворот, и вы все поймете. Если ты не думаешь о том, какой мир хочешь построить, и тебе достаточно его перевернуть так, чтобы было «не так, как у них», то ты с неизбежностью меняешь верх и низ местами. А низ — это ад... В то время уже было очевидно, что организация нравится ученым потому, что она позволяет захватить власть в мире. Это было время первых террористических организаций.

Разглядев это, кое-кто из детей догадался, что там им и придется жить, и тогда они повзрослели еще на один класс начальной школы и заявили: Мы наш, мы лучший мир построим, кто был ничем, тот станет всем! И придумали новый рай по имени Коммунизм.

Ничто стало его наполнением, то есть всем. Мы в России это хорошо почувство­вали, когда жили ради ничего. Смысл жизни и даже сама жизнь вместе с душой была отнята, и остались только тела, да и они теперь назывались организмами, потому что были частью всеобщей организации неимущих. Но что такое эта организация, в ко­торой каждый винтик — это организм? Ответ, как это ни странно, я нашел в одной из книг по очищению организма с очень коммунистическим названием «Как очис­тить кровь».

Некто С. Ю. Афонькинв наивно-гениальном прозрении начинает свое сочине­ние с манифеста победившего сообщества молодых революционных ученых: