Глава 11. Елена смотрела, как винтовка мистера Смоллвуда упала в траву

Елена смотрела, как винтовка мистера Смоллвуда упала в траву. Она наслаждалась выражением на его лице, когда он крутился вокруг, выискивая, что можно схватить. И почувствовала вспышку одобрения Дамона в потоке света, свирепого и горячего, словно гордость волка за детеныша, который убивает впервые. Но когда девушка бросила взгляд на Стефана, лежащего на земле, она обо всем забыла. Белая ярость сдавила ее горло, и она пошла к нему.

— Всем стоять! Просто оставайтесь там, где находитесь!

Крик понесся к ним вместе со звуком визжания шин. Машина Алариха Зальцмана проехала очень близко, повернула на парковку для машин сотрудников школы, и со скрипом встала. Аларих выпрыгнул из автомобиля прежде, чем тот успел остановиться.

— Что здесь происходит? — потребовал он, широко шагая к мужчинам.

Вскрикнув, Елена автоматически дернулась назад, в тень. Теперь, она смотрела на лица людей, которые поворачивались к нему. Помимо мистера Смоллвуда, она узнала мистера Форбса и мистера Беннетта, отца Викки Беннетт.

«Остальные должно быть отцы других парней, которые были с Тайлером на складе», — подумала она.

На вопрос ответил один из незнакомцев, с подчеркнутой медлительностью, под которой пытался, но так и не смог до конца скрыть свою нервозность.

— Ну что ж, мы немного устали от долгого ожидания. Мы решили все немного ускорить.

Волк издал низкий рык, который перерос в угрожающее рычание. Все люди отступили назад, и в глазах Алариха мелькнули белки, когда он впервые заметил животное.

Был и другой звук, более мягкий и непрерывный, исходивший от фигуры, прижимающейся к одной из стоящих рядом машин.

Кэролайн Форбс хныкала снова и снова:

— Они сказали, что хотят просто поговорить с ним. Они не говорили мне, что собираются сделать.

Аларих, одним глазом присматривая за волком, махнул ей.

— И вы собирались позволить ей увидеть это? Маленькой девочке? Вы осознаете, какую психологическую травму вы могли нанести?

— А как на счет психологической травмы, когда ее горло будет вырвано? — возразил мистер Форбс, и раздались крики согласия. — Вот о чем мы беспокоимся.

— Тогда вы должны волноваться о поимке нужного вам человека, — произнес Аларих. — Кэролайн, — добавил он, поворачиваясь к девочке, — Я хочу, чтобы ты подумала, Кэролайн. Мы еще не закончили заниматься с тобой. Я знаю, когда мы оставили тебя, ты подумала, что узнала Стефана. Но ты абсолютно уверена, что это был он? Не мог это быть кто-то другой, похожий на него?

Кэролайн выпрямилась, опираясь на машину, и подняла заплаканное лицо. Она смотрела на Стефана, который только что сел, и затем на Алариха.

— Я…

— Думай, Кэролайн. Ты должна быть абсолютно уверена. Есть ли еще кто-то, который мог выглядеть как…

— Как тот парень, который называет себя Дамоном Смитом, — послышался голос Мередит. Она стояла около машины Алариха, отбрасывая слабую тень. — Ты помнишь его, Кэролайн? Он пришел на первую вечеринку Алариха. В чем-то он напоминает Стефана.

Напряжение сковало Елену совершенной неподвижностью, когда Кэролайн непонимающе взглянула. Затем медленно девочка с темно-рыжими волосами начала кивать головой.

— Да… Я допускаю, что могло быть и так. Все случилось так быстро…, но это могло быть.

— И ты, в самом деле, не можешь быть уверенна, кто это был? — уточнил Аларих.

— Нет…, не совсем уверенна.

— Вот, — сказал Аларих. — Я же сказал вам, что нужно было продолжить эти встречи с ней, что пока мы ни в чем не можем быть уверенны. Она все еще очень путается. — Он осторожно шел к Стефану.

Елена ясно осознала, что волк отошел назад в тень. Она могла увидеть это, а люди, вероятно, нет.

Его исчезновение сделало их более настойчивыми.

— О чем ты говоришь? Кто этот Смит? Я никогда не видел его.

— Но твоя дочь Викки вероятно видела, мистер Беннетт, — сказал Аларих. — Это может стать известным на моей следующей встрече с ней. Мы поговорим об этом завтра; это может еще немного подождать. А сейчас, я думаю, мне лучше отвезти Стефана в больницу.

Чувство неловкости повисло среди мужчин.

— Да, конечно, и пока мы будем ждать, может произойти все, что угодно, — начал мистер Смоллвуд. — Когда угодно, где угодно.

— Итак, вы просто возьмете закон в свои собственные руки, а что потом? — сказал Аларих. Его голос стал громче. — Правильно ли вы выбрали подозреваемого или нет. Где ваши доказательства, что у этого мальчика есть сверхъестественные силы? Какие у вас доказательства? Насколько сильно он сопротивлялся?

— Где-то здесь волк, который достаточно силен для борьбы, — ответил мистер Смоллвуд, покраснев. — Может они заодно.

— Я не видел никакого волка. Я видел собаку. Может одна из собак, которые сбежали из карантина. И что вы собираетесь делать с этим? Я говорю вам, что мое мнение профессионала — вы взяли не того человека.

Люди колебались, на их лицах все еще было сомнение. Заговорила Мередит:

— Я думаю, вы должны знать, что атаки вампира случались в этом округе и раньше, — сказала она. — Задолго до того, как Стефан приехал сюда. Жертвой был мой дедушка. Возможно, некоторые из вас слышали что-то об этом.

Она смотрела в сторону Кэролайн.

Все закончилось. Елена видела, как мужчины обменялись встревоженными взглядами и вернулись к своим машинам. Внезапно оказалось, что им всем срочно нужно быть еще где-то.

Только один мистер Смоллвуд остался, чтобы сказать:

— Ты сказал, что мы поговорим об этом завтра, Зальцман. В следующий раз я хочу слышать, что говорит мой сын, когда он под гипнозом.

Отец Кэролайн подхватил ее и быстро сел в машину, бормоча что-то на счет того, что это все было ошибкой, и никто не воспринимает это всерьез.

Когда отъехал последний автомобиль, Елена побежала к Стефану.

— С тобой все в порядке? Они не сделали тебе больно?

Он отодвинулся от руки Алариха, который поддерживал его.

— Кто-то ударил меня сзади, пока я разговаривал с Кэролайн. Теперь со мной все в порядке. — Он стрельнул взглядом на Алариха. — Спасибо. Почему?

— Он на нашей стороне, — сказала Бонни, объединяя их. — Я говорила тебе. Ох, Стефан, ты действительно в порядке? В ту минуту я думала, что упаду в обморок. Но они это не всерьез. Я имею в виду, что они не могут быть на самом деле серьезными…

— Серьезно или нет, я не думаю, что нам нужно оставаться здесь, — возразила Мередит. — Стефану на самом деле нужно в больницу?

— Нет, — произнес Стефан, в то время как Елена с тревогой осматривала рану на его голове. — Мне просто нужно отдохнуть. Присесть где-нибудь.

— У меня есть ключи. Пойдемте в класс истории, — сказал Аларих.

Бонни с опаской оглянулась в тень.

— И волк тоже? — спросила она, а затем подскочила, потому что тень соединилась и стала Дамоном.

— Какой волк? — произнес он.

Стефан вздрогнул и слегка обернулся.

— И тебе тоже спасибо, — бесстрастно сказал он.

Но когда они шли к зданию школы, глаза Стефана задержались на брате с чувством, похожим на замешательство.

В коридоре Елена потянула его в сторону.

— Стефан, почему ты не заметил их, подкрадывающихся позади тебя? Почему ты был настолько слаб? — Стефан уклончиво покачал головой, и она добавила. — Когда в последний раз ты ел? Стефан, когда? У тебя всегда есть оправдания, когда я поблизости. Что ты пытаешься сделать с собой?

— Со мной все в порядке, — сказал он. — На самом деле, Елена. Я поохочусь позже.

— Ты обещаешь?

— Я обещаю.

В ту минуту Елене не пришло на ум, что они по-разному понимают, что означает «позже». Она позволила ему отвести ее вниз по коридору.

Класс истории ночью отличался для глаз Елены. Было что-то странное в этом, как будто свет был слишком ярким. Сейчас ученические парты были отодвинуты с пути, и пять стульев поставлены вокруг рабочего стола Алариха. Аларих, только что закончивший расставлять мебель, убедил Стефана занять его мягкое кресло.

— Хорошо, почему бы и остальным не присесть — заметил Стефан.

Все просто посмотрели на него. Через мгновение Бонни опустилась на стул, но Елена стояла рядом со Стефаном, Дамон продолжал бездельничать между ними и дверью, а Мередит подвинула к центру стола какие-то бумаги Алариха и уселась на углу.

Взгляд учителя исчез из глаз Алариха.

— Хорошо, — сказал он и сам сел на один из стульев. — Итак.

— Итак, — сказала Елена.

Каждый смотрел на кого-то еще. Елена отщипнула кусок ваты из аптечки первой помощи, которую она захватила в дверях, и начала промокать им голову Стефана.

— Я думаю, самое время для объяснений, — сказала она.

— Правильно. Да. Итак, кажется, вы все догадались, что я — не преподаватель истории…

— В течение первых пяти минут, — произнес Стефан. Его голос был тих и опасен, и с потрясением Елена поняла, что он напомнил ей Дамона. — Так кто ты?

Аларих сделал примирительный жест и сказал почти неуверенно:

— Психолог. Не из тех, кто принимает на кушетке, — поспешно добавил он, когда остальные переглянулись. — Я — исследователь, экспериментальный психолог. Из Университета Дьюка[4]. Знаете, это где были запущены эксперименты с экстрасенсорной чувствительностью.

— Такие, где они заставляют тебя отгадать то, что находится на карточке, не глядя на нее? — спросила Бонни.

— Да, ну, конечно это было немного раньше. Не то чтобы мне не нравилось проводить тесты с вами на карточках Рейна, особенно, когда ты одна из тех, кто находится в состоянии гипноза. — Лицо Алариха, осветилось научным интересом. Затем он прочистил горло и продолжил. — Но не так, чтобы прямо ах. Это началось несколько лет назад, когда я готовил научный доклад по парапсихологии. Я не пытался доказать, что сверхъестественные силы существовали, я просто хотел изучить то, какое психологическое воздействие они оказывают на людей, у которых они есть. Здесь наглядный пример — это Бонни. — Голос Алариха перешел на учительский тон. — Что побуждает ее, интеллектуально, эмоционально, воспользоваться этими силами?

— Это ужасно, — яростно прервала Бонни. — Больше они мне не нужны. Я ненавижу их.

— Ну, теперь ты понимаешь, — сказал Аларих. — Ты внесла большой вклад в исследования. Моя проблема была в том, что я не мог найти никого с реальными сверхъестественными способностями. Было много обманщиков, — все настоящие целители, экстрасенсы, медиумы, — как вы называете их. Но я не мог найти никого настоящего, пока я не получил наводку от друга из департамента полиции.

— Была такая женщина в штате Южная Каролина, которая утверждала, что была укушена вампиром, и с тех пор ей снятся кошмары. К тому времени я настолько привык к обманщикам и предположил, что она тоже окажется одной из них. Но это оказалось не так, по крайней мере, не про укус. Я так и не смог доказать, что она действительно была медиумом.

— Как ты мог быть уверен, что она была укушена? — спросила Елена.

— Были медицинские свидетельства. Следы слюны в ее ранах, которые были похожи на человеческую слюну, но не совсем. Она содержала вещество — антикоагулянт, — похожее на вещество, обнаруженное в слюне пиявок… — Аларих остановился, и затем продолжил — Во всяком случае, я был уверен. И именно так все началось. Стоило мне убедиться, что что-то на самом деле случилось с женщиной, я начал искать другие случаи, похожие на этот. Их было немного, но они были. Люди, которые столкнулись с вампирами. Я бросил все свои научные работы и сконцентрировался на обнаружении жертв вампиров и их исследовании. И, как я вам уже сказал, я стал передовым экспертом в этой области, — скромно закончил Аларих. — Я написал множество статей…

— Но на самом деле ты никогда не видел вампира, — прервала Елена. — Я имею в виду, до сих пор. Это правда?

— Хорошо — нет. Не в плоти, как это было. Но я написал монографии… и статьи. — Его голос затих.

Елена прикусила губу.

— Что ты делал с собаками? — спросила она. — В церкви, когда ты махал своими руками на них.

— О… — Аларих выглядел смущенным. — Знаешь, я научился нескольким вещам здесь и там. Это было заклинание, которое старый горец показал мне для того, чтобы отпугнуть зло. Я думал, что это могло бы сработать.

— Ты многому научился, — сказал Дамон.

— Очевидно, — натянуто сказал Аларих. Затем он скривился. — Вообще-то, я представлял себе, что здесь происходит, сразу после того, как прибыл сюда. Директор вашей школы, Брайен Ньюкасл, слышал обо мне. Он знал о моих научных исследованиях. Когда Таннер был убит, и доктор Фейнберг обнаружил, что в теле совсем нет крови, и рваные раны на шее были сделаны зубами... Итак, они сделали мне предложение. Я думал, что это мог быть большой прорыв для меня — дело с вампиром, который все еще находится на месте. Единственная проблема состояла в том, что, как только приехал сюда, то понял, что все ожидали, что я позабочусь о вампире. Они не знали, что раньше мне приходилось иметь дело только с жертвами. И... Ну, возможно я переоценил свои силы. Но я старался оправдать их доверие.

— Ты сфальсифицировал это, — обвинила Елена. — Именно это ты и делал, когда я услышала, как ты разговаривал с ними в своем доме об определении нашего предполагаемого логова и всего такого. Ты был просто окрылен этим.

— Ну, не совсем, — сказал Аларих. — Теоретически, я — эксперт. — Затем он быстро, оценивающе взглянул на нее. — Что ты подразумеваешь под «когда ты услышал, как я разговаривал с ними»?

— Пока ты был в поисках логова, она спала на твоем чердаке, — холодно сообщил ему Дамон.

Аларих открыл свой рот и затем закрыл его снова.

— Что мне хотелось бы узнать — это, какое участие во всем этом отведено Мередит, — сказал Стефан. Он не улыбался.

Мередит, которая сидела в течение всего разговора, задумчиво уставившись на беспорядочную кучу бумаг на столе Алариха, подняла глаза. Она говорила ровно, без эмоций.

— Видите ли, я узнала его. Сначала я не могла вспомнить, где я видела его, потому что это было почти три года назад. Тогда я поняла, что это было в больнице у дедушки. То, что я сказала тем людям, было правдой, Стефан. На моего дедушку напал вампир.

Ненадолго воцарилась тишина, и затем Мередит продолжила.

— Это случилось давным-давно, до моего рождения. Он не был сильно травмирован этим, но так по-настоящему и не выздоровел. Он стал… ну, как Викки, только в более сильной форме. Он стал таким, что все боялись, что он причинит вред себе, или кому-то еще. Так что они забрали его в больницу, место, где он будет в безопасности.

— В психиатрическую клинику, — произнесла Елена. Внезапно она почувствовала симпатию к темноволосой девочке. — О, Мередит. Но почему ты ничего не говорила? Ты должна была рассказать нам.

— Я знаю. Я должна была…, но не могла. Моя семья хранила это в тайне так долго — или, так или иначе, пыталась. Из того, что Кэролайн написала в своем дневнике, ясно, что она слышала. Все дело в том, что никто никогда не верил историям дедушки о вампире. Они думали, что это была просто очередная бредовая идея, и у него их было множество. Даже я не верила ему…, пока не приехал Стефан. И потом — я не знаю, мой ум начал складывать маленькие кусочки воедино. Но на самом деле я не верила тому, что думала, пока ты не вернулась, Елена.

— Я удивлена, что ты не возненавидела меня, — тихо сказала Елена.

— Как я могла? Я знаю тебя, и я знаю Стефана. Я знаю, что вы не зло. — Мередит не смотрела на Дамона; с таким же успехом он вполне мог отсутствовать при всех произнесенных ею признаниях. — Но когда я вспомнила, что видела, как Аларих разговаривает с дедушкой в больнице, я знала, что он тоже не является злом. Только я не знала точно, как вам всем доказать это.

— Я тоже не узнал тебя, — сказал Аларих. — У дедушки была другая фамилия, он — отец твоей мамы, правильно? И, возможно, я видел, как ты иногда бродила вокруг приемной, но тогда ты была просто ребенком с худыми ногами. Ты изменилась, — признательно добавил он.

Бонни закашляла, издав резкий звук.

Елена пыталась привести в порядок мысли в своей голове.

— Так, что стали бы делать те люди там с колом, если бы ты не сказал им, что будет?

— Конечно, я спросил у родителей Кэролайн разрешение, чтобы загипнотизировать ее. И я сообщил им, что узнал. Но если ты думаешь, что я имею какое-либо отношение к тому, что случилось сегодня вечером, ты ошибаешься. Я даже не знал об этом.

— Я рассказала Алариху о том, что мы сделали и как мы искали Другую Силу, — произнесла Мередит. — И он хочет помочь.

— Я думаю, что мог бы помочь, — осторожно подтвердил Аларих.

— Ошибаешься, — сказал Стефан. — Ты либо с нами, либо против нас. Я признателен за то, что ты сделал там, поговорив с теми людьми, но факт остается фактом, во-первых, ты начал большую часть этих неприятностей. Теперь ты должен решить: ты на нашей стороне или на их?

Аларих оглянулся на каждого из них, на твердый взгляд Мередит и поднятые брови Бонни, на Елену, стоящую на коленях на полу, и почти зажившую рану на голове Стефана. Затем он обернулся взглянуть на Дамона, который прислонился к стене, темный и мрачный.

— Я помогу, — наконец сказал он. — Черт, это конец исследований.

— Тогда ладно, — сказала Елена. — Ты принят. Теперь, что на счет мистера Смоллвуда завтра? Что, если он хочет, чтобы ты снова загипнотизировал Тайлера?

— Я остановлю его, — сказал Аларих. — Это не будет работать долго, но позволит выиграть немного времени. Я скажу ему, что я должен помочь с танцами.

— Подожди, — сказал Стефан. — Танцев не должно быть. Нет, если есть какой-либо способ не допустить этого. Ты в хороших отношениях с директором школы; ты можешь поговорить со школьным комитетом. Заставь их отменить танцы.

Аларих выглядел удивленным.

— Ты думаешь, что-то случится?

— Да, — сказал Стефан. — Не только из-за того, что случилось на других общественных собраниях, а потому что что-то будет. Это накапливалось всю неделю; я чувствую это.

— Я тоже, — произнесла Елена. До этого мгновения она не понимала, но напряжение, которое она чувствовала, чувство безысходности, исходило не только от нее. Это было снаружи, везде. Оно сгущало воздух. — Что-то произойдет, Аларих.

Аларих выпустил воздух с тихим свистом.

— Хорошо, я могу пробовать убедить их, но не знаю. Ваш директор исполнен решимости продолжать делать вид, что все нормально. И это не значит, что, если я дам какое-либо разумное объяснение, они захотят отменить праздник.

— Постарайся изо всех сил, — сказала Елена.

— Я попытаюсь. А тем временем, Елена, возможно, тебе следует подумать о своей защите. Если то, что говорит Мередит, правда, то большинство нападений было на тебя и близких тебе людей. Твой парень был брошен в колодец; твоя машина была загнана в реку; твоя заупокойная служба была прекращена. Мередит говорит, даже твоей маленькой сестре угрожали. Если завтра что-нибудь случится, тебе придется покинуть город.

Теперь была очередь Елены удивляться. Она никогда не думала о нападениях в этом направлении, но это была правда. Она слышала сдержанное дыхание Стефана и почувствовала, как его пальцы сжали ее руку.

— Он прав, — сказал Стефан. — Ты должна уехать, Елена. Я могу остаться здесь до тех пор…

— Нет. Без тебя я не поеду. И — медленно продолжила Елена, продумывая слова, — я никуда не уеду, пока мы не найдем Другую Силу и не остановим ее. — Она серьезно посмотрела на него, теперь говоря быстрее. — О, Стефан, разве ты не понимаешь, ни у кого другого нет шансов против этого. У мистера Смоллвуда и его друзей нет ключа к разгадке. Аларих думает, что ты можешь бороться с этим голыми руками. Ни один из них не знает, против чего они идут. Мы — единственные, кто может помочь.

Она увидела сопротивление в глазах Стефана, и почувствовала это в движении его мышц. Но она продолжала смотреть на него прямо, и видела, как его доводы для возражений исчезают один за другим. По той простой причине, что это была правда, а Стефан не любил ложь.

— Хорошо, — измученно сказал он. — Но как только это закончится, мы уезжаем. Я не хочу, чтобы ты оставалась в городе, где линчеватели бегают вокруг с кольями.

— Да. — Елена в ответ сжала своими пальцами его руку. — Как только это закончится, мы уйдем.

Стефан повернулся к Алариху.

— И если не получится уговорить их отменить завтра танцы, я думаю, что мы должны проследить за ними. Если действительно что-то случится, мы можем остановить это прежде, чем все выйдет из-под контроля.

— Это хорошая идея, — ободряюще сказал Аларих. — Мы можем встретиться завтра после наступления темноты здесь, в кабинете истории. Здесь никого не будет. Мы можем продолжать наблюдать всю ночь.

Елена подозрительно взглянула на Бонни.

— Итак…. это означает, что пропустим сами танцы, я имею в виду, тех, кто захочет пойти.

Бонни поднялась.

— О, кто беспокоится о пропущенных танцах? — негодующе сказала она. — Для кого имеют значение танцы?

— Правильно, — мрачно сказал Стефан. — Тогда это улажено.

Приступ боли, казалось, охватил его, и он вздрогнул, глядя вниз. Елена сразу же забеспокоилась.

— Ты должен добраться домой и отдохнуть, — произнесла она. — Аларих, ты можешь подвезти нас? Это не далеко.

Стефан возразил, что он вполне может идти сам, но, в конце концов, сдался. В пансионате, после того, как Стефан и Дамон вышли из машины, Елена наклонилась к окну автомобиля Алариха для одного последнего вопроса. Это терзало ее душу с тех пор, как Аларих рассказал им свою историю.

— О тех людях, которые столкнулись с вампирами, — сказала она. — Именно такое психологическое воздействие было? Я имею в виду, что они все становились сумасшедшими или им снились кошмары? Были ли среди них выздоровевшие?

— Это зависит от человека, — сказал Аларих. — И от того, сколько контактов у них было, и как они происходили. Но главным образом, только от личности жертвы зависит, то, насколько она может справиться с этим.

Елена кивнула, и ничего не говорила, пока огни машины Алариха не поглотил снежный воздух. Затем она повернулась к Стефану.

— Мэтт.