Concerning psychological theory of situation 2 страница

Анализ современного состояния проблемы классификации ситуаций показывает, что выбор критериев и параметров классификации определяется как психологическими свойствами ситуаций, так и их структурой. Одной из специфических особенностей ситуаций, влияющих на всю структуру, а, следовательно, и на принадлежность к тому или иному классу, является динамичность. Именно динамика ситуаций как напряженных систем вызывает сейчас особый интерес социальных психологов [28].

ДИНАМИКА СИТУАЦИЙ ИЛИ "ОБЪЕКТИВНЫЙ БЕГ СОБЫТИЙ"

Структура ситуаций характеризуется как стабильными, так и динамическими компонентами, находящимися в различном соотношении. С момента возникновения ситуации в ней происходят непрерывные изменения, которые могут привести к ее стабилизации, долговременному существованию или, наоборот, к полному разрушению и исчезновению. Динамика ситуации может быть обусловлена внешними факторами (объективное развитие событий) и быть результатом активности самого субъекта, стремящегося подчинить себе ситуацию, изменить ее в соответствии со своими целями и желаниями. Влияние динамики естественной ситуации на психику и соотношение ее с динамикой психической активности субъекта фактически не изучено. Л. Росс и Р. Нисбетт [28] для объяснения ситуативной динамики вводят понятие "напряженная система". Авторы имеют ввиду непрерывное динамическое противоборство противостоящих друг другу сил внутри ситуации. Суть этого противоборства отражена в концепции "квазистационарного равновесия" В. Келера (W. Koehler): некоторые процессы колеблются в границах, заданных определенными сдерживающими и побуждающими силами. Эти уровни могут легко смещаться вверх и вниз в определенных, сравнительно узких пределах, выйти за которые им уже гораздо труднее, а преодолеть более широкие границы - практически невозможно.

Полагается, что изменения в системе могут быть осуществлены двумя разными способами с отличными друг от друга последствиями. Можно добавлять или развивать побуждающие силы (увеличивая напряженность в системе), либо устранять (ослаблять) сдерживающие силы, препятствующие желаемым изменениям (снижая напряжение). Квазистационарное равновесие с трудом поддается изменению именно по причине баланса противостоящих друг другу сил, которые поддерживают статус-кво (в известном смысле постоянно устанавливают его заново). Вместе с тем внедрение в систему или замена в ней незначительных на первый взгляд сил, не чреватая, как это может показаться, последствиями, выливается иногда в крайне драматические и масштабные изменения. Введенный Л. Росс и Р. Нисбетт [28] принцип напряженных систем помогает понять, почему кажущиеся масштабными манипуляции с ситуациями не дают иногда значительного эффекта, в то время как внешне менее масштабные бывают иногда весьма эффективны. Масштабные манипуляции могут оказаться бессильны перед лицом еще более масштабных сдерживающих факторов, или даже увеличивать силу сопротивления последних. В противоположность этому менее масштабные манипуляции могут использовать

стр. 10

факт ненадежного равновесия либо канальный фактор, вызывая сдвиги в системе скорее посредством изменения направления силовых воздействий, чем посредством грубой силы. Эти положения прекрасно иллюстрируют процессы изменения, а затем и полного распада политической и экономической системы бывшего Советского Союза.

В наших исследованиях в центре внимания также был момент разрушения прежней ситуации жизни человека и возникновение новой, трудной ситуации: эмиграция, безработица. Фактически все испытуемые оказались не готовы к такому "быстрому и негативному" обороту событий. Явление "смены" ситуации представляет особый теоретический интерес для психологии. В теории деятельности А.Н. Леонтьева, например, смена "ведущего вида деятельности" определяет новый период психического развития.

Но исследования показывают, что смена вида деятельности или ситуации жизни в целом могут оказывать как положительное, так и отрицательное влияние на психику. Частая смена профессиональной деятельности привела наших испытуемых к разрушению их профготовности и мотивации. Частая смена ситуаций жизни (у эмигрантов) привела к психосоматическим заболеваниям. Процесс разрушения привычной ситуации жизни сопровождался депрессиями, фрустрациями, агрессиями, пассивным или хаотичным поведением. Проведенные нами исследования позволяют утверждать, что динамика ситуации или ее кардинальное изменение могут оказывать как положительное, так и резко отрицательное влияние на психику человека. Феномены ситуативной динамики могут быть выражены целым рядом понятий: возникновение ситуации, ее стабилизация, частичные изменения, кардинальные изменения, разрушение, исчезновение, смена ситуации и пр.

Решение вопроса о влиянии той или иной ситуации на психику человека требует изучения самого процесса психического отражения ситуации, ее субъективных интерпретаций и когнитивно-эмоциональных репрезентаций в сознании.

Таким образом, психологический анализ ситуации как объекта внешнего воздействия ведет к анализу собственно психологических конструктов этих ситуаций, представленных в сознании субъекта.

КОГНИТИВНО-ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ИЛИ СУБЪЕКТИВНЫЕ ИНТЕРПРЕТАЦИИ СИТУАЦИИ

Субъективная представленность картины ситуации в индивидуальном сознании вызывает особый интерес психологов, так как непосредственно относится к предмету психологической науки.

Сама постановка вопроса тут же сталкивает категории "реальное", "объективное" и "субъективное", "отраженное", требует понимания их взаимоотношения. В методологической статье "Проблема объективного метода в психологии" В.П. Зинченко и М.К. Мамардашвили [15, с. 116] обосновывают приложимость категории "реальное" к психическим явлениям, они утверждают, что субъективность "входит в реальность".

В психологической науке разведение картины мира, присущей субъекту и собственно действительности, наиболее ярко выступает в исследованиях иллюзорного восприятия (псевдокопии зрительного образа, инверсии, фи-движения и пр.) [9, 11, 12, 21, 30] и в исследованиях межличностного восприятия, где пристрастность субъектов восприятия, их индивидуальный опыт и жизненная позиция обусловливают противоречивую множественность образов объекта восприятия и во многом определяют характер межличностного общения [26, с. 39]. Именно в этой области психологического знания возникли представления о жизненном пространстве К. Левина [56], имплицитная теория личности Брунера и Тагиури [5], теория личностных конструктов Дж. Келли [55], представления А.Н. Леонтьева [19] об образе мира как особом пятом квазиизмерении, в котором открывается человеку объективный мир.

Возникает проблема исследования и описания этой особой психологической реальности - "картины мира" или "картины ситуации как фрагмента мира", сотканной, по выражению В.П. Петренко [26], из отдельных лоскутов содержания индивидуального сознания. Для изучения этой субъективной картины Петренко предлагает путь изучения категориальной структуры индивидуального сознания, размещения в ней индивидуальной системы значений. Данный путь является, с нашей точки зрения, безусловно, продуктивным, но не единственным. В научной литературе для определения субъективной представленности ситуации в сознании используется целый ряд близких терминов: конструкт, фрейм, схема, скрипт, модель дискурса, ментальная модель, ментальная карта и пр. В отечественной психологии появляется все больше новых исследований, посвященных данной проблематике [1,4, 7, 16, 32 и др.].

Обзор зарубежных исследований по проблеме когнитивных репрезентаций ситуации дан немецким психологом Г. Томэ [65]. Его теория, основанная на автобиографическом подходе к изучению личности, ориентирует на изучение совокупности феноменов субъективного отражения ситуаций жизни. Он обращается к анализу когнитивных репрезентаций ситуаций, переживаемых человеком в семье, на работе, во время досуга, в период болезни, в конфликте с друзьями и пр. Особо выделяется идея о том, что когнитивные

стр. 11

репрезентации далеко не всегда являются прямым и верным отражением внешней ситуации, поскольку они возникают в конфронтации не только с внешним, но и внутренним миром личности. Форма репрезентаций выражается в понятиях "конструкт", "схема", "скрипт", а также в традиционных понятиях "образ", "представление", "переживание". Для содержательного обобщения различных когнитивных репрезентаций Томэ предлагает понятие "субъективное жизненное пространство". Оно обозначает всю совокупность когнитивных репрезентаций, актуализируемых человеком в данный момент. Само понятие "репрезентация" включает в себя то, что представляется, и еще "что-то" Лонгман (Longman) [65, с. 83]. Добавление "когнитивная" подчеркивает, что отражение направлено на наибольшее соответствие реальной ситуации. Основную интегративную функцию когнитивных репрезентаций Томэ видит в обеспечении субъективного жизненного пространства человека. Другая их функция состоит в обеспечении поведения в данной ситуации. Когнитивные репрезентации в концепции Томэ занимают место "после восприятия", но "до поведения". Психологическая характеристика проводится по ряду параметров: тематическое структурирование репрезентаций; центрация и децентрация содержания; степень дифференцированности содержания; степень абстрактности содержания; представленность субъективных убеждений; выраженность настроений, эмоциональных состояний; наличие субъективных предположений, надежд, опасений.

Кроме того, выделяется несколько общих качественных параметров: положительные - негативные репрезентации; дружелюбные - враждебные; надежные - ненадежные; ясные - смутные, неясные; доверительные - отчужденные и пр.

Главным методическим инструментом для Томэ служит речь человека (устная и письменная). Высказывания испытуемых представляют основной материал для анализа. Способы психологического анализа высказываний разработаны Томэ на обширном автобиографическом материале. Первый шаг - выделение имеющихся в высказывании субъективных оценок и предубеждений, а затем - преобразование их в наиболее нейтральные описания того, как испытуемый воспринимает и осмысливает ситуацию, а также реагирует на нее. Следующий шаг - упорядочивание и организация полученной в высказываниях информации по темам и способам когнитивно- эмоциональной переработки содержания происходящего. Последовательное преобразование психологической информации позволяет получить качественные и количественные данные об исследуемом феномене и подвергнуть их статистической обработке.

Для определения феномена субъективной картины ситуации американские социальные психологи используют понятие "субъективная интерпретация социальной реальности" [28]. Обобщая многочисленные исследования, авторы достаточно убедительно аргументируют свои выводы. Установлено, что субъективная интерпретация событий одним и тем же человеком характеризуется значительной изменчивостью, которая достаточно существенна, чтобы, исходя из факта неустойчивости интерпретаций, заставить ожидать появление заметных различий между поведением этого человека в двух объективно почти идентичных ситуациях.

Более того, наблюдается существенная изменчивость значения, вкладываемого разными людьми в одни и те же понятия. Отсюда следует, что два человека скорее всего будут интерпретировать одну и ту же ситуацию отличающимися друг от друга способами. Весьма значимы для понимания психологической сущности субъективной картины ситуации, с нашей точки зрения, идеи американских коллег о том, что "огромное число важных феноменов проистекает из изменчивости субъективных интерпретаций, даваемых одним и тем же человеком, а также из различий между интерпретациями, даваемыми разными людьми в одной и той же ситуации" [28, с. 133].

Недавние события войны в Югославии проявили множество таких феноменов и наглядно проиллюстрировали как изменчивость, так и различия в субъективных интерпретациях одной и той же ситуации политиками разных стран.

Систематически действующие факторы, служащие причиной изменчивости и неустойчивости субъективных интерпретаций, исследовал и обобщил в своих работах С. Эш (S. Asch). Проведенные им исследования феноменов конформности служат прекрасной демонстрацией зависимости субъективных интерпретаций ситуации от мнения группы: человек может публично выражать согласие с чужими взглядами, которые резко расходятся с его собственными [36].

Последние работы Московичи (Moscovici) и его коллег констатируют, что далеко не во всех случаях конформность проявляется именно по отношению к мнению большинства. Взгляды меньшинства обладают влиянием даже тогда, когда это влияние не осознается большинством [61].

В случае, если склонить группу в пользу собственного видения ситуации не представляется возможным и если при этом человек не хочет отмежеваться от группы, то возникает весьма мощная разновидность напряженности, существование которой осознавали многие теоретики 50-х гг., включая Хайдера (Heider), Ньюкомба (Newcomb) и Фестингера (Festinger). Для обозначения такой напряженности Фестингер ввел термин "когни-

стр. 12

тивный диссонанс", который он толковал максимально широко: под ним подразумевалась любая напряженность, возникающая во множестве ситуаций, когда различные факторы тянут аттитюды человека в разных направлениях. В случае социального влияния диссонанс возникает между взглядами данного человека и взглядами группы [47]. Социальные психологи постоянно пытаются понять и объяснить механизм и инструменты субъективной интерпретации. Известный социолог У.И. Томас говорил о влиянии уникальной жизненной истории человека на формирование его личностной и социальной реальности [66]. Роль культуры, субкультуры и даже половой принадлежности в формировании интерпретационных различий и возникновении в результате этих различий взаимного непонимания часто становилась объектом внимания не только психологов, а социологов и антропологов [49, 69]. Но наибольший вклад в изучение процесса, в котором воспринимающие субъекты "выходят за пределы имеющейся у них информации" [5], внесли представители когнитивной психологии.

Особое внимание исследователей было привлечено к двум взаимосвязанным аспектам процесса субъективной интерпретации. Первый включает в себя присваивание ярлычков или формирование категорий, т.е. то, что позволяет отнести встретившийся предмет, человека или событие к определенному классу явлений и сформировать на этой основе ожидания в отношении отдельных характеристик или свойств объектов. Второй связан с разрешением двусмысленности, т.е. с заполнением информационных пробелов и возможной реинтерпретацией информации, не согласующейся с присвоенным ярлычком или категорией отнесения.

Современные когнитивисты активно обсуждают проблему разновидностей "структур знания", лежащих в основе процесса субъективной интерпретации и направляющих его. Особое внимание уделяется при этом структурам, обусловливающим наше знание и понимание не только статичных предметов и их групп (таких, как дома, автомобили, города и пр.), но также и динамических последовательностей событий.

Для обозначения таких динамических структур знания были введены понятия "схема" [39, 63], а несколько позднее - "сценарий" [34, 67]. Стремление людей полагаться на сценарии, схемы и другие структуры знания, помогающие им интерпретировать происходящие события, приводит часто к существенным ошибкам. Такие феномены, как быстрое и легкое понимание ситуации, а также упорное, болезненное непонимание, гарантированная уверенность в своем мнении или склонность становиться объектом манипуляции и позволять вводить себя в заблуждение, рассматриваются психологами как взаимосвязанные следствия использования инструментов, на которые люди полагаются при интерпретации своего социального окружения [28, 42, 53]. Очевидно, что современное состояние зарубежных и отечественных исследований субъективной интерпретации ситуаций отличается множеством единичных, достаточно подробно описанных феноменов, но при этом отсутствует их систематизация и единый теоретический концепт.

Не претендуя на решение этой глобальной проблемы, авторы статьи предлагают для обсуждения некоторые направления теоретического анализа субъективной картины ситуации, используя при этом данные собственных исследований.

В центре внимания находились как единичные, критические, опасные для жизни испытуемых ситуации: болезнь, безработица, эмиграция, развод, так и оценка событий всего жизненного пути [7, 8, 24,25].

Необходимым условием понимания субъективной интерпретации ситуации является психологическая характеристика воспринимающего субъекта. С помощью стандартизированных методик были получены данные о личностных качествах, интеллектуальном потенциале и речевой компетентности испытуемых. Факт зависимости когнитивной репрезентации ситуации от мотивации, установок, ценностных ориентации, когнитивных и коммуникативных способностей не вызывает сомнений. Важнейшими биологическими факторами являются общее состояние здоровья, возраст и пол испытуемых.

Названные факторы оказывают существенное влияние на индивидуальные различия в субъективной интерпретации ситуаций.

Для анализа и характеристик различных феноменов субъективной представленности ситуации в сознании человека были выделены следующие параметры:

1. Психические состояния субъекта, предваряющие столкновения с ситуацией: готовность к ситуации, отношение к ней и ее предварительная оценка, ожидания и прогнозирование.

2. Проявления механизмов психологической защиты в интерпретации ситуации.

3. Эмоциональные переживания собственной репрезентации ситуации.

4. Тематическое содержание когнитивных репрезентаций, их иерархия и степень дифференцированности.

5. Ориентированность репрезентаций на интересы самого субъекта, других людей, требования реальной ситуации.

6. Степень стабильности когнитивных репрезентаций.

7. Тенденции динамики.

стр. 13

Для каждого параметра выделялись количественные и качественные показатели, проводилась статистическая обработка данных с помощью кластерного и факторного анализа, определялась статистическая достоверность различий. Субъективные репрезентации ситуаций болезни различной степени тяжести, включая хирургическую операцию) исследовались под руководством Л.Ф. Бурлачука.

Использовалось понятие А.Р. Лурии "внутренней картины болезни" (ВКБ), которое включает разные уровни отражения больным своего состояния. Подробно описывается состояние пред- и постоперационной тревоги. Установлено, что большинство хирургических больных, страшась своего заболевания и предстоящей операции, вместе с тем страдают от тревоги, зависящей прежде всего от личностных качеств больного, бессознательных мотивов, фантазий, а также от способа адаптации. В качестве главного способа адаптации личности к ситуации болезни рассматривается такой защитный механизм, как отрицание. Для него характерно отвергание определенных аспектов внешней действительности, в частности, отрицание, игнорирование болезни. Это выражается, например, в "пропускании мимо ушей" рекомендаций врача. Возможно также распространение отрицания на различные стороны жизни. Исследования показали, что феномен отрицания обладает достаточной устойчивостью и проявляется в различных формах. За несколько дней до операции больной зачастую оставляет свои страхи и натягивает маску оптимизма. Отрицание описывается как сверхоптимистические ожидания, преуменьшающие возможную опасность и преувеличивающие собственные возможности справиться с нею, поиск шансов на помощь со стороны других и пр. Эмоциональные переживания болезни отличаются неустойчивостью, сосредоточенностью на себе. Самооценки здоровья характеризуются нереалистическими ожиданиями улучшения состояния здоровья в будущем. Анализ внутренней картины болезни показал, что тяжелое заболевание способствует снижению адекватности, точности восприятия себя и других, оно становится малодифференцированным, упрощенным. Больные отличаются низкой продуктивностью воспроизведения образов прошлого и будущего, весьма узким кругом значимых переживаний. Для них характерно избегание высоких оценок жизненных событий. Личностное значение болезни определяет всю когнитивную активность больного.

Ситуация болезни может рассматриваться как яркая модель стрессовой ситуации, нередко социальной по своей природе.

Целесообразно проследить специфику проявления выделенных психологических феноменов в субъективных репрезентациях ситуаций, представляющих собой для человека социальный стресс. В этом направлении были исследованы ситуации безработицы и эмиграции [24, 25].

Анализируя данные о готовности к названным ситуациям и ожидания по отношению к ним, можно утверждать, что люди оказались психологически не готовы к столкновению с критической жизненной ситуацией, хотя и предполагали такую возможность. Более того, их ожидания носили более оптимистичный характер, чем последующая развертка событий. Уже этот начальный этап, "докритической ситуации", требовал от человека мобилизации всего духовного потенциала. Проблема психологической его подготовки к столкновению с критическими ситуациями, к сожалению, до сих пор, не нашла своего необходимого практического решения.

Изначальная когнитивная картина новой критической ситуации у большинства испытуемых отличалась хаотичностью, наличием частых воспоминаний (картин) ситуаций недавнего прошлого, стремлением уйти от решения трудных проблем, концентрацией на мелочах повседневности, отвлечениями на непосредственные впечатления. Негативные эмоциональные переживания были связаны с фактом "социальной выброшенности", "ненужности", а также с разрушением привычного круга социальных контактов. Постепенно, в течение первых месяцев, когнитивные репрезентации приобретали большую четкость, которую можно определить как первичное осознание проблемы. Активно включался механизм центрации.

Проблема центрации в субъективной картине ситуаций требует особого обсуждения. Центрации играют как положительную, так и отрицательную роль в интерпретации ситуаций. Их положительное значение в том, что они ориентируют человека на "существенное" для него, ограничивают поле внешних воздействий. Но при этом центрации ведут и к ошибкам редукции, к игнорированию так называемых "канальных факторов" ситуации и ее существенных сторон. Так, например, в ситуации безработицы испытуемые центрировались на теме "Где достать деньги?", а не на теме "Как найти работу?". В любой из критических ситуаций испытуемые с удовольствием центрировались на теме "Еда и питье". Смещение тематических центрации в направлении более простых, доступных реализации тем, уход от решения реальной социальной проблемы, т.е. попытка ее отрицания и игнорирования, демонстрируют действие защитных механизмов, аналогичных ситуации болезни.

При длительной конфронтации с ситуацией (в течение двух лет) субъективные интерпретации существенно изменялись в направлении большей реалистичности, адекватности требованиям ситу-

стр. 14

ации. Отчетливо проявились ориентация на поиск конструктивного решения и расширение репертуара обсуждаемых тем.

Индивидуальные различия в выборе тем, в тематических центрациях, их иерархии и тенденциях динамики подтверждают факт относительной психологической самостоятельности субъективной интерпретации ситуации.

Эта самостоятельность может играть как положительную, так и отрицательную роль во взаимодействии человека с реальностью. Она может уводить от реальности в иллюзорный, фантастический мир, способствовать возникновению болезненных, патологических конструктов, что представляет зачастую прямую жизненную опасность. В то же время, с помощью этого механизма человек находит психологическую защиту от психотравмирующих воздействий среды. Более того, в результате появления новой продуктивной субъективной интерпретации он меняет ситуацию по своему замыслу. Если реальная ситуация демонстрирует свою власть субъекту, то и субъект пользуется правом диктовать свои условия. Он может предложить именно ту интерпретацию, которая его больше устраивает, а, самое главное, убедить в ней окружающих и даже подчинить этой субъективной картине дальнейший ход реальных событий. Субъект, осознавший способность произвольно менять свои трактовки ситуации, значительно выигрывает психологически, получает определенную власть над собственной духовной жизнью и окружающей реальностью.

Процессуальный характер субъективных интерпретаций также имеет свои закономерности, отличные от "объективного бега событий", за которым человек может не успевать бежать, или опережать его, или игнорировать. Изучение влияния динамики ситуации на психику человека и соотношение ее с динамикой психической активности представляет собой актуальную научную проблему. В исследованиях, проведенных под руководством Л.Ф. Бурлачука, с помощью метода "психологической автобиографии" впервые представлены систематические данные о субъективном восприятии "бега событий" на протяжении всего жизненного пути у здоровых и больных испытуемых [17, 18]. Среди здоровых людей были обследованы представители разных профессий (преподаватели, инженерно-технические работники), а среди больных, люди с психосоматическими заболеваниями разной тяжести.

Субъективное восприятие событий оценивалось по следующим параметрам: продуктивность воспроизведения жизненных образов, значимость событий (по "весу"), среднее время ретроспекции и антиципации событий, тип и вид событий и др. Установлено, что восприятие жизненных событий зависит от уровня субъективного контроля. Здоровые люди с высоким уровнем такого контроля характеризуются высокой продуктивностью воспроизведения образов своей жизни, высокой значимостью событий, связанных с изменением социальной среды (особенно касающихся учебы, повышения квалификации), наличием временной перспективы и пр. Различия по данным параметрам между здоровыми и больными людьми имеют высокий уровень достоверности. Достоверно меньшее количество и "вес" жизненных событий больных характеризуют затруднения в актуализации образов прошлого и будущего, сужение круга значимых переживаний вследствие сосредоточенности на телесных ощущениях. Преобладание среди называемых больными событий неизбежных или маловероятных позволяет констатировать некомпетентность больных во времени, проявляющейся в идеализации будущего и в обедненном событиями восприятии прошлого. Важным дифференциально-диагностическим показателем является среднее время антиципации и ретроспекции событий: констатируется "уход" больных в более дальнее прошлое по сравнению со здоровыми испытуемыми и поиск в нем радостных событий. На первом месте среди всех событий у всех больных испытуемых находятся события, связанные с рождением и воспитанием детей. У здоровых испытуемых по степени значимости первое место также занимают события, связанные с детьми, затем - события в родительской семье, учеба, повышение квалификации, работа.

Представленные данные о восприятии событий на протяжении жизненного пути позволяют выделить положительные и отрицательные характеристики ситуационного компонента внутренней картины жизненного пути.

Положительные: 1. Высокая продуктивность воспроизведения образов своей жизни: широкий круг значимых переживаний, высокий "вес" жизненных событий; высокая значимость событий, связанных с изменениями социальной среды (особенно касающихся учебы, повышения квалификации), и указывающая на эффективность социальной адаптации, предпосылки профессионального роста; 2. Сравнительно невысокая реализованность событий: психическая молодость, наличие временной перспективы; наличие интереса к будущему, признание печали и радости в жизни.

Отрицательные: 1. Низкая продуктивность воспроизведения образов своей жизни: узкий круг значимых переживаний, низкий "вес" жизненных событий; низкая значимость событий, связанных с изменениями социальной среды, и указывающая на возможные затруднения в социальной адаптации и профессиональном росте. 2. Большая реализованность событий: психологическая старость, отсутствие временной перспек-

стр. 15

тивы; потеря интереса к будущему, сосредоточенность на печальных сторонах жизни.

Обобщая данные зарубежных и отечественных исследований, можно заключить, что "субъективное жизненное пространство" человека имеет свое специфическое содержание и функционирует по своим законам. Субъективная картина ситуации и сама ситуация не идентичны. Они имеют как точки совпадения, так и существенные различия. Изучение, описание и теоретическое объяснение этих различий - перспективная задача психологической науки.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Абульханова-Славская К.А. Социальное мышление личности: проблемы и стратегии исследования // Психол. журн. 1994. N 4. С. 39-55.

2. Ананьев Б.Г. О проблемах современного человекознания. М., 1977.

3. Анцыферова Л.А. Психология повседневности: Жизненный мир личности и "техники" ее бытия // Психол. журн. 1993. N 2. С. 3-16.

4. Барабанщиков В.А. Проблемы психологического отражения в трудах Б.Ф. Ломова // Психол. журн. 1994. N 5. С. 5-12.

5. Брунер Дж. Психология познания. М., 1977.

6. Брушлинский А.В. Проблемы психологии субъекта. М., 1994.