Развитие высших форм внимания в детском возрасте 16 страница

которые занимают промежуточное положение между вниманием апперцептивным и мыслительным, мы и пытаемся дать именно такое позитивное описание и реальное определение уровней внимания, а вслед за этим и сознания. Мы показали, что внимание, по крайней мере в своих высших, а возможно и во всех формах, оказывается <проясняющим>, т. е. они всегда предполагает одну или несколько различной природы и разного уровня физиологических или умственных вставок, посредством которых рассматривается нечто данное; мы показали, что уделять внимание-это значит воспринимать, ап-перцептировать и т. д. какую-либо вещь опосредствованно, с помощью одного или нескольких вспомогательных механизмов. Внимание есть либо интуитивное, либо дискурсивное прояснение воспринимаемого. Интуитивное или дискурсивное прояснение посредством образных схем является перцепцией, посредством собирательных или родовых схем - апперцепцией, посредством понятийных, атрибутивных, простых или сложных силлогистических схем - мышлением. Этот механизм внимания вплоть до настоящего времени не получил должного освещения, хотя физиологические процессы, лежащие в его основе, моторные и сенсорные были изучены.

ЛИТЕРАТУРА

i. Kant 1. Critjque de la JRaison pure. P., )869, pp. 198- 2. Bergson A. L"ener\ie spirHuelle. P., 1919.

Выготский Лев Семенович (5(17) ноября 1896 - 10 июня 1934) - советский психолог. Окончил юридический факультет МГУ и одновременно историко-философский факультет университета Шанянского (1917). Научно-педагогическую деятельность начал в Гомеле. В 1924 г. был приглашен в Москву. Работал в Институте психологии, Академии коммунистического воспитания им. Н. К. Крупской, во 2-м МГУ, в основанном им Институте дефектологии. Создал теорию общественно-исторического происхождения высших психических функций человека (так называемая <культурно-историческая> теория психики). Разработал новые методы исследования различных психических процессов. Важнейшая заслуга Выготского состоит в том, что он первый сделал попытку реализовать марксистский тезис об общественно-исторической природе человеческого сознания в конкретных психологических исследованиях. Согласно Выготскому, все высшие, специфически человеческие психические процессы (логическая память, произвольное внимание, понятийное мышление и т. д.), подобно процессам труда, осуществляются с помощью своеобразных орудий <духовного производства> - знаков, в первую очередь знаков языка. Эти знаки имеют общественное происхождение,первоначально формируются в совместной деятельности людей, а затем становятся также индивидуальными психологическими средствами, с помощью которых отдельный человек произвольно управляет своим поведением. Такого рода опосредствование. по Выготскому, постепенно превращается из внешнего во внутреннее. А. В. Запорожец.

Сочинения: <Педагогическая психология>. М., 1926: <Этюды по истории поведения>. М.-Л., 1930 (совм. с. А. Р. Лурия); <Умственное развитие детей в процессе обучения>. М. 1935; <Проблема умственной отсталости>. В сб.: <Умственно отсталый ребенок>. М., 1935; <Избранные психологические исследования>. М.. 1956:. <Развитие высших психологических функций>. М., 1960; <Воображение и творчество в детском возрасте>.. изд. 2. М., 1968: <Психология искусства>, изд. 2. М. 1968.

Литература: А. Н. Леонть-ев, А. Р. Лурия. Психологические воззрения Л. С. Выготского. В кн.: Л. С. Выготский. Избранные психологические произведения. М.. 1956. В хрестоматию включена статья Л. С. Выготского <Развитие высших форм внимания> из книги <Избранные психологические произведения>. М.. 1956.

Л. С. Выготский

РАЗВИТИЕ ВЫСШИХ ФОРМ ВНИМАНИЯ В ДЕТСКОМ ВОЗРАСТЕ

История внимания ребенка есть история развития организованности его поведения. Эта история начинается с самого момента рождения. Первоначальное внимание ребенка осуществляется при помощи наследственных нервных механизмов, организующих протекание его рефлексов по известному нам физиологическому принципу доминанты. Этот принцип устанавливает, что в работе нервной системы организующим моментом является наличие одного главенствующего очага возбуждения, который усиливается за их счет. В доминантном нервном процессе заложены органические основы того процесса поведения, который мы называем вниманием.

Эту первую главу в развитии детского внимания прослеживает генетическое исследование рефлексов ребенка. Оно устанавливает, как одна за другой появляются новые доминанты в поведении ребенка и как благодаря этому на основе их начинается образование сложных условных рефлексов в коре головного мозга. Чрезвычайно важно отметить с самого начала тот факт, что само образование условных рефлексов зависит от развития соответствующей доминанты. Так, исследование по генетической рефлексологии показало, что <имеется определенная зависимость образования сочетатель-ного рефлекса от развития доминантных процессов в центральной нервной системе, так как только с той воспринимающей поверхности можно образовать сочетательный рефлекс, при воздействии на которую в центральной нервной системе возникает функциональное взаимодействие доминантного характера>. У новорожденного есть только две доминанты - пищевая и связанная с переменой положения. <И мы видим,-говорит ис-следователь,-что при наличии этих доминант может получиться связь только между ними, именно сочетательный рефлекс в виде пищевой реакции, возникающей, когда ребенку придается положение, обычное для его кормления грудью. Никаких других сочетательных рефлексов с других воспринимающих поверхностей впредь до возникновения соответствующих доминант не может быть получено>. Только постепенно у ребенка развивается зрительная, слуховая и другие доминанты и только с их появлением становится возможным образование новых условных рефлексов с глаз и с уха. Таким образом, доминантная реакция стоит в самом начале образования новых связей в коре головного мозга ребенка и определяет характер и направление этих связей. Весь этот период

в развитии ребенка мы называем периодом натурального, или. примитивного, развития его внимания. Название это оправдано тем, что развитие внимания в этот период является функцией от общеорганического развития ребенка и раньше всего от структурного и функционального развития центральной нервной системы.

В основе развития внимания в этот период лежит, следовательно, чисто органический процесс роста, созревания и развития нервных аппаратов и функций ребенка. Это -- процесс, аналогичный процессу эволюционного развития внимания от низших к. высшим организмам, где он наблюдается с наибольшей ясностью.. Мы не хотим этим сказать, что органическое развитие внимания ребенка является процессом, параллельным процессу эволюционного развития внимания или повторяющим его в какой-нибудь мере, но мы хотим подчеркнуть только то обстоятельство,. что этот процесс является сходным по типу развития: и там и здесь в основе развития внимания как определенной функции поведения лежит органическое развитие и изменение. Этот процесс, занимающий преобладающее место в первые-годы жизни ребенка, не останавливается, или не прекращается, и далее в течение всего детского возраста и даже в течение всей последующей жизни человека. Строго говоря, процессы развития-и изменения не прекращаются вовсе, и то относительное равновесие и устойчивость, которые мы наблюдаем у взрослого человека по сравнению с ребенком, указывают, в сущности, только на огромное замедление темпа, иногда на изменение направления; этих процессов, но не на их остановку. Эти как бы приглушенные и замедленные процессы органического изменения оказывают, однако, свое ежедневное влияние на работу нашего внимания, и эта зависимость становится особенно" ощутимой и явной при оживлении этих как бы притушенных процессов, особенно при их болезненном изменении. Однако значение этого органического процесса, лежащего в основе развития внимания, отступает на задний план по сравне-- нию с новыми процессами развития внимания, качественно отличными по типу. именно процессами культурного развития внимания. Под культурным развитием внимания мы имеем в виду эволюцию и изменение самих приемов направления и работы внимания. овладение этими процессами и подчинение их власти человека.

Психологическое исследование показывает, следовательно, что-и в истории внимания мы можем отчетливо наметить две основные линии развития; линию натурального развития внимания и линию культурного развития внимания. Мы не станем сейчас останавливаться на отношении, существующем между одной и другой линией в развитии внимания. Задачей нашей является проследить и схематически наметить путь этой второй линии, т. е. историю культурного развития вни-

мания. Культурное развитие внимания начинается, строго говоря, тоже в самом раннем возрасте ребенка, при первом же социальном контакте между ребенком и окружающими его взрослыми людьми. Как и всякое культурное развитие, оно является развитием социальным и состоит в том, что ребенок по мере врастания в окружающую его социальную среду, в процессе приспособления к этой среде развивает и формирует ту основную операцию социального поведения личности, которую называли в старой психологии произвольным вниманием. Ключ к генетическому пониманию произвольного внимания заключается, таким образом, в том положении, что корни этой формы поведения надо искать не внутри, а вне личности ребенка. Само по себе органическое, или натуральное, развитие внимания никогда не привело бы и не приводит на деле к возникновению произвольного внимания. Оно возникает, как показывают научное наблюдение и эксперимент, из того, что окружающие ребенка люди начинают при помощи ряда стимулов и средств направлять внимание ребенка, руководить его вниманием, подчинять его своей власти и этим самым дают в руки ребенка те средства, с помощью которых он впоследствии и сам овладевает своим вниманием но тому же типу. Таким образом, механизм произвольного внимания может быть понят только генетически и социально. Нигде поэтому не оправдываются с такой силой слова Блонделя, что волевое, или произвольное, поведение есть поведение социальное по своему существу и что максимум воли есть максимум повиновения. Мы знаем, что основным законом, по которому мы овладеваем поведением, все равно чужим или своим, является закон овладения поведением через стимуляцию. Ключ к овладению поведением заложен в овладении стимулами, и культурное развитие какой-нибудь функции, в том числе и внимания, заключается в том, что в процессе совместной жизни и деятельности общественный человек вырабатывает ряд искусственных стимулов - знаков, силою этих стимулов направляется поведение, эти знаки становятся основным средством, при помощи которого личность овладевает собственными процессами поведения. Для того чтобы проследить генетически историю этих высших механизмов внимания, мы прибегли к экспериментально-генетическому методу. Мы старались в эксперименте создать такую ситуацию, когда ребенок встал бы перед задачей овладеть процессом своего внимания при помощи внешних стимулов - средств. Осуществление этой задачи мы находим в опытах нашего сотрудника А. Н. Леонтьева. разработавшего функциональную методику двойной стимуляции в применение к исследованию опосредствованных процессов внимания. Сущность этих опытов заключается в том, что ребенок ставился перед задачей, требующей от него длительного напряжения внимания, сосредоточения на определенном процессе.

С ребенком проводится игра в вопросы и ответы по типу игры в фанты с запрещением: <Да-нет не говорите, белого-черного не-покупайте>. Ребенку задается ряд вопросов, между которыми встречаются такие, на которые он должен ответить названием определенного цвета. Например: <Ходишь ли ты в школу?>, <Какого цвета парта?>, <Любишь ли ты играть?>, <Бывал ли ты в- деревне?>, <Какого цвета бывает трава?>, <Бывал ли ты в больнице?>, <Видел ли ты доктора?>, <Какого цвета халаты?> и так далее. Ребенок должен отвечать возможно скорей на эти вопросы, но при этом ему дается следующая инструкция: 1) он не должен называть двух запрещенных цветов, например черного и белого, красного и синего и т. д.; и 2) он не должен называть дважды один и тот же цвет. Опыт построен так, что выполнить это возможно, но задача требует постоянного напряженного внимания от ребенка. Если ребенок нарушает правило игры и называет запрещенный цвет или повторяет дважды одно и то же название, он платит фант или проигрывает игру.

Поставленный таким образом опыт показал, что задача эта является в высшей степени трудной для ребенка дошкольного-возраста и достаточно трудной даже для ребенка 8-9 лет, который не может решить се безошибочно. И в самом деле, задача требует от ребенка сосредоточения внимания на внутреннем процессе. Она требует от него овладения своим внутренним вниманием и часто оказывается для него непосильной. .Опыт коренным образом изменяется, когда ребенку даются в помощь цветные-карточки: черная, белая, лиловая, красная, зеленая, желтая, коричневая, серая.

Ребенок сразу получает в свои руки внешние вспомогательные-средства и переходит от непосредственного момента к опосредствованному. Ребенок должен овладеть, как мы уже сказали, своим внутренним вниманием, для этого он оперирует вовне внешними" стимулами. Внутренняя операция оказывается, таким образом, вынесенной вовне или во всяком случае связанной с внешней операцией, и мы приобретаем возможность объективного изучения этой операции. Перед нами сейчас развертывается опыт,. строящийся совершенно по типу методики двойной стимуляции.

Перед ребенком два ряда стимулов. Первый-вопросы экспериментатора, второй - цветные карточки. Первый ряд стимулов является средством, с помощью которого вызывается психологическая операция, второй ряд - средством, при помощи которого фиксируется внимание на правильном ответе на поставленный вопрос. Результат обычно сказывается очень скоро, число неправильных ответов быстро падает, что свидетельствует о повышении устойчивости внимания, о том, что ребенок этими процессами овладевает при помощи вспомогательного стимула. Рассмотрим раньше всего, пользуясь таким двойным экспериментом, устанавливающим у одного и того же ребенка в одной и. той же ситуации деятельность внимания натурального и опосредствованного, возрастное развитие одного и другого способа сосредоточения.

Проследим кривые (рис. 17), показывающие возрастное развитие одного и другого способа внимания\ Обратим внимание на отношение, существующее между этими двумя линиями. Вглядываясь в них, мы замечаем, что у дошкольников обе формы "внимании стоят чрезвычайно близко друг к другу. Расхождение обеих линий сильно увеличивается "в "первом и втором школьном возрасте и опять становится незначительным у взрослых. Прослеживая, таким образом, обе кривые развития "внимания от дошкольников до взрослого, мы .приходим к следующе-

Рис. 17. Кривая развития внимания в детском возрасте

му основному заключению. Различие в деятельности опосредствованного и неопосредствованного внимания "возрастает, начиная от .дошкольного возраста, достигает своего максимума в школьном возрасте и затем снова обнаруживает тенденцию к уравниванию. Для того чтобы объяснить эту последовательность в развитии процессов опосредствованного внимания, мы должны проследить кратко, как протекает опыт на различных возрастных ступенях.

Здесь мы устанавливаем раньше всего, что у дошкольников разница между количеством ошибок при одном и другом способе направления внимания оказывается ничтожной; введение нового приема не изменяет сколько-нибудь существенно протекание всего процесса, Дошкольник не использует в сколько-нибудь значительной мере стимулов-средств, находящихся перед ним. Он часто, как это видно из протоколов, играет карточками безотносительно к задаче, смотрит на них иногда невпопад, руководствуется при ответе внушающим влиянием карточки. Наиболее догадливые начинают использовать предложенные им вспомогательные средства, но только наполовину. Они выделяют запрещенные цвета, ска-

\ Настоящие кривые взяты из книги А. Н. Леонтьева <Развитие памяти>. М., 1ЗД1.

жем, белый и черный, откладывают в сторону и при назывании пользуются теми цветами, которые остались перед ними. Они, однако, не выводят при этом раз названный цвет из ряда карточек. Только в школьном возрасте, как правило, начинается полное использование предложенного приема. Внутренняя операция становится внешней, ребенок овладевает своим вниманием при помощи внешних стимулов-средств. Начинается дифференциация карточек на цвета <можные>и <.неможные>, к запрещенным цветам прибавляются использованные, т. е. уже названные. У школьников наблюдается часто ясно выраженное подчинение средству, попытка механизировать всю операцию, что часто ведет к обессмысливанию ответов, руководящихся только цветом, под-сказываемым карточкой, а не всей ситуацией в целом. Таким образом, обращение к средству быстро повышает у школьника первой ступени продуктивность работы его внутреннего внимания, но, по существу, приводит к ухудшению качества и, таким образом, к нецелесообразному использованию предложенного средства. С наибольшей полнотой и наиболее адекватно используют внешние средства школьники второй ступени, кото-. рые не обнаруживают уже того подчинения внешнему средству, которое наблюдается у школьников первой ступени. Соответственно этому падают цифры ошибок. У дошкольников опосредственное внимание почти не снижает вовсе процента ошибок, у школьников первой ступени этот процент падает почти в два раза, у школьников второй ступени он падает в десять раз. Мы имеем, таким образом, как бы последовательную картину развития опосредствованного внимания: все лучшее и лучшее овладение этими процессами и подчинение их своей власти. И только у взрослых мы замечаем вновь незначительное падение числа ошибок при обращении к карточкам. Для того чтобы объяснить этот факт. играющий центральную роль во всем процессе развития произвольного внимания, мы должны иметь в виду, что, как это ни кажется странным с первого взгляда, взрослый при переходе к пользованию карточкой ведет себя примерно так, как дошкольник, конечно, если судить по внешнему виду. Он тоже в высшей степени мало пользуется карточками, у него вся операция носит характер полувнешнего приема, он как бы отмечает в уме запрещенные и уже названные цвета, но не передвигает карточек. Мы наблюдаем у взрослого неполное использование внешнего средства на основе сильно развитой внутренней операции. Мы имеем полное основание предположить, что это происходит под влиянием перехода от внешне опосредствованного к внутренне опосредствованному процессу. У взрослого человека развит процесс произвольного внимания, л он может мысленно через слова или каким-нибудь другим способом фиксировать запрещенные и уже названные цвета. Если мы прибавим к этому, что наряду с сокращением, а иногда совершенным отмиранием внешней операции у взрослого очень значительно повышается работа внимания внутреннего, мы будем иметь все основания для заключения, что у него произошла перестройка внутренних процессов под влиянием перехода к опосредствованной форме, что произошло вращивание внешнего. приема: внешняя операция стала внутренней операцией поведения. За это говорят и данные анализа этой операции, которые показывают, что одна и та же задача может быть решена путем самых различных внутренних операций. Ребенок, пользуясь выражением Бинэ, симулирует внимание тогда, когда он выводит запрещенные цвета из поля зрения и фиксирует свое внимание на тех цветах, которые остались перед ним. Он замещает одну психологическую операцию другой, которая приводит к тому же эффекту, но которая, по существу, не имеет с той первой ничего общего по природе. Мы снова и снова приходим к выяснению глубокого различия между <фенотипической> и <генотипической> формой какого-нибудь процесса. Ребенок иногда решает эту же задачу совершенно иначе: он не откладывает запрещенные цвета в сторону, он выбирает их, кладет перед собой и фиксирует их глазами. В этих случаях внешний прием точно соответствует внутренней операции, и перед нами работа опосредствованного внимания в точном смысле этого слова, При такой операции пересматривается и сам процесс подыска-ния ответа. Ребенок стоит перед задачей дать правильный, т. е. осмысленный, ответ на поставленный вопрос, но соблюсти при этом известные формальные правила, не называть определенных цветов. Эта своеобразная направленность внимания трансформирует, перестраивает сам процесс подыскания ответа, направляет мышление по окольному пути. Ответы получаются по качеству более и более высокого типа. Вместо прямого ответа на вопрос, какого цвета бывает трава, ребенок, при запрещении называть зеленый цвет, отвечает - <трава бывает осенью желтая>. Вместо <помидоры красные>, при запрещении называть красный цвет, ребенок отвечает-<они зеленые, когда они еще незрелые>. Ребенок обращается, таким образом, к новым ситуациям, переходит на более трудный путь мышления. Такова в самых общих схематических чертах история культурного развития внимания. Мы можем сказать вместе с Рибо, впервые поставившим в связь проблему произвольного внимания с проблемой культурного развития человека: мы согласны, что этот генезис очень сложен, но он соответствует действительности. Рибо был, кажется, первым психологом, который рассматривал произвольное внимание как продукт культурного исторического развития человечества. В этом смысле он назвал непроизвольное внимание естественным, а произвольное-искусственным. Рибо, первый указавший на социальную природу произвольного внимания, показал и то, что эта форма внимания развивается и что, в общем, это развитие идет извне внутрь. Произвольное внимание сначала из внешней постепенно превращается во внутреннюю операцию, и, наконец, в известном периоде развития выработавшееся внимание становится второй натурой-задача искусства выполнена>. Достаточно очутиться в известных условиях, в известной среде, чтобы все остальное последовало само собой. Однако в теории Рибо нам кажется невыясненным сам механизм деятельности произвольного внимания и сколько-нибудь отчетливая картина его онтогенеза. Что касается механизма, то Рибо очень часто сводит этот механизм к дрессировке, показывает возникновение произвольного внимания как простого условного рефлекса на дистант-ный раздражитель, сигнализирующий другой раздражитель, вызывающий естественное внимание. Несомненно, что этот механизм лежит в основе, перехода от непроизвольного внимания к произвольному, но он не составляет самого характерного и самого существенного для него, а играет подчиненную роль, объясняя всякий переход от врожденного к приобретенной форме поведения. С этой точки зрения, как устанавливает Рибо, животные также овладевают произвольным вниманием, и становится непонятным, почему же произвольное внимание составляет продукт цивилизации и его наличие отрицается даже у примитивного человека. <Нет надобности подробно доказывать,-говорит Рибо,- что у животных переход внимания непроизвольного к произвольному происходит точно так же под влиянием воспитания и дрессировки>. Он подчеркивает только ограниченность средств, с помощью которых мы действуем на животных,-просто, видимо, в силу незнания такого широкого круга условных раздражителей, которые, как показывает учение об условных рефлексах, могут вызвать условное внимание животного. Рибо не замечает того основного факта, что внимание животного даже и при дрессировке уже потому не является произвольным, что этим вниманием овладевает человек, но не само животное. У животных нет того перехода от овладения другим к овладению собой, от подчинения к господству, который составляет самую характерную черту в развитии произвольного внимания человека. и эта ошибка была у Рибо, потому что он не знал механизма образования произвольного внимания, не учел тех средств, при .помощи которых совершается историческое развитие внимания II поведения вообще. Только с установлением этого механизма, который мы склонны видеть в овладении поведением через знаки, мы можем понять, как от внешних воздействий ребенок переходят к внутреннему произвольному вниманию.

Этот путь мы и пытались проследить с помощью экспериментально вызванного генезиса произвольного внимания. Нам представляется, что в свете найденных нами экспериментальных данных получают свое объяснение установленные исследователями прежде важнейшие законы развития внимания, которые сейчас находят свое место в полном процессе развития произвольного внимания. Наиболее развитые положения генетической теории внимания мы находим у Титченера, который исходит из того, что две формы внимания, которые различаются в популярном значении, именно пассивное, или непроизвольное, и активное, или произвольное, внимание, в действительности характерны для различных стадий духовного развития. Отличаются они друг от друга только по своей сложности, как более ранняя и более поздняя форма, они показывают нам один и тот же тип сознания, но в различных периодах нашего духовного роста. Различие и характер каждой из них автор пытается выяснить из условий их появления. Этот анализ приводит его к выводу, что произвольное и непроизвольное внимание, в сущности, являются первичным и вторичным вниманием и что первичное внимание представляет известную стадию развития, именно самую раннюю стадию развития произвольного внимания. Для вторичного внимания характерно то, что отношение между субъектом и объектом как бы существенно меняется. Впечатление само по себе не только не привлекает и не удерживает нашего внимания, но, наоборот, кажется, что мы удерживаем свое внимание на впечатлении своим собственным усилием. Геометрическая задача не производит на нас такого сильного" впечатления, как удар грома. Внимание к таким предметам этот автор и называет вторичным вниманием. По его мнению, вторичное есть неизбежный результат сложности нервного организма, и оно является вторичным, или активным, до тех пор, пока имеется налицо некоторый след от этого конфликта. Едва ли можно привести более веское доказательство в пользу происхождения вторичного внимания от первичного, чем тот факт из ежедневного опыта, что вторичное внимание непременно превращается в первичное. Это последнее Титченер называет производным первичным вниманием и, таким образом, приводит к установлению трех стадий в развитии нашего внимания, а все различие между ними пытается свести к различию прежде всего генетическому. <Таким образом,-говорит он,-в целом внимание встречается в человеческой душе в трех стадиях своего развития>. Вторичное внимание является переходной стадией, стадией конфликта. стадией растраты нервной энергии, хотя оно является необходимым предварительным условием для стадии действительного знания. С этой точки зрения существуют три стадии внимания и только один тип душевного процесса внимания. Эти три стадии обнаруживают различие в сложности, но не в характере самого переживания \ Ї Э. Б. Титченер. Учебник психологии, ч. 1. М., 1914. Мы видим, таким образом, у Титченера попытку генетического определения внимания; эту теорию Титченер пытается применить и к отдельным возрастам. <Рассматривая жизнь в целом,-гово-рит он, - мы можем сказать, что период учения и воспитания есть период вторичного внимания, а следующий за ним период зрелой и самостоятельной деятельности есть период производного первичного внимания>. Нам кажется, что теория Титченера наиболее близко подходит к тем данным, которые мы могли установить в нашем генетическом исследовании. Нельзя не видеть, что в стадиях Титченера повторяются три из четырех главнейших намеченных нами стадий в развитии всякого культурного процесса поведения. Его первичное внимание соответствует нашей стадии внешнего опосредствованного внимания и, наконец, его третья соответствует нашей четвертой стадии вращивания. Недостает только второй переходной стадии, <наивно-психологической>, которую мы и в наших опытах не могли проследить со всей отчетливостью, но которая все же ясно обнаруживается при клинических наблюдениях у ненормальных детей. Далее, Титченер с несомненностью установил, что произвольное внимание от непроизвольного отличается только способом возникновения, но не способом функционирования. Иначе говоря, это развитие совершается не по типу органического совершенствования и изменения, а по типу эволюции самой формулы поведения. Однако нам кажется, что теория Титченера, хотя и подходит генетически к проблеме внимания, тем не менее основывается на чисто фенотипическом описании отдельных стадий и не показывает механизма развития и механизма действия этих различных процессов. Так, Титченер, останавливаясь на переживаниях, а не на объективной стороне процесса, не показывает, в чем своеобразие структуры вторичного внимания в отличие от первичного. С его точки зрения остается непонятным, почему произвольное первичное внимание поднимается на самую высшую ступень по сравнению с отправной точкой. <Вторичное внимание,-говорит он,- совершенно правильно берет свое начало из конфликтов первичных вниманий, из конкуренции ясных восприятии и из борьбы несовместимых моторных положений>. Но ведь такая борьба и " конкуренция имеют место и в раннем возрасте ребенка, и, если не привлечь к объяснению появления произвольного внимания того, что наряду с приведенными стимулами и их отношениями между собой для ребенка имеют значение и силу стимулы социальные, направляющие его внимание по-своему, остается непонятным, почему и каким именно образом наше внимание, первоначально подчиненное интересам, начинает впоследствии подчинять себе интерес. Этот же недостаток чисто эмпирического констатирования перехода от произвольного внимания к непроизвольному без умения наметить генез и механизм этого перехода, равно как и качест-